💕 💕 💕
— В нашем танцевальном классе появился новенький, — сообщает Тен подсаживаясь к Тэёну. — Я слышал, что он приехал из какой-то модной академии танцев в Китае, где он выиграл кучу призов и прочих плюшек. Тэ откусывает кусочек яблока и спрашивает, — Зачем ему приходить сюда, если он такой талантливый? Так еще и на последнем году обучения? Чит на это только пожимает плечами. — Это тайна. А ещё я слышал, что он симпатяжка. — Тен улыбается Джонни, который закатывает глаза, — Мы должны попросить его садиться с нами. Однако таинственный новенький не появляется ни в тот день за обедом, ни в следующий. Ён удалось взглянуть на него мельком аж во время танцев. Он представляет себя в студии перед всеми с раскрасневшимся, смущенным лицом, пробормотав свое имя, и практически вылетая из раздевалки, как только тренировка заканчивается. Некоторые танцоры стали называть его призраком, потому что это проще, чем произносить его имя — Дун Сычен. Тэён пытается произнести это имя несколько раз в отражение зеркала, пока не доводит произношение до совершенства. Тем не менее, даже когда оно стало идеальным, это оказалось бесполезным навыком, потому что Сычена нигде не можна было найти. И только когда Тэ стыкается с ним, то начинает понимает в чём проблема. Однажды во время обеда Тэён пораньше встает из-за стола, чтобы закончить задание, которое забыл сделать, и когда он идет в библиотеку, чтобы найти тихое место для работы, он находит высокого, как ива, иностранца, сидящего на полу между книжными стеллажами с книгой детского словаря в руках. Ли чувствует, что его сердце понемногу тает, пока он приседает протягивая руку и трогает Сычена по плечу. Иностранец пугается опрокидывая книгу себе на колени. Он открывает рот, затем снова закрывает его, ничего не произнеся. — Сычен, верно? — спрашивает Тэён, будто он не знает его. Брови Сычена поднимаются в удивлении и он лишь молча кивает в ответ. Ён садится на пол рядом с ним улыбаясь, а глаза китайца широко раскрываются, будто он не ожидал такого действия. — Я Тэён, — говорит он, медленно, произнося имя по слогам. — Из твоего танцевального класса. — Хей, — застенчиво говорит Дун, — и Тэ удивляется глубине его голоса. Он совсем не совпадает с тем, что сейчас видит перед собой Ён. — Ты тренируешь разговорный? Позволь мне сказать тебе, что это будет проще, когда ты будешь больше разговаривать. — Тэён берет книгу из рук парня рассматривая обложку, на которой пишет, что это для словарь для начального уровня. — Мой друг Юта, он из Японии, — продолжает Ли, перевернув страницу, — сказал, что разговор с нами помог ему выучить язык намного лучше, чем эти книги. Тебе стоит садиться к нам. Может быть, он сможет тебе помочь. Судя по лицу Сычена очевидно, что он понял, может быть, 60% от того, что сказал Ён, но он точно понял последнюю часть, потому что охотно кивает. Дун встает, помогая Тэёну подняться на ноги, и Ли замечает, что иностранец выше, чем ему казалось. — Холодильник. — говорит Сычен с улыбкой. Ён уставился на него. — Эмм… Что? Лицо Сычена сразу же теряет свою улыбку, а Тэ желает ответить своим восторженным голосом холодильник! — Что я сказал? — спрашивает иностранец. — Мне сказали, что это значит… — он кривит лицом, а потом говорит что-то на мандаринском наречии. — Друзья? Типа ты и я. Тэён качает головой. Он изображает, как открывает дверцу холодильника, и повторяет: — Холодильник. Сичэн выглядит таким растерянным, что Ён хочет взять его за руку и сказать, чтобы парнишка обзывал холодильником всё, что он захочет. — Некоторые дети смеялись, когда я говорил такое, — говорит Дун, и хотя его акцент сильный, но слова достаточно понятны. — Они мудаки, — мгновенно отвечает Ли. — Мудаки? — нерешительно повторяет Сычен, на что Тэ не может не улыбнуться. — Всё в порядке, — говорит он, протягивая руку Дуну, — Просто держись нас, и всё будет хорошо.💕 💕 💕
Тэёну на руку держать Сычена в неведении о беспорядке, который твориться в жизни Ли сейчас. Тем не менее, в таком кругу друзей, как у него, вещи никогда не остаются тайной надолго. Они обедают: Тен, Джонни и Тэён сидят за столом и ждут, пока все остальные подтянутся, когда Читт объявляет, что забыл закончить домашнее задание по математике. — Я скоро вернусь. — говорит он вставая из-за стола. — Мне просто нужно задать Марку пару вопросов, — и уходит, оставляя Ёна и Джонни сидеть за столом. Тэ неловко ковыряется в своем ланче, уставившись на колени. — Знаешь, — с лукавой улыбкой подает голос Джонни, — странно, что мы видимся каждый день, но я слышу о тебе больше от других людей. Тэён хмурит брови. — Тен говорил с тобой обо мне? — спросил он слегка удивившись. Джонни делает длинный медленный глоток своей бутылки с водой и созерцательно кривит рот. — Не совсем. А вот Джехён — да. Постоянно. — он закручивает крышку бутылки с водой обратно в замедленном движении и нерешительно говорит, — Он действительно скучает по тебе. Тэ чувствует себя явно неуютно, как будто его проверяют на предмет того, чего он не делал. Все ночи, которые он провел свернувшись калачиком на подушке, с впалой грудью, сердцем, бьющимся в такт другому на другом конце света, вкусом рта Джехёна на кончике языка. Джонни не может знать, как действительно скучает по тебе может влечь за собой множество всего. Ён чувствует себя слишком грубым и закрытым. Вместо этого он отвечает честно, — Без него здесь всё по-другому. Джонни хмыкает выпрямляясь, когда замечает как кто-то ложит руку на плечо Тэёна. Тэ помахал в ответ рукой, а потом Сычен садиться на пустое место рядом с Тэёном. — О чём вы, ребята, говорите? — спросил он, мягко улыбаясь им. Иногда Дун заставляет Тэ чувствовать то же, что и Юта когда-то, когда он путал эти чувства с романтикой. Он понял, что это болььше защита, чем что-либо еще. Сычен мил настолько, что у Ёна болят зубы: ему хочется обнять и прижать малыша поближе и отградить от людей, которые в коридоре ехидничают по поводу его акцента. — Об родственных душах. — незамедлительно отвечает Со. Брови Сычена сводяться в центре всякий раз, когда он чего-то не понимает, а сейчас они сошлись в смятении. — Р… родственных душах? — спрашивает он медленно, крутя слово на языке. — Вторая половина, — пытается обьяснить Джонни, — Альфа и Омега. Глаза Дуна осветились пониманием. — О! — а потом, более задумчиво, — Хотел бы я иметь такое же. Нет, не хотел бы, думает Ён, но не говорит в голос. Это больше беспокойство и стресс, чем что-либо хорошое. Китаец улыбается Тэёну со звездами в глазах и говорит, — Тебе так повезло — однажды ты встретишь кого-то настолько особенного. Родственную душу. Тен выбрал этот неудачный момент, чтобы вернуться за столик после разговора с Марком. — Что ты имеешь в виду? У Тэёна уже есть родственная душа. — говорит Читтапон садясь на свое место. Тэён мечтает, чтобы пол разверзся и поглотил его целиком. Однако Сычен загорается позитивом. — У тебя уже есть? — радостно спрашивает парень, — Ты уже познакомился с ним? Могу я с ним познакомиться? — он практически подпрыгивает на своем месте от такой перспективы. Тен слегка хмурится и бросает взгляд на Ёна. — Ты не знал… — догадывается он, — Потому что Тэён не удосужился сказать тебе. Улыбка Дуна немного сходит. — Что ты имеешь в виду? Тен зажимает переносицу между большим и указательным пальцами. «Суженый Тэ сейчас уехал в Америку на год. Они не совсем… вместе. Сычен еще больше заплутался. — Что ты имеешь в виду? Они же родственные души. — Он имеет в виду, что он мне не нужен. — Ли наконец-то выплюнул, да так ядовито, что Джонни вздрогнул. Но это не совсем так… уже нет. Может быть, когда-то, когда он был слишком мал, чтобы понимать сложные чувства, как сейчас, когда Джехён был полон надежд и улыбался ему каждый день без устали. Его тоска прячется глубоко в груди, где Джонни и Тен никогда не смогут ее найти. Он зарыл ее так глубоко, что даже сам не чувствует ее, пока не остается один посреди ночи, где нет ничего, кроме темноты, своих мыслей и эмоций, с которыми он не знает, что делать. Несмотря ни на что, она есть, она дергает его за сердце и сдавливает легкие, не давая дышать. Иностранец моргает по-совиному, на его лице замешательство. — Я не хочу объяснять, — коротко отвечает Ли и встает из-за стола. Остаток обеда он проводит в классе, уткнувшись лицом в сложенные на парте руки.💕 💕 💕
Примерно в начале нового года, когда школа еще закрыта, а снег только начинает выпадать, Тэён впервые за год сталкивается с Джехэном. Он пытается заснуть, но его желудок настойчиво ворчит. У него появилась странная тяга к чипсам со вкусом васаби, о которых в последнее время бредит Тэиль-хён, хотя обычно он был сладкоежкой. Он небрежно одевается, надев пуховик поверх толстовки, потому что всегда был чувствителен к холоду зимой. Ли идет в магазин против январского ветра, от погоды у него немеют нос и пальцы. Однако в магазине в отделе чипсов его обволакивает знакомый запах. Он отрывает взгляд от пакета к которой тянул руку, и сталкивается лицом к лицу с теплыми карими глазами. Вблизи Ён понимает, как сильно изменился Джехэн за последний год. Он похудел, с широкими плечами и стройным лицом — последние отстатки детского жира сошли со щек, оставив тонкие острые скулы. Чон также стал выше, настолько, что Тэ приходится немного откинуть голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза. Но есть и знакомые вещи. Когда он нервно улыбается, его глаза выгибаются дугой, а ямочки прорезаются на щеках. Та же тревожная привычка проводить длинными пальцами по волосам. Ён неожиданно задается вопросом, не стал ли часом Юно воспринимать его по-другому? Ему кажется, что за последний год Ли не сильно изменился, но то, как глаза Дже задерживаются на только что окрашенных волосах и отсутствии очков, говорит об обратном. — Тэён, — произносит Чон таким тихим голосом, что Тэён едва улавливает звук. Он не слышал этот медовый голос больше года. Что-то внутри него затрепетало; отголосок тоски. Все то же самое и в то же время… совсем по другому. Юно высокий, сильный, более альфа, чем когда-либо прежде, и вдруг Тэ чувствует себя совсем маленьким, стоящим перед ним в своих старых спортивных штанах и поношенных ботинках. — Я, — заикается Ён, — мне нужно идти. — он поворачивается на пятках, едва не врезаясь в стенд с витринами в спешке, чтобы убежать от ситуации. Тэён не может нормально дышать, пока не выходит из магазина и не оказывается на парковке на прохладном ночном воздухе. Боже, неужели это действительно произойшло? Джонни сказал, что Дже должен вернуться в конце семестра, но он не принял во внимание, что школы в Америке, вероятно, работают по другому расписанию, нежели их. Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт. Конечно. Он должен был догадаться. Он даже не любит острые чипсы, а тем более не должен жаждить их посреди ночи. Этому вина вкусы Чона Юно. Фак, ему нужно проветрить мозги. Ли обшаривает свои карманы, отчаянно ища свой телефон. Когда он, наконец, находит его в заднем кармане джоггеров, он, не задумываясь, нажимает на первый попавшийся ему контакт, а затем вздрагивает, когда понимает, кому звонит. Джонни. Прежде чем он успевает положить трубку и притворится, что ничего не произошло, на другом конце линии раздается слабый голос Джонни — Алло? Тэён подносит телефон к уху и в задумчивости прикусывает губу. С одной стороны, Джонни, как известно, хорошо умеет справляться с критическими ситациями. С другой стороны — Джонни был лучшим другом Чона дольше, чем Тэиль его, и, вероятно, не сможет сохранить секрет об этом всем происходящем дерьме от альфы. После секунды размышлений, он решает попытать счастье. — Ты не сказал мне, что он вернулся. — Ох. — отвечает Джонни уже более бодрым голосом. — Тэён. Ты не спрашивал. — на другом конце провод раздается какой-то шорох, и Ён предполагает, что это Джонни приподнялся в своей постели. — Ты мог бы предупредить меня, знаешь ли. — пробормотал Ли и подтянул куртку поближе к телу, чтобы сохранить больше тепла. Но это бесполезная попытка, потому что январский ветер кусает его щеки, находя способ просочиться под пуховик, даже когда он одет в несколько слоев одежды. — Тогда бы я не столкнулся с ним в супермаркете посреди ночи. — Тэён, — вздыхает Джонни. Тэ ненавидит, как он произносит его имя. Как маленький ребёнок, который хочет, чтобы ему потакали, но Джонни решил, что это едва ли стоит его времени. Как нечто, с чем нужно разобраться. — Где ты? — спрашивает Со. — Иду домой с маркета. Притворяюсь, что я не виделся с Джехёном после года постоянного ощущения того, что он чувствует. Притворяюсь, что мы не спали вместе и что я не разбивал ему сердце. Джонни фыркает. — Ты очень прямолинейный, ты знал об этом? Ты ни от чего не уклоняешься. — Наверное. — фыркает Ли и натягивает шарф повыше, чтобы он прикрывал подбородок. Джонни издает звук, как будто он в глубоко задумался. — Слушай. Я заеду за тобой, ладно? Думаю, тебе нужно поговорить, а я, наверное, единственный, кто обычно знает, что происходит у Джехёна в голове. Отправь мне свое местоположение и просто жди, где ты находишься. И вешает трубку. Тэён посылает свое местоположение и опускается на обочину, чтобы подождать. Менее чем через двадцать минут перед ним останавливается маленькая черная машина Джонни. Когда Ён садится на пассажирское сиденье, он видит, что альфа все еще слегка взъерошен, его волосы беспорядочно убраны назад шапкой, в пижамной рубашке, которая все еще на нем под спортивной курткой. Он хорошо выглядит в таком виде, с легким удивлением отметил Тэён. Когда они все успели повзрослеть? — Итак, — говорит Джонни, положив одну руку на коробку передач, а другую на руль, — Хочешь поговорить об этом? Тэ не торопится собираться с мыслями. После долгого периода последней встречи с Джехёном его разум помутился, а в темноте и теплой машине Джонни, реальность ситуации проясняется быстрее. Тоска в его груди возвращается в полную силу, и на этот раз он знает, что это его собственные эмоции, а не Юно. — Я думаю… — он ищет правильные слова, — Я думаю, я скучал по нему. Ёнхо хмыкает, стуча ногтями о руль. — У вас обоих было время остыть от всего того, что случилось в прошлом году. — Верно, — соглашается Ён, быстро кивая, — но это не меняет отношения между нами. Я все еще не могу дать ему то, что он хочет. — И чего же он хочет? Тэён проводит рукой по волосам, взъерошенные пряди плутаются сквозь пальцы. Они сухие от отбеливателя и красителя. — Идеалистическая версия мира. Идеальная омега, которая может дать ему все. — Всё? — Со наклоняет голову в сторону и смотрит на Ли краем глаза. — Безусловную любовь? Семью? Я не знаю, обычное традиционное дерьмо, которое есть во всех семьях. То, что я не могу ему дать. — Тэ закидывает ноги на сиденье, удивляясь, что он может так поместиться, хотя машина Джонни довольно крошечная. Он обхватывает колени, прижимает их близко к груди и шепчет, — Я не могу быть тем, кем он хочет. Глаза Со становятся полумесяцами, когда он снова поворачивается к омеге. — Ты подумал о том, чего ты хочешь? Чего он хочет. Он даже не знает, чего хочет. Общество без ограничений, которые на него наложены? Бороться против своей физиологии и не влюбиться в такого альфу, как Чон Джехён? Даже когда он думает об этих словах, они кажутся ложью. Все в Ли Тэёне с самого начала кричало ему, чтобы он сдался, чтобы позволил Джехёну обнять его и обладать им, чтобы Юно был его, и наоборот. И только его собственное упрямство не дает ему покоя, не позволяет поддаться инстинкту. Живот Тэ болит так же, как у маленького ребёнка, когда он что-то делает не так — не поддающийся описанию дискомфорт в области живота, который поднимается вверх и заставляет его губы вздрагивать. — Как ты думаешь, что такое плохой омега? — вопрос прозвучал резко. Он вылетает из его рта, прежде чем омега успевает его обдумать. Джонни вздыхает, долго и задумчиво смотрит на него взглядом нежнее, чем Тэён когда либо видел у альфы, и Ли сразу же знает, что он выбрал правильного человека, которого можно это спросить. — Я думаю, мы все просто люди. — говорит Ёнхо, — Нет такого понятия, как однозначно плохой или хороший человек. Как ты думаешь, ты плохой омега? -Да, — жалобно проноситься в мыслях парня, но вслух он говорит, — Я не могу быть тихим и покорным. Я слишком тощий… Я даже не похож на омегу. Я не знаю, что со мной не так. Я не могу быть тем, чего он заслуживает. Я продолжаю причинять ему боль каждый раз, когда мы хоть немного сближаемся, и я просто не могу сделать его счастливым. Внезапно машина сворачивает в крошечный жилой район, где свет во всех домах погашен, оставляя все и всех на улице как угрожающие фигуры в темноте. Джонни паркуется рядом с темным домом и поворачивается к Ли. — Тэ, — говорит он, и голос у него такой серьезный, что Тэ не может на него смотреть, — Тэён, я думаю, тебе нужно поговорить с Джехёном обо всём этом. — Я не могу, — пытается сказать Ли, но это получается как всхлипывание, а на глаза накатываются жгущие кожу слезы, — Я не могу, не после того, как я испортил все между нами. Джонни плотно сжимает губы. — Я знаю, что ты о себе думаешь, — начинает он пристально глядя на руль, — что ты недостаточно хорош, что ты не можешь быть тем, что нужно Юно. Но он не святой, ты же знаешь. У него тоже есть свои недостатки. И для протокола, — Он смотрит на Тэёна, и его рот искривляется в улыбке. — он любит тебя больше всего на свете. В том числе и твои недостатки. Омега моргает, а потом слезы падают ему на лицо, рыдания неудержимо бьют по груди. — Пожалуйста, — плачет он, — не говори мне этого. Не заставляй меня чувствовать себя так больше. Внутри у него все переплуталось от смятения и тоски, и где-то глубже он может почувствовать тревогу Джехёна по поводу этих эмоций. Джонни проводит рукой по лицу, откидывая волосы назад и засовывает их под шапку обратно. Эй, — тихо говорит он, — если так больно — просто пойди и поговори с ним. Оттуда, где ты сейчас находишься есть только одно направление, и это — вверх. — А что, если он больше никогда не захочет меня видеть? Боже, наверное, я это заслужил. — смеётся Ли, но звук тихий, неприятный и без юмора. — Наверное, он ненавидит меня после той херни, что я сказал. — Ты же знаешь, что он никогда не возненавидит тебя. — Хочешь поспорить? — Тэён грызет свой уже укушенный большой палец, и чувствует вкус крови во рту. — Я до сих пор не знаю точно, чего я хочу, даже после всего этого. Я слишком нерешителен, и я знаю, что однажды он устанет от этого и перестанет за мной бегать. Тогда телефон Джонни зазвонил, громко и настойчиво, имя Джехёна замигало на экране. Со ругается себе под нос переводя глаза с телефона на омегу, который словно застыл на месте. Наконец, он говорит, «Подними трубку.» Джонни отвечает на звонок нерешительным — Дже? Ли продолжает покусывать большой палец, не в силах удежаться, несмотря на кровотечение. Джонни смотрит на него, небрежно убирает руку ото рта и продолжает слушать Хёна. Тэ не слышит, что говорит альфа, но ему требуется много времени, чтобы сказать это. Тогда Джонни кивает и хмыкает в знак согласия, прежде чем сказать: — Я думаю, тебе стоит позвонить ему завтра, когда всё успокоится, и всё обсудить. Джонни слушает еще немного, говорит, — Конечно, — и еще ряд соглашений, а затем говорит, — Слушай, — его голос смягчается от ласки, — Ты самый терпеливый человек, которого я когда-либо встречал. Это должно как-то сработать, не так ли? Затем: — Нет, Юно, я не думаю, что ты ведешь себя так, как положено. Я думаю, ты ведешь себя очень скромно и заслуживаешь того, чтобы перестать корить себя за все. Тэён кусает губу. Он никогда не возненавидит тебя. Он никогда не возненавидит тебя. Он протягивает руку, пока не передумал, и выхватывает телефон из уха Джонни. Со тут же отдает ему трубку. Он прочищает горло, а потом говорит в трубку, — Дай мне поговорить с тобой. Голос Юно, — Тэён? Тэён хочет притвориться, что голос альфы не вызывает в нем чувство тоски, давно забытого желания, которое беспокойно трепещет крыльями. Он не может. — Пожалуйста, давай встретимся. — говорит Ли, дрожащими руками сжимая телефон Джонни, — Я не могу ждать до завтра. Долгое время Джехён молчит. Затем отвечает, — Ладно. Думаю, будет хорошо, если мы поговорим и покончим с этим. Я буду возле твоего дома через пятнадцать минут. После этих слов линия замолкает. Тэ нахмурил брови и посмотрел на Джонни. — Он… повесил трубку? — говорит омега с растерянным лицом. Ёнхо пожимает плечами. — Давай я отвезу тебя к нему, — говорит он, и от этих слов сердце Ёна замирает в предвкушении. — Ко мне домой. Он будет ждать возле моего дома. Со не торопится ехать к дому Тэёна, словно знает, что парню нужно время, чтобы подготовиться. Начинается снегопад, хлопья сверкают белым светом под тусклыми уличными фонарями. Джонни останавливается перед его домом. — Удачи, — искренне говорит он. Тэ кивает. Юно стоит перед воротами, шарф закрывает нижнюю половину его лица. Он приспускает его, как только Ён закрывает за собой дверь машины. На минуту они просто оценивают друг друга, наполовину насторожено, наполовину с нетерпением. — Мне нравятся твои волосы, — наконец-то нарушает тишину Чон, и на его губах появляется знакомая улыбка. Тэён поднимает руку, пальцами убирая пастельно-розовые пряди с лица, стесняется. — Спасибо, — пробормотал он. Он никогда раньше не чувствовал себя так скованно в присутствии Дже. — это дело рук Тена. — Ах, — говорит Джехён, — Конечно. Неловко, как никогда раньше. Джехён выглядит так взросло, его лицо спокойно, он стоит во весь рост, как никогда раньше. Ён не знает, что сказать или сделать. Он инстинктивно обнимает сам себя. Снег падает все быстрее густыми пушистыми хлопьями, которые, не тая, падают на волосы и плечи Чона. Кажется, он вот-вот исчезнет в снегу. Ли открывает рот, чтобы заговорить. В это время Джехён говорит, — Я прощаю тебя. За то, что произошло в прошлом году. Тэ качает головой, тяжёлое бремя сожаления давит на него. — Я не хочу этого. Я хочу, чтобы ты сердился. Я действительно облажался. — Долгое время было больно, — признаётся Юно, как будто Тэён не чувствовал всю ту боль, которая эхом отдавалась внутри него самого. — Я подумал, что это моя вина, я должен был поступить по-другому, я должен был сказать тебе остаться. Я думал обо всем, что мог бы сделать по-другому. Конечно, он обвинял себя во всем, и Тэён позволял ему это, ни разу не приняв во внимание свои собственные ошибки. Сколько ночей Ли ложился спать, притворяясь, что не чувствует боли альфы? Тэ чувствует, как на глаза наворачиваются слезы. — Мне очень жаль, — шепчет он. — Ты был так молод, и я этим воспользовался. — Всё в порядке, — сразу же отвечает Чон, — Нет никого, с кем бы я предпочёл это сделать. Я рад, что это был ты, а не кто-то другой. — Я никогда не хотел причинить тебе боль, — теперь Ён уже свободно всхлыпывает, теплые слезы охлаждают его лицо, — Я не должен был… не должен был быть таким эгоистом. Альфа скрещивает руки на груди. — Ты не эгоист. — Он говорит осторожно, и омега чувствует страх, скрытый за словами, — И если уж на это пошло, все действительно в порядке. Я бы никогда не стал обижаться на тебя. Тэён качает головой. — Вот и все. Я хочу, чтобы ты это сделал. Ты прощаешь меня каждый раз, даже когда это моя вина, даже когда я заставляю тебя чувствовать себя ничтожеством. Почему ты никогда не обижаешься на меня? Юно улыбается, он выглядит таким умиротворенным, что Ён хочет закричать, потому что он не понимает ничего. — Я делаю это, — говорит он, наконец-то. — Обижаюсь на тебя, имею в виду. Наверное, я не спал больше ночей, чем могу сосчитать, плача в трубку Джонни-хёну спрашивая его, почему мир так несправедлив, почему моя вторая половинка так ненавидит меня, когда я даже ничего не сделал. Чон ни разу не прозвучал обвиняюще. Тэ чувствует, как от стыда его щеки краснеют, и опускает взгляд на снег, кружащийся вокруг его ног. — Но, — говорит вдруг Джехён, — это время помогло мне понять, что мне не нужно твое одобрение. Мы можем быть связаны, мы можем чувствовать то, что чувствует другой, но это не значит, что мы должны строить свою жизнь вокруг друг друга. Омега открывает рот, а Юно громко смеется, свободнее, чем когда-либо. — Всё в порядке, — говорит он, — я думаю, что смогу прожить свою жизнь без тебя. Бог знает, как долго это будет больно, но в конце концов, я буду в порядке. Слезы Тэ становятся все сильнее, затуманивая взгляд, а Чон превращается в разноцветное пятно: каштановый цвет — это волосы, красный — это губы. Ён чувствует, как тщательно культивируемые чувства в его груди сминаются, разрушаются, когда альфа говорит, — Мне больше не нужно цепляться за тебя. Ли подавляет рыдания, грозящие вырваться наружу, и говорит, — Я рад. Я счастлив. Ты заслуживаешь того, кто может любить тебя всей душой. Он вытирает глаза тильной стороной ладони и произносит слова, от которых его сердце окончательно разрывается на куски. — Прощай, Джехён. Юно с горько-сладкой улыбкой отвечает, — Ёще увидимся. Так будет лучше. Тэён повторяет эти слова, как мантру, когда он открывает ворота и входит в темный, пустой дом, и чувствует, как Чон уходит с гордо поднятой головой. Так будет лучше для них обоих. Они — катастрофа. У них ничего не получается. Так будет лучше. Звучит как ложь.