Ну и что тебе эта логика?

Ким гнал по ночному Бангкоку на мотоцикле, легко лавируя между машин, и думал совсем не о завтрашней съемке. Ему уже успела позвонить Тау, контролирующая своего подопечного особенно сильно в вечернее время, и дала чёткую установку - не нажираться, выспаться, чихать на любые обстоятельства, в противном случае кара будет неминуема. Зная Тау уже почти пять лет, Ким всерьёз опасался её обещаний. В своей бескомпромиссности эта женщина была опасна и надежна, как швейцарский нож: если уж она сказала, что Кима постигнет кара за опоздание или ненадлежащий вид, то именно это и происходило. Они могли ругаться в пух и прах, до летящих с костюмов перьев, Тау строила своего подопечного и костерила на чем свет стоит, но она же и не спала ночами, сводя контракты, выбивала неустойки и отстаивая честь своего подопечного, ругаясь до хрипоты - и никакие чины ей были не страшны. Ким её действительно ценил. Но сегодня он подозревал её в связях со своим старшим братом - тайных связях! и никакого сексуального подтекста - и зло гнал мотоцикл в сторону дома. Пентхаус встретил его тишиной, пустым холодильником с одним одиноким пакетом бананового молока и бардаком после судорожных поисков подходящей одежды для приёма. Ким сгреб все, что выпало из шкафа, сунул обратно, даже не разбираясь, что и где, и упал поперёк кровати, благо что её он ещё давно заказал себе неимоверных размеров, а подушки, во множестве раскиданные по этому чуду мебельной мысли, давали возможность спать ну в совершенно произвольных позах и направлениях. Ким повозился, скидывая одежду, и вытянулся среди подушек и пледов, с наслаждением потирая кончики пальцев, уставшие от напряжённой игры. Он чувствовал себя совершенно по-идиотски счастливым, и никакой нагоняй от Тау не смог бы из него это ощущение выбить. Он считал совершенно невероятным то, что вечер в компании Танкхуна, младшего кузена и в общем-то чужого для Кима друга Кинна мог стать таким приятным... но он стал, и Кима раздирали внутренние противоречия, словно бы он не доглядел и выпустил из виду что-то очень и очень важное. Кстати, о важном. Тайм заслуживал того, чтобы его сдали в подвалы Вегаса, однако эта опция пока была недоступна. Что ж, у Кима в достатке своих способов сделать жизнь неугодного человека, посмевшего несвоевременно заглядеться на то, что ему ну никак не принадлежало, отвратительной. Телефон противно завибрировал. Почему-то, когда звонила Тау, этот звук заранее вызывал головную и зубную боль одним своим наличием. - Я знаю, что ты не спишь, - недовольно проворчала менеджер. Голос у нее был сонный и раздраженный. - Я подозреваю, что в моей квартире есть пара сотен твоих жучков, - лениво протянул Ким, все еще обдумывающий, как половчее убрать Тайма и сделать это как можно тоньше. Да так, чтобы тот в процессе вовсе пожалел, что родился на этот свет и посмел поднять руку на Порче. - Я просто хорошо тебя знаю. Сидишь и мыслишь о захвате мира с довольной мордой. Неси ее спать, немедленно! И не смей больше пить.  -Ты мне не поверишь, но я даже не думал. У меня поразительно трезвый взгляд на вещи в данный момент. Давай, мамочка, клади телефон и сама спи, я заеду за тобой часа за полтора до встречи. - Фотосессии, Вик! И заезжай за два часа! Гримёр будет местный, не шокируй его своими восхитительными черными кругами под глазами, они еще не все привыкли к твоему имиджу. Посмеиваясь, Ким нажал отбой. Некоторое время подумал. А затем набрал выученный наизусть номер. - Доброй ночи. Есть работа по твоему профилю... Нет, не насмерть. Пока - не насмерть. *** - Ты меня вычислил! - Ты был неосторожен. Тэ понадобилась почти половина контейнера фруктов, чтобы начать робко улыбаться, и два бокала вина, чтобы на его щеки вернулся румянец. Мужчина тяжело переживал ту ситуацию, которую неосторожно создал Тайм, и хоть его самого искренне никто не обвинял, это не мешало ему чувствовать себя не в своей тарелке. Вывести его на искренность было довольно сложно, но Макао всегда был упорным мальчиком. Хотя Вегас бы сказал, что тот упрям, как бык. И это было бы гораздо ближе к истине. И Тэ оказался столь же упрям, как его поздний и неожиданный, хоть и ожидаемый, визави. - Ты! - Макао наставил на слабо улыбающегося мужчину указательный палец, совершенно возмущенный. - Ты считаешь меня ребенком! - Нет, нонг, не настолько. Тэ, который, как и Тайм, был старым другом Кинна, бесспорно знал о недопонимании между двумя семьями. Они часто обсуждали это, и Тэ, как более чувствительному и, в какой-то степени - постороннему человеку было проще взглянуть на всю многолетнюю вражду между Терапаньякулами непредвзято. Не понаслышке зная о внутренних дрязгах, он пытался отстраниться и анализировать - но Кинн не принимал его выводы, замкнувшись во вражде и соперничестве, поддерживаемой и пестуемой его отцом. И Тэ от этого было неимоверно горько. - Ты думал, что Кинн когда-нибудь сможет тебя услышать... - задумчиво протянул Макао. Он сидел, покачивая в руке бокал и смотря на светлое вино, оставляющее на стекле тонкие вертикальные потеки. - Но он упрямее всех нас вместе взятых, это семейное. - Вы все-таки собрались под одной крышей, почти все, но повод для этого слишком тяжел... - Тэ сильнее завернулся в свой халат, стискивая его у горла, словно замерзнув, и вновь стал хрупким и печальным. Подсохшие волосы его пушились у висков, скидывая своему обладателю несколько лет, и Макао внезапно почувствовал, как в груди защемило. - Пи'Тэ, пи'Тэ! - Макао вскочил со своего места и в два шага оказался рядом, бурный и порывистый. - Ну, улыбнись! Хочешь, я пойду и Кинну наваляю? В следующий раз будет хоть немного друзей слушать, а? Ты только улыбнись! - Не надо! - дёрнулся Тэ. - Ты не пройдёшь охрану! - он вцепился в край футболки юноши, словно всерьёз опасался, что тот пойдёт бить морду кузену. - Кинн сильнее тебя. И старше. - Ладно, ладно. Не надо столь явно указывать на мой возраст, - насупился Макао, аккуратно перехватывая руки Тэ. - Прости... - опустил взгляд тот. - Это было неуместно. Ладони Тэ задержались в руках Макао, а тот и не спешил их выпускать. Слишком уж нежной и ухоженной была тонкая кожа, к которой хотелось прикасаться не грубыми пальцами - с подпалинами, в ожогах от пороха и мелких царапинах - а губами. Макао встряхнул головой, но наваждение не торопилось пропадать. Вот слабак, посетовал на себя юноша. Напиться с трёх бокалов крепкого десертного вина - курам на смех... Тэ смотрел на него снизу вверх, и холеное его лицо, пусть без грамма косметики, но остающееся таким же нежным и великолепным, было встревоженным. Он смотрел на младшего, о чем-то сосредоточенно думающего, и представлял, что сам он - всего лишь строчки на экране мессенджера. Как бы тогда было проще, не правда ли? - И зачем только Танкхун спросил, а я не соврал в ответ?.. - вырвалось у него, и Макао ссыпался на пол, падая на мягкий ковер у ног Тэ, так и не отпустив его рук. - Что ты такое говоришь, пи?! - возмущенно воскликнул он. - Так было бы проще. Ты не расстроился бы ото всех этих разговоров о семье. Да и я не выставил бы себя идиотом... - Эй... - Макао не сдержался и прижал к щеке чужие похолодевшие ладони. - Заботиться о ком-то - это не выставлять себя идиотом. Кто виноват, что ты - больший человек, чем мы... Тэ смотрел в его полускрытые густыми ресницами глаза и медленно осознавал то, как странно заканчивается этот день: глубоко заполночь, в гостевой комнате чужого дома, с юным мальчиком, стоящим перед ним на коленях - и не делающим при этом ничего предосудительного. Разве что... - Что ты делаешь?.. - Грею твои руки. Можем поднять температуру в комнате, ты совсем замерз, пи’Тэ. Макао его руки действительно грел - дыханием, растирал тонкие пальцы с изящным маникюром, прикладывал к своей пышущей жаром щеке. Ничего предосудительного? Кажется, нужно взять свои слова назад. - Мак. Что ты делаешь. На этот раз взгляд, брошенный на старшего, искрился весельем и легкой хитринкой. - Я хочу, чтобы тебе было комфортно, пи. - Ты меня смущаешь, нонг. - Это всего лишь побочный эффект. Или ты против?.. Тэ задумался, но не нашел в себе сил возразить. Не захотел их находить. - Я не против... Но тебе не кажется, что это уже немного... слишком?.. - Не знаю такого слова. Тебе же приятно. Вопросом это определенно не было. - Приятно... - подтвердил Тэ, отнимая одну ладонь и уже самостоятельно кладя ее на гладкую щеку Макао, от чего тот зажмурился подозрительно довольно, не сдерживая радостной улыбки... Напряженную, наполненную чем-то неясным тишину разорвала громкая трель телефона. Макао сначала выругался, но увидев, кто звонит, притих и принял звонок, так и не выпустив руки Тэ. Голос Пита в динамике звучал невнятно, словно мужчина пытался сдержать слезы и одновременно - смех. - Мак, Мак он очнулся. Он очнулся, Мак... Он меня узнал...