Легенда о бескорыстном Императоре и его Вороненке.

— Аийа, Хельга! — И тебе привет, Морнэмир. Ты сегодня рано. — Я даже не уходил. Вчера после ритуала было фарзат лень идти в свой кабинет императора, поэтому я порешил разобраться с моими бумагами и задремать возле камня. — Юан улыбнулся, как мальчишка, положив внутреннюю сторону ладони за заднюю часть шеи. -Ласта, а где остальные? И дети? — Вот это ты заработался. Лето уже наступило, дети с семьями. — И правда заработался… — прошептал Морнэмир, а после посмотрел на леди Хаффлпафф. Сейчас ей было 40 лет, она заметно поправилась за эти годы, но также и похорошела. Хельга несколько лет назад родила сына от одного военного из армии Окэллы, и теперь маленький будущий квингар очаровывал всех и вся своим очарованием и длинными ушками. — Морнэмир, у меня к тебе личный вопрос… Можно? — император кивнул, и они пошли по коридору, направляясь к кабинету директоров. — Дело в том, что тебе уже 121 год и у тебе нет супруги… Мне мой муж говорил, что у остальных правителей есть жёны или мужья, и ты среди них выделяешься отсутствием супруга. Почему? — Ты помнишь, как твой эльф признавался тебе в любви? — Он встал на одно колено, прислонил одну руку к груди и склонил голову. — Для всех жителей Окэллы этот жест является признанием в ворималюбви. Так вот, когда мне было было всего 50 лет я влюбился в одну демоницу. Она была красива, у неё были чёрные вьющиеся волосы, тёмные, как бездна глаза, кожаные крылья за спиной и миленькие рожки. Эльфы всегда, когда признаются в любви, делают то, что проделал твой супруг. Я молча ждал её ответа, а она взмахнула крыльями и взлетела в небо. Это самый грубый отказ. Обычно, когда любовь не взаимна, вежливо говорят об этом, но самым грубым является то, что возлюбленный эльфа молча уходит. Я не виню её, понимаю причины, но я всё не могу отпустить чувство, что так будет каждый раз, когда я влюблюсь и встану на колено. — Эх, Морнэмир… Они зашли на лестницу, ведущую в кабинет директоров, а после и в само помещение. Там сидели все остальные. Ровена с её супругом склонились над столом, обсуждая план проектировки защитных чар для камня, который они все хотели поставить в центре Запретного леса, чтобы тот был дополнительным ресурсом для школы. Над ними висела большой сталактит из Магии голубоватого оттенка, который будто кивал на каждое предложение супругов. Это был Вальдемарас, которого все уже привыкли звать и по имени, и по названию школы. Перед камином же сидели четверо. На одном диване сидел Эарендил с маленьким Нерданэлем на коленях, который, завидев маму, расплылся в улыбке, как и отец. Рядом на втором диване лежали Салазар и Годрик. Слизерин ревностно обнимал Гриффиндора, не давая ему встать. Блондин недавно подрался с виверной, и брюнету пришлось буквально вытаскивать своего дурака с того света. — Привет, Морнэмир. — поздоровался Себастьян Принц-Рейвенкло. — Привет, Себ. Привет, нйа. — О, вернулся наш заработавшийся. — Заткнись, львёнок. — Нет, Морни, ты действительно заработался. — сказал насмешливо «сталактит». — Если ещё кто-либо скажет, что заработался, я запрусь в кабинете императора в своём дворце. И будете сами разбираться с другими расами, существами и напитыванием камня и стен школы. Для меня это скидывание излишков Магии, а для вас будет магическим истощением. — Всё, всё, молчим. — Тинки! — позвал Морнэмир домового эльфа. — Принеси мне мой любимый кофе, пожалуйста.