Ну и что тебе эта логика?

И жизнь могла бы идти своим чередом, в попытках закрыть глаза на очевидные вещи. Ким проводит расследование и обнаруживает невероятное для своего со всех сторон прикрытого места жительства. Он сам вкладывал деньги в систему защиты, и то, что все видеозаписи с камер наблюдения за последние сутки оказываются стертыми, приводит его к некоторым выводам. Шагнуть наперерез Киму Терапаньякулу осмеливаются лишь те, кто слишком глуп и самонадеян, либо те, кто уверен безоговорочно в своих возможностях. Это во-первых. А во-вторых... Из квартиры не было украдено ничего. Не вскрыт ни один тайник. Даже пара брошенных у телевизора крупных купюр лежала на своём месте... ... Ким закурил и глубоко задумался. Подозреваемых было не так много, и один из них уже неблагополучно почил после стрельбы на складе. Вегас вот уже несколько дней не показывался на свет - до Кима доходили слухи от верных информаторов, что дядюшка Кан, чтоб ему сдохнуть без права на перерождение, упрятал старшего сына в один из своих загородных схронов. Младший, Макао, при этом преспокойно обитал в комплексе Второй семьи, ходил в школу и в целом в ус не дул о делах отца и старшего брата (иногда Ким ловил себя на лёгкой зависти к младшему кузену, но, к счастью, вскоре об этом забывал). Для кого ещё знание о небезразличности Кима к такой маленькой (ценной) невзрачной (единственной в своём роде) вещи, как рукодельный медиатор, было бы важным? Кто мог знать то, что Ким сам понял только вчера? Кто мог просчитать его шаги? ... Кому так нужен Ким? Ответы напрашивались неутешительные. *** "Ударь," - думает он, смотря в возмущённые темно-карие глаза напротив, пока на границе восприятия болью отдаёт в висках шум бара за стеной. "Ударь, Че," - думает Ким, но подросток смотрит на него, словно трезвея с каждой секундой и стремительно холодея. У них не выходит ни разговора, ни драки. Да, Ким был не прав, когда сорвался. Ким признался в этом себе, когда уже добрался до студии, кипя от негодования. Возможно, я ожидал иной реакции, думает он, рассматривая в зеркале свой презентабельный, не смотря ни на что, вид. А какой? Радостных криков? Криков ужаса-то было вполне достаточно и от окружающих... Ждал, что Че бросится на шею и заранее всё простит, как прощал мелкие огрехи своему кумиру до этого? Возможно... Возможно, именно этого подсознательно и ждал. Вот только... ...Мягкая, но сильная ладонь легла на затылок Кима и с силой прижала к зеркалу, фиксируя. - Тау! Менеджер смотрела на своего отскочившего в сторону подопечного, словно разглядывая мушку, застывшую в куске янтаря: и красиво, и бессмысленно. Но красиво больше, а значит - можно работать. - Задницу свою уже тащи в студию, ребята собрались. Какого дьявола опять тебя все ждут, Вик? Злой взгляд Кима стек с женщины, словно дождевая вода. - Волшебное слово? - огрызнулся он. - Быстро! *** Порче не хочет жить в комплексе. У него пустая, безликая комната на каком-то невероятно высоком этаже, куда его, как котенка, закинул брат, не дав толком собраться. Порче только и успел, что ободрал свой алтарь, посвящённый Вику, да и то не до конца: в какой-то момент его рука дрогнула, и сорвать очередную фотографию он просто физически не смог. Пальцы не слушались, в горле собрался горчащий комок, и Порче пришлось прерваться и дышать размеренно, медленно, успокаивая взбунтовавшийся желудок. Он бы, наверное, все-таки пересилил себя, но Порш чуть ли не за шкирку потащил его к мотоциклу. Смена одежды, гитара, документы - вот и всё, что Че увёз с собой в свою новую жизнь. Че ранее уже познакомился с порывистым и эксцентричным господином Танкхуном ("Пи'Кхун, милый Че, иначе я не прощу тебя ни разу в этой жизни!"), его братом и любовником Порша, господином Кинном (то же пожелание, только высказанное гораздо более спокойным тоном, что, в своё время, добавило означенному господину очков в глазах Че) , но вот вереницу охранников он запомнить был не в силах. Ах, да. Ещё был господин Корн, и вот с этим пожилым мужчиной, который пытался казаться добрым и всё прощающим дедушкой , Че старался не оставаться ни на минуту дольше положенного. Че блокирует номер Кима - единожды, и ни с кем не говорит о нём. Да никто и не знает. С кем обсуждать. Да и что?.. Неудавшуюся первую любовь? Собственное разбитое сердце? Че не берёт в руки подаренную Кимом гитару, она так и пылится в углу у окна, задвинутая за тяжёлые портьеры. Че выбрасывает своё резюме и не идёт на последнее собеседование. Че тихо присутствует на ужинах, спрятавшись от настойчивых взглядов кхуна Корна за надёжным локтем брата. Он практически не доставляет никому проблем. Вот только самому Че тяжелее и суше в горле от ощущения, что реальность застыла вокруг ледяным слитком. Что сам он выбраться из неё не может. Не помогает и Порш, почти не появляющийся в комплексе, что Че переживает стоически, но простить брату пренебрежения в итоге так и не может. Че старается передвигаться по многочисленным коридорам как можно реже. Хоть пи'Кхун и уверял его, что Проныра не живёт больше дома и вообще редкий гость в родных стенах, Че не рискует. И как-то вечером, пробираясь на кухню, слышит тихие всхлипы. Порче никогда не видел, чтобы человек рыдал и улыбался одновременно - и всё это над тарелкой рамена. Несколько секунд он всерьёз думает том, чтобы вызвать врача из медицинского крыла, а потом просто тихо заходит на кухню, и аромат острой лапши дурманит его мозг. Че ощущает, что впервые за прошедшую неделю он действительно проголодался. Мужчина за столом ему незнаком, и, кажется, находится не в самой лучшей форме: из-под одежды белеют многочисленные пластыри и повязки, на светлой коже шеи и лица виднеются синяки, а рука, которую тот прижимает к лицу, словно окольцована плотными, почти чёрными синяками. Мужчина вздрагивает и оборачивается на вошедшего подростка - без испуга и паники, но кому понравится, что его застали в столь сложный жизненный момент. Че тихо наливает горячий чай в две кружки и ставит одну рядом с мужчиной. Со второй устраивается на стуле напротив. - Я Порче Киттисават. - Пит Понгсакорн Саенгтам, кхун Порче. - Так ты телохранитель... - Да, я... Был в отпуске. Вот, вернулся, кхун. Че прозрачно улыбается, делая вид, что не замечает на лице Пита ничего необычного. Ни мокрых дорожек слез, которые тот резко стирает рукавом, ни воспаленных больных глаз. - Моего брата ты тоже зовёшь кхун? -Порша? О, нет. Мы, можно сказать, друзья. - Тогда не надо такого официоза. Он мне уже в зубах застрял. Нонг'Порче будет достаточно. Пит всплывает на поверхность тёмного своего отчаянья, пока говорит с незнакомым ему ещё подростком, и совершенно не замечает, как постепенно съедает всю лапшу. *** Зачем они снова убегают, Порче не знает. Нет, ему не был мил комплекс семьи Терапаньякул, но почему вновь нужно срываться и куда-то бежать, он так и не понял. Хорошо хоть место было привычное - бар Йок, где так долго работал Порш. Хозяйка, облобызавшая "любимого малыша Че", упорхнула домой, оставив юношу в компании компьютера и краски для волос, и строгого наказа ничего не разбить и не выпить. - А то заставлю твоего красавчика-брата отрабатывать за стойкой топлесс! - покачала Йок изящно наманикюренным пальцем перед лицом Че и все-таки удалилась со злодейским хохотом - в лучших традициях фильмов ужасов категории В. Че и не планировал буянить. Намазав краску на волосы, он нацепил свои наушники и углубился в сетевую игру на ноутбуке, не отвлекаясь ни на что вокруг. Но и отвлекаться было не на что: бар был закрыт для посетителей, защитные жалюзи опущены, и Порче чувствовал себя вполне сносно. ...Познакомившись с Питом, Че был заинтригован, и это состояние проснувшегося интереса к окружающим было определённо светлым пятном во всей обстановке вокруг. Пит был вроде бы простым парнем, с широкой доброй улыбкой, которую он без устали дарил людям, но было видно невооружённым глазом, как что-то больно гложет его изнутри. Порче не докапывался. Лишь находился рядом, а когда Пит зависал в пространстве, смотря в одну точку остановившимся взглядом, легко брал его за запястье, закрывая глаза мужчине второй рукой. Пита отпускало через несколько минут, и тогда Че тащил его на кухню - разорять посылки, присылаемые бабушкой Саенгтама. И Пит улыбался. Всё ещё болезненно широко, но чуть более искренне - только для Че... "Привет, приятель! - раздалось в наушниках, и Порче тихо фыркнул, отвечая тем же. - Сегодня-то твой бро не стоит у тебя над душой?" - Нет, у него дела дома. Можем хоть всю ночь играть. "Давай! Ооо, perfect! Покажу тебе один приём... Давай, выбирай перса!" Радостный голос в наушниках постепенно сменился грохотом взрывов, пулемётными очередями и воинственными криками врагов, и Порче отключился от реальности, едва успевая клацать кнопкой мыши и клавишами ноутбука. "Да ты сегодня зверь, бро! Хорошее настроение?" Порче не успел ответить. Звонкий голос приятеля и шум игры стали прерываться, и эфир забили помехи. Картинка на экране остановилась, и Че раздражённо сорвал с головы наушники, вмазавшись в краску, о которой совершенно забыл... ... И замер. Звуки боя продолжались - вот только с игрой это уже не было связано. Медленно обернувшись, Че замер от открывшейся ему картины.