Ты должен умереть!

       5 февраля 2024 года.        Понедельник.        Четвертый понедельник.        Никогда раньше не замечал (или просто не обращал должного внимания, хотя, как оказалось, следовало бы) на то, насколько красивой является заря, тем более зимняя: припорошенная снегом и неуснувшими бледными звездами, она напоминает огненную птицу, летящую по бескрайнему, божественному небу. Разведенные по сторонам света крылья с пестрыми, красочными перышками. Большая голова, уходящая далеко за облака.        Произведение, достойное эпохи Великого итальянского Возрождения. Точно сам Микеланджело Буонарроти проснулся на небесах и с позволения Бога сотворил сегодняшнее утро понедельника. Четвертого, по моим незамысловатым расчетам, понедельника.        Если в мире и существует Величественный Создатель, но теперь он постарался на славу. Собственно, это не первый раз, когда я заметил разницу между понедельниками. Вчера рассвет встретил меня тусклым огоньком, а сегодня Богу соизволилось немного потешиться надо мной. Напомнить, что небо такого же цвета, как моя пролитая вчера кровь. Если, конечно, в этом месте вообще мог остаться Бог... если это был не сам Демон...        «Гончик, выглядишь бледным, — сказал после завтрака Маршалл. — Ты в порядке?»        «Да, все нормально».        Мне не хотелось врать, тем более лучшему другу.        То, что меня каждый день убивают, сложно назвать "нормой". Иногда в голове возникала мысль и правда все рассказать, попросить помощи, но... тревожить и тем более пугать кого-то мне хотелось в самую последнюю очередь. Теперь я немного понимал Райдера, скрывающего от нас свои проблемы. «Они совсем еще дети. Не хочу, чтобы они омрачались этим,» — наверно, так думалось ему... по-крайней мере, из моего головы не исчезали именно такие мысли.        Скай назвала бы это "мелочами", Райдер "глупостью". Но у меня в голове возникало другое слово:        Проклятье.        Неожиданно Маршалл приподнял переднюю лапу и несколько раз громко хлопнул ею о другую.       «Поздравляю, миссия провалена, Гончик, — с ноткой торжественности и открытого недовольства произнес он. — Поздравляю, заместитель командира, ты только что хотел обмануть медика. Однако сообщаю: у тебя не получилось. Понимаю, моим навыкам и знаниям еще очень далеко до профессионализма, но, в отличии от человека-врача, у меня есть собачий нюх. И твой запах мне сообщил о многом, Гончик. Ты простудился. И не думай даже спорить!»       «Хорошо, хорошо, — пришлось сдаться мне, чтобы не вызвать больших подозрений, — ты меня раскусил».        По наставлениям довольного, непрофессионального, но обладающего своими щенячьими преимуществами, врача, пришлось пройти небольшое обследование. Однако результат не то, чтобы расстроил Маршалла, но заставил того о чем-то серьезно задуматься. На то имелось несколько весомых причин: повышенной температуры, как и кашля, насморка и прочих симптомов не оказалось.        «Ничего не понимаю, — сказал потом Маршалл, отпуская меня. — Мой нос впервые ошибся. Извини, но...»        «Что-то не так?»        «От тебя пахнет... мертвечиной».        Подобные разговоры всегда наводят тревогу, но волноваться сейчас стоит совсем о другом. Наконец перейду к последнему моему убийству.        Прошлым понедельником я ценой своей жизни (или смерти?) сумел, как и планировалось, выследить его — моего убийцу и по совместительству сталкера, мотивы которого остаются для меня огромной загадкой, а цели предельно ясны. Убить. Уничтожить. Стереть с лица Земли. Однако вопрос... зачем? кому полезна моя смерть? и почему именно я?        Загадок становится больше, ответы обволакивает густым туманом, бродить в котором я никогда и ни за что не согласился бы, не оказавшись в подобной ситуации.        Мой план заключался в достаточно простых действиях. Выйти своему убийце навстречу и отскочить от нанесенного удара. Изначально пришло в голову взять с собой нож... но я понял, что просто не смогу его ранить... кем бы не был убийца — это только его грех. Я не должен встать на его же тропу.        Признаюсь, было очень страшно! Смерть остается смертью, даже если ты прошел через неё несколько раз. Это то, к чему невозможно привыкнуть. Мысли, что перестанешь существовать, может быть, еще возможно вытерпеть, но боль и тот ужас, что проносится по всему телу в миг последнего вздоха, последнего сокращения сердца... я просто не знаю, как их описать... какие слова подобрать и возможно ли вообще выразить это чувство...        Лапы спотыкались о снег, дрожали, я не мог их контролировать.        Хотя признаю... в тот короткий миг я действительно перестал бояться смерти. Потому что его перекрыл иной страх — страх больше не проснуться.        Представить только... как мое бездыханное тело обнаружили бы по ошейнику, какой беспредельный ужас отразился на глазах и сердцах щенков... это заставляет мое сердце сжиматься и продолжать идти вперед.        Нет! Я не умру!        С такими мыслями медленно, неуклюже передвигался по дороге, ведущей в город, к снеговику, где меня впервые настиг холодный нож.        «Я знаю, что ты здесь! Выходи! Хватит прятаться!»        Сотрясающийся воздух и вместе с ним мое дрогнувшее дыхание — вот что особенно отчетливо запомнилось в тот миг. Будто и правда готовился к смерти.        Удар.       Это случилось неожиданно и настолько быстро...        Было слишком самонадеянно, что я смогу отскочить. Лишь немного повернулся, и нож вонзился ниже области сердца. У меня оставался шанс... маленький шанс разглядеть моего убийцу, прежде чем повторно отключиться.        Представшее передо мной существо, осознав небольшой недочет в ударе, быстро отскочило и нахмурилось от сильного ветра.        «Ты должен умереть, — умиротворенно, даже немного весело произнес убийца. — У тебя нет другого выхода, все предрешено. Только почему ты продолжаешь цепляться за свою жизнь?»        «Ты... ты ведь...»        Взъерошенные ушки, маленькая мордочка с насмешливыми глазками и немного высокомерная улыбочка. Это... не могло быть правдой.        [Множество перечеркнутых строчек].        [Множество перечеркнутых строчек].        [Множество перечеркнутых строчек].        [Множество перечеркнутых строчек].        [Множество перечеркнутых строчек].        Скай. Этот щенок был одной породы со Скай.