многострочия

— Чшш, милая, ну что ты. Эл, Эл, смотри на меня. Тихо. Макс держит ее за руки, и Макс заглядывает в ее зареванное лицо. Макс рядом — и этого почти достаточно. Эл захлебывается вздохом и продолжает плакать, утыкаясь лицом в плечо Мэйфилд. — Что случилось? Кошмар? Расскажи мне. Скажи мне. Я с тобой, котенок. — Через год его не будет, все кончится. Я видела. Я видела. Я видела. Августовский рассвет зажимает их в удушливом объятии, золотом и ярком. Солнце не греет совсем. — Что? В смысле? — Через год он исчезнет, его отберут, он уже будет не мой. — Кто? Майк? — Да. Эл обессиленно всхлипывает в последний раз и затихает. Макс прижимает ее к себе, сломанную куклу, и слегка покачивается, напевая знакомый мотив. По стене течет и сочится утренний свет. Его отблески танцуют в рыжих волосах Макс, пускают солнечных зайчиков по пестрому лоскутному покрывалу. — Почему? — Я просто знаю. Я это знаю. Молчание заполняет комнату, пыль танцует в воздухе. Эл чихает. — Ты пахнешь Билли. Макс поджимает губы и не отвечает. Ее плечи напрягаются в предчувствии защиты. Еще чуть-чуть и зарычит. — Я не считаю это неправильным. Я не считаю тебя неправильной. — Ладно, — на выдохе она расслабляется. Какое-то время, они смотрят в разные стороны. Макс глядит на календарь. Ее взгляд цепляется за перечеркнутые красным дни, она их считает. Эл смотрит на первый опавший лист за окном. Она прослеживает взглядом путь маленького листочка клена, пока тот не оседает на подоконник комнаты. За стеной начинается шевеление. Билли тяжело встает с кровати и запинаясь бродит по комнате, матерясь под нос. Тихо шипит проигрыватель, едва слышно начинается песня. Эл чувствует запах сигарет и крепкого пива даже отсюда. Их форточки были открыты, все нараспашку, все рядом. — Ты же не в туалете была? — Да. — Прости, что подняла. — Прости, что напиздела. …but the memory remains… — Он не смог уснуть, да? — Плохо спит. Очень. — Как вы это скрываете? — С трудом. У Макс под глазами тени, веснушки бледные, как и ее истончившаяся сухая кожа. Она всю ночь как медсестра, сначала с одним, потом с другой. Приходится вертеться. Бессонная ночь сушит ее глаза, выкуренные сигареты раздирают осипшее горло. Билли выходит из своей комнаты и без стука заглядывает в двери Макс. По взгляду Эл видно, что все понимает, мелкая сопля. И без слов понимает. Эта лабораторная крыса обладала удивительной способностью позволять «отпустить лицо» в ее присутствии. — Че у вас? — кашляет. — Хуево. Ты? — Тоже. Макс смотрит в его больные глаза. Эл отворачивается обратно к окну. Не любит подсматривать разговоры. — Ну пойду пожрать сделаю тогда. С добрым утром нас всех. Билли уходит, топает на кухню. — Это сарказм был, да? — Про утро — определенно. Про готовку — не думаю, — зевает Макс, рыжей кошкой потягиваясь на подушках. После Харгроува остается только прозрачно-сизый дым. Макс нервно вздыхает. — Покури, — жалостно тянет Эл. — Я же вижу, что ты хочешь. Я никому не скажу. Макс с облегчением тянется к тумбе и достает пачку винстона, старую зажигалку с лого «Star Wars» и двигает к себе пустую чашку с каплями раствора от кашля на дне. — Когда вернутся ваши родители? — Послезавтра. — Хорошо. — А Хоппер? — Через неделю. Я ночую у Джойс, а днем дома. — Сможем посмотреть сериал, вчера записала на кассету. — У тебя же кончились ненужные? — Билли отдал запись своего выпускного. Сказал ему «нахуй не сдались тупые рожи местных имбецилов». — Мило. — Согласна. Макс пускает дым кольцами, перебирая правой рукой одеяло. Трогает швы и вышивку — успокаивается. — Еда на столе! Я считаю до трех, потом выкидываю! — О, халявный завтрак. Пойдем, — Макс хватает импровизированную пепельницу, зажимает сигарету зубами и свободной рукой тянет Эл за собой. — Один! Эл в последний раз смотрит за окно, на маленький храбрый листочек, и пытается снова не заплакать. Ей остался год. С кухни тянет жирным беконом и макаронами с яйцом. — Два! Макс грустно улыбается ей, перехватив ее взгляд. — Два с половиной! — Идем. Все течет, все меняется. И ты тоже. Первый шаг с кровати дается тяжело. Как будто пришлось выйти не из кокона теплых одеял, а вступить в новую жизнь.