Ни звука больше о женских бедрах

Заснуть оказывается трудновато. Кондиционер включен. Слишком холодно. Он хватает пульт и выключает кондиционер. На некоторое время становится терпимо. Но затем он ощущает жар, волнами пышущий от другого человека, спящего с ним в постели. Который все еще похож на неподвижный труп. Он раздраженно приподнимается на локтях и молча наблюдает за безразличным, неподвижно лежащим на спине, словно мраморная статуя, дышащим размеренно и ровно - придурком, и невольно задается вопросом, хватит ли у него сил просто столкнуть его с кровати. Блядь, будь у него Чэньцин, он мог бы просто левитировать спящего Лань Ванцзи в какой-нибудь другой отель. Ну и хрен с ним. Спит как убитый, в то время как он сам крутится и вертится... То ему слишком жарко, то слишком холодно, а потом слишком как-то средне. Аргх... Еще полчаса без сна, и он точно наподдаст Лань Ванцзи. С полным намерением выпихнуть того из постели. Вот только Лань Ванцзи в одно мгновение хватает его за руку, а в другое - уже оказывается на нем сверху. Он позволяет своим глазам привыкнуть к нависающему над ним лицу. Не к темноте, а к возможности опять видеть это лицо в такой близи после столь долгого времени. Он пытается выдернуть руку, но, как и ожидалось, Лань Ванцзи схватил его за оба запястья железной хваткой и прижал их к кровати. - Только не говори мне, что всего лишь притворялся спящим. Нарочно выровнял дыхание, лежал неподвижно и всю остальную грёбаную фигню. Ты просто опытный, прожжёный до мозга костей, сраный лжец, разве нет? - Впервые в своей жизни я сплю в одной постели со знаменитым Старейшиной Илина. Тем самым, что никогда не скрывал ко мне своей неприязни. В этом случае я должен быть достаточно осторожен и спать, держа, по крайней мере, один глаз открытым. - О, я тебя умоляю... Ты же знаешь, что у меня нет при себе моей Чэньцин. - И для чего тебе нужна Чэньцин? - Разумеется, для того, чтобы отбивать твой Бичень. - Я не брал с собой Бичень. - Почему нет? - спрашивает он. - Если ты заранее знал, что тебе придется спать с одним открытым глазом, ты должен был приготовиться и взять с собой оружие. - Куда охотнее я бы предпочёл сразиться с тобой голыми (прим.пер.почти незаметная пауза)... руками. - Могу поспорить, что это так и есть, грубая ты скотина. Он тянет на себя руки в захвате, но кажется, что те скованы чугунными тисками. Лань Ванцзи склоняется к нему поближе и ехидно шепчет ему на ухо: - Даже с неповрежденным золотым ядром ты не смог бы оказать мне должного сопротивления в рукопашной схватке между нами. - Ох, разве ты не несёшь сущую херню сейчас, когда твоё преимущество столь очевидно, - говорит он с ленцой, пытаясь снова пошевелить руками. Как и ранее с цепочкой на двери, Лань Ванцзи держит его за запястья так, что не сдвинуться с места ни на дюйм. - Так уж и очевидно? - Очевидно что? - спрашивает он рассеянно, отвлекаясь при этом, когда ощущает… - Преимущество? - А тебе нужны какие-то особенные доказательства? - ехидно возвращает он шпильку, слегка ерзая всем телом, которое едва способно двигаться под тяжестью гораздо более тяжелой мышечной массы Лань Ванцзи, лежащего поверх него. - Ты хочешь мне заявить, что каким-то образом получил звание Магистра Дьявольского Культа, не пройдя соответствующую подготовку по вопросу разрешения различных проблем? Ох, как же это невъебически задевает за живое. Невъебически задевает. Он высокомерно приподнимает бровь. - Репутация Магистра Дьявольского Культа - это, скорее, вопрос проблемных сплетен. И вряд ли имеет какое-либо отношение к персоне самого Магистра Дьявольского Культа. - Ааа, так ты признаешься, что твоя репутация получена незаслуженно. Что настоящий Старейшина Илина настолько не обладает критическим мышлением, что банально не в состоянии сообразить, как ему выбраться из-под меня. - А ты думаешь, эта третьесортная реверсивная психология* подействует на меня? - А что, нет? Он ухмыляется. - Если думаешь, что я поцелую тебя, чтобы заставить ослабить хватку, то ты сильно ошибаешься. Этот пункт мы просто переждём. Он кладет голову обратно на подушку и устраивается поудобнее. - Отлично. Это даст нам кучу возможностей наверстать упущенное в старые добрые времена. Хочешь знать, в скольких местах на территории кампуса мы занимались сексом? Он раздраженно закатывает глаза. - Ну вот мы опять вернулись к этой сраной ебатне... - Хм, давай-ка посчитаем… — невозмутимо продолжает Лань Ванцзи. - Сначала это была какая-нибудь тихая аудитория в каком-нибудь укромном месте. И это была та еще жесткая СЕКСтина**. Ты всегда оказывался на моих коленях, прыгая, как заведенный. Аргх, блядь. Ему нужно заткнуть уши. - Ну и вульгарной же задницей ты был тогда, верно? - ехидно спрашивает он. Ноздри Лань Ванцзи раздуваются от веселья. - Вполне может быть. Не проверял. Хотя твоя была довольно привлекательной. Ох, ебать жеж вашу маковку. - Еще и с грязным ртом. - Мгм. В лучшем смысле этого слова. Когда он показывает никакой реакции, Лань Ванцзи медленно склоняется и шепчет ему на ухо: - Потому что, видишь ли, значительную часть времени мне-таки очень нравилось тебя заглатывать. Должно быть, он уже наполовину тверд, но едва ли замечает свое состояние, поскольку более чем наполовину твердый член Лань Ванцзи вжимается в его бедро. Он начинает отвечать какой-то заумной колкостью, но вдруг замечает, что взгляд Лань Ванцзи падает на его губы и задерживается на них. - Почти настолько же, насколько мне нравилось всасывать эти губы в поцелуе. - Прекрати, - приказывает он. Упоминание поцелуев - наконец - добивается того, чего не удалось добиться твердому мужскому члену: делает его уязвимым и беззащитным. - Так заставь меня остановиться, - отвечает Лань Ванцзи. - Ты втирал это всем тем девицам, которых трахал в одно время со мной? - спрашивает он, оскаливаясь и рыча. Воздух в комнате мгновенно стынет. Длинные шторы издают шуршащий звук, хотя все окна плотно заперты. Но Лань Ванцзи этого даже не замечает. - Так ты все же помнишь. Примечания: *реверсивная психология - принцип в терапии или практика тонкого поощрения поведения или убеждений путем защиты их противоположности. **секстина - Секстина - это стихотворение средних веков, в шесть строф, где каждая новая строфа повторяет конечные слова предыдущей. Вот тут Лань Ванцзи жестко иронизирует, явно намекая на многократное повторяющееся действие.