Justice of digital

      В ту ночь Шикадай не смог заснуть. Сначала он бесцельно бродил по полупустому дому, безрезультатно вслушиваясь в ночные звуки. Потом отправился на веранду, где они с отцом обычно играли в шоги или обсуждали последние новости. В последнее время, еще до пропажи Шикамару, они почти перестали общаться. Бремя Хокаге на отца навалилось, конечно, далеко не внезапно, но те обстоятельства, при которых это случилось, могли бы поколебать любого, даже самого стойкого шиноби.       Клан Нара всегда отличался своей рассудительностью, хотя и некоторой небрежностью и, чего уж говорить, склонностью к лени — качеству, издревле считавшемуся недостойным для воина-ниндзя Конохи. Хотя некоторые, в частности Денки и Арая, в силу своей «некомплементарной философии программистов», как любил называть их пространные речи более конкретный Шинки, считали лень основным двигателем прогресса.       Еще одной особенностью Нара был безупречный контроль над своим додзюцу.       Тени. Их использование было основным элементом техники теневого клонирования, так или иначе повсеместно использовавшейся в деревне Скрытого Листа. За всю свою жизнь Шикадай видел десятки способов ее исполнения, возможно, еще и потому, что близко общался с Боруто, для которого эта техника была коронной. Юный Нара как-то спросил у матери, пользуются ли в Скрытом Песке чем-то подобным, на что она, хитро улыбнувшись, ответила, что, вопреки расхожему мнению, она обладает не только стихией Ветра. Еще в бытность чуунином наставница Маки обучила ее дзюцу Скрывающего Полотна. Для Шикадая оказалось полной неожиданностью, что не только песочные клоны и деревянные куклы были в ходу в качестве элементов для сокрытия и подмены. Куноичи Песка использовали для этого полотна вееров или просто куски ткани, пропитанные собственной чакрой. Бывали и исключения, когда такой техникой пользовались мужчины, но они обычно перенимали ее от своих матерей и бабушек. Молодой Нара в который раз удивился, насколько техники двух Великих деревень отличаются, но, в отличие от Футона, заниматься еще и изучением каких-то редкостей ему совершенно не хотелось. Тени были его коньком, и Шикадай, как и его отец, лучше всего разбирался именно в использовании теней. По крайней мере до одного момента думал, что разбирался.        — Использование Стихии Ветра и просто, и сложно одновременно, — как-то начала мать, когда они после экзамена на чуунина в очередной раз упражнялись в использовании Стихии Ветра на одной из закрытых тренировочных площадок в лесу Нара. Для этого нужна высокая концентрация.       И тут Темари, раскрыв веер, размахнулась и ударила ветровой волной куда-то над верхушками расположенных поотдаль сухих деревьев.        — Зачем? — с интересом спросил Шикадай, про себя искренне не понимая, какое тут нужно умение — ведь у его мамы владение Режущим Ветром всегда получалось на раз-два, нужно было лишь размахнуться посильнее.       Темари со стуком поставила веер на рыхлую лесную почву и, шурша, закрыла его, чтобы потом резким движением забросить за спину.        — Все дело в том, дорогой мой наследник клана Нара, что все техники Сунакагуре основаны на работе с природной чакрой. В Конохе утверждают, — и тут она поправила один из сбившихся хвостиков коротких светлых волос, — что источник чакры находится только внутри нас. И, погружаясь все глубже и глубже в себя, мы можем использовать все больше и больше этой энергии. Следуя такой логике, мы должны отрешаться от внешнего мира и, тем самым, раскрывая свои внутренние, глубинные силы. В случае с Огнем и Молнией это обусловлено возможностями тенкецу. Если это Вода и Земля, то все обеспечивает прямое взаимодействие со стихиями, что тоже довольно просто, учитывая что наши ноги всегда имеют соприкосновение с землей, а пары воды содержатся в окружающем пространстве в достаточно количестве, чтобы активировать связанную с ними технику. А вот Ветер…        — А как же техника «Стихия Ветра: прорыв» у Мицуки? — Шикадай сейчас действительно заинтересовался словами матери. — Эта техника ведь тоже основана на концентрации глубинной чакры Ветра и ее выброса с помощью сильного выдоха?        — Возможно, что так, — улыбнулась Темари и потрепала сына по голове. — Ты такой же наблюдательный, как и твой отец. И такой же умный.        — Ты поэтому за него замуж вышла? — внезапно спросил не в тему Шикадай.        — Ну… — тут мать отвернулась и немного замялась, а потом, вновь повернувшись и похлопав себя по внезапно заалевшим щекам, поднесла указательный палец к самому носу Шикадая и строго произнесла:        — Нечего сейчас тему переводить! Знаем мы твою лень.        — Я и не перевожу, мам, — хмыкнув, Шикадай посмотрел на нее и спросил далее:        — Ну так в чем же причина? Какой особенностью обладают техники Скрытого Песка?       Немного помолчав, мать все же ответила:        — В их основе обратная ситуация. Концентрация идет не внутрь себя, а направлена во внешний мир. Раньше все люди владели подобным свойством и утерянная ныне техника Мокутона тому пример. О ней мне рассказал твой отец.        — Я слышал, — кивнул Шикадай. — Первый Хокаге мог заставить лес вырасти буквально на ровном месте. Но я всегда думал, что это из-за особенностей клеток Хаширамы, но все сведения о них засекречены и доступны только со специальным допуском, начиная с уровня джоунина.        — Не беспокойся, — Темари махнула рукой. — Я это просто знаю. Методом простых рассуждений, как бы сказал Шикамару.        — И что дальше? Мам, ты намекаешь, что, пропуская свою чакру через ткань веера, возможно создать сильный порыв ветра, но невозможно создать бурю?        Темари с какой-то тихой грустью посмотрела на сына и, покачав головой, ответила:        — Возможно создать сильные вихревые потоки, но по-настоящему разрушительную силу им придает именно природный Ветер. Мы лишь задаем направление и ожидаемую силу с помощью конкретного намерения.        — Мыслеформы? Образа? — удивленно спросил Шикадай, вспоминая как отец учил его мысленно представлять, куда протягивать свою тень, чтобы зафиксировать, а затем и обездвижить ей противника.        — Нет, — Темари покачала головой и ткнула вытащенным из подсумка кунаем куда-то вдаль. — Это наша воля. И наша связь с окружающим миром.        — Так просто? — удивился Шикадай. — Но почему тогда Седьмой Хокаге, как и Четвертый до него потратили годы на то, чтобы соединить форму и природу чакры?! Если бы все было так просто, то столько стараться не было бы и смысла.       Шикадай пожал плечами и зябко поежился от внезапно прошедшего по спине холодного ветра начинающейся осени. Он покрепче запахнул куртку и снова уточнил:        — Так что же тут сложного? Концентрируйся, ну вот, например, на дереве вдали. И получай себе результат в виде распиленных бревен.        Он махнул рукой в сторону, куда с грустным курлыканьем пролетели два журавля.       Темари посмотрела на кунай, потрогала рукой его лезвие, а потом указала оружием на Шикадая и спросила:        — А как придать Ветру режущую кромку? Ты об этом подумал? Это ж не ваши с отцом тени, которые ты с помощью печати можешь изменять, как угодно! Ты вообще подумал о том, что бурей никак управлять невозможно?!       Темари посмотрела на серое, подернутое тяжелыми дождевыми тучами небо, в рванинах которых поблескивали редкие солнечные лучи.        — Бурю можно только понять, принять и научиться правильно относиться к ней. Не веришь — можешь как-нибудь спросить об этом у нашего Седьмого. Ему ведь повезло не только быть джинчуурики.        — Да я и у папы об этом спросить могу, — буркнул Шикадай и усмехнулся, намекая на то, что и в семье Нара была такая неуправляемая буря. Иногда.        — Понятно все с вами, — зевнул он и потянулся. — Значит, мне никогда не овладеть такой же великой Стихией Ветра, которой владеешь ты, мам?       И вдруг тяжелый веер рухнул Шикадаю прямо в руки. Он повернулся и вопросительно посмотрел на мать.        — Не беспокойся, — кивнула ему уверенно Темари, крепче вкладывая свой веер в руки и помогая раскрыть его. — В тебе Стихия Ветра тоже сильна. Ты ведь еще и мой сын, Шикадай. И так же принадлежишь к семье Казекаге, одним из додзюцу которой считается Ветер. Проблема лишь в том, сможешь ли ты управлять им?        — А могут быть какие-то проблемы? — неуверенно спросил Шикадай.        — Ветер по праву считается самой разрушительной стихией, действующей, к тому же, на самой дальней дистанции, практически не теряя в силе. — Темари крепко сжала руки сына, и Шикадай почувствовал в этих руках мощь истинной Принцессы Песка. — Вот только чтобы удержать бурю, нужно, как любил повторять твой песчаный дед, заплатить неимоверно высокую цену.        — Ты, наверное, хотела сказать, «управлять бурей», — Шикадай, уже сам взяв в руки веер, попытался, размахнувшись, пробудить свою Стихию Ветра, но был остановлен твердой материнской рукой.        — Я не ошиблась, — твердо сказала Темари. — Помнишь, что я тебе говорила о концентрации? Разрушительную силу высвободить проще всего…        — Да хватит уже нравоучений, мама! — Шикадая вдруг как прорвало, — Просто дай мне попробовать!       Шикадай даже не почувствовал, как случайно махнул веером назад, в сторону, куда стояла его мать, Темари Нара. Он понял, что что-то случилось, когда почувствовал сильную отдачу, а также какой-то свистящий звук и низкий гул позади него. Обернувшись, юноша с ужасом увидел, что его резкий, но слабый взмах веером вызвал крутящий черным небольшой смерч, который со свистом и скрежетом врезался в засохшие стволы старого леса и рассеялся, лишь разметав добрую половину окружавшего сухостоя в щепы. Порыв задел и Темари. Неудачно увернувшись, она ударилась спиной о ближайший ствол. Напуганный Шикадай подбежал к ней и, подав руку, предложил помочь встать. Его сердце бешено колотилось. Он даже подумать не мог, что он обладает такой Стихией Ветра… точнее, чего-то, очень похожего на смерч, только черный, весь черный — Шикадай не мог этого не заметить.        — Я ведь говорила тебе о концентрации, Шикадай, — Темари отказалась от помощи сына и, пошатываясь, встала сама, правда, держась за спину. — У воспитанника твоего дяди Гаары тоже есть проблемы с техникой железного песка, как ты мог видеть на экзамене.        — Даже не представляю, как бы я сражался с ним, — хмыкнул Шикадай, вспоминая о сатецу Шинки. Вот уж кто точно смотрелся угрожающе, хотя и вел себя в общем-то вполне уравновешенно… для Скрытого Песка. — Но, надеюсь, я не выгляжу так же со стороны.        — Все равно будь осторожен в использовании Ветра. — Темари уже собрала принесенный Шикадаем отлетевший в сторону веер. — И еще одно.        Тут она резко дернула сына за край одежды, обращая на себя его внимание и, когда он повернулся к ней, погрозила пальцем, как в далеком детстве, когда маленький Шикадай совершал какое-нибудь мелкое хулиганство на кухне.        — Никогда, слышишь, никогда не используй стихийные техники в эмоциональном состоянии!        — Но мама, а как же ты?.. — Шикадай прекрасно помнил о том, что мать могла схватиться за веер в любом из случаев, когда ее что-то или кто-то раздражал.        — А что я? — удивленно спросила Темари, снова переделывая свои сбившиеся хвостики. — Я всегда спокойна внутренне, хотя могу казаться очень жесткой и даже несдержанной внешне. У меня просто манера общения такая. Потому что до некоторых так доходит лучше, — рявкнула вдруг мать, а потом улыбнулась, посмотрев куда-то вдаль, а после помахала кому-то рукой.       Шикадай уже знал, кому. Это отец вернулся после тяжелого трудового дня немного пораньше, потому что с утра мама обещала ему запечь свое знаменитое мясо со специями на обед.       О том случае Шикадай не рассказывал даже Боруто. Мать, конечно же, наверняка разболтала все отцу, но тот, видно посчитав, что он в техниках Ветра не сведущ, а раз так, то зачем лишний раз морочить себе голову, так ничего и не спросил. А вот надо было бы. И даже Боруто, друг называется, не полюбопытствовал, почему это Шикадай, умеющий в Стихию Ветра, обычно не применяет ее, предпочитая пользоваться в основном тенями?! Только Чо-Чо своим чисто женским чутьем догадалась, что лидера команды что-то тревожит, и поэтому он не стремится пользоваться додзюцу матери. Именно Чо-Чо и озвучила в их небольшой подростковой компании, что Шикадай просто испытывает при использовании тени больший психологический комфорт, как и, впрочем, она сама в плане техник клана Акимичи, справедливо опасаясь развивать свой Райтон, неправильно использование которого могло оставить без света добрую половину Конохи!       Вспомнив про Иноджина и Чо-Чо Шикадай улыбнулся. Он искренне считал, что ему повезло с сокомандниками — что один, что другая были людьми в высшей степени понимающими, добрыми и мягкими, конечно, иногда заносившимися и хнычущими слегка, но да ладно — никто в этом мире не идеален. Это все-таки не как у Йодо: повезло же ей быть в команде с двумя угрюмыми мужиками, один из которых был вещью в себе, а другой — вещью в себе в квадрате!       Шикадай до сих пор не мог поверить, что их больше нет. Но он видел последствия разрушения Сунакагуре со стороны неведомых сил своими глазами. Боруто сказал тогда, что в Суну пришли за данью некие машиноподобные разумные существа (???), обитающие на Марсе, о чем его, скорее всего, просветил всеведующий Саске Учиха. В другое время Шикадай бы над этим просто посмеялся, а потом оценил бы шутку как несмешную. Но расследование руин в составе рабочей группы, присланной Конохой как союзником, а также опрос очевидцев помогли восстановить картину — пленение Казекаге, отказ Шинки от прекращения сопротивления и попытка противостоять приспешникам (или созданиям?) Ооцуцуки, разрушение Сунакагуре неведомым оружием. И все. После этого Шинки, Йодо и Арая были официально объявлены погибшими, а дядя Гаара и дядя Канкуро — пропавшими без вести. Неофициально же считалось, что они оказались в плену у Машин Марса.        В последнее время Шикадай все чаще вспоминал об этом, а также о том, что он чувствовал, будучи там, на куче голого песка, оставшейся на месте некогда еще одной Великой скрытой деревни.       Неприятие. Неверие в происходящее. И пусть он сам и не считал своих песчаных родственников очень близкими людьми, но все же… Йодо! Она вечно ему дерзила, но почему-то это казалось забавным и даже милым. Неужели и она?! Ну да, тут без сомнений. Она ведь все-таки куноичи и не могла не разделить долю, доставшуюся деревне, совместно с названными братьями.       Шикадай вдруг поймал себя на том, что его мысли опять увели его куда-то не туда. В сторону своих сожалений и страхов.       Внезапно ярким светом зажглось углубление в стене. Старинный связной артефакт, сработанный в клане Яманака специально для членов Ино-Шика-Чо. Неужели кто-то из них решил воспользоваться столь странным средством коммуникации, предназначенном для работы с передачей мыслей собеседника на практически любом расстоянии?!       Шикадай взял артефакт в руки и, надев на голову связанный с ним шлем, нажал на кнопку на нем.        « — Как дела, мужик?! Как там Сарада? Наверное, даже не вспоминает о нас с Мицуки — вся в делах клана, даттебаса? — прогудел у него в голове знакомый бодрый голос, после спохватившись и уточнив:        — Это Боруто! Вы там не скучаете?! Мы с сенсеем Саске шли по следу Каваки, однако, выйдя в наше измерение в районе Великой пустыни, наткнулись на какой-то движущийся объект. Это точно не Ооцуцуки и не их машины. Это что-то наше, шинобское, ну технология явно песчаная, я ж их знаю, помнишь тогда меня дядь Канкуро пытался приставку научить чинить, а потом еще Шинки ее за мной правильно перепаял, даттебаса?! Не помнишь? Ну дык я говорю, это ж они и есть! Нам бы отряд к ним послать, а?»       Шикадай подумал про себя в ответ что-то типа «понял-принял», а сам, отключив артефакт, еще сильнее заходил по зале, грозясь разбудить тем самым престарелую бабку Ёшино, громко храпевшую в дальней комнате.       Если это действительно была Новая Троица Песка (почему-то ему хотелось в это верить) и если они действительно смогли хотя бы вытянуть вничью схватку с машинами Ооцуцуки, то это сильно меняло расстановку сил на завтрашний день.       Беспокоить понапрасну Конохамару Сарутоби пока у него нет ни доказательств, ни плана Шикадай не стал. А вот кое-кому, кого упомянул все такой же полный жизни, несмотря на все свалившиеся на него неприятности, неугомонный Боруто, следовало бы знать об этом во всех подробностях и деталях. И поэтому Шикадай, быстро накинув куртку с уже потершейся эмблемой клана Нара, нащупал ногой одну из продавленных половиц, открыл потайной лаз и мгновенно скользнул туда, отправив спать теневого клона. Техники слежения Ооцуцуки с некоторых пор были с ними всегда.       «Надо сообщить Учиха о возможном новом союзнике немедленно. И о том, что Боруто наконец-то вышел на связь, тоже»       Как только Шикадай покинул дом Нара, внутри из порталов, образовавшихся на старых деревянных стенах, появилось четверо, вооруженных различным чакропроводящим и чакроблокирующим оружием: огромные сюрикены, длинное копье, обоюдоострая катана, тяжелые нунчаки. Казалось, погоне ничего не стоит догнать и жестокого покарать потенциального заговорщика, как вдруг…       Теневой клон Шикадая сжался в небольшую темную точку, которая, резко раскрутившись, расширилась и… все четверо нападавших в буквальном смысле рассыпались, но не в прах. Их будто бы стерла темнота.

***

      Сильный ветер проносился над окраинами Казе но Куни, все так же перемещая песок и пыль с места на место, как и во все времена. Там, где солончаковая пустыня встречалась с редколесьем и саванной, поросшей густой желтой травой в человеческий рост, начиналось взморье. Залив Акулы, бывший некогда усеянным некрупными портовыми поселками, в которых в былые времена кипела бойкая торговля, издревле являлся исходной точкой всех торговых морских путей Страны Ветра. Бедная на плодородные земли, но богатая ресурсами, Казе но Куни опиралась на порты залива, как на свое спасение в голодные годы. Однако сейчас торговли не было. Десятки тысяч беженцев с островов Страны Воды ринулись туда в поисках спасения от убивающей их на островах Грибницы, обосновавшейся на поверхности океана. Под воздействием невидимого мицелия океан у островов зацвел и задохнулся. Бело-серые нитевидные образования стали выходить на сушу и быстро встраивались в окружающие растения, животных и даже людей! Обладатели гриба становились безвольными. Вся их чакра каждый день медленно утекала на корм паразиту. Судоходство встало. Жизнь на островах медленно, но верно, ввергалась в хаос — зараженные становились подобны живым мертвецам… Единственным выходом и спасением виделся побег в другие великие страны в надежде, что там им помогут. Многие в буквальном смысле переплывали океан и оказывались в Стране Ветра. Но и тут их поджидала опасность, падавшая с неба. Машины Марса. Механический народ, некогда созданный первыми Ооцуцуки специально для условий Красной планеты и со временем почти вышедший из-под их контроля, переродившись в отдельную цивилизацию. Если, конечно, можно было так назвать десятиметровые махины, отдаленно напоминавшие уродливых деревянных кукол Скрытого Песка самых разнообразных видов — от похожих на диковинных фантастических животных-гигантов до повторяющих своей формой и строением людей, только огромных и металлических, очень функциональных, хотя и выглядящих снаружи нелепо и гротескно.       Но люди стремились в эти некогда избегаемые всеми негостеприимные пески. Потому что под ними, в подземных поселениях, именуемых технобазами, власть враждебных инопланетных сил заканчивалась, вытесняемая властью Лорда-протектора, своими руками создавшего то, что было способно противостоять Машинам Марса на равных.

Страна Ветра. Где-то в окрестностях Пустыни Демона. Два года назад

       — Их способности поражают воображение, возможности их стальной мощи куда больше сил сотен простых шиноби, а нейросетевой интеллект не может ошибаться…        — А вот тут я бы поспорил, — на ноге звякнуло кольцо из чакропроводящего вольфрамового сплава, но Арая не обратил на это внимания. Он уже привык к нему.        — Успокойся, Арая, я просто шучу, — Шинки смахнул пот со лба, невольно потянулся и хрустнул шеей, чтобы ослабить давление такого же чакропроводящего стального ошейника, соединявшего его с Машиной, а потом снова покрепче сжал в натруженных руках тяжелый молот, которым он работал уже непонятно сколь долгое время. В отличие от своего бывшего сокомандника он видел Разумные Машины несколько иначе. Под другим углом. Арая мыслил, с одной стороны, проще, а с другой — гораздо вычурнее и сложнее и там, где Шинки предпочитал действовать напролом, его названный брат искал обходные пути. И хотя они оба некогда выбрали своим путем ниндзя путь кукловода, но методы и средства у обоих молодых людей сильно отличались. Как, впрочем, и главная цель в жизни. Об этом Шинки думал уже сотни, если не тысячу раз, а пока ему предстояло отбить еще добрую сотню металлических чушек своим кузнечным молотом, чтобы Его Машина смогла понять, а потом и повторить холодную ковку встроенными в нее прессами.        — Тебе не кажется, что Наша Машина стала обучаться быстрее? — Арая подошел, волоча за собой цепь-провод, которым он был намертво скручен с Основным Механизмом. Молодой кукловод явно был намерен продолжать разговор. Шинки взглянул на него и легко улыбнулся одними уголками рта. Где-то наверху Их Машины Йодо должна была закончить наносить краску на ядро кабины или кокпит. Сейчас лифты Механизма спустят ее к ним и милостиво выдадут «биологическую пищу» в виде синтезированных из дрожжей безвкусных, но очень питательных брикетов, вызывая праведный гнев Араи, потому что он уже давно не ел ничего сладкого. Йодо догадается пронести с собой лишнюю бутылочку универсального растворителя, и нанеся эту вонючую жидкость на кусочек синтетической ткани, можно будет сымитировать процедуру вечернего умывания. Но обучаться быстрее… на самом деле обучаться быстрее, наверное, стали все-таки они сами.        — Нет, — определенно ответил Шинки, — управляющая часть машины, отвечающая за обработку металлических болванок, не смогла превысить ранее заданную точность при их аналогичном изготовлении.        — Почему же? Ты ей направленно мешаешь? Или просто устаешь? — Арая кивнул на молот в руках Шинки и его невольно подрагивающие мышцы рук, а потом, усмехнувшись одними глазами из-за маски респиратора, которой с ним некогда любезно поделилась Йодо и с тех пор он с ней не расставался, напомнил:        — А ведь в свое время мы и подумать не могли, что станем теми, кто мы сейчас.        — Рабами машин?        — Не-ет, — потянул Арая, а потом отчеканил каждое слово, — Профессионалами. Своего. Дела. Мастерами пути кукловода.        — А вот тут, — Шинки почесал молотом натруженную за трудовой день обнаженную спину, — ты неправ, Арая. Скорее, мы делаем то, чего хочет Машина.        — А у машин есть желания? — скепсис Араи, как всегда, был на высоте. — Я всегда считал, что каждая машина работает по алгоритму. Неважно, как она его реализует и как устроена. Программа нагрева, например, может быть одной и той же как на кухонной электропечи, так и на сталелитейной мартеновской печи. Вон!       Арая кивнул на красный жаркий зев домны, освещавшей своим заревом огромное подземное помещение, в котором они находились.        — Матерь Машин, не правда ли, Шинки? — издевательски спросил он.       Шинки черный юмор понял и, мрачно улыбнувшись в ответ, решил возразить на предыдущие рассуждения Араи.        — Скорее, мы сами так считаем, — закрыв свои зеленые глаза, до этого внимательно изучающие мартеновскую печь, пыхтевшую драконом в дальнем конце их импровизированного склепа, ответил он.       Шинки присел на корточки, отложив молот в сторону, и принялся рассматривать окружающую его мелкую металлическую пыль. Взмах руки, и крошки металла стали подниматься и собираться вокруг него, образуя импровизированный плащ, хотя и пока очень маленький и редкий. Сатецу. Оно все еще было с ним, даже после того случая, когда Шинки едва не погиб, хотя он так и не смог вернуть свое ниндзюцу в полном объеме.        — Мы сами наделяем окружающие нас предметы нашими чертами. Олицетворяем их, хотя это и глупость, конечно. Помнишь, на практике по изучению классической литературы в Академии мы изучали прием олицетворения, Арая?! Так что в данном случае я имел ввиду, что для нас потребности Разумных Машин сейчас на первом месте.        — Ничего подобного не помню — я все списал у Йодо, — перебил его Арая. — Да и какая в том нужда, Шинки? Результат-то налицо. Мы тогда не смогли защитить Суну и Страну Ветра, потому что были слишком слабы. Мы оказались не готовы к тому, что противник технологически будет оснащен лучше, чем мы. А я ведь говорил об этом. Но на том заседании Совета, которое было сразу после пропажи Седьмого Хокаге, ты все-таки знатно переврал мои слова.        — А почему же ты сам тогда не выступил перед Советом? Застеснялся, что поднимут на смех? Или вообще объявят нукенином? А мне, можно подумать, такая участь не грозила? Вот скорее, это тебе бы ничего не было. Просто дядя Канкуро покрыл бы трехэтажным матом, только и всего.       После этих слов Шинки усмехнулся, покачал головой и посмотрел на Араю, лицо которого всегда было, есть и оставалось непроницаемой для эмоций маской. Внезапно земля под ногами начала дрожать. Лифт Машины любезно спускал Йодо на перекус.        — Ты был наиболее вероятным преемником Казекаге. Пятый-сама воспитывал тебя, как преемника. И, исходя из такой простой логики, ты, — тут Арая ткнул пальцем в Шинки, — и должен был взять на себя ответственность сказать об этом на Совете. Привести неоспоримые факты. Подкрепить рассуждения графиками. И подвести вполне закономерный и понятный всем после нескольких нападений Ооцуцуки итог: Суна не готова к новой реальности. У Суны нет ништяков, способных противостоять силам всяких там божков, биороботов и прочей отрыжки взбаламученной энтропии.       Пока Арая говорил, слабенькое сатецу Шинки громко билось об пол, а Шинки, по детской еще привычке, спрятал лицо в ладони. Нет, он не сожалел ни о чем и уж тем более не плакал — за ним такое никогда не водилось, но он винил себя. Ох, как же он винил себя в том, что произошло с его родной скрытой деревней и что он так и не смог в конечном итоге нормально защитить ее, хотя до этого чуть ли не каждый день клялся в этом сам себе! Не смог отразить нападение Машин, не смог защитить Отца, не смог… не смог…       Сатецу, кружившее над ним, внезапно превратилось в длинные металлические хлысты, которые с жутким свистом заметались в воздухе и грозили накинуться на Шинки. Еще немного, и своя же техника обернется против хозяина, со свистом сдирая кожу до крови… Увидев это, Арая, даже не дрогнув, просто выпустил нити чакры и попытался было схватить формирующиеся гибкие железные прутья, но скорости его техник явно не хватало для удержания утекающего и внезапно изменяющего свою форму железного песка. Не помог и вихрь, пронесшийся над ними и разбивший в клочья противоположную стену — это напуганная Йодо, вылезая из опустившегося подъемника, уже мчалась к ним на помощь!        — Шинки, Шинки, успокойся! — ее крик потонул в звенящем вихре, который она продолжала генерировать своей стихией Ветра и Звука, потому что сатецу, сформировавшись в небольшую, но сильную железную руку, оттолкнуло Араю и снова бросилось на Шинки тысячей стрел, которые после воздействия на них ветро-звуковой волны приобрели еще большую скорость и начали разлетаться, грозя обрушить все на своем пути…       Внезапно помещение погрузилось в темноту, печь остановила свою работу, как и остальные механизмы, а стекло кабины кокпита Машины зажглось ярко-красным светом.        — Ошибка в обучении! — загремела вокруг система оповещения. — Ошибка в обучении! Требуется ручная перезагрузка администратором!        — Сработало! — первым поднялся Арая, потирая ушибленную голову, и тут же его тряхнуло. Как и Шинки с Йодо. Интерфейс — жгут из тысяч тончайших кабелей, соединяющий их систему чакр с Машиной, был экстренно отключен, а Песчаная Троица отделалась небольшим и кратковременно вырубающим ударом током.       Когда Арая поднялся во второй раз, то его, как и все-таки успевшую добежать до названного старшего брата Йодо, уже успели схватить за шкирку сильные руки Шинки.        — Двери ангара были обесточены и приоткрылись! Это наш шанс! — очнувшийся первым повелитель сатецу буквально выволок обоих бывших сокомандников на белый свет, протащив через узкую щель многослойных стальных ворот, закрывавших вход в логово обосновавшейся здесь группы Машин непобедимых.       А внутри между тем остался царить полный хаос — выключались, а потом заново включались системы, загорались лампочки, скрежетали, работая вхолостую, механизмы, закипал от повысившейся температуры на обшивке Машины только что нанесенный Йодо противокоррозионный лак… Воняло, кипело, гудело и стрекотало электричеством, система охлаждения просто не справлялась с навалившейся на нее нагрузкой и начала обледеневать, тем самым еще больше нарушая равновесие в этом, поначалу идеально отлаженном конвейере, обеспечивающим круговорот потребностей для машин. Круговорот без какой-либо ясной конечной цели в итоге.       Все это пронеслось перед внутренним взором Шинки в тот самый миг, когда он, зажмурив глаза от непривычно яркого солнечного света в пустыне, бежал практически обнаженным в противоположную сторону от места, где провел около двух лет в заточении и в фактическом рабстве у Машин Марса. Нет, над ними не издевались и не унижали, их даже кормили и предоставляли отдых в обязательном порядке. Заставляли ли их работать? Нет. Они были вынуждены работать, чтобы выжить. Потому что между ними и Машиной была установлена связь через кандалы на руке Йодо и ноге Араи, а также ошейник на шее Шинки, которая охватывала всю их систему чакр и, в случае неподчинения, они просто получали очень болезненный, но не травмирующий удар током. В такие моменты Шинки казалось, что у него одновременно плавится кожа и во внутренности заливают жидкий огонь. Нестерпимый жар от постоянно работающей плавильной печи, в которой отливались все новые и новые формы деталей из добытой с помощью непосильного труда пленных шиноби железной руды, заставлял их ходить почти нагими, но каждому было абсолютно не до стеснения, потому что тяжелая работа и удары током при невыполнении идеально отлаженных алгоритмов заставляли думать только о выживании.       Пот, боль, кровь сопровождали их на этом пути. Но они выжили и стали сильнее. Терпение, и они увидят свет. Терпение, и они найдут выход. Потому что выхода нет только из одного известного места, о котором все это время каждый из них упорно старался не думать…        — По сути, если привыкнуть, то жилось нам вполне неплохо, — на счастье Троицы Песка им на пути попалось грязное озерцо, оставшееся здесь после неудачной разработки воды одной из групп Машин, и поэтому Шинки сейчас с огромной благодарностью в душе зашел в эту воду и, дойдя до середины, погрузился в нее почти по крепкий пресс. Из воды среди бликов на него смотрел уже не юноша, каким он оказался в плену, а молодой мужчина с черными как техническая смола волосами, торчащими длинными острыми иглами спереди, а позади опускающимися по широкой натруженной спине длинными, слегка волнистыми прядями. Шинки глубоко вздохнул и еще раз спокойно и внимательно посмотрел на себя своими темно-зелеными глазами, в которых отразилась небольшая глубина мутных вод. Он немного приподнял согнутые в локтях руки, соединив их и сплетая пальцы в замок. В погоняемых пустынным ветром волнах отразилась мощь и сила перекатывающихся под кожей стальных мышц, которую раньше ему могло предоставить только сатецу. Сила духа постепенно стала силой материи, составляющей Шинки, а сверхпитательный рацион, достаточное количество потребляемой воды и значительная физическая нагрузка закрепили этот результат.       Теперь олицетворением мощи был не только железный песок, но и тело, будто созданное из слоновой кости резцом умелого творца-скульптора, не поскупившегося на передачу совершенства: сейчас с Шинки мало кто мог потягаться и в физической силе. И пусть Шинки в итоге и не стал носителем того сплава ловкости и грации шиноби, в совершенстве владевших тайдзюцу и кендзюцу, которому он всегда завидовал, наблюдая за тем, как легко крутит сальто Йодо или как виртуозно владеет клинками и копьем Арая, но тем не менее. Ведь даже встретившись с ребятами из Конохи Шинки сник — ему тогда казалось, что они смотрели на него с неким ехидством. Но если отец, который в свои сорок так и остался с телосложением подростка, выглядел моложаво, то Шинки, к своему ужасу, в то время обнаружил, что у него есть склонность если не к полноте, то к быстрому набору веса, поэтому пришлось сидеть на диете вместе с Йодо, для которой это была скорее дань моде, чем необходимость. Но теперь, после всего пережитого, Шинки понял, что ему просто необходимо было сразу же задуматься о том, кто же он сам, а не просто пытаться быть похожим на приемного отца, которым он так восхищался. И найти свое собственное применение, свой собственный путь уже давно, о чем до этого (да и всегда) ему толковал Арая, который, будучи на людях робким и стеснительным, всегда умел тихо и без лишних слов делать то, что он хотел, а не то, что ему навязывали.       Внезапно Шинки увидел по бокам от себя и отражения своих соратников.        Арая. Йодо.        Он повернулся к каждому из них и только сейчас смог оценить то, как они тоже изменились.       Кожа Араи приобрела смугловатый оттенок, а отросшие почти до середины спины волосы тоже стали волнистыми и золотисто-коричневыми от воздействия на них в заточении высоких температур и химикатов. Кукловод был как всегда изящен, плавен и нетороплив в движениях, но теперь имел еще и такой же высокий рост, как и Шинки, правда, куда более скромные габариты, что, впрочем, его совершенно не смущало. Природа просто подарила Арае красивое и гармоничное тело, как и Йодо, которая же, наоборот, была вынуждена отстричь свои некогда отрощенные почти до пяток волосы, оставив лишь золотистый водопад до пояса, не испорченный под защитным колпаком ни красками, ни парами растворителей.       Изящная, словно выточенная из цельной жемчужины статуэтка покровительницы страны Воды, Йодо за все эти годы тоже не теряла времени даром. И пока она разбиралась с таблицами растворов и замешивала краски, в ее голове пролетали сюжеты о новой, лучшей жизни. Она вспоминала, о чем мечтала она и ее подруги из Конохи — Сарада, ЧоЧо и Химавари. Думала о том, каким они видели прошлое и будущее их семей, и делала кое-какие заметки в своем дневнике. Дневник этот Йодо начала вести прямо после экзамена на чуунина, где и познакомилась с Шикадаем. Во многом из-за стремления обратить на себя внимание семьи Нара Йодо даже предприняла попытку написать сценарий для сериала, который бы точно сняли в самой настоящей киностудии. Эх, если бы все случилось так, то леди Темари, посмотрев его, оценила бы не только способности Йодо как шиноби, но и сочла бы ее как минимум неглупой. Но в заточении написание сценария к сериалу «Истинная дочь» стало для нее скорее психологической отдушиной, так как девушка точно не знала, увидит ли она когда-нибудь еще раз свободу и своих друзей или нет. Дневник со сценарием все еще был с ней, и Йодо оставалось только сменить имена и… дописать? Однако она до сих пор не могла определиться в одном: будет ли в итоге конец фильма счастливым или все же кто-то из главных героев останется без пары?!..       Покрепче прикрывшись найденным среди оставшегося от стоянки Машин мусора куском брезента, Йодо улыбнулась Шинки — она тоже была едва одета. Шинки же почти сразу повернулся к Арае и спросил у него, не знает ли он, что это было и как так сложились обстоятельства, что они все-таки смогли бежать. Ведь до этого все их попытки заканчивались откровенным провалом.        — Все просто, — довольно пробухтел выжимавший до этого прополосканные в воде волосы Арая. — Я изучил алгоритмы обучения машин и выяснил, при каких обстоятельствах они могут дать сбой. Все дело в ошибочном или заведомо вредоносном запросе. Но так как вычислительная сеть тоже не дура и в ней уже есть информация и способ предотвращения практически всех внештатных ситуаций, выявленных в ходе тестирования, я решил внести ошибку на этапе самого обучения. В итоге я выбрал Шинки, потому что его манипуляции с железом искусственный мозг бы счел как готовый материал к обучению, считая, что сейчас Шинки будет снова обрабатывать чурбачки, но уже при помощи сатецу, что и отразилось в его системе чакр. Итак, я первоначально сказал Шинки то, что побудило его к размышлению и обдумыванию созидательной деятельности. И мозг машины начал принимать и обрабатывать данные, уловив разрешающее поведение. А вот уже когда сатецу, связанное с эмоциями Шинки, неожиданно обернулось против носителя, точнее, Шинки под действием моих слов на эмоциях обернул силу сатецу против себя самого, внутри обучающейся сети, которая не понимает действия эмоций, произошел сбой. Потому что за то время, пока мы разговаривали, Машина начала глубокое обучение и уже не могла предотвратить поступающие далее позывы к самоуничтожению. Команда на разрушение всех процессов прошла на уровень принятия решений, и Великая Машина словила депрессивный эпизод с попыткой самоповреждения вместе с Шинки. Вот так мы и оказались на свободе.        — Верх цинизма! — возмущенно произнесла Йодо. — И ты говоришь об этом так спокойно, как будто бы мы только что едва не погибли?!        — Как и ожидалось от Араи, — буркнул Шинки. — Радуйся, что он еще не додумался заставить тебя выпить растворитель ради достижения общей цели.        — Цель оправдывает средства, — пожал плечами Арая. — Но я бы скорее использовал способности Йодо в общественной коммуникации.        — Даже не хочу думать, что ты тут имеешь ввиду, — буркнула Йодо и еще сильнее завернулась в брезент. — И что теперь мы будем делать, Шинки?!       Шинки сначала обернулся и взглянул на едва заметный глазу холмик, под которым находилась база Машин, откуда они бежали, а потом снова посмотрел на воду и определенно ответил:        — Пока мы среди зыбучих песков, то мы в безопасности. Любая из этих махин навсегда останется здесь, если по неосторожности влетит в один из засасывающих барханов. В конце концов, мы на своей земле и знаем ее лучше, чем машины, которым еще нужно понять, как нас найти и выкурить отсюда. Второе. Мы просто обязаны сделать так, чтобы Машины убрались отсюда. Это, надеюсь, всем понятно. Однако не нужно забывать, что у них в рабстве находится большая часть людей Страны Ветра. Их нужно освободить и не допустить новых захватов, а для этого нужно придумать, чем и как мы будем с ними бороться. И это, на данный момент, самая сложная задача.