По закону притяжения

Антон сидел в полумраке своей спальни, уставившись на стену. Его мысли метались, как дикие звери в клетке. Он не мог перестать думать об Арсении Сергеевиче. Сердце Антона бешено колотилось в груди. Он жаждал Арсения Сергеевича, как путник в пустыне жаждет глотка воды. Его присутствие было наркотиком, опьяняющим и вызывающим зависимость. Каждый взгляд, каждое слово, каждый жест заставляли сердце Антона трепетать. Он знал, что их отношения никогда не смогут быть взаимными, и это знание отравляло его душу. Он чувствовал себя одиноким и изолированным, как маяк в бушующем море. Отчаяние сжимало его сердце, как тиски. Он не видел выхода из своей ситуации, и страх перед будущим пожирал его изнутри. Слёзы текли по щекам Антона, оставляя мокрые дорожки на его лице. Он чувствовал себя таким слабым и уязвимым. Он ненавидел себя за то, что он гей. Он ненавидел себя за то, что он влюбился в своего учителя. Он ненавидел себя за то, что он не может контролировать свои чувства. Но больше всего он ненавидел себя за то, что он боится. Он боялся того, что подумают о нем другие, если они узнают о его чувствах. Он боялся, что его отвергнут и высмеют. Он боялся, что его жизнь будет разрушена. Антон встал и подошел к окну. Он отодвинул шторы и посмотрел на город внизу. Огни мерцали в темноте, как миллиарды звезд. Город казался таким огромным и безразличным. Антон чувствовал себя таким маленьким и незначительным в этом огромном мире. Он прижался лбом к холодному стеклу и закрыл глаза. Он чувствовал себя таким одиноким и изолированным. Он был всего лишь одним человеком из миллиардов, и никто не знал о его тайне. Антон открыл глаза и посмотрел на свое отражение в окне. Он больше не был уверен, кто он такой. Но он знал, что должен найти способ принять себя таким, какой он есть, даже если это означало хранить свои чувства к Арсению Сергеевичу в секрете. — И звание истерички года достается Антону Шастуну, — воскликнул, выходя из кухни, Серёжа. — Вам достается в награду бутерброд с колбасой. Без сыра, к сожалению, финансирования недостаточно. — Вот скажи, — игнорируя приз, спросил Антон. — Я вот правда похож на педика? — Ну влюбился в мужика и влюбился. С кем не бывает, — с набитым ртом пробурчал друг, замечая, как глаза подростка расширяются в удивлении. — Ладно, не все. Но это нормально на самом деле. — Нормально? — переспросил Антон. — Да, нормально, — сказал Сережа. — Каждый любит по-своему. Антон не знал, что сказать. Он никогда раньше не думал о том, что его чувства к Арсению Сергеевичу могут быть нормальными. — Но... но это же мужик, — сказал он наконец. — Ну и что? — пожал плечами Сережа. — Любовь не выбирает пол. — Да ну я сам ничего не понимаю, — заскулил подросток. — Может, и нет во мне ничего. Внезапно в голову Антона взбрела мысль. Как искра, на секунду, но она была настолько очевидной и манящей, что парень и сам не понял, как не догадался до этого раньше. Антон подошел к Сереже и нежно взял его за подбородок. Он посмотрел ему в глаза и увидел в них непонимание и первобытный страх. — Сереж, — прошептал Антон, — Прости, но мне нужно знать. Антон медленно наклонился и накрыл своими губами губы Сережи. Поцелуй был нежным и робким поначалу, но потом перерос в более грубый, требовательный. Подросток притягивал друга к себе, не давая тому шанса вырваться. Несмотря на свою уверенность в том, что данный шаг поставит все точки над и, Антон ничего не понял от этого поцелуя. Он не знал, что это значит, и он не знал, что чувствовать. — Что это было? — спросил Серёжа, отходя от шока. — Я не знаю, - вздохнул парень, присаживаясь на край кровати. - Я просто... я хотел знать. — Знать что? — грозно поинтересовался друг, выходя из комнаты — Я не знаю, — так же вздохнул он. — Я просто... я хотел знать, каково это. — Ты идиот! — прокричал Сергей из ванной. — Тьфу, да нахер меня целовать? Да чтоб у тебя больше ничего ни на кого не вставало! Приду домой, мама спросит, как же прошла ночевка у Антона, а сыночек ее ответит, то Антон этот, вопреки желаниям Сереженьки, Сереженьку то засосал! — Я знаю, я просто хотел проверить. — Проверить ты хотел, да? — из ванной было слышно, как друг полощет рот. — Что за рубрика эксперименты, а? проверяй в следующий раз на ком-нибудь другом, желательно на девушке. Вот Дашу свои зови. И попроси, чтобы она чего-нибудь выпить принесла, мне продезинфицировать надо. *** Даша не заставила себя долго ждать. Буквально через двадцать минут в квартире подростка раздался противный звонок. Антон подошел к двери и открыл ее, впуская в помещение холодный воздух и замерзшую девушку в куртке не по сезону и кедах. — Вовремя вы решили проверить ориентацию, — улыбаясь, но все еще дрожа, сказала девушка, вешая крутку на крючок. — Два часа ночи, Тош, ну ты чего. А это Серёжа? Тот самый, которого ты засосал? — кивая на парня сзади спросила она. — Приятно познакомиться, я Даша. И бухло я принесла. Одноклассница позвенела двумя бутылками вина в руках и улыбнулась ярче прежнего. — Замечательно, —резюмировал Сергей, забирая бутылки на кухню, — Тогда сейчас будем устраивать сеанс психотерапии. — А в кого влюбился ты хоть? — Даша с огоньком в глазах посмотрела на парня, будто пытаясь прочитать его мысли. — В Арсения Сергеевича, — Антону казалось, что воздух в его легких должен был уже давно закончится от такого количества тяжелых выдохов. — В физика нашего… ну бывшего нашего. — Ой, да не драматизируй тогда, — отмахнулась девушка. — За ним половина школы бегает. Я бы и сама побегала, на самом деле, только вот теперь мужика у тебя отбивать не хочу. — Все, пойдемте уже, — потирая руки прокричал Серёжа из кухни. — Сейчас со всем разберемся. Кстати, Даш, а как тебя родители так поздно отпустили то? — Да мать… Тут же курить можно? — спросила девушка, доставая небольшую пачку сигарет из кармана и, увидев положительные кивки двух парней, продолжила свой рассказ. — Мать опять забухала. В целом, я уже привыкла, даже не против, у нас же теперь есть эти две честно спизженные бутылочки. А вообще дома не очень приятно находиться, а если она еще мужиков своих приведет… Мы отошли от темы, думаю. — Да, точно, — усердно закивал хозяин квартиры, — Вино. Антон, Сережа и Даша сидели на кухне, молча потягивая вино из чайных чашек. Они были брошенными, забытыми детьми. Они чувствовали себя одинокими и потерянными. Их будущее было неопределенным, и они не видели для себя никакой надежды. Они были в яме, из которой не могли выбраться. Сережа чувствовал себя нелюбимым и ненужным. Его мать была постоянно занята работой, и у нее не было времени на него. Он часто оставался один дома, и ему приходилось самому заботиться о себе. Он научился готовить, убирать и стирать. Но ему все равно не хватало материнской любви и внимания. Даша чувствовала себя испуганной и беспомощной. Ее мать была алкоголичкой, и она часто напивалась и становилась агрессивной. Даше приходилось терпеть ее выходки, потому что ей некуда было идти. Она боялась, что если она уйдет из дома, то ее мать умрет. Антон чувствовал себя никем. Он был пустым местом, жизнь явно решила сделать его подопытным кроликом для своих садистских утех. Он хотел выбраться, хотел жить, а не существовать. Хотел, чтобы его оценили, похвалили. Ну что, похвалили, да? И теперь Антон загнал себя в более глубокую яму собственных переживаний, страхов и ошибок. Он хотел любви. Как и все они втроем, как загнанные в угол маленькие зверьки с большими честными глазами, но с большим списком грехов за плечами, все они хотели любви, хотя бы друг от друга. — Что скажешь? — друг подала голос уже явно опьяневшая Даша. — У него глаза такие голубые… — Что скажете, коллега? — Серёжа встал и сложил руки за спину, переведя взгляд на Дашу, которая промычала что-то утвердительное и снова припала губами к чашке. — И я такого мнения. Антон, вы безнадежно влюблены, и вы безнадежно педик. *** Антон и Даша лежали на кровати в его маленькой квартире. Вино не отпускало, они просто молча смотрели в потолок. На кухне на диване похрапывал Серёжа, а бутылки уже давно лежали в мусорном ведре рядом с разбитой чашкой. Было настолько тихо, что подросток слышал сердцебиение и дыхание девушки. — Даш, — хриплым голосом сказал наконец Антон. — Я знаю, что это может показаться странным, но... ты не хотела бы переехать ко мне? — Что? — Даша повернулась к нему и посмотрела в глаза. — Ну, — замялся парень. — Просто... твоя мать... она... — Она алкоголичка, - закончила за него одноклассница. — Я знаю. — Да, — подбирая слова, наконец вымолвил Антон. - И я не хочу, чтобы ты страдала из-за нее. — Ты меня не дури, — хитро улыбнулась девушка, убирая пальцем кудри с лица собеседника. — Не в этом причина. Я и так не против переехать, но мне все равно интересно. — Мне кажется, я схожу с ума в одиночестве. Медленно, но верно.