Красивый незнакомец однажды викингу явился, язык у него был раздвоен…

Иккинг не переставал улыбаться как идиот на протяжении всей дороги. Он даже не смотрел на карту — просто шёл по памяти в заветный овраг. Ему пришлось обогнуть всю деревню, пройдя половину пути с потеющим от нервов Рыбьеногом. Рыбьеног так отчаялся, что перед расставанием, заикаясь, попросил проводить его ещё немного, мол, там же тоже к Вороньему мысу пройти можно. Но Иккинг, улыбаясь во весь рот, просто ободряюще похлопал того по плечу: — Я верю в тебя! И ушёл, посвистывая, оставив позади разинувшего рот Рыбьенога, который от смущения не знал, куда себя деть. Ладно, на тренировках Хэддок-младший обходил его и по скорости, и по ловкости, и в знаниях не уступал, но, чтоб вот так, будучи обычным человеком, идти в неизведанные леса Олуха без толики страха…

***

— Да ладно?! — воскликнул Беззубик, когда Иккинг рассказал ему про внезапный поход. — Ты и правда сегодня останешься на ночь? Правда-правда? — Ага! Я даже прихватил кой-чего, чтоб занять нас. Он порылся в сумке и разложил на земле блокноты, угольки, книжки, костяной гребень, бурдюк и вяленое мясо. Так же он снял с себя тёплую накидку, положив рядом с подушкой Беззубика. За последние недели на Олухе значительно похолодало, и Иккинг принёс ещё несколько одеял. Теперь спальное место и правда было мягким, «как облако». Он почесал затылок. — Ха, на самом деле я взял не так уж и много. Думал, нас на легке отправят. Типа, вы же выживать идёте, вот и добывайте еду сами! Ну хоть это взять разрешили. Рыбьеног вообще хотел спальный мешок с недельным запасом провизии захватить, но тут уж Плевака его осадил. — «Рыбьеног?» — усмехнулся Беззубик. — За что его так прозвали? — А, а-ха-ха, на самом деле это интересная история… У нас долгое время было принято давать детям вот такие вот странные имена, типа, чтоб отпугивать троллей. — Кого-кого? — Ух, понимаешь, тролли — это такие громадные человекоподобные существа, группами обитающие в горах, а может, они сами являются камнем гор… в общем, нам говорили, что они приходят к непослушным детям и съедают их, — от вспомнившейся Плевакиной истории, которую тот обязательно рассказывал мальчику перед сном, Иккинг передёрнул плечами. — Потом кто-то пустил слух, что дети с чудаковатыми именами троллей не колышат. Дети начали называть друг друга «Хиляк», «Лопух», «Криворукий» и тому подобное. Сейчас мало кто в это верит, но, сам понимаешь, традиции. Меня, как сына вождя, Иккингом нарекла наша старейшина. Беззубик заинтересованно пододвинулся к нему. — А что означает твоё имя? Иккинг усмехнулся и отвёл взгляд. — Ну, если дословно, то «Икающий ужасная пикша». Короче говоря, тот, кто икает всё время. Беззубик прыснул. — Ик-ик. Иккинг толкнул его кулаком в плечо. Беззубик со смехом завалился набок, уткнувшись лицом в подушку. Он потянулся и устроился поудобнее, положил подбородок на сложенные руки и посмотрел на него исподлобья. Иккинг вздохнул и улёгся рядом, вдруг почувствовав непомерную усталость, накопившуюся за последние недели. Ребята правы: Торов четверг совсем скоро. Праздник приходится на последнюю неделю лета и обычно проводится в том племени, где больше юных бегаветов. В том году попойка проводилась на острове Берсерков — и что это было за зверское зрелище! Вспомнив, как сестра Дагура Остервенелого отрубила голову тёмно-коричневому Ужасному Чудовищу, он содрогнулся и сжался в комок. Как сыну вождя, ему предстояло перво-наперво обойти своих ровесников-бегаветов, что уже было ничего себе таким испытанием. И если, каким-то образом, с Божьей помощью, ему это удастся, то дальше предстоит самое главное испытание. Убийство дракона. Его дыхание участилось, глаза обожгло выступившими слезами, сердце гулко отдавалось в висках: ту-дум, ту-дум… — Иккинг? Беззубик, почувствовав что-то неладное, придвинулся ближе и, привстав на локтях, вглядывался с беспокойством в его лицо. — Тебе плохо? Иккинг? — Нет, нет, всё нормально… — Не ври мне. Иккинг шмыгнул носом и прикрыл глаза рукавом. — Ладно, всё не нормально. Просто… не знаю. Я думаю о будущем и мне так страшно. — Беззубик непонимающе наклонил голову вбок. — Я думаю о своём будущем и понимаю, что меня ничего не ждёт. В смысле, будем реалистами, я не смогу потягаться силами со Сморкалой и Астрид: они лучшие бойцы в своём поколении и наверняка станут великими драконоборцами. Я не смогу победить их, не говоря уже о финальном испытании… Беззубик наполовину лёг на него, уткнувшись носом в место соединения шеи с плечом. Правое крыло накрыло их, точно одеяло, хвост нервно качнулся у их ног. Пальцы Беззубика рассеяно дёргали шнурки его рубахи. Он задумчиво промычал: — И что будет, если ты не победишь их? — Тогда не смогу стать вождём, я потеряю последнюю надежду хоть как-то заслужить уважение… — Ты хочешь быть вождём? Вопрос Беззубика потряс его. Некоторое время он открывал и закрывал рот, как рыба на суше, затем неуверенно произнёс: — Меня раньше никто не спрашивал. И правда. Никто никогда не спрашивал у Иккинга, хочет ли тот быть вождём. Никто наверное и не верил, что он станет им, так какой смысл спрашивать? — Нет. Не хочу. Стать вождём — значит, посвятить всего себя и свою жизнь племени, которое тебя на дух не переносит. — Ну, а как у вас, викингов, это происходит? Почему ты считаешь, что должен стать вождем, если на самом деле этого не хочешь? — Мой отец — вождь племени. Беззубик удивленно поднял голову: — Да?! — воскликнул он. Иккинг кивнул, грустно улыбнувшись. — Не похож я на сына самого сильного бегавета, да? Но Беззубик лишь сощурился, затем, ухмыльнувшись, промурчал: — Так что, ты, значит, принц? Иккинг от неожиданности засмеялся. От смеха его грудная клетка задрожала, от чего полулежащий на ней парень начал подпрыгивать. — Какой ещё принц?! — Ну а что? — невинно спросил Беззубик, но дрогнувшие губы выдавали едва сдерживаемый хохот. Иккинг фыркнул, притворно обидевшись: — Я тут вообще-то пытаюсь душу излить! — А я не вижу проблемы, — пожал плечами Беззубик. — Ты же не хочешь быть вождём, ну и ты им не станешь. Что не так-то? Иккинг вздохнул. — Если бы это было всё… Я упоминал, что стать вождём — единственный способ заслужить уважение моих соплеменников? Беззубик почесал бровь и нахмурился. — Я думал, вожаком становятся, потому что его уважают, — проговорил он. — А не вожака уважают, потому что он… ну, вожак. Иккинг задумчиво пожевал губу, левая ладонь легла на запястье друга, все ещё покоящееся на его груди. Он немного сжал горячую руку. — Ты прав. Даже если я стану вождём, меня так и будут презирать. — Итак, что мы имеем? — Хеммелиг поднял свободную ладонь и начал загибать пальцы: — Ты не хочешь быть вождём. Ты им не станешь. Пост вождя не заставит викингов тебя уважать. И, насколько я вижу, эти викинги делают тебя несчастным. Оставшимся пальцем — указательным — Беззубик нежно щёлкнул Иккинга по носу. — Прошлое уже случилось, а будущее ещё не наступило. Но в настоящем, — он ухмыльнулся и скатился с Иккинга, — я предлагаю подкрепиться и пойти искать вещицу, оставленную твоим наставником.