Вкуснейшая булочка с мясом

      Изгнание двуликого завершились, с миграцией было покончено. По просьбе Виктории, Эльвира настояла на том, чтобы ведьмы из Американского шабаша уговорили войска выйти из Японии и забросили идею с вечной энергией, посчитав ее несостоятельной. Сама же Виктория благодаря содействию в спасении целой страны вернула себе титул Верховной ведьмы, перестав скрываться и присоединилась к магической академии благодаря Сёко, которая рассказала все об изгнании и о том, как именно она может вернуть Годжо Сатору, мага, который поправит баланс в Японии. Все маги, которые участвовали в инциденте в Сибуя, также вернулись в магическую академию, не понеся никакого наказания. Большинство из них повышены до 1 ранга, кто не имел его или выше разряд.       Эльвира рассказала об улучшении ситуации Нанами, который также вернулся в Японию ближайшим рейсом. Он поблагодарил хозяйку отеля за гостеприимство. Однако сама ведьма до сих пор молчала о подруге, его спасительнице. Для нее это было не совсем приоритетно, ибо она получила огромный заряд энергии, а сам маг смог вернуть себе проклятую энергию в полном размере.       Оставалось последнее важное дело для самой Виктории — вернуть жизнь Сатору. Для этого она пошла в лимб, место которого она узнала у матери. Она не совсем была уверена в том, правильно ли она выбрала место нахождения его души, но это единственное место, откуда она могла его вытащить без особого труда. И она не прогадала — блондин одиноко блуждал среди тумана. — Сатору, верно? — подошла ведьма к нему. — Да, ты тоже хочешь сожрать мою душу? — спокойно повернулся к ней. — Нет, нет. Я здесь для того, чтобы наоборот вытащить тебя обратно в мир смертных. — Вот как, не думал, что у кого-то даже такая техника есть. Довольно мощная, — он опустил голову и мягко улыбнулся. — Это не техника. Я ведьма, поэтому это в моей природе заниматься подобными вещами, — она протянула руку. — Возьми меня за руку, чтобы не потеряться. И ответь мне на один вопрос: какую душу ты можешь обменять в замен на свою? — Я не знаю, какую я могу обменять, но какую могу освободить, я знаю, — он взял ее за руку и покорно пошел за ней. — Души Сугуру тут нет, значит он до сих пор сидит в своем теле, которым сейчас управляет проклятие. — Черные длинные волосы с костюме монаха? — они долго шли прямо и увернно, что сам Сатору удивлялся тому, как она понимает, куда идти. — Так ты его знаешь. — Видела, кто паразитировал в его теле, — они дошли до врат. — Еще один вопрос: ты сам то хочешь вернуться и готов ли ты посмотреть в глаза свои ученикам, проиграв Двуликому. — Ха, — он остановился и посмотрел на нее. — Интересный вопрос ты задала. Именно об этом, кроме Сугуру, я думал. Если была бы возможность вернуться, смогу ли я снова преподавать? Я же обещал его изгнать. — Не надо предо мной философствовать, — сухо ответила она. — Мы с моими учениками смогли его изгнать и отправить туда, куда ему место. Сейчас академия восстанавливается, поэтому именно в это прекрасное время стоит вернуться и начать жизнь с чистого листа. — А Нанами жив? Я видел его в своем предсмертном видении. — О нем не волнуйся, — она потерла лоб. — Я лично его вернула к жизни и позаботилась о том, чтобы он полностью восстановился. Он и был отправной точкой в помощи этой стране, — она решила немного его приободрить. — Знаешь, мы же пришли после того, как ты сражался с Двуликим, так что именно благодаря тому, что он был ослабленным после битвы, ребята и я смогли его одолеть. — В таком случае, — на него слова подействовали, — я готов. Хочу встретится с учениками и вырастить из них прекрасных магов.       Они вышли из лимба. Было раннее утро, поэтому по всему лесу стелился прохладный туман, который выявлял направления лучей солнца. Душа некогда сильнейшего мага прекратилась в огонечек, который надо как-то транспортировать. Виктория поместила душу в тряпичную куклу, которую положила в свою бездонную маленькую сумочку. Через некоторое время она прибыла в больницу при магическом техникуме, где Сёко трудилась над пострадавшими вместе с другими врачами. — Я принесла его душу, — она положила на стол куклу. — Вы можете поговорить через проводник. — Привет, Сёко, — она обрадовалась, что смогла услышать его голос. — А ты не можешь его вернуть в тело? — Чтобы его вернуть в истинную материальную оболочку, надо отдать плату: другая живая душа. Благодаря мне, можно и не сильно живая, — она усмехнулась. — А Нанами? — За него отдал душу другой мальчик, который был связан с ним, — она объяснила, как тот выглядел. — А, Хайбара, стоило догадаться, — сказала кукла. — Ты сейчас куда? — спросила Сёко. — За фамильяров и копиями. Душа до сих пор находится в прежнем теле. Надо как-то выудить ее у Кензяку. … — Добрый день, — вернувшийся в Японию Нанами решил первым делом пойти в пекарню за свои любимым хлебом. — Добрый день. Чем я могу помочь? — он объяснил ей суть заказа. — Может, у Вас есть что-то новое. — Все новинки Вы можете наблюдать на прилавках. Если есть какие-то предпочтения, обращайтесь ко мне. — С Вами все хорошо? Я слышал, в Японии была настоящая суматоха. Наверное, вы сильно устали? — обычно встречавшая его с хорошим настроение девушка, стала холодная и безэмоциональая. — Во время неспокойного времени пекарня работает в штатном режиме. Приходите за свежим хлебом в любое время, когда мы открыты, — она быстро упаковала заказ.       В пекарню заглянули Ино с Итадори, живо разговаривая друг с другом. Увидев Нанами, они оба бросились на него с объятиями. Мальчики знали, что Нанами жив, но эмоции все равно переполняли их. — Мы так рады, что Вы живы здоровы, учитель Нанами, — прокричал Итадори. — Я же просил не называть меня учителем, — он все же ответил на объятия парней. — Видно Виктории нет на месте, — Ино оглянулся и обратился к девушке за стойкой. — А где хозяйка пекарни? — На данный момент хозяйка отсутсвует. — А где она? — девушка повторила фразу с той же интонацией. — Она предупреждала, что они как автоответчик разговаривают. — Кто они? — спросил Нанами. — Копии. А вы не знали, Нанами? — спросил Итадори. — Я думал, Вы видели их уже, раз часто заглядывали в пекарню. Посмотрите на них, — и точно, есть у них что-то инородное человеческому, но это не бросалось в глаза.       Резко открывается входная дверь, через которую заходит истинная хозяйка пекарни. Днем была солнечная сторона, поэтому эта яркая особа с лисьим воротником и рыжими волосами ярко горели в лучах солнца, являясь, казалось, еще одни источником освещения помимо солнца. По выражению лица и эмоциям Нанами сразу узнал в ней ту, которая всегда общалась с ним мило и беззаботно, но вот его сбивали черты лица. Лицо отдаленно напоминало привычные черты, но другой разрез глаз и курносый нос выдавал с ней другого человека, которого до этого Нанами никогда не видел. Неужели он все время общался с копией? К копии он привык больше. — Мальчики, вы тут за снотворными? — она быстро скрылась в дверь на кухню и через насколько секунд вышла с бутылочками. — Я понимаю, после всего этого сложно наладить режим сна, но с этим зельем все будет нормально. — Извините, а можно спросить Вас о кое-чем? Это ерунда наверное, но все-таки… — Итадори почесал затылок, неловко смотря в пол. — Спрашивай все, что приходит на ум. Даже можешь что-то интимное, — она, с появления немного суматошная, встала за стойку, внимательно слушая его. — Я в форме Сукуны убил множества людей и до и после этого нам приходилось убивать, заставляя страдать невинных людей. Эта такая несправедливая и недостойная смерть. — Почему ты решаешь, что для людей достойная смерть, а что нет, — она облокотилась на барную стойку, навалившись на нее. — Знаешь, в человеческой жизни есть два наиважнейших события: рождение и смерть, — и не стоит обесценивать каждый из них. Это как прийти на праздник к человеку и начать критиковать его за неинтересную организацию. Справедливо ли это будет? Как человек умер, так и хорошо. Отдай память, как-то почти его, но не осуждай за смерть, — Итадори смотрел на нее и его глаза стали сиять от какого-то озарения. — А вы много в своей жизни убили? — Своими руками никого, — все опешили, когда узнали это. Переглянувшись, парни вопросительно посмотрели на нее. — Не восхищайтесь этому. Я делала такое с человеческими жизнями, что лучше бы я их убивала.       Мальчики наконец ушли, снова продолжив обсуждать что-то. Она смотрела им в след, радуясь, что наконец-то дети могут побыть детьми, что они хоть у нее могут спросить интересующие их вопросы. — Дети должны оставаться детьми как можно дольше, чтобы всему научиться у взрослых, — она проводила их взглядом и повернулась к постоянному клиенту. — Нанами, здравствуй, — Виктория улыбнулась ему. — Тебя копия обслужила? Покажи, что она тебе дала, — высунув заказ из крафтового пакета, она возмутилась. — Ну, как так можно собирать заказ? Он же черствый! В этот раз решили только этот бутерброд? — Я хотел бы что-нибудь еще, но… — Копия ничего не предложила, — она сорвала с языка слова и положила обратно бутерброд, потом зашла на кухню и вышла от туда с большим пакетом и с подносом, на котором красовались свежие непонятные булочки. — В качестве извинения и в честь окончания отпуска я положила туда свежайший бутерброд (он даже еще горячий), ржаной хлеб и пирожки с мясом и грибами. У Вас нет непереносимости молока? — Нет, наверное. — Хотите я положу вам сметанников? Булочки с творогом, что говорить уже о сметанниках, не сильно распространены здесь, да и сама кисломолочная продукция, поэтому я заказала жирного молока и сама сделала сметану, а потом напекла сметанников, — она подняла поднос и поднесла ближе к Нанами. — Просто понюхайте, а лучше возьмите! Абсолютно бесплатно, все равно я их для себя пекла. — Да, если можно, — он не успевал поспевать за ее движениями. — Два или три? — Да мне и одного хватит. — А если понравится, а если угостить кого-то захочется, — поэтому она отдельно упаковала ей угощения. — Вот, заказ готов. — Я доплачу, — только сейчас он спохватился, увидев огромный заказ. — Только посмейте. Моя вина, что вам чуть бы не подсунули ужасный бутерброд,— она улыбнулась. — Хорошего дня, приходите к нам еще, — а после скрылась за дверьми кухни. …       После покупки обеда и всякого по мелочи, Нанами надо было идти в академию заполнить различные бумаги по возвращению после отпуска. Хотя отпуском это было сложно назвать, ибо он по сути сбежал по просьбе Сёко. Спасибо ей, конечно, но теперь он переживает, как отреагирует руководство из-за его отсутствия, ведь все начало налаживаться. — Здравствуй, Нанами, — его встретил глава магического техникума, хотя он рассчитывал на директора Ягу, с которым договориться по старой дружбе легче. — Да, меня не было некоторое время… — он не знал, что говорить. — Учитывая ситуацию, это не имеет значения. Просто спокойно возвращайся к работе. Зайди в отдел с заказами и тебе поберут что-нибудь, — старик явно был более отрешенным, чем раньше.       Уходя, Нанами заметил новое досье: маг 4-го ранга Лис Виктория Валерьянова с приложенной фотографией рыжей девушки из пекарни. Так она маг, тогда почему он это за все время не заметил. Луше это спросить у самой Виктории. Если она маг 4 ранга, тогда почему она не могла даже мухоголовку изгнать тогда, несколько лет назад. Ему уже не нравились эти вопросы по приезду, чем дальше он общается с магами, тем больше странностей происходит.       Стоило зайти к Сёко, чтобы спросить об обстановке. Поспрашивав у сотрудников, он узнал, что та находится в морге с телом Сатору Годжо. Неужели убили Годжо? Спускаясь вниз, он начал все более отчетливо слышать голоса подруги и друга. Так он жив и его разыграли? Дверь была открыта, поэтому от постучал по стене. — Можно войти? — спросил Нанами. Осмотрев помещение, он увидел толко саму Сёко с тряпичной куклой, на железном столе лажало тело покрытое белой простыней, из-под которой виднелись белые волосы. — Нанами, заходи, — дернулась она от неожиданности, однако обрадовалась коллеге. — А где Годжо? Я точно слышал его голос, — она поникла, смотря на тело под простыней. — Мое тело под простыней, но душой и сердцем я тут, — послышалось из куклы такой же веселый и беззаботный голос, но с каплей горечи. — Как ты себя чувствуешь после смерти, Нанами? — После чего? — возмутился Нанами. Сёко глубоко вздохнула, ибо поняла: Виктория сама рассказала Годжо о событиях, но упомянуть о том, что говорить о смерти самому Нанами не надо, ведь для него ситуация представлена иначе. Ее тоже понять можно, столько свалилась на нее как-никак. — Сёко, ты же говорила, что я просто без сознания был. — Нанами, то, что от тебя осталось, можно только с натяжкой назвать без сознания, — начала она. — Твои останки я отдала на переработку новой сотруднице. …       «Зов души от фамильяра указывает идти куда-то сюда», — ей пришлось долго брести по лесу. В принципе так даже лучше, ибо именно в лесу, в чистой магии природы ведьмы обретают полное могущество. «Хорошо бы быстрее найти Кензяку, хочу немного отдохнуть от всего этого. Видно, никто здесь не занимается некромантией и не понимает, как воскрешать людей, кроме самого Кензяку и, наверное, других «злых магов». Хотя и у нас, ведьм, некроманты не сильно ценятся, точнее их больше остерегаются. Но, если что-то случается из ряда вон выходящее, сразу бегут к нам».       Перебираясь сквозь кусты и деревья, она пыталась прислушиваться и присматриваться к окружению, которое не сильно менялось с виду, но их можно отличить той самой энергией природы, которая и помогала ей ориентироваться, не петляя круги по лесу. Наконец ведьма услышала шаги, а «зов души» усилился. Виктория начала ближе приближаться к месту. Она знала, Кензяку она не победит, но план, как вызволит душу, у нее был. … — Виктории? Хозяйке пекарни в районе Сибуйа. — Ты ее знаешь, Нанами? — удивилась Сёко. — Я часто посещаю эту пекарню. Там замечательный хлеб, но не думал, что она маг, — задумался Нанами. — А что она хочет делать с останками? И как ты меня востановила, раз на то пошло? Почему не сказала? — Не я тебя воскресила, а она. А останки нужны, чтобы сделать новых копий с магической силой. Она сказала, что их можно наполнить любой магией и поставить выполнять простые функции в техникуме. Учитывая, сколько людей пало, это отличная замена помощникам. — Тогда почему она 4-й ранг? — спросила кукла Сатору. — Может атакующие техники у нее никакущие, но такие техники на вес золота, — от этих слов Сёко нахмурилась. — Потому что она не маг. Ей дали хоть какой-то разряд, чтобы она не была на правах помощника. Сейчас у нее должность магического консультанта, вроде как. …       Кензяку спокойно двигался по лесу. Мотивы его были не известны, но в любом случае это было не важно для ведьмы, которая следила за ним уже на протяжении некоторого времени, перебираясь от дерева к дереву. Тут тысячелетнее проклятие услышало женский смех, который отдавался эхом, шорох листьев стал таким сильным, что казалось собирался в отдельные слова, которые, если прислушаться, можно разобрать. Он остановился, пытаясь найти источник, посмотрев на верх, он заметил тень, которая перебиралась с ветку на ветку. А опустив взгляд на дорогу, он увидел ее, рыжую ведьму, которой явно шел вечерний полумрак. — Снова ты, Виктория, — он выдохнув, увидев хоть что-то знакомое. Она будто не услышала приветствия, посмотрена ему в глаза и начала петь тонким и приятным голосом. — Сколько лет тебе мой странник, если ты сгубил всех дев? Ты придёшь к ней утром ранним, о своей любви пропев. — Что ты хочешь от меня? — он усмехнулся, понимая, что она явно не на переговоры пришла. — Спишь бездыханно, нагрянет нежданно охотник судьбы твоей, — между каждой паузой, казалось, сам лес подпевал ей. — Спи наслаждайся, с судьбою прощайся, с судьбою последних дней.       Единственное, что он решил резонным сделать, это просто бежать прочь. Он знал, что фамильяр просто поглотит все проклятия, либо они просто отразятся, как тогда. Прежде уверенный в себе, он сомневался в себе, ведь недавно он сам видел, как пал его брат. Тем более все проклятия особого уровня он исчерпал. Лучше с ней не сталкиваться сейчас по крайней мере. Он бежал так быстро, как смог, но голос и смех все не стихал. Казалось, они уже далеко от этого места, но он остановился и понял, он вернулся в первоначальную точку. Все звуки замолкли, проклятие начал концентрироваться на органах чувств, а в этот момент… перед ним встал кролик, а позади нее сама ведьма. — Тише спи мой милый странник, твой покой в моей груди. Я на свете всех румяней. Девы спят цветут сады, — голос стал тише и песня показалась ему колыбельной. — Спишь бездыханно, нагрянет нежданно охотник судьбы твоей, — и снова лес стал подпевать, шелестя листьями. — Спи наслаждайся, с судьбою прощайся, с судьбою последних дней.       Он почувствовал слабость в ногах, а в глазах все начало плыть. Пение было красивое, но из-за него так хотелось спать. Кролик подтолкнул его в спину. Даже не сопротивляясь, Кензяку свалился в сон. Его подхватила сама Виктория, положив голову к себе на колени. — Тот, кто спит в твоём сознании, будет вечно молодой, — дальше она перешла на шепот. — Тот, кто спит в твоём сознании, будет вечно молодой. — Она гладила его по голове, запуская в волосы свои паучьи тонкие пальцы. Она опустилась к уху. — Сугуру Гето, ты здесь?       Перед ней появился тот же самые парень в монашеских одеждах, однако у призрака отсутствовал шрам на лбу. — Да, я тут, — он осмотрелся и остановил взгляд на ней. — Мы встречались уже? — Да, Сугуру, — она склонила голову на бок и дружелюбно взглянула на него. — Я тогда отвадила это проклятие от Тенгена, отдав ей ее новый сосуд. — Кто вы? — Я ведьма, во мне нет ни капли проклятой энергии, но я могу управлять вот тем неосязаемым, на что маги не могу даже решиться. Знаешь, у нас мало времени, пока он спит, — она серьезно на него посмотрела. — Готов ли ты освободится от этих пут и спасти жизнь Сатору Годжо? — Я хочу уйти на упокой уже давно, но он не дает мне это сделать. — Это не проблема. Я могу отправить твою душу в преисподнюю, оставив его с пустой оболочкой. — В преисподнюю? Учитывая, сколько я убил людей, другой участи мне не светит, — она понимала, что ждет его так же участь, что и Хайбару. Но, учитывая его потеряность, он вполне мог застрять в лимбе, пока его не поглотит жнец. Так он хотя бы сможет когда-нибудь переродится. — Все маги отправляются в преисподнюю. Объясню кратко: мы все имеем власть нарушать естественный ход вещей, идя на перекор небесам, а так же мы знаем слишком много об этом мире. Именно для этого сам Владыка преисподней создал отдельное место тем, кто не подчиняется законам небес, где они могут все отрефлексировать и в какой-то мере отдохнуть, а после переродится в мир живых. — А можно с Вами поговорить? У нас еще есть время? — он посмотрел на свое тело. — Да, но не долго, — она гладила Кензяку по голове. — Как можно избавить мир от проклятий? Убийствами всех обычных людей, мы избавим этот мир от проклятий? — от этого вопроса она усмехнулась. Прискакала Бель, села на голову Кензяку и повела носом. — Зная немного о твоей способности, я понимаю твое стремление к уничтожению проклятой энергии. Но это совершенно бесполезно. Понимаешь, проклятая энергия это естественная составляющая мира, как и ветер, солнечный свет и многое другое. Люди, собираясь вместе, могут создать что-то поистине прекрасное или что-то настолько устрашающее, что хочется и правда просто провалиться под землю. Но и маги не безгрешны. — Но мы не можем создавать проклятия. — Вы можете становиться проклятиями. И, поверь, эти проклятия в тысячи раз страшнее тех, что создают люди. Зачастую проклятия особого и первого уровня это умершие маги, а не негативные мысли людей. Они могут быть эволюционирующим проклятиями меньших уровней, но для людей это мысль должна быть настолько страшной, что легче просто самому умереть, но не сталкиваться с ним. Но, поверь, это проклятия бедствий, а все остальные проклятия высоко уровня, это бывшие маги. Так что, может еще начнем геноцид магов? — Это я предполагал, но не задумывался об этом так сильно. — Я уже разочаровывалась в людях, да и в мире в целом, но поняла одну вещь: люди — это самое прекрасное, что есть на свете. Именно они направляют магов, ведьм, колдунов, шаманов и всех остальных в нужное русло, именно они, своей ловкостью и умом, облегчают нам жизнь. Знаешь, я умею телепортироваться, но зачем мне это, когда есть машины, поезда и самолеты? Телепортация очень затратное заклинание, и представь, с каким запасом сил ты приходишь в бой? И еще одно, все 3 мира крутятся вокруг мира смертных, а также все бессмертные крутятся вокруг смертных, так как в них большой запас жизненной энергии, а не проклятой, которую увидеть легче. — Спасибо, — его дух загорелся и покинул наш мир. — Не за что, малыш. Надеюсь, ты сможешь больше поразмыслить над моим словами в преисподней, — она положила голову на землю и встала, отряхиваясь, а потом потянулась. — На этом моя работа окончена. Бель, прыгни свою в кроличью нору и помоги ребятам. Я вернусь в пекарню и хочу отоспаться за все ночи, которые я провела в раздумьях, — тут же на земле возникла печать и Бель прыгнула в нее. … — То есть она ведьма? — спросил Нанами. — Да, это тяжело объяснить, лучше сам у нее спроси. Она постоянно находится в пекарне или в тут, помогая мне. Возможно, она еще походит с ребятами на задания, пока наш шестиглазый не поправится, — Сатору что-то начал возражать, но не успел.       Из куклы начал идти свет. Синий огонечек вспыхнул над ней и быстро поплыл к телу, задержался, а после исчез в теле. Оба ждали, что будет дальше. Мертвая тишина, они даже не дышали. Тяжелое, громкое дыхание. Истошный крик. От боли все мышцы и сухожилия напряглись, он дергался и вырывался, сорвал простыню, которая покрывало голое тело, пытался хоть за что-то ухватится. — Нанами, помоги, — Сёко пыталась прижать его к металлической поверхности, но тот оттолкнул ее. Нанами отошел от минутного ступора и быстро зафиксировал друга к поверхности. — Неужели я так же себя вел? — Виктория сказала, что было еще хуже. Твое тело сделали, а не собрали, поэтому, с ее слов, пришлось некоторое время за тобой ухаживать и успокаивать постоянно.       В это время Нанами сильно напрягся до выступающих вен на руках и лбу. Физической силы ему было не занимать, однако со способностями тупых человеческих рефлексов очень тяжело совладать, поэтому он чуть держался. На полу возникла печать. Из нее выскочил маленький кролик, который в воздухе раздулся до человеческого роста, и приземлился на Сатору. — Все, отпускай, — сказала Сёко. — Что это? — в это время Сатору быстро уснул. — Спасибо ей огромное, — она выдохнула. — Это фамильяр Виктории. Бель, если не ошибаюсь, — кролик одобрительно моргнул. — Сама Виктория где? Она хотя бы жива? — на Сатору начали затягиваться раны, и тело приобрело розоватый оттенок, исчезли трупные пятна и сосудистый рисунок. — Не отвечает. Может, в форме кролика она не может разговаривать просто-напросто.       Сатору Годжо жив.