Трещины на льду

Раздался оглушительный хлопок тела о лёд. Белова свалилась с четвертного риттбергера.     — Ми-и-р, ну хватит валяться! —Саша, вновь стал елозить лезвием конька чуть ближе, чем следовало бы.     — Мне лень, — Мирослава перевернулась она сто восемьдесят градусов так, что нос коснулся холодной глади льда, — Смирнов, ну-ка брысь!     — Нет, ну вы посмотрите на неё! Белова, я на тебя порчу наведу!      — Серьёзное заявление, — Соня притормозила рядом так, что немного снега оказалось прямо на лежащей, — А ты умеешь или к шаману пойдёшь? — она прищурила глаза.      — Естественно я умею! Я маг в четвёртом поколении! — усмехнулся Саша.    — Что-то я в этом не уверен... —Дмитрий Матвеевич подкрался незаметно, и то из-за того, что он пообещал Максиму Валерьевичу покатать на удочке Лебедеву.     — Ой...     — Не «ой», а разбежались, быстро! — после этих слов спортсмены разбежались врассыпную, а Белова, к слову, наконец поднялась.     Встав, Мира начала разгоняться.      — Мир, на триксель давай! —Максим Валерьевич, зайдя на арену со стаканчиком кофе, сразу решил поприставать к Беловой.        Девушка заходит на прыжок.        Но не на аксель. Максим Валерьевич удивлённо смотрел на фигуристку, заходившую на лутц.      Четвертной лутц.    Приземляет, но останавливаться не собирается.     Добавляет к лутцу аксель.     Первый оборот.      Второй.      Третий.      Четвёртый.     Фигуристы расширили глаза. Пока кто-то их тренеров тихо сматерился, Настя Синицына точно была в шоке от происходящего.      Пол оборота.       Правая нога подкашивается. Крючки, на которые намотаны шнурки коньков, скрипнули по льду.       Следом за ногой, падает и остальное тело.      — Мира!     Боль прошлась по лодыжке, Белова тихо прошипела.     Она лежит секунд 20, пытаясь прийти в себя. Этого сделать не выходит.      — Мира, всё нормально? — Соня подъезжает первая и садится на лёд.    — Нормально, просто Саша, видимо, порчу всё-таки навёл...    — Тц, вставай. Пугаешь тут всех.     Мирослава поднимается. Ногу сводит резкой тянущей болью.    Девушка чиркает лезвием о лёд и срывается с места, надеясь, что нога скоро перестанет, но дискомфорт только усиливается. Мира не разгоняется, она лишь пытается размять конечность. Обычный ушиб, наверное, сейчас пройдёт.     Проехав парочку кругов, в попытке привести ногу в порядок, она заходит на прыжок.     — Белова!     Да что такое? Вроде ничего и не сделала.     Заходит на аксель.     Двойной аксель.     Падает, но быстро встаёт.     — Мира!     Да что она сделала?     Оказавшись на льду в очередной раз, Мира замечает, что к ней подъезжает несколько фигуристов. А именно Арсений и Соня.     — Что такое?     — Тебя ничего не смущает? — Романов смотрит прожигающе. Не ясно, из-за чего.    Белова опускает взгляд на ноги. Арсений кивает.    — У тебя нога опухла что-то... — Соня испуганно посмотрела на подругу.   — Миру сюда тащите!  — Зачем тащить-то? Я и сама могу, — спойлер: не может. Девушка попыталась подняться на ноги, но уже через секунду распласталась на льду, — Блять...    Нога ныла. Мире казалось, что конечность вот-вот отвалится, а потом превратиться в прах.    Романов вздыхает и, взяв Миру под локоть, тянет на себя. Потом, когда она делает несколько шагов, обхватывает её бёдра, поднимая на руки.    — Романов, ты сдурел?! — запищала Мира, на что получила ответ:   — Ну извини, но если я отпущу тебя, то тебя придётся тащить за ноги. Я выбрал более приятный вариант.    Мира смутилась, но ничего не сказала. Больно ей надо сейчас отношения выяснять. Тем более, пальцы, слабо сжимавшие бёдра, приятно грели.  ***    Мира, находясь в полулежащем положении с недоумением смотрела на врача штаба. Мужчина средних лет надменно поправлял очки и записывал что-то в блокноте.    — Лев Николаевич, ну что там? — Анастасия Алексеевна уже не могла терпеть. Она ёрзала на стуле в ожидании ответа.   — Что могу сказать... Травма не серьёзная, разрыв связок второй степени. Никаких тренировок около трёх недель. Олимпиаду пропустит.    —Что?! — Мира встрепенулась на месте, приподнявшись, — Я не могу Олимпиаду пропустить!   Анастасия Алексеевна молча положила руку на плечо спортсменки. Мол, "успокойся". Это, естественно, не особо помогло. Мира буквально сорвалась с цепи.    Каждый сделанный ею шаг сейчас сопровождался болью, да такой... А она ещё и начала спорить, что сможет откатать.    ***     Глаза Беловой распахнулись. Она лежала под пледом, уставившись в телевизор. Сериал про клушу из села уже конкретно надоел, но вставать совсем не хотелось. На укрытой пледом ноге красовалась повязка, на которую даже взгляд бросать было страшно. Мира лежала так уже два дня, иногда вставая, чтобы попить воды или проковылять к уборной. Аппетита не было совершено.     В полном одиночестве жилось ужасно. А что поделаешь? Все друзья на тренировке, готовятся к Олимпийским Играм. Но даже написать друзьям не хотелось. Поругалась практически со всеми, как только выяснилось, что срок восстановления займёт пару недель точно.    Ругались долго. Наверное, часа 3 в штабе с Максимом Валерьевичем и другими тренерами, а потом с сокомандниками в чате.     Все уверяли, что Беловой надо сниматься, но та наотрез отказывалась. Долго кричала, говорила, что сможет откатать. Заламывала свои руки за спину, долго плакала, слушая убеждения главного тренера.     Она совсем одна. Мама уже давно умерла, а папа полностью погрузился в свой бизнес. Да и то, сейчас он в командировке, даже не знает про травму дочери. Пишет редко, только деньги скидывает регулярно.       Белова медленно опустила голову на подушку, всматриваясь в красивую картинку на экране телевизора. Девушка уже давно потеряла нить повествования и даже не пыталась вникнуть в сюжет. Просто всматривалась в красивого миллионера той самой клуши.    "На Сашку чем-то похож..." — пришла к умозаключению Мира, снова проваливаясь в сон.     Не известно, сколько она проспала, но за окном уже стемнело. Девушка медленно вдохнула тёплый воздух, потом выдохнула.    Только через пару секунд она поняла, что её разбудило. Это был звонок в дверь.   — Кого там на ночь глядя принесло? — проговорила она, открывая дверь.   Провернув нижний замок пару раз, Мира распахнула дверь. На пороге она увидела Арсения.   — Романов, ты чего тут забыл?     Парень ничего не ответил. Выглядел, как обычно, ничего примечательного. Только был одет не в спортивную форму, а в джинсы, зимние ботинки, кофту, и, наконец, тёплую куртку.    Быстро скинув верхнюю одежду, Романов передал девушке пакет.    — Где у тебя гостиная?    — Что? — до Миры долго не доходил смысл сказанного, она сильно стушевалась, — А... Налево, первая дверь...    Кивнув, он, схватив Миру за свободную руку, повёл, куда она указала.    Мира легла туда же, где и лежала пару минут назад, Арсений пристроился рядом.    — Как нога? — спросил он, указывая на травмированную конечность.    — Да нормально... Уже получше.    — Ну ты, конечно, во вторник дала... Никогда не видел, чтобы кто-то на Максим-Валерича матом орал.    Мира хмыкнула, положив светлую голову на плечо Романова.   — Ну а что он бред какой-то несёт? Не буду я сниматься с Олимпиады!   —Тебя весь тренерский состав похоронит заживо... — Пробурчал он, доставая что-то из пакета. Как оказалось, карамельный попкорн.  —А как же твоё: "Здоровье наше – овсяная каша"? — усмехнулась она.   —Ой, Белова, кто бы говорил? Как же ваша порция роллов в пятницу вечером?    —Клевета!   Оба рассмеялись.  Мира и не заметила, как они оба стали поедать угощение, то и дело сжимая ладони друг у друга в одно целое.  Последнее, что почувствовала Мира перед тем как погрузиться в сон — поцелуй в лоб.