Ну и что тебе эта логика?

К горлу подступала горечь, и Макао тяжело сглотнул несколько раз, чтобы прогнать противное чувство, но оно не отступало. Пит потянул его за локоть и силком заставил выпить полстакана воды из кулера, а затем - вновь вернулся к постели Вегаса. Тот лежал, закрыв глаза, но стоило Питу приблизиться и сесть на край койки, как густые ресницы дрогнули. Под кислородной маской было не видно выражения его лица, но взгляд - ещё чуть мутный и усталый - был направлен на Пита. - Эй, бро... - напомнил о своем присутствии Макао, и Вегас моргнул. - А, все-таки помнишь обо мне? - Макао! - шикнул на него Пит, перехватывая младшего за локоть, но тот только вывернулся и навис над койкой Вегаса. - Здорово тебе было, а?! - голос у Макао сорвался. - Здорово было меня запереть?! Теперь лежишь, решето, а не гордость нации... - Что ты от него хочешь, он тебе даже ответить не сможет! - Пит снова шагнул к младшему, желая прервать горький поток слов, но тут Тэ, которого, едва позволив ему накинуть домашнюю одежду, Макао зачем-то притащил с собой, осторожно взял юношу за плечи. - Не говори того, о чем непременно пожалеешь, нонг... Макао сгорбился, потухая, и бросил взгляд на брата. Тот лежал, закрыв глаза, и только влажный след на виске указывал на то, что он все слышит. Пит аккуратно стер одинокую слезу и легко коснулся чужой ладони. - На самом деле, Макао слишком хорошо все понимает, - тихо начал он, усаживаясь рядом с неподвижным Вегасом, прекрасно зная, что тот все слышит и осознает. - Он знает, почему ты его запер и не пустил в эту свалку. Он знает, что ты его любишь и очень им дорожишь. Он все понимает... и очень испугался за тебя. Не сверли меня взглядом, Вегас. Если я скажу пару слов о чувствах, на которые вы имеете право, как любые нормальные люди, у тебя не облезет кожа. Телефон Пита издал противный сигнал, и мужчина, прочитав сообщение, резко вскочил со своего места. - Это от Порша. Кажется, вечеринка пошла не по плану. - В чем дело? - Какая-то провокация в зале. Идем, у меня есть небольшой... схрон рядом. Макао, развернувшись в сдерживающих его руках Тэ, мягко взял мужчину за плечи. - Останься здесь, пи, пожалуйста. Здесь далеко и безопасно. - А ты... - А мы, - подчеркнул Пит. - Идем вместе. Я прослежу за нашим младшим. Он отметил взглядом, что Макао уже идет к двери, не оборачиваясь, и, перехватив руку Тэ, опустил ее под край койки Вегаса. Мужчина тихо выдохнул, нащупав холод металла и гладкую рукоять пистолета. - Хорошо, я понял. Останусь здесь. Макао обернулся от дверей и сверкнул белозубой улыбкой, и Тэ не смог не улыбнуться в ответ. Пит, в два шага нагнавший его, легко стукнул юношу по широкому плечу, и, распахнув дверь, устремился наружу. Тэ обернулся на Вегаса. Кажется, тот спал... или лежал с закрытыми глазами, Тэ был ни в чем уже не уверен. Он тихо открепил пистолет и, сжав его в руках, сел рядом с койкой в неглубокое кресло, То было крайне неуютным, но именно это было сейчас правильно: в таком месте и в такой момент уснуть было бы худшим из возможных вариантов... Он надеялся, что эти предосторожности не пригодятся. И что он еще помнит, как держать оружие, - Кинн часто таскал их с Таймом в свой тир под комплексом. К утру Тэ был рад паранойи Пита. *** Грязно-алое пятно на полу палаты Вегаса Макао заметил первым. Когда они с Питом, шатающиеся от усталости, ввалились в дверь, то уткнулись в наставленный на них ствол, и только быстрая реакция старшего уберегла обоих. Пит в короткой подсечке уронил Макао на пол, заставив откатиться с траектории полета пули, ушедшей куда-то в открытую дверь. - Пи’Тэ, пи’Тэ, это мы, все хорошо! Послышался тихий всхлип, щелчок предохранителя, и Макао быстро оказался рядом с Тэ. Того трясло, а глаза в обрамлении мокрых ресниц, слипшихся острыми стрелками, смотрели с ужасом и недоверием. - Тише... Тише, дай-ка мне это... Но отпустить рукоять пистолета у Тэ не получалось, и Макао пришлось разжимать тонкие пальцы, стиснувшие металл, аккуратно, по одному. - Что тут произошло? - осведомился Пит, сам выглядящий так, словно его уже пора укладывать на соседнюю койку с Вегасом. Тэ, которого Макао, ни секунды не сомневаясь привлек к себе, обнимая и согревая, негромко заговорил. Он все-таки задремал в своем кресле: освещение в палате было приглушено, все-таки на дворе стояла ночь, а сам он не спал уже почти восемнадцать часов, да и не сказать, что вечер в целом был томным. Множество событий вымотали Тэ, и закрыть глаза ненадолго, даже сидя в самом неудобном кресле комплекса, оказалось не самой лучшей идеей. К счастью, уснул он неглубоко, и когда неожиданно открылась дверь в палату, резко пробудился. - Понимаешь, медсестры всегда стучат, всегда, - тихо говорил он Макао, пряча лицо в его пестрой футболке где-то в районе диафрагмы, щекоча юношу своим дыханием. - И заходят только после ответа - они же знали, что твой брат не один... Так принято. Так положено. А в этот раз дверь открылась сама. Он не разглядел лица, лишь услышал металлический скрежет взведенного курка - и выстрелил, не раздумывая. - Я не думал, что вообще попаду, но он стоял так близко... Не как мишени у Кинна. Ближе, гораздо ближе... Мак, я его узнал. Потом. Когда человек, корчась, упал на пол, Тэ опознал это лицо. Один из приближенных охранников кхун’Корна, тень от тени Чана, незаметный, увидишь в толпе - забудешь через мгновение. Идеальный киллер. Но в этот раз ему не повезло. - Ты все сделал правильно, пи. Все так, - Макао осторожно провел ладонью по сгорбленной спине Тэ, прижимая мужчину к себе и остро чувствуя его дрожь, как свою. - Я все сделал правильно? - переспросил тот, поднимая лихорадочно блестящие глаза на младшего, и Макао кивнул. Горло у него перехватило. Пит, молчаливо стоящий рядом, медленно склонился в глубоком поклоне. - Мою благодарность пи’Тэ сложно выразить словами. Я вечно твой должник. Он медленно выпрямился. Губы у него были сурово сжаты. - Макао, забери его отсюда. Выспитесь оба, пожалуйста. - Ты останешься с братом? Хотя я мог бы и не уточнять... Ладно, пи’Пит, береги себя. - У меня еще остались патроны, - холодно усмехнулся Пит. Он сел в освобожденное Тэ кресло и положил на колени пистолет. Последнее, что Макао видел, закрывая за собой и старшим дверь, это острый взгляд из-под густой челки, сам - как прицел снайперской винтовки. В коридоре медицинского крыла Тэ окончательно растерял все силы и едва не повис на чужом локте, за который цеплялся все это время. Не долго думая, Макао подхватил старшего на руки и, мимолетно улыбнувшись чужой легкости и хрупкости, понес Тэ к лифтам... *** Эта ночь была слишком длинной, и Кинн, придерживая одной рукой перебинтованную голову, большими глотками пил неразбавленный виски, сидя на собственной неразобранной постели. Порш уже минут пятнадцать плескался в душе, смывая с себя чужую кровь, пот и усталость, и Кинн даже подумывал к нему там присоединиться, но мысли текли слишком вяло в усталой голове, и мужчина не находил в себе сил даже встать со своего места. Ему критически недоставало Чана. Глава охраны пропал сразу после штурма, хоть все свидетели и утверждали в один голос, что его ранение было слишком тяжелым, чтобы самостоятельно перемещаться. Хитрый лис не мог сдохнуть просто так, эту возможность Кинн отмел сразу, но где он мог скрываться, Терапаньякулу было неизвестно. Возможно, стоило подключить к расследованию Кима, но тот категорически отказывался: у него к Чану были свои, личные счеты, и младший брат уперся рогом. Ладно, упрямство у него было семейное, и Кинн не оставлял попыток привлечь его к этой задаче. Чан не просто мог знать знать какие-то секреты отца, он был его самым ближайшим сподвижником, секретарем, телохранителем, тем, кто знал Корна лучше его собственных детей. Кинну нужны были эти секреты. Кинну нужна была уверенность в том, что его семья отныне в безопасности, - вся семья, включая несносных кузенов, живущих с ним под одной крышей. Провокация в зале, где проходил прием, - и одновременно попытка нападения на Вегаса, выбили Кинна из колеи. Он и так мало кому мог доверять в своей жизни, а теперь круг сузился еще больше... ...В своих тяжелых размышлениях Кинн не заметил, как Порш, разгоряченный душем, обнял его, вынимая пустой стакан из ослабеших пальцев. - Давай отдыхать. Нам всем это необходимо. Голос у Киттисавата-старшего был тихий, увещевающий, и Кинн, наконец-то, позволил себе расслабиться. Ему очень хотелось верить, что те несколько часов, что они оба отвели на сон, пройдут мирно...