По закону притяжения

Антон с тяжелым сердцем просматривает результаты олимпиады. Один балл. Всего один балл отделял парня от участия в следующем туре. Горькое разочарование заливает его душу, словно холодный поток, окутывая каждую клетку. Он чувствует, как утрата успеха обрушилась на него с неумолимой силой. Самое тяжелое в этот момент - понимание, что он разочаровал Арсения Сергеевича. Что не было смысла ему задерживаться после работы, вместе разбирать задачу со своим учеником. Все слова учителя о том, что Антон был готов к олимпиаде, все эти надежды не сбылись. Этот факт пронзает его сердце еще глубже, добавляя к разочарованию ощущение провала и горечи. Антон чувствует себя как предатель собственных возможностей, как человек, который не оправдал надежды своего учителя. В его глазах отражается набор смешанных эмоций: горечь разочарования, грусть от потери шанса, и глубокое сожаление о том, что он разочаровал своего учителя. — Даш, прости, — прокричал подросток, вставая со своего места. — Сегодня тоже не получится. — Заебал, — девушка говорила тихо, но Антон все равно ее услышал. — Второй день отнекиваешься. Антон побежал по коридорам школы, направляясь на четвертый этаж. В его сердце бушует разочарование и страх перед учителем, словно тернистая дорога под ногами. Шаги звучат тяжело и неуверенно, отражая бурю чувств внутри него. Мысли об упущенном успехе не покидают его, и каждый шаг напоминает об этом. Это чувство тяжести на душе не дает ему покоя, и он стремится найти спасение в работе, в попытке исправить свои ошибки. Он старался не обращать внимание ни на что, пытался сконцентрироваться и настроится на неприятный разговор. Дыхание начало подводить, и, не дойдя одного пролета до лаборантской, подросток оперся о стену, упорно думая, что пора бросать курить. Антон, мечтательно глядящий в окно, обратил внимание на стаю голубей, которые плавно парили над площадью перед школой. Серые перья создавали мягкий контраст с небом, но внезапно его взгляд зацепился за одного особенного голубя - белого, словно капля молока в чаше кофе. Белый голубь выделялся среди серых своей неповторимой красотой и изяществом. Взгляд парня задерживается на этом белом голубе, словно нашедшем в серой массе что-то особенное и возвышенное. Он вдруг заметил, что тот начал отставать от стаи и неуверенно закружился в воздухе, словно потеряв равновесие. Сердце Антона сжалось от тревоги, когда он увидел, как белый голубь медленно падает на землю, словно падающая звезда на небо. С испугом в глазах Антон бросился к окну, надеясь, что голубь не пострадал. В его душе вспыхнуло чувство беспомощности и тревоги за этого красивого создания. Словно волшебный образ рухнул перед его глазами, оставив лишь горькое чувство утраты и беспомощности. Антон медленно отошел от окна, чувствуя, как каждый шаг становился все тяжелее, словно груз тревоги на его плечах становился все более ощутимым. Дыхание участилось, заполняя его грудь беспокойством и тревогой. Сердце билось сильнее, каждый удар напоминал о том, что что-то важное и непонятное произошло с белым голубем. «Прекрасное предзнаменование…» — подумал подросток, отходя от окна. Шаг за шагом он приближался к лаборантской около кабинета физики. Его размышления были прерваны только звуками его собственного дыхания и стуком сердца, который казался громче, чем когда-либо. Войдя в лабораторию, Антон увидел учителя, сидящего в кресле. Учитель был погружен в свои мысли, попивая чай из большой кружки. Взгляд учителя был спокойным и внимательным, словно он уже знал о прибытии Антона и был готов выслушать его. — Арсений Сергеевич... — тихо начал ученик. — Нет меня! — внезапно перебил его учитель. — Не видишь, я делом занят. — Я не прошел на следующий тур, Арсений Сергеевич, — не обращая внимания на слова учителя, продолжал Антон. — И получается вы зря оставались и вообще… — Стоп, — снова подростка перебили. — Я знаю. И оставался я не зря, мне самому было интересно, что там за задачи. — Ну это же ваше личное время… — Да боже мой, ну Антон, — учитель поднялся с кресла и подошел к парню. — Мое личное время, вот именно, распоряжаюсь им, как хочу. Ты такой правильный, аж зло берет. — Да какой я правильный? — Антон был в недоумении. Его никогда не называли хоть немного правильным. — Я курю так-то, и вы об этом знаете. — Удивительно, Антон! Я тоже курю, как и почти все твои одноклассники. И вообще я не про это. Ты даже списывать не хочешь, я тебе поражаюсь. — И даже если я прямо тут закурю, я все равно для вас буду святошей? Арсений Сергеевич молча наблюдал, как Антон достал сигарету и зажег ее. Теплый огонек зажигалки коснулся сигареты, наполнив маленькую комнату табачным запахом. Взгляд учителя был немного удивленным, но он не произнес ни слова. В тишине, нарушенной лишь шуршанием пламени и тихим выдохом дыма, витавшего в воздухе, учитель и ученик продолжали молча смотреть друг на друга. В этот момент слова казались излишними. — Как думаете, хороший учитель бы так сидел и смотрел на то, как его ученик просто стоит и курит прямо в школе? — поинтересовался Антон, когда сигарета сотлела уже до середины. — Хороший – никогда, — хмыкнул учитель, подходя к подростку еще ближе. — Поэтому я ее и заберу. Арсений Сергеевич, ловко вырвал сигарету из рук подростка, при этом, не отходя от него ни на шаг. Его движения были решительными, но в то же время аккуратными. Внезапно в дверь постучали. Учитель, не размышляя слишком долго, потушил сигарету прямо о свою руку. Шлейф дыма взмыл вверх, а запах табака стал еще более насыщенным. На лице учителя не было ни капли страха или боли. —Антон, ты знаешь, что курение вредно для здоровья, — сказал учитель, смотря прямо в глаза подростку. Звуки постукивания в дверь стали все громче, и учитель, несмотря на все произошедшее, не потерял своего спокойствия. — Пожалуйста, не входите! — Арсений Сергеевич резко повернулся к двери и прокричал. — Зайдете после уроков! Секунды тянулись медленно, напряжение в комнате нарастало. За дверью стало тихо, словно тот, кто стучал, тоже почувствовал напряжение или сигаретный запах в воздухе. В пустом кабинете, освещенном лишь едва заметным лучом света, Антон и Арсений Сергеевич стояли неподвижно, словно замерли во времени. Расстояние между ними было невероятно мало, и воздух наполнился напряжением, которое можно было почувствовать даже на коже. Антон не мог оторвать взгляда от учителя. Серьезное выражение лица Арсения Сергеевича, его глубокий взгляд, словно проникающий сквозь все слои его самого, заставляли сердце Антона биться быстрее. Странное ощущение в животе заставляло его задерживать дыхание, словно он оказался в каком-то параллельном мире, где правила были совсем другие. — Меня еще из школы выгнали, — прошептал Антон, сохраняя такую опасную дистанцию. — Я им перед уходом все раковины в туалете разбил. — Удивительный послужной список, — через несколько секунд размышлений ответил учитель. — Но вообще я говорил не об этом, однако теперь я понял, что нарушать правила ты умеешь. Иди давай, скоро звонок. Арсений Сергеевич отошел немного назад, создавая невидимую, но ощутимую дыру между ним и Антоном. Подросток почувствовал, как будто часть его самого осталась там, где стоял учитель, и не хотела уходить. Это странное ощущение оставалось внутри Антона, словно невидимая нить связывала его с учителем, не давая отпустить. Он ощущал, как сердце его бьется необычно сильно, как будто пытается догнать ушедшую фигуру Арсения Сергеевича. Антон стоял на месте, словно окаменев, поглощенный этим странным чувством, которое он не мог объяснить. Он понимал, что что-то внутри него изменилось, что эти мгновения с учителем оставили в нем отпечаток, который он не смог стереть.