A (high pitch) cry for help

У Изуку была любящая семья. Пока он этого не сделал. У Изуку были друзья. Пока он этого не сделал. Изуку всегда говорил и бормотал. Пока он этого не сделал. На самом деле это было прогрессивное изменение, которое привело к тому, что его жизнь стала такой, какой она была сейчас. Все началось несколько лет назад, в тот день, когда Изуку стал Деку. День, когда Изуку поставили диагноз «беспричудность». В первый раз он осознал, что жизнь несправедлива, в кабинете врача, но первый раз, когда он связал свою беспричудность с одиночеством, был на следующий день в школе. Каччан всегда был немного груб со всеми (а почему бы и нет? Каччан был лучше даже учителей!), но как только он понял, что он беспричудный, Каччан оказался не единственным, кто стал груб с ним. Каччан начал призывать всех быть с ним грубыми. Изуку вспоминает, как в какой-то момент подумал, что, наверное, все в порядке, если учителя в дошкольном учреждении тоже обзывали его, возможно, он сделал что-то не так. Если мама ничего не говорила о том, что сверстники плохо обращались с ним, она, вероятно, знала, что он делает не так. Если папа перестал прощаться перед тем, как пойти на работу, он, вероятно, тоже заметил, как плохо, должно быть, ведет себя Изуку. Изуку подумал, что это подло с их стороны не говорить ему, как быть хорошим, но, возможно, это было что-то, что он должен был понять сам, в конце концов, ему уже было 4 года, он думал, что он почти взрослый. К 5 годам он уже знал, что быть без причуды — это плохо, Каччан позаботился о том, чтобы он знал об этом, как и все остальные. Папа перешел от того, что не прощался перед работой, к тому, что вообще с ним не разговаривал. Изуку приходилось есть либо до того, как папа придет домой, либо у себя в комнате, пока мама и папа ели за столом. Ему было немного грустно, но у взрослых, должно быть, были свои причины, возможно, разговор был только для взрослых. Да, должно быть, это оно. Он был слишком молод, чтобы понять, верно? Время от времени мама забывала дать Изуку еду, чтобы он отнес ее в детский сад, но это тоже было нормально, в конце концов, она очень много работала. Он вполне мог бы обойтись только ужином. Пока мама не перестала готовить ужин. К шести годам Изуку был почти совсем другим ребенком. Мама теперь полностью игнорировала его существование. Он ходил в детский сад, готовил себе ужин из всего, что мог найти в шкафах, когда никто не заглядывал, он оделся и научился, просматривая видео, как завязывать шнурки на ботинках и как открывать банки с едой, он даже научился стирать одежду (вроде как он пользовался шампунем, но он приятно пах, хотя иногда одежда от него затвердевала) и, что более важно, он научился молчать. Хисаши, как он теперь звал отца, очень любил тишину. Он почти никогда не был дома, уезжая на несколько месяцев, но когда он был, Изуку знал, что лучше не давать ему знать, что он здесь. Изуку знал, что люди действительно не любят беспричудных (во всяком случае, именно так большинство людей обращались к нему), но не было никого, кто ненавидел бы беспричудных больше, чем Хисаши. Все началось с толчков, но всего через несколько дней толчки Хисаши переросли в полноценные удары ногами. Это действительно застало Изуку врасплох, но ему хотелось учиться, и он быстро усвоил, что, чтобы тебя не пинали, нужно прятаться. Прямо как в дошкольном возрасте. Однако Изуку был благодарен. Очевидно, у Изуку было много вещей, которых, по словам дамы из новостей, не было у беспричудного. У него был дом, семья, еда. По крайней мере, большую часть времени. Изуку был за это благодарен. Изуку нравилось проводить время за просмотром видео в своей комнате, он был рад, что умеет читать, ведь субтитры действительно помогают сохранять полную тишину. Он даже выключил свет, чтобы дать родителям возможность почувствовать себя совершенно невидимыми. Из видео и новостей Изуку узнал, что беспричудные долго не живут. «Значит, это, должно быть, болезнь», — подумал он. Вероятно, он медленно умирал, а его родители только оплакивали его. Каждый скорбит по-разному, верно? Милая дама из новостей сказала, что большинство беспричудных умирали к 30 годам. Изуку вспомнил, что подумал, что под конец, вероятно, тоже было больно. Иначе зачем милой даме говорить, что большинство непричудливых людей кончают жизнь самоубийством? Изуку привыкал к боли, может быть, он доживет до тридцати? Он мог бы стать Героем до 30 лет и умереть героем, верно? Ему этого было достаточно. Изуку очень любил героев, он вспомнил, как читал о том, что герой должен обладать сильным чувством навыка выживания. Да, он был молод, но Изуку действительно умел выживать. Он питался сам, он был экспертом в сокрытии и знал, как справиться с болью (благодаря тому, что Каччан научился использовать свою причуду). Изуку мог бы стать прекрасным героем, первым героем без причуды, спасающим людей и умирающим молодым. Для него это звучало как сон. Вот только Изуку вскоре обнаружил, что он не лишен причуды.