•••
Для кого-то завтраки — это отдельный ритуал, когда можно полностью отдаться готовке, погружаясь в собственные мысли о предстоящих планах, которые роем вьются в голове, усердно пытаясь собраться в какой-то более-менее адекватный порядок, но такое точно не для Добренко, особенно с её отношением к еде. Максимум, что побывает во рту у девушки за столь ранее время — сигарета и несколько пластинок жвачки. Сборы никогда не занимали много времени, ведь девушка приловчилась делать это примерно за полчаса, ибо частенько отдаёт предпочтение сну, нежели каким-то утренним обычаям, но внешний вид для неё играл тоже немаловажную роль. Отдаться классике или «как обычно»? Последний вариант блондинку устраивал намного больше, чем первую неделю пытаться казаться прилежной ученицей, бегающей почти что каждую перемену на перекур в толчок. Выбор пал на чёрные джинсы и тёмный свитер с красными полосками. Но будет ли тут всё так же, как там? Дорога до новой школы представляла собой пару улиц, одинокий сквер, остановку, больше походящую на коробку с изрисованными сторонами, и полчаса езды в разваливающемся автобусе с поникшими пассажирами и надоедливой кондукторшей, которая перемывает кости, казалось бы, всем живым и мёртвым существам со случайно попавшей сюда давней знакомой. Наблюдать серое небо, предвещающее дождь, постоянно куда-то спешащие всех оттенков оранжевого и жёлтого листья, было почему-то необыкновенно тоскливо. Всё указывало на наступление осени, а значит, жизнь совсем скоро потеряет краски и превратится в наскучивший сюжет, который будет проигрываться на протяжении самых долгих трёх месяцев в году. Возможно, приход холодов исправит ошибки прошлого и позволит окунуться в совсем противоположные эмоции. Из раздумий девушку вытягивает громкоговоритель, оповещающий о нужной ученице станции, и та, как можно скорее, пытается протиснуться к выходу, ибо народу полно, не как. Она не даёт голосу внутри закончить фразу. Теперь всё будет по-новому. Новое учебное заведение оказывается не настолько ужасным, как представлялось. Потрескавшиеся в некоторых местах стены, которые перекрашивали несколько раз, скорее всего из-за проделок подростков, не сумевших удержаться начиркать мат или всем известный мужской половой орган именно там. Тёплый свет из окон, и редко проходящие силуэты, заслоняющие его на пару секунд. Птицы, изредка пролетающие над крышей и ведущие только им самим известные диалоги. У забора резвились дети, играя в «царя горы» на оставленной трактором куче снега и выкрикивая какие-то забавные нечленораздельные фразы. В дали виднелась небольшая шайка собак, случайно забредших в эту местность, так как будь они замеченными, мало не покажется. Рядом со входом стояла кучка людей, что-то громко обсуждающая и смеявшаяся, по ощущениям, на ближайшие метров сто. Стараясь протиснуться сквозь них, и всё же попасть в нужное здание, рюкзак Даши кто-то задевает, заставляя пошатнуться и чуть ли не упасть из-за неочищенных от льда ступенек. В ответ слышно только предостережение смотреть под ноги, произнесённое прокуренным голосом, но «жертва» успевает лишь злостно посмотреть в сверкающие зелёные глаза хозяйки ранее сказанных слов. Блондинка, решив на тратить время на пустые споры, показала средний палец и пошла дальше. Изнутри состояние школы выглядит намного лучше. Бежевые стены, диванчики, хоть и обшарпанные, но всё же в какой-то степени удобные, плитка не первой свежести и пару горшков с неопознанными растениями, но старающимися придать хоть какой-то уют. Турникеты, уборщица со шваброй в руках, спящий охранник и полное отсутствие кого-то, кроме описанных выше — вот, что предстаёт перед взором девушки. В принципе ей плевать, но та только после освобождения от оков атрибутов зимней одежды понимает, насколько же влипла.•••
Каково о ней будет мнение, если она в свой первый учебный день опоздала на двадцать минут? Хоть её будущая классная руководительница и просила прийти не то, что вовремя, а даже пораньше, дабы постараться завести новые знакомства, кареглазая пропустила всё мимо ушей, так как была занята явно чем-то поважнее слушания похожих на друг друга монологов, которые почти до блевоты въелись в мозг, ведь школ в её жизни было не мало. Найти нужный кабинет было не так то просто, хоть он и находился на первом этаже. Чувствовать, как сердце пропускает удары, дыхание учащается, а руки становятся до безумия холодными, наверное, не самое приятное, но больше оттягивать этот страшный момент нельзя. Именно поэтому тишину в коридоре перерывает три коротких стука о старую дверь. После долгожданного «входите» блондинка решается повернуть металлическую ручку и сделать шаг вперёд, сразу привлекая кучу нежеланных взглядов, но один не зря показался знакомым. Зелёные, мать его, глаза. Точно такие же, что и сегодня на улице. Только как ей удалось пройти в класс быстрее? Понять это, наверное, не представиться возможным никогда. «Повезло.» — только и смог выдать голос в голове. — Дарья Добренко, верно? — спустя пару мгновений задала вопрос женщина преклонных лет, что-то около 45, вроде как имеющая седину, либо же неудачное окрашивание, в тёмно-голубом платье чуть ниже колена, чёрных туфлях, с очками, немного слезших ниже переносицы, и сидевшая за столом, — Чего молчишь? — Да, это я — голос показался его обладательнице незнакомым, слишком робким и тихим. — Хорошо, но раз ты опоздала аж настолько, то с классом пообщаешься позже, а пока присаживайся, мм. — она оглядела весь класс, некоторые даже сделали вид, якобы заняты чем-то, как, например, при опросе на уроках, что было немного обидным, — с Виолеттой! — Да ну почему ко мне? — брюнетка смотрела с притворством, явно специально разыгрывая сценку, дабы привлечь внимание, которое ей несомненно нравилось. И получала желаемое от её подружек-одноклассниц, всеми способами пытавшихся поддержать зачинщицу. — Не пререкайся! Или мне напомнить, что драка со старшеклассником сошла тебе с рук? Считай это отработкой за тот случай — затем преподавательница перевела взгляд обратно, быстро смягчаясь, — Проходи. — Ну заебись — послышалось с последней парты, куда Добренко и направлялась. Оставшееся время по ощущениям тянулось вечность, и то, если не больше, но Малышенко выглядела довольно неординарной, что и подогревало интерес, поэтому сделать первый шаг всё же пришлось. — Меня Даша зовут, а ты, я так понимаю, Виолетта? — Правильно понимаешь — презрение на её лице? Да, именно оно. Не это, конечно, хотелось услышать на попытки познакомиться, но чего можно было ожидать и на что надеяться? Язва так и брызгала из уст татуированной, пытаясь прожечь всё на своём пути. На протянутую руку обладательница изумрудных глаз просто покосилась, через секунду отворачиваясь в противоположную сторону. Хорошо, что на них никто не смотрел, ведь тут же щёки начавшей разговор стали по цвету напоминать полоски на её свитере. — Какая же ты сука — не удержавшись выдала Даша, пожалевшая о желании проявить инициативу. Вилке показалось глупым как-то отвечать на эту фразу, поэтому просто неопределённого хмыканья, по её мнению, было достаточно, да и окончательно портить отношение с новенькой не очень хотелось, ибо на лицо она была ничего так, и не из застенчивых видимо, потому что не многие решаются сказать своё мнение о брюнетке ей в лицо, а девушка, что сидит рядом, даже не задумалась о корректности своей фразы.•••
Как только прозвучал звонок, учащиеся повалили из кабинета, пропуская мимо ушей замечания взрослого, по содержанию напоминающие своего рода проклятия. Сейчас коридоры начинали заполняться голодными подростками, снующими туда-сюда и не позволяющими сделать лишний шаг. Необъяснимо удивительно, что все они разные, по-своему уникальны и притягательно-отталкивающие. Формы здесь, видимо, не предполагалось, следовательно, индивидуальность заполняет каждого, но у кого-то выливаясь через край, задевая невесомыми брызгами внимания, а в ком-то не набирая даже и половины. В столовой пахло приятно, булочками и чаем, в котором сахара больше самого напитка. Младшеклассники заходили в этот корпус лишь ради перекуса на безмерное количество карманных денег, выданными заботливыми родителями. Жаль, что только в детстве красивые цветные бумажки совсем не имеют смысла. По традиции, если можно так сказать, гул прерывает звонкий удар тарелки или стакана о кафель, с секунду длится тишина, а позже на смену неё приходят хлопки, слышащиеся отовсюду. Самые смелые позволяют себе свистеть. Позже врывается разъярённая кухарка, дабы отчитать злостного нарушителя, если тот ещё не сделал ноги. Подобные казусы вызывают улыбки на лице и ребят, и учителей, пусть даже самых строгих. Курить. Но Даше хотелось лишь курить. Прямо сейчас. Повезло, что уборная находилась в конце коридора, куда меньше всего заглядывали преподаватели. Тихонько пройдя внутрь, та ощутила свежесть морозного воздуха, проникающего туда сквозь по ошибке забытое открытым маленькое окошко. Кареглазая немного трясущимися от нехватки никотина руками достала пачку вишнёвого чапмана, вынимая одну и сразу поджигая. Первая затяжка самая желанная. Дым до последней капли заполняет лёгкие, давая насладиться слабым головокружением и полуприятным привкусом на губах. Сколько уже продолжается её зависимость? Пять лет? Больше? Можно было бы сказать, если бы процесс привыкания остался в памяти, но тогда начались одни из самых тяжёлых периодов в жизни, поэтому мозг тщательно постарался вычеркнуть все моменты, хоть как-то напоминающие о тех временах. Неожиданно дверь открывается, заставляя девушку отпрянуть, пряча стик за спиной. Добренко смотрела на вошедшую особу круглыми от удивления глазами, всё ещё не раскрывая содеянного, но табачный запах, открытая форточка и поведение новенькой выдавало её с потрохами. — Да блять, опять ты! — ещё одной встрече никто из них не был рад, — Так ты куришь что ли? Тогда за молчание стрельни одну. Ухмылка появляется на лице просящей и другой ничего не остаётся, как поддаться на провокации, молча протягивая открытую пачку с последней штукой и зажигалкой, расписанной в стиле «Пошлой Молли». Так они и простояли где-то с полминуты в тишине, но в этот раз Ви решила заговорить первая. — У тебя тату между бровей классное, да и Бледного вроде слушаешь, значит не такая конченная. — Не вроде, а слушаю, но за татушку спасибо, приятно. Из-за неё, кстати, меня и выгнали со старой школы, якобы я нарушаю дохуя кому нужные правила. — Здесь такого не будет. Думаю, что по мне заметно — руки Виолетты плавно поднимаются, демонстрируя всю красоту. Тело говорящей и вправду было всё забито какими-то рисунками, возможно, бессмысленными, но до безумия родными. Казалось, что без них уже никуда. На лице находились особенно привлекательные. Они добавляли изюминку что ли, а брекеты же дополняли «композицию». Может первое мнение о ней было ошибочным? — А подружки твои где? Бросили тебя небось? — не без поддельного интереса и желания подколоть спрашивает Даша. — Почему я вообще должна перед тобой оправдываться? — выразительные брови Малышенко взмыли вверх, помогая голосу передать удивление. В ответ на вопрос поступило молчание. Снова. Ни одна не могла сказать, что оно было каким-то неловким, скорее просто напряжённым. Добренко редко удавалось заводить друзей в принципе, но каждый раз, в ночь перед заветным днём похода в новую школу, к ней всё-таки закрадывалась мысль о хорошем и верном друге, которого так не хватало все 18 лет, которому можно было бы позвонить хоть среди ночи, попросить приехать или же выговориться. Разве она просит слишком много? Получается, что так, либо неумение коммуницировать с окружающими или не до конца сформированная социализация даёт свои плоды. Раньше, когда девушка, будучи совсем малышкой, читала рассказы о приключениях закадычных товарищей, частенько могла расплакаться или вовсе прибежать к маме, жалуясь на столь непростую судьбу, но даже там девочка не получала должной поддержки, кроме «не отвлекай меня, пожалуйста» или «мне бы твои проблемы, деточка». Единственная подруга у неё была лишь в седьмом классе, и имя такое красивое — Лина. Прообщались они года два, а позже, после выпускного, Геля уехала в Тюмень, дабы выбраться из дыры, где они жили, и получить нормальное образование. Девушки обещались переписываться и созваниваться чуть ли не каждый день, но вторая не выполнила своих слов, заменяя Дашу другими, видимо, более преуспевающими её в чём-то друзьями. — А, ещё дай свою телегу, я тебя в чат класса добавлю — вдруг говорит Ви, протягивая в хлам убитый 10 айфон и ненароком касаясь чужих пальцев, что через секунду уже клацают по клавиатуре. — Готово. И ещё раз спасибо. Я пойду, наверное. Тлеющий окурок падает на пол и его тут же накрывает носок чёрных «Вансов», не оставляя возможности заново вспыхнуть. Позже Виолетта остаётся в помещении наедине с собственными мыслями и сладким ароматом духов только что ушедшей.•••
По правилам, установленными самими обучающимися, занимать места согласно рассадке нужно было только на тех занятиях, которые ведёт классный руководитель, следовательно, на последних двух уроках географии дети находились там, где хотели. Даше всегда были роднее последние парты, но их пришлось бы отвоёвывать, а когда ты незнаком с классом, этого делать особо нет желания. «В принципе четвёртая парта из шести тоже неплохо» — сделала вывод она, тем более Мишель, так звали девочку, сама уступила ей это место, якобы за хороший стиль в одежде. Позже те тоже обменялись номерами, так как на перемене выяснилось, что у них много общего. Пока Добренко послушно старалась вслушиваться в материал, конспектировать что-то и пытаться не обращать внимания на посторонний шум, мысленно соглашаясь со всеми упрёками учителя, призывающими ребят вести себя тише, татуированная же пилила её взглядом, рассматривая каждую мелочь в образе новенькой. Кира, временная соседка Малышенко и, по совместительству, лучшая подруга, время от времени кидала неуместные, по мнению Вилки, шутки насчёт всего этого, за что получала толчки в рёбра или хорошие подзатыльники. — Может хватит уже пялить на неё? Как же я, твоя обожаемая и любимая? — Медведева и вправду не может разобрать, что зацепило такую легкомысленную Ви в обычной девушке, сидевшей через одну парту перед ними. — А может ты уже всё-таки закроешь свой рот, а? — она даже не удосужилась повернуться лицом к собеседнице, позже падая в сложенные руки на парте. — Эхх, влюблённый волк уже не тигр — Кира отворачивается в сторону, смотря на или всё же сквозь спины одноклассников. — Хищник — чуть помедлив, вставляет Виолла. — Что «хищник»? Уже совсем голову потеряла? — В конце твоей фразу должно быть не «тигр», а «хищник», ебанутая — смешок, а затем другой слышится из «ручной» крепости, а позже его подхватывает белобрысая. Затем девушки поменялись ролями, смещая объект обсуждения с Даши на Лизу. Ходили слухи, что та нравилась Медведевой, но сама девушка этого не подтверждала, но и не опровергала, а скорее придерживалась тактики отмалчивания, что странно. Звонок. Наконец-то. Занятия окончены.•••
Конец дня подкрался незаметно, несмотря на то, что блондинка успела устать. Ноги гудели, а голова шла кругом от всего произошедшего. Горячая ванна с кучей пены и с парой ароматных бомбочек уж точно не помешала бы, но максимум, что может позволить она себе, так это горячий душ, с самой высокой температурой воды, которую способен вытерпеть человек, не сварившись полностью. Проверяя телефон, обещанной ссылки-приглашения в какой-либо чат девушка не обнаружила, но сослала это на нехватку времени такой популярной личности, как её недавно появившееся знакомая, ведь стоило той лишь спуститься в холл, сразу же многие подростки облепили её, создавая ещё больший галдёж. Но это не её проблемы, ибо всё, что сейчас имело ценность — это побыстрее добраться до ближайшего к дому магазину, купить продуктов и приготовить себе что-нибудь поесть, так как желудок, хоть и измученный вечными голодовками, давал о себе знать, особенно в те дни, когда количество пережитого стресса превышало норму, а именно сегодня.•••
Ночной Санкт-Петербург казался совсем другим. Не то, что днём. Розовый закат, в каких-то местах с фиолетовыми или красными оттенками, освещал небо, не давая уличным фонарям выполнять свою работу. Все куда-то спешили. Дороги были заполнены машинами, образуя ненавистные пробки. Автобус сейчас представлял собой не до невозможности громко шумящую махину, а «комнату на колёсиках», окрашенную под цвет неба, и со своей особой атмосферой. Люди, появлявшиеся для того, чтобы проехать всего одну остановку или же больше, и загадочно испаряющиеся, ведь только-только находились здесь, создавая небольшую толкучку, теперь не вызывали скукоту или зевоту. Впечатление о сегодняшнем дне у Даши прыгало из крайности в крайность. Вроде не всё так плохо, но с другой стороны девушку огромной шипящей волной накрывала грусть по дому, по привычным улицам, в конце концов по матери, в данный момент потерявший привычный образ тирана и холодной королевы. Это чувство не давало даже и попытки вынырнуть, глотнуть воздуха, рассеять накопившиеся слёзы. Они бы так и хлынули, если бы не голос, окликивающий её и заставляющий повернуться в сторону исходящего звука. На соседнее сидение легко присаживается Гаджиева. Одноклассница Даши, что уступила ей место в школе. На её лице доброжелательная улыбка, белокурые пряди чуть растрепались, макияж поплыл, а голубые глаза, вряд ли имеющие настоящий оттенок, скорее линзы, смотрят с долей ребяческой забавы, может даже восхищения. — И опять привет! Не ожидала тебя здесь увидеть. Ты куда едешь? Домой? — ощущалось, будто она излучала позитив не в частности из-за своей улыбкой, а благодаря добродушному взору, рознящийся с её стилем в одежде. — М, да, домой. Для меня тоже неожиданность встретить тебя здесь — слегка помедлив, даёт ответ Даша. Девушка не привыкла настолько быстро строить речь, поэтому обычно, перед тем, как сказать что-то, та обдумывает своё действие раз сто, дабы не выглядеть какой-то странной. Диалог выходит до жути неловким и будто поддельным, как у плохого писателя, не имеющего никаких задатков в данном направлении и ломающим голову над каждой строчкой. Блондинка подметила, что с Виолеттой было общаться намного проще, только вот что повлияло на это — взаимная неприязнь или всё же схожесть в характерах? — Тебя ещё не добавили в группу класса? Если нет, то я могу — попыталась исправить ситуацию Мишель, не теряя прежнего пыла. — Ага, было бы хорошо, а то Малышенко говорила, что займётся этим, но видимо сильно заня.. — она не успела договорить, так как транспорт остановился на нужной ей остановке, и, успев только помахать на прощание, та выбежала на улицу, тут же подхватываемая осенним и не таким уж тёплым ветерком.•••
Даша никогда не любила стоять в очередях, наблюдая, насколько медленно движется вереница, и молить всех высших сил о помощи, ибо полчаса в душном помещении с таким большим количеством людей — уже издевательство. А если говорить о людях, то каторгу с ней разделяли полный мужчина, в лёгкой курточке и с забавным чепчиком, что имеется, такое ощущение, у любого таксиста, женщина средних лет с дитём, держащим её за руку и клянчащим разные товары, какие только попадётся под его взор, не зацикливаясь на надобности и цене, парень, по возрасту примерно на равных с Дашей, и с единственным энергетиком в руке, вызывающий у всех посетителей жалость, ибо ждать настолько долго ради одного напитка не каждый бы решился, но он же, наоборот, не собирался отступать. Эту картину завершала бабушка, которую как раз сейчас обслуживали, но та, будто назло, спрашивала стоимость каждой своей покупки, занимавших почти всю ленту кассы, скорее всего надеясь на несовпадение с ценником на прилавке. И откуда у старушек столько прыти к подобным вещам? Нет, никто не отрицает, что есть и те самые милые, любимые и уважаемые округой, но подобные, как здесь и сейчас, вызывали лишь нарастающее раздражение. Отмучаться получилось спустя ещё двадцать минут. Выходя на улицу и получая порцию свежего воздуха, настроение чуть приподнялось. Далее следовала короткая прогулка до подъезда. Внутри дом был пропитан буквально тревожностью. Сырость, холодок, закрадывающийся под кожу, перегоревшие лампочки на некоторых этажах, явно не новые ступени, лестничная клетка, в определённом месте усыпанная пеплом и несколькими окурками, оставленные кем-то, не удосужившимся хотя бы на чуть-чуть высунуть морду из привычных условий и освоить процесс поглощения никотина где-нибудь не здесь, чей-то пушистый охранник в виде пёсика, громко лаявший за чёрной дверью с цифрой «17». Самой девушке всегда хотелось такого небольшого счастья, но мать выставляла запреты на всё возможное и невозможное, поэтому оставалось погружаться лишь в мечты. Приготовить блондинке предстояло небольшую кастрюльку гречки и варёную грудку. Также пакеты были заполнены лапшой быстрого приготовления, ибо куда же без неё, целлофановыми мешочками с разного рода овощами и фруктами, любимые питьевые йогурты со вкусом вишни, а на самом дне виднелись баночки серебристо-синего цвета и красной надписью «Red Bull». Пока каша размеренно закипала, а куриное «достоинство» превращалось из непонятно чего в бесоттеночные волокна, капельками жира обволакивая поверхность воды, на телефон Даши пришло новое уведомление, а потом ещё, что не позволило той оставить происходящее без внимания. вилка 22:34 это виолетта, самая крутая девушка в твоей жизни которая. ссылка ниже https://t.me/+идиоты11бсюдааКаплан 22:35
Пасиба, а насчёт своего краткого описания ты переборщила
вилка 22:37 пиздец ты душная, ещё и с большой буквы пишешь Ответа на последнее сообщение Малышенко так и не дождалась, так как Даша уже во всю паясничала в общем чате класса. Оказалась, что единственную ученицу, которая отсутствовала не просветили в произошедшие за сегодня события. Ник у неё был забавный — Сикина. Как оказалось позже, короткостриженую зовут Юля, не пошла же она только из-за недосыпа и якобы ненужных предметов. Так Добренко и общалась с самыми адекватными одноклассниками, переодически улыбаясь, и чуть ли не забыв снять с плиты свой будущий поздний ужин.•••
Небо затянуло ещё более плотными облаками, не позволяющими луне серебриться в мороси дождика. Радовало то, что первое сентября выпало на пятницу, а значит завтра выходной, полный раздумий чем же заняться, кроме уборки квартиры и очередным походом в магазин. Вроде неподалёку находится кафе, которое выглядит прилично, лишь бы цены там не кусались. Вечерние процедуры заключались всего лишь в снятии макияжа и мытье головы. Сон, на удивление, пришёл быстро и не сменялся страшными воображаемыми картинками в голове, часто отгоняющими здравый сон в дальний угол сознания, запугивая так, что тот не появлялся бы ещё половину ночи. Кровать оказалась награждением в конце пережитого, а новое постельное бельё приятно пахло какими-то порошками, слегка охлаждая обнажённую кожу Даши. Ей совсем не нравилось спать в одежде, поэтому хватало лишь футболки и нижнего белья. Хоть низкая температура в комнате не была в тягость, всё равно хотелось окунуться в чьи-то родные объятия, бездумно проваливаясь в дремоту, точно зная, что с утра ничего не поменяется и противоположная сторона постели всё ещё останется тёплой, чуть проминаясь под весом человека