Трещины на льду

Падение с трикселя.     Мира была сама не своя. Она падала со всех тройных прыжков, сказать про четверные было нечего.      Она снова на льду, и снова: падение, синяки, ссадины. Ещё одна попытка, падение, синяки…     — Белова! На произвольную после Синицыной!  Анастасия Синицына — фаворитка наступающих олимпийских игр. Она была в идеальной форме. Прыгала все квады (не считая аксель), на соревнованиях была готова исполнить каскад 4-4.       Вот и сейчас она в очередной раз усердно чуть ли не порхает над изрезанной коньками поверхностью, стараясь довести уровень своего мастерства до совершенства.        Мирослава же встаёт, отрешённо сверля пустым взглядом лёд. От осознания того, что до конца льда осталось ещё добрых 2 часа желание дожить до конца дня пропадает окончательно.      Хотелось умереть прямо на этом льду. Распластаться на нём и больше не подниматься. Растянуться во весь рост, разложить уставшие конечности, кажущиеся сейчас особенно тяжёлыми. Кажется, ещё немного и они просто отвалятся.  — Чё разлеглась? — буквально в десяти сантиметрах от лица со скрежетом остановилось блестящее лезвие. На бледную щёку брызнула мелкая снежная крошка. Мира нехотя поднялась. Долгий заход спиной с длинной дуги. Толчок правой ногой.       Четв... Лутц.       Вышла бабочка. В какой-то момент просто не получилось скрутиться, впоследствии чего девушка снова повалилась на лёд.        На нём хорошо. Конечно, твёрдо, но так приятно чувствовать холод, когда вся вспотела.         Резкое торможение перед лицом.     — Сколько можно валяться? Или сил уже не хватает? Все вот, делают и не ноют. — в своей постоянной невыносимой издевательской манере начал Арсений. — Ну же, давай, попробуй ещё раз, — приторно-сладким тоном цедит он, — чтобы снова убедиться в том какая же ты жалкая тварь. — а самое отвратительное, что в голосе его не слышится злобы. Лишь величественная важность, будто Романов какое-то божество, а Мира — так, улитка. Стоит отметить, что в данной ситуации практически так оно и есть, ведь от одного неосторожного движения Арсения, девушка вполне может лишиться, например, пальца. Вот это картина будет: алеющее на белоснежном льду пятно, медленно растекающееся, обрубочек тонкого пальца, окровавленное лезвие и притворно сожалеющее о случившемся выражение лица Арса… Мира отодвинула руку чуть дальше от остро заточенного конька.      — Романов, отвали уже. Заколебал конкретно. — не выдержала Мира. — Я не пойму, тебе заняться нечем, кроме как доставать всех?! Да даже если и так, иди поприставай к кому нибудь другому. Тебе ж плевать, к кому лезть? Иди вон, до Максим-Валерича докопайся, что ли.    Лицо парня вспыхнуло. Оно стало красным совсем не от усиленной тренировки, а от негодования. Да как эта мерзавка вообще посмела открыть рот в его сторону?!    Девчонка только встаёт со льда, чтобы объехать неприятного ей человека, как он тихо произносит:      — А ты ведь всё равно проиграешь.      — Это почему ещё?       — Так ты же бездарность. Сегодня даже ни одного четверного не прыгнула. Как ты собираешься произвольную на Олимпиаде катать? — он остаётся спокойным. Лишь ядовито улыбается, показывая всё отвращение, которое способен испытывать лишь к Мире. — Что, сказать нечего? Или ты настолько ничтожна, что ответить не в состоянии?        Зубы тихо скрипнули. Девушка резко отъезжает. Пусть это идиот продолжает самоутверждаться за счёт других, она выше этого.      На прогоне она упала 3 раза. Сама не поняла как, но всё с четверных.       Когда музыка стихла, Мира вообще схватилась за колени, некрасиво согнувшись.     — Дуй сюда! — скомандовал Максим Валерьевич. Ничего хорошего явно ожидать не стоит. — Ты сегодня что-то совсем расклеилась. Напомню, что это последняя неделя, чтобы восстановить сальхов. Не получится — убираем его из программы.      — Да прыгну я его! — Мира начала заметно подрагивать. Мало того, что Романов капает на мозги, а тут ещё и к сальхову пристают.        — Так докажи мне это. — тренер еле заметно улыбнулся, погладив её тощую руку.        Мира делает разгон на весь каток. Знакомый с малых лет заход, и невероятная злость на всё, с каждой секундой овладевала ей.        Четвертной сальхов.      Не докрутила пол оборота. Приземляет, но совсем недовольна результатом.       Появилось желание убиться на этом льду, лишь бы прыгнуть чисто.      Толчок левой ногой.      Падение.     — С-сука. — сквозь зубы шипит она, ударяя рукой по льду.         На арене тренеров сейчас не было. Единственный тренер, который сегодня был в штабе — Максим Валерьевич. А он, непонятно, как и куда исчез.       Всё фигуристы крутили сложные прыжки, а Мирослава наполнялась злостью всё больше и больше.         — Мир, ты даже подпрыгнуть не в состоянии? — снова издевается Арс, подъезжая к ней. — На Олимпиаду, что-ли, только с перекидным поедешь?        Зрачки расширяются. Не, ну какая наглость! Сердце начинает колотиться быстрее обычного. Арсений наклоняется к уху девушки и противным обволакивающим шёпотом произносит:      —Ты — ничтожество. Я уверен, даже места на пьедестале тебе не достанется. — Мира в этот момент не видела его лица, но в голосе чётко слышалось, что он улыбается. Мерзко, злорадно, просто отвратительно.   Мире плохо становится от этого всего. Хочется врезать ему. Сильно. Очень. Возможно даже дать по челюсти и посмотреть, как этот урод будет лыбиться без пары зубов. Пальцы непроизвольно дёргаются, Мира чувствует, как глаза начинают намокать:      — Да ты заколебал уже! Хватит! — её крик, пожалуй, разнёсся по всему льду. Сокомандники посмотрели на них с непониманием. Но обоим было на это абсолютно плевать.  — Успокойся. — звучит из его уст совершенно спокойно, без толики волнения. Будто это не его сейчас собираются приложить башкой о лёд. И снова эта улыбка…     — Да ты! Да ты..! — Мира трясётся. Глаза её мечут молнии.     — Что-что? Что ты там пищишь?        Оглушительный хлопок. Звук на время ввёл в ступор всех, даже Максима Валерьевича, который только что вернулся.     — Ты совсем охренела? — Арс хватает девчонку за плечи, сильно встряхивает. Вот-вот он бросит её на лёд.      — Романов! Быстро отпустил её! — донёсся до них громогласный бас тренера.