~*~*~
Приземлившись на место Гермиона почувствовала, что, как и утром прошлого дня, они оказались где-то довольно высоко в горах. Невероятной высоты верхушки деревьев терялись в чистом голубом небе. Драко, приземлившийся рядом, не теряя времени, начал пробираться вперед, шурша ногами по опавшим листьям. — Крайне важно, чтобы ты держалась позади меня, — проинструктировал он, сжимая в руке свою палочку. — Когда мы доберемся до дракона, ты не должна заходить за барьер, который я создам. Поняла? — Боишься, что я не смогу постоять за себя перед драконом? — крикнула она ему вслед, поспешно догоняя, чтобы не отставать от его раздражающе длинных шагов из-за его значительного преимущества в росте. Когда Гермиона нагнала его, усмешка Драко разрядила свежий воздух раннего утра. — Я лишь предпочитаю не добавлять к своей рабочей нагрузке какие бы то ни было нежелательные отчеты об инцидентах. В случае, если что-то пойдет не так, и она в итоге навредит тебе. — О? — Гермиона уставилась на него. — Значит это самка дракона. — Десять очков Гриффиндору. — И ты думаешь, что этой брони и моего врожденного нежелания быть покалеченной недостаточно, чтобы обеспечить мне безопасность? — Ты обязательно должна спорить со мной по каждому вопросу? — Драко посмотрел на нее с вызовом. — Только если ты будешь продолжать относиться ко мне как к неумехе. Драко ускорил шаги, но не раньше, чем она уловила его замечание: — Я знаю, что ты не неумелая. Гермиона замерла на месте, — пока мгновенный шок не прошел и его не сменила слабая улыбка, — и затем последовала за Драко вверх по склону горы, в остаток пути продолжая поражаться тому, как ему удается каждый раз находить все новые и новые способы удивлять ее. Чем дальше они продвигались вперед, тем более скалистой становилась гора. Пока в конце концов они не достигли входа в пещеру, окруженной деревьями. Стоя на страже, территорию бдительно охранял огромный темно-зеленый дракон с острыми черными гребнями, которые тянулись вдоль всей спины. При виде зверя Гермиона ахнула. Если бы ранее утром ей пришлось гадать к кому ее поведет Драко, она бы предположила, что к Неварту или Урсо, чтобы помочь им в расследовании. В том был бы смысл. Но это… Гермиона не находилась в такой близи от столь впечатляюще большого дракона со времен побега из Гринготтса. Драко поднял руку, призывая ее остановиться, а Гермионе не требовалась повторять дважды. — Норвежский Горбатый? — она с недоверием уставилась на Драко, даже с расстояния тридцати футов девушка легко могла узнать этот вид. — Чарли сказал, что я не должна приближаться ни к одному дракону, кроме Валлийского Зеленого. — И где затерялась твоя знаменитая гриффиндорская тяга к приключениям? — Приключениям, которые были оправданы здравым смыслом, — быстро поправила его Гермиона. Ее внимание снова переключилось на дракона, выпуклые оранжевые глаза которого сейчас были устремлены прямо на нее. — Она совершенно прекрасна, но из всех здешних драконов, почему ты решил показать мне именно ее? Самодовольство блеснуло в его взгляде. — Я знаю, что прошло немало лет, но хочешь сказать, что правда не узнаешь ее? Любопытный взгляд ведьмы переместился с драконихи на Драко в попытке определить, что именно он хочет этим сказать, как вдруг ее осенило. — Это Норберта? Рев зверя сотряс утренний воздух, заставив содрогнуться землю вокруг. Драко метнулся к очнувшейся самке, из ноздрей которой теперь вырывались завитки белого дыма. — Вы сможете пообщаться с ней чуть позже, — его взгляд стал тверже. — Если я в ближайшее время не доставлю ей завтрак, эти деревья превратятся в пепел. Верная своим обещаниям и здравому смыслу Гермиона стояла от них на безопасном расстоянии. Драко полез в свой поясной мешочек и достал оттуда несколько кусков сырого красного мяса, завернутого в бумагу. При виде еды Норберта вышла из пещеры, сотрясая землю своими тяжелыми лапами, и Драко запустил первый кусок мяса в ее раскрытую пасть. Кусок за куском отправлялся в ее острые, ядовитые клыки, которые жадно вгрызались в завтрак, в то время как ее длинный хвост метался из стороны в сторону в предвкушении большего. Прошло около десяти минут, прежде чем ее голод наконец был утолен и, издав последний мягкий рык и сложив свои крылья вдоль тела, Норберта улеглась на живот. — Хорошая девочка, — похвалил ее Драко, все еще держась на должном расстоянии от опасного зверя. Гермионе не терпелось подойти ближе, знакомый зуд — желание находится в гуще процесса, а не в стороне, — снова начал овладевать ею, но она сопротивлялась этому порыву, чтобы не заходить слишком далеко за отведенные Драко границы. Поэтому девушка довольствовалась лишь видом, завороженно и внимательно наблюдая, как он накладывает на Норберту то же диагностическое заклинание, которое использовал Чарли днем ранее. То же движение палочки — изогнутый взмах запястьем вправо, за которым последовал один взмах вниз в сопровождении слов, которые она не могла разобрать с такого расстояния. Но как только заклинание слетело с его языка, туман тонкой струей потянулся из древка и словно мягкий бриз поплыл вперед и окутал Норберту голубой дымкой. Над головой драконихи появились диаграммы, Драко изучал их всего несколько мгновений — все показатели казались стабильными и предположительно нормальными. Но, в отличие от Чарли, Драко не остановился на этом. Он вернул свою палочку в кобуру и поднял перед собой обе руки. Его открытые ладони были обращены к Норберте, пока сам он опускался на одно колено, лицо его выражало уверенное спокойствие. Не сводя глаз с дракона, Драко оставался в таком положении еще несколько секунд, пока Норберта не фыркнула так сильно, что с земли поднялось облако пыли. Что было похоже на одобрительный кивок. И только после этого Драко осторожно шагнул к зверю, а Гермиона все еще наблюдала за ними со своей безопасной точки, хотя и без возведения Протего. Она перешла на другую сторону поляны, чтобы лучше видеть, куда направился Драко. Пытливые желтые глаза Норберты также проследили за ним до того места рядом с ее брюхом, где в каменном гнезде были выложены большие черные яйца. Драко снова достал свою палочку, и диагностическое заклинание накрыло кладку семью различными диаграммами, по всей видимости, для семи будущих дракончиков. Гермиона не могла поверить своим глазам. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как в хижине Хагрида она стала свидетельницей вылупления самой Норберты. — Она уже достаточно взрослая, чтобы откладывать свои собственные яйца? — вопрос сорвался с ее губ, как только Драко прекратил запускать под кладку Инсендио и подошел достаточно близко к ней. Он снял перчатки и пристегнул их к своему поясу. — Ты не выполнила свое домашнее здание за ночь? Благодаря древней магии в их теле драконы взрослеют быстрее, чем другие магические существа, несмотря на то, что живут они дольше. Гермиона покраснела. — Конечно, я это знаю, — быстро ответила она. — Я просто не могу поверить, что ей уже десять. — Пора взглянуть правде в глаза, Грейнджер, — Драко коротко усмехнулся. — Мы стареем.~*~*~
Аналогичному сценарию они следовали, пока Драко ухаживал за другими Норвежскими Горбатыми: в то время как он накладывал диагностические чары, Гермиона всегда оставалась от него на расстоянии десятков футов. Из всех драконов, которых они посетили за этот день, Норберта была единственной, кто высиживал яйца. В перерывах между своими обязанностями Драко обсуждал с Гермионой то, что она успела изучить из оставленных им книг: подробные описания анатомии Валлийских Зеленых, детали распорядка дня хранителей и основных протоколов по обеспечению безопасности драконов и то, какие инструменты и методы лучше всего подходят для тех или иных процедур. Все эти дополнительные сведения прибавились к уже имеющимся базовым знаниям Гермионы, но, к их общему разочарованию, ничто из этого не оказалось полезным и не привело к продвижению в их деле о нападениях. Это только подтверждало то, что Гермиона уже и так подозревала: — Это должен быть кто-то из хранителей святилища. Солнце стояло почти в зените, когда Гермиона в очередной раз просматривала на ходу страницы своего блокнота, пока Драко вел их через лес к своему последнему дракону его утреннего обхода. — Ты говоришь это по меньшей мере уже раз в шестой, — насмешливо ответил он, шагая рядом с ней. Гермиона захлопнула свой блокнот. — И повторю еще шесть! Это самая логичная теория. — Если основываться на том, что мы знаем прямо сейчас. — Ну, ты не можешь и в правду ожидать, что я буду делать выводы, основываясь на том, чего мы не знаем. — Тогда, очевидно, что нам все еще нужно раздобыть больше информации. Конечно, они нуждались в большей информации! Чем, по его мнению, она занималась всю ночь и все утро? В этот момент они достигли опушки и остановились у реки, где, окунув морду в воду, стоял еще один Норвежский Горбатый, на этот раз по кличке Кузан. Этот самец был моложе тех, за которыми они успели поухаживать в их утренних обход: гребни, покрывавшие его спину, выступали всего на несколько дюймов, в отличие от тех, что с шипами длиной в фут возвышались у взрослой особи, а длина его не превышала ее с Драко общего роста. Основываясь на своих знаниях, волшебница предположила, что ему должно было быть максимум года три. Когда Кузан поднял голову и увидел, что они расположились от него на расстоянии менее пяти футов, он издал тихий предупреждающий рык и выжидающе открыл пасть. И снова Гермиона наблюдала, как Драко бросал дракону куски сырого мяса в качестве завтрака, но уже целое утро проведя стоя в стороне, в этот раз ведьме надоело выступать лишь в роли наблюдателя. — Ты можешь научить меня накладывать то диагностическое заклинание? Драко прекратил подкидывать мясо и обернулся на нее, удивленно моргая. Из-за чего Кузан наклонился к нему, чтобы схватить кусок, все еще зажатый в его руке. Драко заметил движение дракона и едва успел подбросить мясо вверх и в сторону, пока его рука случайно не стала частью этого завтрака. Гермиона ждала, что он отчитает ее за то, что она отвлекла его и чуть не стала причиной этого почти-несчастного случая, но удивление Драко быстро сменилось торжеством. Он бросил еще один кусок чуть подальше, вынуждая Кузана отправиться вслед за ним, после чего прикрепил свои перчатки обратно к поясу и вытащил карманные часы. — Два часа, тридцать восемь минут. Гермиона в раздражении скрестила руки на груди. — И что же именно это по-твоему должно означать? — Два часа тридцать восемь минут, — повторил Драко, убирая часы обратно в кисет. — Именно столько времени мы пробыли здесь. Что означает, что тебе потребовалось примерно на два часа и тридцать семь минут больше, чем я думал, чтобы задать мне этот вопрос. Гермиона почувствовала, как ее щеки вспыхнули. — Что случилось с волшебником, который сказал мне всегда оставаться за защитным барьером? — И что случилось с ведьмой, которая никогда не прислушивалась ни к чему из того, что я когда-либо говорил? — Она пыталась сотрудничать! — Мерлин, чудеса и правда случаются. Может, он больше и не был злобным придурком, но он все еще был придурком. Гермиона хмыкнула и, отложив свои записи на землю, снова скрестила руки, теперь еще более дерзко. — Я наблюдала за тобой все утро, это заклинание кажется достаточно простым, — она расправила плечи и встала ровнее, чтобы не пошатнуться от удовлетворения, отразившегося на его слишком довольном лице. — И я не прошу позволить мне опробовать его на одном из взрослых драконов. Ты прекрасно знаешь… — Грейнджер. — …что у подростков еще не полностью сформирован яд в их клыках… — Грейнджер. — …и шипы на их хвостах только сейчас начинают появляться… — Грейнджер. — …что делает Кузана относительно безобидным драконом для меня! — Грейнджер! Ее имя эхом прокатилось по лесу, и оба, Гермиона и Кузан, уставились на Драко, хотя дракон в отличие от нее не хмурился. — Теперь ты закончила? — когда ведьма не удостоила его ответом, Драко ухмыльнулся, изогнув свою бровь. — Не припоминаю, чтобы давал тебе книгу о Норвежских Горбатых драконах. Гермиона резко выдохнула. — Ты думаешь, что я не изучила все, что только могла, о молодых особях горбатых, как только Хагрид вознамерился самостоятельно вырастить одного из них? — Не стоило удивляться, — Драко весело фыркнул и вытащил свою палочку из кобуры. — А теперь, если ты закончила разглагольствовать, иди сюда. Гермионе дважды моргнула, прежде чем осознала, что он имел в виду. Он не собирался с ней спорить? Или говорить, что это слишком опасно или что это является пустой тратой его времени? Решив не отвлекаться на расспросы о его мотивах, Гермиона вытащила свою палочку. В предвкушении ее кровь словно наэлектризованная ускорила свое движение по венам. Прошло слишком много времени с тех пор, как она изучала какое-нибудь новое заклинание, тем более такое, которое бы вызывало в ней подобный интерес. И даже если Драко Малфой и был далеко не самым идеальным учителем, он также был не самым худшим, кого она могла себе представить. Поэтому ведьма внимательно следила за его движениями. — В начале поверни запястье так, чтобы большой палец был параллельно земле, — пояснял он, наглядно демонстрируя ей как, пока Гермиона имитировала те же движения, стоя рядом с ним. — Затем поверни руку на 180 градусов и сделай небольшую петлю вверх, после произнеси Нотиция Ревелио. Гермиона трижды повторила само движение, прежде чем произнести заклинание. С кончика ее палочки потянулась тонкая полоска тумана, превращаясь в облачко кобальтовой пыльцы, но через пару секунд снова растворилось в воздухе. — Ты делаешь слишком длинную петлю, — сказал Драко еще до того, как исчезли последние синие искры. — Тебе нужно лучше контролировать свое запястье. Гермиона попыталась снова. — Все еще слишком длинная. И снова. — Немного меньше. И еще раз. — Слишком маленькая. И в пятый, шестой и седьмой раз. — Близко. Почти. Мерлин, Грейнджер, и они называют тебя самой яркой ведьмой нашего поколения, серьезно? После этой последней реплики Гермиона не выдержала и направила свою палочку уже на Драко: чертов придурок выглядел бесконечно самодовольным. И тут ее накрыло разочарованием. Снова. — А сколько именно времени ушло у тебя на то, чтобы овладеть этим заклинанием? — Признаешь, что уровни нашего мастерства равны, и что я являюсь той планкой, на которую ты ориентируешься? О, как бы ей хотелось стереть эту чертову улыбку с его проклятого глупого лица! — Не так просто, как ты изначально предполагала, да? — вновь усмехнулся Драко. Да, определенно, все еще придурок. — Я справляюсь. — Очевидно, что нет. — Я в порядке. — Ты слишком крепко сжимаешь свою палочку. — Может быть, если бы кое-кто перестал говорить… — Или если бы кое-кто просто ослабил хватку на палочке. — Я в порядке. — Ты… Драко опустил свою руку на ее ладонь, сжав ее, и они оба замерли. Он не прикасался к ней дольше секунды. Самое большее — двух. Но этого было достаточно, чтобы ритм ее сердца дал сбой. Сильная, большая, теплая ладонь. Потому как его перчатки все еще были пристегнуты к поясу. Они вдвоем обхватили основание ее палочки, его голая кисть лежала поверх ее. И даже в это короткое прикосновение Гермиона смогла ощутить силу его хватки, грубость и мускулистость его натруженных рук. Она почувствовала, как легкий импульс словно поразил ее насквозь. Драко Малфой добровольно прикасался к Гермионе Грейнджер. Пусть только на эти пару секунд. Еще два дня назад она бы решила, что он выпустил ее руку так быстро лишь потому, что все еще испытывал отвращение от того, что ее кожа может каким-то образом запятнать его. Но сегодня… Драко отступил на два шага. Гермиона сделала то же самое. Мысленно отгородившись от отвлекающих ее блондинистых волос и сосредоточившись на своем запястье и — теперь уже, определенно, ослабленной — хватке, Гермиона произнесла заклинание еще раз. — Нотиция Ревелио. Туман снова потянулся из кончика ее палочки, но на этот раз струясь ровным сверкающим потоком. Синие частицы потекли из древка, подобно гладкой реке, и окутали Кузана той же прозрачной дымкой, которую она уже наблюдала этим утром с другими драконами. И когда над головой Кузана появились диагностические данные, она почувствовала гордость. — Отличная работа, Грейнджер. Гермиона перевела взгляд с дракона на Драко, и увидела, что он смотрит на нее так, будто и правда впечатлен. — Мне потребовалось два дня, чтобы сотворить его. Гермиона просияла. В этот момент обогнать в чем-то Драко Малфоя оказалось так же приятно, как и годами ранее в школе. У Драко ушло немного времени на то, чтобы проанализировать показатели Кузана: как и у всех остальных Норвежских Горбатых, его данные были нормальными. Закончив свой осмотр, он подошел к Гермионе, которая уже присела отдохнуть, прислонившись к стволу ближайшего дерева и любуясь текущей рядом рекой и устремленными в небо деревьями. Все это время она продолжала вертеть в руках свою палочку из виноградной лозы, наслаждаясь приятными бодрящими импульсами, которые ей подарило успешно сотворенное заклинание. Она уже почти и забыла это чувство. — Даже не поблагодаришь меня за помощь? — Драко тоже соскользнул вниз по стволу и устроился рядом с Гермионой среди ковра осенних листьев. — Будет ли мое «спасибо» иметь такой же вес, если тебе пришлось выпрашивать его? Из его груди вырвался легкий смех. — Зависит от обстоятельств. Придется ли мне также просить тебя извиниться за то, что мне чуть не откусили руку? — Тебе следовало смотреть на дракона, а не на меня. — Я воспринимаю это как «да» и также, как подтверждение того, что извинения я не услышу, — он порылся в своем мешочке и достал банан, который приберег для нее еще утром. — Голодна? До обеда оставалось всего полчаса, но съеденный ранее неполный маффин, давно уже переварился. — Спасибо. — О, смотрите. Она все же умеет благодарить, — ухмыльнулся Драко. Гермиона ткнула его локтем и начала снимать кожуру с банана. Как Чарли его терпел, ей не понять. Ну, может быть, отчасти она и могла понять. Для себя же Драко вытащил яблоко, и еще несколько мгновений они просидели в тишине, пока в голову Гермионе не пришла новая мысль. — А что если просто предположить, что пока ты ухаживал за драконами, с тобой, например, что-то случилось, — начала она. — Разве не опасно позволять хранителям проводить все эти проверки в одиночку? Драко пожал плечами. — Здесь слишком много особей, чтобы мы могли делать обходы в паре и при этом заботиться о драконах должным образом, — объяснил он, откусывая кусок яблока. — Но что, если случится что-то непредвиденное, и ты пострадаешь? — Все просто, — свободной рукой Драко достал из переднего кармана потертую серебряную монету. Она была идентична той, по которой Чарли узнал о Вискере в ее первый вечер. — У каждого хранителя имеется подобная монета, на них наложены адаптированные для нас Протеевы Чары. С ее помощью можно не только отправлять сообщения, но и, если приложить большой палец к этой части, — он указал на рельеф дракона в центре, — она также определит, где ты находишься, и другой хранитель сможет оказаться рядом, — он протянул руку, чтобы Гермиона взяла монету с его ладони и рассмотрела ее повнимательнее. Она поднесла ее ближе к глазам, чтобы прочитать надпись на латыни по ободку, и провернула ее в пальцах три раза, прежде чем снова вернуть Драко. — Дай угадаю. Твое творение? Самодовольная усмешка появилась на его губах. — Моя рука настолько узнаваема, Грейнджер? Гермиона издала короткий смешок. — Нет. Я просто в курсе, насколько сложно даются Протеевы Чары, и что ты один из немногих, кто, как я знаю, тоже овладел ими. Модификация же чар потребовала бы еще бóльшего мастерства. — Ах, так ты все же признаешь мой талант. Она закатила глаза. — Не будем забывать, что изначально ты скопировал эту идею у меня. — Тогда остановимся на том, что блестящий ум завидит равный себе блеск. Он откусил яблоко и прислонил голову к стволу, оставив Гермиону пялиться на него, в попытке в очередной раз собрать воедино все кусочки пазла той личности, которой сейчас являлся этот волшебник. Он выглядел умиротворенным. Наполненным. Таким непохожим на того отстраненного Драко Малфоя, которого она видела в Хогвартсе до его исчезновения. И каким бы придурком он ни был, Гермиона не могла не признать, что отчасти ей скорее нравилась эта его повзрослевшая версия. Она ощутила внутри необычный трепет, и вскоре его затмил новый прилив гордости за саму себя. Он даже признался, что считает ее блестящей.