Добро тебе не к лицу

Всего несколько часов, а под барной стойкой уже собралась в пушистый комочек пыль. Энджел сдул ее, отправляя в недолгий полет к проходу, где Ниффти бы заметила. Спина затекла от неудобной позы и впивающихся поперек полок с посудой, но Энджел продолжал прятаться в тени не то от друзей, не то от реальности. — Нашла! — над стойкой появился огромный белый хвост, а за ним сама Черри Бомб. Энджел погасил экран телефона. — Я хочу побыть один. Черри исчезла, однако, лишь для того, чтобы перемахнуть через стойку и приземлиться прямо у него перед носом. — Слушай, Энджи, я понимаю, что Хаск был тебе дорог, но ты не должен закрываться ото всех вот так. — Она села около него на пол. — Позволь мне побыть рядом. — Я не стану снова, — прошептал он. — Можешь не беспокоиться. Черри шумно выдохнула. — Энджи… — Теперь все иначе, — перебил Энджел и взглянул на заставку с тем самым их фото. — Знаешь, Валентино любит вытаскивать из своих рабов то, что дает им смысл жизни, а потом уничтожает это самым мучительным способом. Он забрал у меня все. Буквально. Я принадлежал ему без остатка. Мне неважно было, где я проснусь, с кем… и проснусь ли вообще. Черри сжала его ладонь. Она, как никто, понимала, что Энджел говорил без прикрас. — Так было, — продолжал он, — пока однажды Хаск не сел рядом со мной на тротуар. С его тяжелым зонтом и смешными крыльями. Оказалось, что мы с ним оба полные лузеры: шлюха и игроман. Классно, правда? Тем же вечером перед сном я вдруг понял, что у меня в голове вместо мыслей о предстоящих съемках играет его дурацкая песня. — Энджел усмехнулся и стукнул пальцем по экрану, зажигая его вновь. — Я хотел снова обрести хоть какой-то, самый ничтожный смысл не наглотаться на ночь колес, и этот угрюмый херувим вдруг исполнил мое желание просто так: без сделок, контрактов и клятв. Я думал, что уж его Валентино не тронет, ведь тогда ему придется иметь дело с Аластором. Аластору оказалось похер. Знаешь, что он сделал, когда я рассказал ему все? Помычал и с равнодушной миной свалил готовить песни Лилит к релизу на сраном радио. — Аластор больной ублюдок, — заявила Черри. — Уверена, он и бровью не поведет, даже если останется один во всем Аду на горе трупов. Будет сидеть на ней и жрать тухлятину, пока какой-нибудь истребитель не снесет его рогатую башку. — А их с Калипсо обжимашки? — Спектакль. Ему плевать. Уже завтра он посадит на цепь другого грешника, помяни меня. — Черри хлопнула себя по коленям. — Нахер Аластора и Валентино. Давай набухаемся, а потом разнесем башню Ви и радио вышку? У меня припасен крутой состав на особый случай. Энджел покачал головой. Прижав к себе телефон парой рук, он уткнулся лицом во вторую, сложенную на коленях. — Я обещал Хаску, — Черри едва расслышала его сдавленные слова, — что позабочусь о моей душе. Вдруг он, как Сэр Пентиус, смог попасть в Рай и теперь ждет меня там? Не хочу его подводить. Черри задумчиво уставилась на заманчивые ряды разнообразных бутылок, затем глубоко вздохнула. — Ладно, святоша. Поддержу тебя. Что там пьют праведники? Энджел недоверчиво взглянул на нее. — Ты серьезно? — Абсолютно, — скривилась она. — Эй, безумная повелительница тараканов! По полу пролетел стылый сквозняк, в след за которым прибежала взбудораженная Ниффти. — Меня звали? У меня в разгаре тараканий театр! Плохой мальчик-евнух только-только догадался, как быть благодарным зрителем. Черри и Энджел быстро переглянулись. — Мы хотели попросить тебя принести нам необычную безалкогольную выпивку, — с опаской попросил паук. — Если не трудно. — Но так, чтобы вставило, — добавила Черри. Ниффти грозно прищурилась, затем счастливо просияла. Ее эмоции сменились на противоположные так стремительно, что у друзей поползли мурашки. — Момент! — Жуть, — воскликнула Черри, краем глаза наблюдая за Энджелом. Тот согласно кивнул, на миг будто бы забывая о своем горе. Они как раз перебрались за столик, когда Ниффти появилась вновь с подносом больше ее самой. — Чай, — с гордостью объявила она, расставляя перед ними чашки с густой зеленой жижей. Черри подозрительно принюхалась. — Мы точно не откинемся? — Это напиток с моей родины, — Ниффти шумно втянула аромат ближайшей чашки, — юные детки за мизерную плату бережно собирают в высоких горах совсем молодые чайные листочки и вялят под лучами солнца, затем перетирают в пыль, сдирая пальчики в кровь о каменные ступки. К нему идеально подойдут эти печенюшки. Они хрустят, как косточки младенцев. Хозяин их обожает, — Ниффти маниакально пододвинула к Черри тарелочку с крошечным разноцветным печеньем. — Ешь. Не сомневайся. Она не ушла, пока оба не попробовали чай с выпечкой и не разразились комплиментами. — Ха, я бы двинулась здесь жить! — заявила Черри с радостью ловя ответную улыбку Энджела. — Она милая на самом деле, — сказал он, — где-то очень глубоко в душе. А чай, и правда, хорош!

***

— Разуй глаза! — закричала Барбело, указывая на город за своей спиной. Ее скулу украшал фиолетовый кровоподтек – последствие провальной попытки удержать Энджела от нападения на Вильвет. Паука в итоге скрутила Вэгги, а матерящуюся девчонку заперли в одной из пустующих комнат. В суматохе никто не обратил внимание на внезапное желание Аластора присмотреть за ней – все были заняты помощью Энджелу, лицом Белы и внезапным явлением Серы, сейчас осуждающе взиравшей на разъяренную Барбело. — Ева не остановится, пока не захватит сначала город, а потом Ад! Позволь напомнить, что этот кошмар сотворила ее проекция, не она сама. Ее тело до сих пор в темнице! — Я услышала тебя, — проговорила Сера, чей голос дрожал от сдерживаемого гнева, — еще сорок минут назад. — Так сделай что-нибудь! Пришли Гэбриэла или Мету, пусть они ее покарают. Пригрози ей сама, в конце концов! — Барбело! Глас отбросил ее прочь, к мигающим красными лампочками буквам. Бела приподнялась на локте. Ее спину прострелила боль. Подоспевший Люцифер помог ей встать. — Ты в своем уме, Сера? — прорычал он. — Мы в кои-то веки попросили помощи Небес, а ты делаешь вид, будто саботаж Евы – детский пустяк. Надеешься, что она рано или поздно не примется за Рай? — Напротив, — ответила та, не выказывая, либо успешно скрывая сожаление. — Трибунал принял решение почти единогласно. После поимки Лилит Ад будет уничтожен вместе со всеми грешными душами и возрожден заново. — Что?! — хором заорали Бела и Люцифер. — Корень зла, проросший в сердце Евы, давно захватил и извратил это место, — пояснила Сера. — Мы не замечали, как тысячелетиями он ветвился и креп в почве, воде, умах, распускался нежными цветами, сладкими древесными плодами. Ева стала с ним одним целым. Теперь зло – не яблоко и не грешная душа, а идея. Боюсь, покарать ее невозможно, а сдерживать опасно. Беллу пробило на смех. Вот как праведная Сера решила проблему? Зачем тратить силы на борьбу, если можно просто всех убить? — Я не оставлю свою дочь умирать! — рявкнул Люцифер. — Если понадобится, я выйду против твоих легионов… Сера вскинула ладонь. — Нет нужды. Тебе, твоим жене и дочери будет позволено вернуться в Рай до тех пор, пока мы не воссоздадим новый Ад. То же касается Барбело. Демонический огонь в глазах Люцифера потух. — А как же другие грешники и демоны? А наши друзья? Многие из них встали на праведный путь! — Мы не станем рисковать, — отрезала Сера. — Зло может таиться в ком угодно. Люцифер замотал головой. Змея на его шляпе едва не свалилась с полей. Сера поджала губы, не надеясь на скорое согласие бывших собратьев. — Поспешите с ответом, — посоветовала она и исчезла. Бела села прямо на холодную крышу. Ее левое нижнее крыло не раскрывалось до конца – при падении повредился сустав. — Это просто дурость, — выдохнул Люцифер. — Да, они зассали там все! Не хотят связываться с Евой, потому что ее изгнание пошатнуло "идеальные праведные устои", — он саркастически выделил их кавычками. — А ты как считаешь? Бела свесила голову. — Я очень хочу жить, иначе бы не боролась так долго. Чего в Аду было в избытке – так это укромных уголков, где в интимном тихом мраке ожидают добычу терпеливые паучки и голодные тени. Одна из таких повела треугольными ушами и приоткрыла пасть, будто бы пробуя воздух на вкус. Подслушав самое главное, она вернулась к хозяину.

***

"Ад будет уничтожен вместе со всеми грешными душами". Красные когти пробежались по каминной полке. "Зло может таиться в ком угодно". Сильный огонь затрепетал от движения теней, роем разбежавшихся по отелю. "Я очень хочу жить, иначе бы не боролась так долго". На белоснежном мраморе появилось четыре глубокие трещины. — Как мило, — протянул Радио-демон. — Птичка снова хочет сбежать от меня. Признаю, — поделился он со своей тенью, распластаной по стене напротив, — ее голосок был так сладок, что почти заставил меня поверить. "Во что поверить?" — коварно шевельнулась тень. — В то, что ей хоть немного важен я, а не моя сила. "Разве это имеет значение?" — Вовсе нет! — выпалил он слишком поспешно. Микрофон ожил, и комнату наполнила музыка. …поверь же мне, Ты не один в этой пустоте! — Лгунья, — Аластор с наслаждением прокатил по языку каждую согласную. Да, я рядом и я знаю, что Спасу тебя своим голосом! — "Лишь закрой глаза", — пропел Аластор в унисон следующую строчку, и жестко перехватил микрофон. Музыка треснула и оборвалась. — Закрой глаза, Бела, — шепнул он, не замечая колебаний воздуха. Мебель, мрамор, стены пошли тончайшими трещинами. — Я с удовольствием спою для тебя колыбельную. В дверь забарабанили. — Аластор! — кричала Чарли. — Открой, это очень… — он мигом появился перед ней, — важно. Ни единая деталь не выдавала того, что меньше минуты назад Радио-демон почти потерял контроль. Привычная улыбка, идеальный костюм, элегантный приветственный полупоклон. Разве что глаза смотрели острее обычного и руки прятались за спиной. — Что так взбудоражило нашу прекрасную принцессу? — весело поинтересовался он, подкрепляя фразу ненавязчивыми спецэффектами. — Вокс запустил прямой эфир. Он хочет призвать демонов и грешников к восстанию! Аластор весомо опустил ладонь на ее острое плечико и повел по коридору. — Что за пустяковую причину ты выбрала для беспокойства! Вокс – детский набор битых пикселей. Ему едва хватает харизмы, чтобы поддерживать смехотворные рейтинги. — А как же гипноз? — напомнила Чарли. — Дорогая моя, — Аластор на ходу развернул ее в танцевальном па, — для чего же я так скрупулезно свожу звук на записях твоей матери? Ее песни развеят нелепые чары, не успеет закончиться первый куплет! Она немного расслабилась и с благодарностью подалась к Аластору: — Спасибо тебе за все! Ты столько делаешь для меня и для отеля! Другого такого верного друга и желать нельзя. Радио-демон ласково коснулся ее щеки. — Как же иначе, принцесса? Она коротко накрыла его ладонь своей и пошла дальше. Добродушная улыбка мигнула, на пол удара сердца обнажая звериный оскал, затем вновь приклеилась к лицу Аластора. Тени зловеще собрались у его ног, двигаясь и перемешиваясь незаметно для чужого взгляда, делясь подслушанным. — Изолируйте Вильвет до моего прихода, — негромко приказал он, и шпионы послушно впитались в пол. Все произошло так быстро, что Чарли не успела придать значения его задержке. В фойе – единственном месте, где Аластор соизволил дать разрешение на установку телевизора, – их уже ждала Вэгги, караулившая трансляцию. Черри Бомб с Энджелом тоже сидели неподалеку за чашками чая – зрелище показалось Аластору забавным оксюмороном. — Папа не пришел? — Чарли потянулась за телефоном. — Наберу его. — Мы уже здесь! — завопил Люцифер, планируя с верхней ступеньки на крыльях. Бела предпочла спуститься по лестнице на своих двоих. — Вовремя, — буркнула Вэгги. — Осталось меньше минуты. На экране по кругу бегала стрелка, каждый оборот менял цифры. При приближении Аластора телевизор подернулся помехами, и Радио-демон отошел, будто бы случайно оказываясь позади Белы. Улучив момент он потянулся к нимбу – больше для утоления любопытства, чем с конкретными намерениями. Кончики пальцев ощутимо обожгло. Аластор отдернул их на дюйм, затем инициировал физический контакт – провел по золотому диску. Почти не больно. Даже приятно. Будоражаще. "Гори, свеча, пока я не задую пламя", — подумал он, ювелирно проникая пальцами в тугие неподдатливые кудри. — "Ни Лоа, ни Рай тебя не получат". Бела двинула головой. Еще немного, и… …Радио-демон сжал волосы в кулаке, оттянул назад до ласкающего уши вскрика, чтобы защелкнуть на хрупкой шее ошейник – обычный, не клятвенный, – и затем утащил ее в свое логово, чтобы там раз за разом наполнять собой без остатка… Кудри щекотно соскользнули с его пальцев. Аластор зажмурился, а когда открыл глаза, ему в мозг тараном врезался перекроенный безумием монитор Вокса.

***

Глупо было считать, что его не найдут. Валентино не удивился, когда увидел перед входом в клуб машину с логотипом Вокстека. Мчась по знакомой дороге, он набирал Вильвет, однако, всякий раз довольствовался короткими гудками. Сообщения маркировались "прочитанными", но оставались безответными. "Блять, где ты, Куколка?" — думал он, нервно барабаня по подлокотнику. Водитель молча косился в зеркало заднего вида, и Валентино подмывало пристрелить его. Он бы так и поступил, не сопровождай машину кортеж. У башни они свернули на подземную парковку, обычно стильно-неоновую, теперь тусклую и грязную от разорванных трупов и разбитых ламп. На первом же шаге сапог Валентино угодил в лужу окровавленных осколков. — Что за срач? — возмутился он. — Прибрать тут все немедленно! Никто и ухом не повел. Охрана обступила его тремя рядами плотных колец и в молчании повела к лестнице. Неподалеку виднелись останки раскуроченного лифта со следами пожара. Шахту заполняли толстые глянцевые корни. Увидев перед собой ступени, Валентино остановился. — На какой этаж мы поднимаемся? Ему в спину уперлось оружейное дуло. Охрана перегруппировалась и направилась вверх, вынуждая Валентино подчиниться. — Твою мать, — простонал он, догадываясь, что потащат его либо в студию – на пятидесятом! – либо в пентхаус Вокса – на сто, сука, пятидесятом!! — Дайте мне сдохнуть, — выдавил он и стек на ступени где-то после двадцать пятого. Строй снова нарушился. Двое гончих закинули его на плечи и продолжили восхождение. В здании стоял удушливый смрад от трупов, которые почему-то не исчезали, чтобы восстановиться или стать вездесущими глазами. Он поднимался по лестничной шахте, становясь все гуще. Валентино прерывисто дышал через плотный платок. Его уже вырвало тремя этажами ниже, и близок был второй раз. Один из конвоиров вдруг захрипел и упал на ступени. Тут же от стены отклеился корень и утащил еще шевелящегося грешника в сторону, не мешая процессии. Валентино, затаив дыхание, наблюдал за тем, как тонкие веточки пробираются внутрь тела и активно шевелятся. Отойдя от шока, он осторожно вытянул из кармана телефон и написал Вильвет "НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ В БАШНЮ!!!!!", затем подумал и добавил: "Беги из города! Не жди меня!!" Снова "прочитано". Потом ему пришло в голову, что бежать ей некуда. Он вцепился в телефон, но один из охранников бесцеремонно вырвал его. Глянув на корни, Валентино проглотил возмущения и подступивший к горлу комок рвоты. Все же это оказалась телестудия. Среди раздолбанного оборудования и неприятных следов там, где раньше работали три десятка сотрудников, Вокс – лютый перфекционист и истерик – выглядел абсурдно. Он по-прежнему носил привычный фрак, только мятый и покрытый пятнами по подолу. Его монитор пересакали трещины, по виду залитые клеем. Походка выглядела неестественно-деревянной, из движений исчезли изящество и непринужденная легкость. — Наш горячий друг! — растягивая гласные, произнес Вокс. — Какие же срочные дела заставили тебя покинуть меня в столь важный момент? Гончие сбросили Валентино на пол. Другой охранник уже передавал Воксу его телефон. — Я выяснял обстановку, — ответил Валентино, пристально следя за партнером. Тот силой мысли сломал блокировку и просмотрел последние контакты. Валентино и Вильвет знали, что для Вокса их пароли и двухфакторные аутентификации – детский лепет, однако он никогда – никогда! – не посягал на их приватность. — Выяснил? — поинтересовался Вокс чужими интонациями. — Интересно, почему Вильвет не должна возвращаться? — Я хочу поговорить с Воксом, — громко заявил Валентино, поднимаясь во весь рост. — Слышишь, Ева? — Я перед тобой! — тот приветственно развел руки. — Энджел Даст так сильно повредил тебе мозги в драке? Валентино угрожающе двинулся к нему. — Слушай сюда… Вокс – то, что от него осталось – вскинул искривленный палец и нажал на запись в чужом телефоне. — Драгоценная куколка, — зазвучал сгенерированный из архивных аудио голос, ничуть не отличимый от самого Валентино, — я нашел укромное место. Там нас никто не достанет. Скажи, где ты, и я заберу тебя! — Ублюдок! — взвизгнул Валентино и… осекся под градом взведенных курков. — Зачем она тебе? Ева, я с тобой говорю! Сообщение перешло в разряд "прослушано". — Вал, детка, тут никого, кроме нас… — Что мы подарили ей на человеческий день рождения? Вокс поднял брови, одна застряла в текстурах под трещиной. — Мы не отмечаем дни рождения, только дни смерти. — Всего один раз, много лет назад, — процедил Валентино. — Она попросила в память о прежней жизни. Что мы ей подарили? "Ты ищешь фото и видео с того дня!" — понял Валентино, — "Марионетка под контролем Евы – вот, что ты теперь!" От страшной мысли свело кишки. Он сжал зубы, стиснул кулаки, несмотря на тупую боль в раненых плечах. Перед ним стоял его ближайший партнер по бизнесу, по выпивке, по постели. Мертвое, бездушное создание, которого заставила двигаться и говорить извращенная ангельская сила. Валентино пробирал ледяной пот. То же самое Ева сотворит с ним и с Вильвет? — Сережки с черепами, — заторможенный ответ заставил его вздрогнуть. — Видишь? Я все тот же! — Хорошо, — через силу согласился он. — Могу я теперь перекинуться парой слов с Евой? У меня есть для нее интересное предложение. Хруст, с каким ломаются хрящи и суставы, раздался за его спиной так неожиданно, что он подавился воплем. — Все мотыльки такие болтливые? Ева скучающе покачивала ногой, сидя на толстом глянцевом корне. Сбоку из ствола торчала чья-то почерневшая кисть. — Я нужен тебе, — быстро сказал Валентино. — Я все выполню добровольно, только дай мне поговорить с настоящим Воксом. — Она помрачнела. — Я не стану переубеждать его или пытаться оспорить твою власть! Мне нужно знать, что он все еще там. Она смерила его взглядом, каким он обычно оценивал потенциальных шлюх. — Одна минута, не больше. Его тело испытывает чудовищную боль, и я оберегаю от нее его сознание. Взамен ты выступишь с обращением к жителям Ада и скажешь ровно то, что я прикажу. Затем ты приведешь Вильвет и убедишь ее сотрудничать. И впредь будешь послушным тихим мальчиком, готовым выполнять приказы. Единственная мысль о предательстве – и разум покинет тебя, а следом вашу маленькую наглую подружку. Договорились? Валентино уставился на сухую бескровную ладонь с уродливыми узлами на каждом сочленении. Тяжело сглотнув, он ответил на рукопожатие. Стоявший неподвижно Вокс обрушился на грязный пол, до хрипоты воя в перемешку с электронными шумами. Валентино кинулся к нему и с трудом приподнял дергающееся в припадке тело. — Вокс! — беспомощно закричал он. Тот в беспамятстве мотал квадратной башкой, вопил и молотил руками и ногами по полу и по самому Валентино, тупо зовущего его по имени. Его мутный запавший взгляд мазнул по демону напротив. — Вал! — выдавил Вокс. — Мне так… — Знаю, прости меня! Это все моя вина! Валентино поймал его трясущуюся руку. — …страшно… — Вокс откинулся, ударяясь головой об пол, и сорвался на крик. — Вал… пожа… пожалу… не остав… не оставляй меня! Он стиснул его ладонь – кажется, сломал пару костей, а Валентино в ответ лишь крепче сжал его, бьющегося в припадке, чтобы тот не нанес себе больше увечий. — Виль… — выдохнул Вокс, его скрутило судорогой, все колонки в студии взвизгнули ультразвуком, — Вильв-вет… — Она в безопасности, — солгал Валентино, прижимаясь лбом к раскаленному экрану. — Спа… спаси ее! Вал… — Вокс впечатал их сплетенные ладони в свою грудь. — П-прости, я… дурак! Я… Он снова зашелся криком, настолько невыносимы были мучения от магии Евы, прорастающей внутри него взамен тому, что сожрало проклятье Аластора. Вдруг его взгляд остекленел, с лица ушло клеймо агонии, а тело расслабилось. — Слишком шумно, — посетовала Ева. — Время истекло. Готовься к эфиру. Как ни в чем не бывало Вокс поднялся и направился к оборудованию – когда отпала надобность в спектакле, он перестал напоминать живое существо. Валентино низко опустил голову. Он понимал, что если посмотрит на Еву, то попытается пристрелить ее из припрятанного пистолета, в котором остались всего две ангельские пули. Его кисть оказалась цела, только болели мышцы. "Растяжение", — отстраненно подумал он. — "Скажи хоть что-нибудь, тряпка, пока есть шанс!" — Спасибо, что поддерживаешь ему жизнь. — Попробуй произнести это менее кровожадно, и, может, я поверю. Она прошла мимо, наступив на его крыло, оставляя в нем крошечную рваную дырку от каблука. Такие же, как Вокс, подконтрольные гримеры спрятали следы на его лице, превратив его в идеальную маску. Битые очки заменили на новые, мех вычистили, в руки сунули текст. — Бесвкусная пропаганда, — процедил он, — на нее не купится даже выживший из ума старикашка с деменцией. — Сделай так, чтобы старикашка купился, — обронила Ева, устраиваясь подле суфлера, — иначе присоединишься к любимому другу. Валентино взглянул на Вокса, стоявшего всего в двух шагах впереди. Пока шел обратный отсчет, он вытаскивал из памяти каждую деталь их редких совместных трансляций: разноколиберный свет, обязательный столик с деликатесами и вином, пара кошкодевочек, готовых в перерыве помассировать плечи, ужимки Вокса, искрометные шутки и хитрые подколки. А потом они шли бухать и трахаться. Или бухать и смотреть мелодрамы, во время которых Вокс вечно критиковал отсталость персонажей, так что Валентино приходилось вырубать телек и заваливать Вокса на постель, только бы тот заткнулся. Камеры ожили, и марионетка задвигалась, как настоящая: шутила, мельтешила, экспрессивно жестикулировала. Кукла с лицом Вокса вещала о великом будущем и непобедимой армии, Рае для всех, ангелах в качестве рабов. Фальшиво и лицемерно. — …мой добрый друг Валентино! Треснутый монитор развернулся к нему с привычным широким жестом, и отовсюду зазвучали аплодисменты. Валентино улыбнулся ему, надеясь, что где-то там настоящий Вокс видит его искреннюю печаль. Он набрал в грудь воздуха и… выхватив пистолет, выстрелил Воксу в голову, разнося ее вдребезги. Мимолетно ему вспомнился рыдающий Даст. "Сука, карма", — мысленно усмехнулся Валентино и под рев Евы вставил пистолет себе в рот. В последний момент его настигли отвратные отростки, и пуля всего лишь разорвала щеку. Десятками извивающиеся корни впивались в него и пролезали под кожу, оголяя и вытаскивая нервы, забиваясь в горло, нос, глаза…

***

Вэгги закрыла лицо Чарли, насильно отворачивая ее от экрана. Энджел с Черри уронили чашки, рухнув со стульев. Бела запрыгнула на спинку дивана, чуть не падая в объятья Аластора. Даже Ниффти неподвижно замерла с отвисшей челюстью. Одного Люцифера, казалось, жуткое зрелище не поколебало вовсе. Пока из-под шляпы не показалось его вытянутое в протяжном "мляяяя" охреневшее лицо. По ту сторону экрана отростки Евы рвали заживо находящегося в сознании Валентино. Половину кадра занимал Вокс, спокойно стоявший с раскуроченной головой. В дыре что-то тошнотворно шевелилось. Вэгги метнула в телевизор копье, вырубая его навсегда. В фойе повисла жуткая тишина. Посреди кошмара от невозможного инородного насилия прозвучал припорошенный помехами смешок: — Становится все увлекательнее! Что ж, пойду сообщу Вильвет о трагическом распаде ее триумвирата.