«Я снова маленький, солнце яркое, мама опять сильнее всех в мире»
Строчки из песни, играющей в беспроводных наушниках идеально сочетаются с настроением. Даше и вправду на несколько мгновений кажется, что она оказывается в далёком прошлом, снова едет в лагерь, снова ждёт заселения, снова вокруг много людей, но впредь ей уже не девять лет и это не лагерь, а поездка, которая должна помочь сориентировать ребят в плане будущей профессии. Профессии, мать его. Добренко с трудом способна осознать, что совсем скоро ей стукнет восемнадцать, но меняет ли что-то данная циферка кроме необходимости выбора пойти учиться дальше или работать? Да даже алкоголь с сигаретами с нынешними законами она не сможет купить. Но правильно говорят, что иметь друзей на несколько лет старше тебя — удобно. Солидный мужчинка, на вид лет двадцати, в официальном костюме, только коричневого цвета, а не черного, как принято, с двумя портье за спиной, которые из-за низкого роста еле катили тележку, предназначенную для сумок. Картина маслом, похожая на ту самую из начала глупого фильма или выдуманного рассказа. Это заставляет улыбнуться. Ну может по большей степени и не это, а то, что приход кого-то из персонала означал отмену затянувшейся пристани возле высоких стен. — Ну что за люкс, что за люкс, — улюлюкает кто-то из толпы подростков и те моментально подхватывают хохот, не очень культурно встречая незнакомца. «Новый персонаж» подходит вплотную к самой взрослой из всех здесь собравшихся, но обращается к каждому. — Здравствуйте, ребята, меня звать Дмитрием Васильевичем, можно просто Дмитрий, всё же я не так стар. Меня попросил администратор выйти к вам пораньше, так как по его словам вы что-то напутали со временем и приехали заранее, но я думаю, ничего страшного не произойдет, если тихонечко впустим вас сейчас. В общем, следуйте за мной, а ваш багаж заберут портье. Низкорослые сотрудники принялись за дело, неуклюже складывая чемоданы в тележку, так как вес некоторых баул превышал их собственный. Снова выстроившись по парам, дети последовали озвученным указаниям, толкая друг друга, дабы побыстрее осмотреться изнутри. Интерьер здания немного не состыковывался с видом снаружи. Не сказать, что новые диванчики вместе с деревянным столиками аккуратно расположились напротив входа, словно встречая посетителей. Люстры в старинном стиле (на этот раз специально) ярко заливали помещение желтоватым светом. Стены были молочного цвета, почти как на улице, но чуть потемнее. Краска потрескалась кое-где ближе к потолку, а на неприметном для глаза месте даже находилась какая-то надпись белым маркером, но разобрать содержание не вышло, ибо милая и достаточно приветливая девушка за стойкой регистрации быстренько оформила первичные документы, попросив остаться лишь Нину Геннадьевну, чтобы подростки могли отправиться в апартаменты и начать разбирать вещи, когда их принесут, обустраивая своё жильё на ближайшии дни. Номера 11 Б оказались на втором этаже, а параллель заселялась на первом. Даша, с позволения брюнетки, первая входит в комнату. Им достался номер «52», из-за чего Малышенко стала напевать забавную песню, смеясь с себя же. Перед взором предстаёт две односпальные кровати из тёмного дерева вдоль белых стен, небольшие, но вместительные тумбочки под тот же цвет рядом с каждой, светильники над ними, окно между спальными местами, шкаф слева от выхода с почти ростовым зеркалом на одной из дверц, почему-то в тон светлее другой мебели, и дверь справа, просто дверь, ведущая в непонятно куда. — Ебать, так оно ещё и открывается, — удивляется Виолетта, положившая спортивную сумку на одну из постель, по всей видимости недавно застеленных, и дёргавшая ручку форточки. Полная функциональность окна представляла собой возможность наслаждаться никотином, не покидая отопляемого здания. Блондинка ничего не отвечает, так как уже направляется в неисследованную часть. Там оказывается душевая кабинка, раковина с зеркальцем над ней и туалет. Пол устелен кафелем, на котором пытались повторить рисунок мрамора. На стенах тоже плитка. но уже серого цвета. — Да ладно, это нам так повезло или всем? — Даша опирается на дверной косяк, подмечая ещё ведро с шваброй и мусорку, а вопросительная интонация в её речи — тщетные попытки скрасить тишину. Сзади встаёт Ви, оглядывая уборную несколько секунд. — Вот это да! Ахуеть! Да ну! Ебон бобан! Нихуя удача! Ура, мы выиграли жизнь! — татуированная радостно размахивает руками и резво бегает кругами, выдавливая голос, делая его почти детским. — Иди нахуй. Вот просто иди нахуй, — Добренко садиться на немного скрипучую кровать, утыкаясь в телефон, ибо соцсети сами себя не проверят. — Ну тогда я побежала, любимая, — Виола на прощание посылает будущей сожительнице поцелуй, отправляя его ладошкой, и покидает комнату. Вскоре ребятам сообщают развлекательную программу на оставшийся вечер. Через час должен состояться ужин, а позже, те пойдут прогуляться на набережную рядом с местом их проживания. Планы на завтра пока ещё находятся в разработке, поэтому их остаётся только выжидать. Наличие времени в запасе и личного душа говорят сами за себя. Дарья ставит мобильник на зарядку, дожидается, пока ей принесут чемодан и отправляется освежиться после почти двухдневной поездки. Они с Виолеттой пересекаются лишь тогда, когда татуированная хочет зайти в номер, а другая наоборот покинуть его. Недолго девушки пялят в никуда, ожидая, пока одна из них соизволит, так скажем, «сделать первый шаг», но в итоге Вилка, шепча под нос самые мерзопакостные ругательства, неосторожно освобождает проход.•••
Столовая, от части совмещённая с кухней, дабы посетители могли видеть, как готовятся их блюда, по неизвестным причинам была выполнена в совсем противоположном дизайне. Да, стены также (неудивительно) имели молочный оттенок, но вот тюль на окнах, скатерть, пол, фартучки, которые носили повара и поварихи, обивка на металлических стульях цветом походили на небесный. На улице начинало смеркаться, что удивляло гостей, так как привычка к светлым ночам в родном городе никуда не делась. Розовый закат прекрасно гармонировал с занавесками. Видимо данная гамма была подобрана не просто так, да и помещение находилось на солнечной стороне, нежели вид из апартаментов. Выбирать детям, что потреблять с утра, в обед и вечером, как выяснилось, не разрешалось, поэтому меню составлял персонал, отвечающий за готовку, а корректировать его приходилось классной руководительнице, ибо некоторые имели аллергию на какие-то из продуктов. Благо хотя бы садиться можно было туда, куда душа пожелает. За столом помещалось максимум четверо человек. Лиза, Юля, Мишель и Даша, конечно же, сели вместе. Соседний, находившийся в паре метров от них, у парней из 11 В отвоевала другая команда, включавшая Малышенко, Захарову с Машей и Медведеву. Каждому из них отчётливо было понятно, кто именно предложил такое расположение, но в число «просветлённых» не входила единственная Андрющенко, ну или делала вид. По рассказам Кристины, кто-то из тех парней, что с немаленьким трудом желали занять уже, к счастью, их места, был влюблён в одну из девушек, но есть вероятность, что это просто выдумки, ведь никаких знаков внимания они не получали, если не брать в счёт нечаянно пойманные взгляды на себе, ну либо учащиеся в параллельном классе реально тормозы. На ужин подали немного порезанных огурцов, котлету с пюре, компот из неопознанных ягод и печенье. Главное блюдо выглядело не очень то и съестным, но на вкус вышло даже неплохо. Ещё при выходе из трапезной стоял небольшой столик с бутылочками газированной и негазированной воды, которую позволялось забрать с собой.•••
Водная гладь отражала лунный свет, иногда колеблясь от быстроты течения. Если поднять голову наверх и напрячь зрение, то можно было заметить крохотные белые вспышки. Звёзды сначала просто кучковались, а затем образовывали различные созвездия, но распознать их получалось лишь тем, кто увлекался астрономией и пробовал познания на практике. Вдоль широкого тротуара растянулись магазинчики со всякими сувенирами, интерактивными играми, по типу тира с громадными плюшевыми игрушками, развешанными вдоль стены в качестве приза, вход в кафешки с барами и редкие зоны отдыха. Также улица была усеяна фонарями, гирляндами и другими источниками света. Что ученики, что прохожие, парочки это, одиночки или компании — не имело значения, наслаждались атмосферой, запахами недавно приготовленной выпечки из случайных кондитерских и вечерней прохладой. Близость воды давала о себе знать с помощью далеко не тёплого ветерка, который противно закрадывался вплоть до кожи, вызывая табун мурашек, посему классный руководитель силой принудила неугомонных детей присесть хоть на минут десять за столики незнакомой кофейни, выбрав себе согревающий напиток, ибо заболеть в первый день поездки вряд ли кто-то хотел, так и спросили бы потом именно с куратора, а не безалаберного ребёнка, отказавшегося кутать голову в шарф или шапку. Когда Нина Геннадьевна сравнивала количество подопечных, то не досчиталась одной — Киры. Все по очереди принялись названивать той, но трубку она взяла исключительно от Малышенко, которая изначально вообще не хотела отвлекаться от видимо самого наивкуснейшего кофе на пару со слойкой с вишней. Медведева соизволила еле разборчиво и почему-то шепотом пробормотать, что с её никто не держит в заложниках и та скоро вернётся. — Я ей такую взбучку устрою, — шипит со злости учительница и оставляет ребят наедине, садясь за дальний столик. — Бля, ну вот и куда Кире приспичило, — вслух озвучивает собственные мысли Юля, пока Вилка достаёт телефон и набирает краткое, но довольно информативное сообщение.вилка 20:02
тебе пизда от нинки
Кира 20:04 ну тогда я не вернусь :'|вилка 20:04
• ну тогда ты тупица :'|
Последнее сообщение не читают и через минуту, и через пять, и через десять, а спустя ещё немного обнаруживается сама пропажа, запыхавшаяся скорее всего от быстрого бега, чуть-чуть потрёпанная, с почти незаметной сыпью на руках, слезящимися глазами, беспрестанным чиханьем, зато ярко улыбающаяся и с миленьким букетиком ромашек в руках. Те, кто хорошо общался с белобрысой в секунду сумели понять, кому предназначен данный жест внимания. Но прежде чем Медведева смогла его полноценно оказать, ей прилетело несколько подзатыльников и «ласковых» слов от беспокоившейся Геннадьевны, которая вдобавок пообещала завести завтра разговор насчёт её поведения. Ученики, неплохо подмёрзшие из-за недостатка физической активности, бодро встают с мест, следуя за злобной учительницей, снова заводя разговоры о чём-то насущем, моментально забывая о двух оставшихся позади девушек. Одна татуированная позволяет себе наблюдать, как Кира с отчасти дрожащими ладошками передаёт ромашки Лизе, утягивая в объятия, слегка улыбаясь и радуясь за подругу. Страшно. Медведевой страшно, что она решилась менять что-то в их взаимоотношениях с Андрющенко, когда остался исключительно один год до конца обучения. Ну что ж поделать с тем, что у неё не хватает смелости в подобных делах. Но первый кирпичик этим вечером был положен, вызывая тёплые ощущения в груди. Такие же, как и при любых касаниях, незначительных взглядах. Остаётся надеяться, что возводившаяся крепость в скором времени не разрушиться по чьей-то вине. Свежий воздух и горячий душ перед сном поспособствовали побыстрее зацепиться за непросветную темноту и заснуть.•••
Второй день проходил явно насыщеннее. Ранний завтрак в восемь утра вызвал гору негодования, но кто-то что-то предпринять так и не решился, позже выбрасывая из головы негативные эмоции. Сегодня можно было одеться менее тепло, ведь погоду обещали хотя бы не слишком ветреную. Экскурсия по трём университетам. Да, возможно, мало, но в частности по тем профессиям, на которое собиралось поступать большинство. Естественно, проходной балл в подобные учебные заведения был выше крыши, но престиж всё-таки делал своё дело. Антураж зданий захватывал, мебель, интерьер, сочетание цветов, масштаб, персонал — всё это оставляло огромное впечатление, но чего-то прям особенного и в корне отличающегося не находилось в новых стенах. В медицинском чувствовалось количество знаний, содержащееся в профессорах с сединой на голове, либо в не особо весёлых обучающихся, которые по всей видимости пришли сдавать долги, чтобы их не выперли отсюда. В каких-то аудиториях стояли всякие склянки с желтоватым раствором и органами существ внутри. Например, ушами или эмбрионами с какими-то отклонениями на начальных стадиях развития. Педагогический скорее смахивал на какой-то замок. Казалось бы, множество, когда слышит слово «педагог» или «учитель», то представляет старых пухлых мымр, которым нравится унижать детей, кричать на них и ставить плохие оценки за просто так, не тратя на объяснения и капли времени. В большинстве образовательных организаций, не в зависимости от численности населения, такие персоны и занимали гордую должность преподавателя, тем самым отбивая желание пахать для своего будущего. Нельзя точно сказать, но там, где побывали дети, педагоги выглядели свежее и милее, почти каждый счёл нужным подарить улыбку подросткам. Но осознание того, какой лояльности и строгости попадётся тебе состав взрослых — чистая лотерея, плавало на подкорке, накидывая сомнений и страха насчёт будущего. Завершающий — экономический. По ощущениям, заполоняющим здание и вырывающимся вслед за уходящими людьми, там было легче предыдущих занимать место. Суммарно они потратили около девяти часов на экскурсии, дорогу и небольшой перекус, ибо успеть на обед в отель не вышло. Сейчас ребята имели возможность заняться тем, чем хотели, а через два часа у них должен состояться вечерний сеанс в кино. В столовой давали суп с лапшой, немного хлеба, компот и снова печенья. В принципе сытно.•••
До выхода остаётся меньше получаса, когда наставница сообщает «печальную» новость о том, что не сможет составить компанию подросткам, ибо в её важных документах нашла опечатку, а эта опечатка очень важная и из-за неё придётся переделывать полностью работу, а сие действие займёт не меньше двух часов, в особенности на стареньком ноутбуке, что она взяла с собой в дорогу, не подразумевая о каких-либо неполадках, и обновлённые файлы обязали прислать в течение вечера. Естественно компания на глазах у Нины Геннадьевны разом поникла, обещала вести себя прилично и не выходить за рамки дозволенного, а сразу же после окончания мероприятия отправиться в гостиницу по койкам, набираться сил. Со скрипящим сердцем и желанием отменить поход в последнюю секунду, женщина всё-таки отпускает тех в «свободное плаванье», ручаясь тут же позвонить родителям, если вдруг что-то пойдёт не так. Даша сушит волосы в ванной, когда к ней заходит её соседка и сообщает ремарку. Блондинка в ответ лишь тепло лыбится в отражение зеркала, снова сосредотачиваясь на процессе. На телефон приходит сообщение, а потом ещё раз. Мишель Гаджиева 18:44 Даааш, а у тебя есть платье? просто не хочу сильно выделяться, так может вдвоём будем Она выключает фен, пальцами зарывается в волосы, проверяя, чтобы нигде не осталось мокрого участка и вводит пароль на экране, набирая текст.Каплан 18:46
Есть. Чёрное пойдёт?
Мишель Гаджиева 18:46 да, ахуенно Добренко на мгновенье покидает уборную, дабы взять необходимые атрибуты одежды и зайти обратно. Когда та смотрится в зеркало, то её фигуру облегает чёрное платье, плечи прикрывает пиджак, декольте украшает цепочка с кулончиком в виде змейки, а на ногах красуются чёрные капроновые колготки и массивные ботинки. Даша заканчивает со стрелками, покрывая лицо пудрой и подкрашивая губы, ожидая, пока за ней зайдёт Мишель с Чикиной. Дверь открывается и девушка с облегчённым вдохом поворачивается в ту сторону, но вместо подруг там стоит Виола, оглядывая другую с ног до головы, будто пытаясь понять, кто перед ней. — Э, я чего зашла то, там девочки просили передать, что ждут тебя внизу. Они не знали, что Гаджиева пиздец долгая, — Малышенко поправляет рукава кофты, которые задрались из-за спешки. — Поняла, — блондинка накидывает поверх пиджака олимпийку, наверное, на размера два больше нужного, и брызгается далеко не сладким парфюмом. — Пошли? Краткий кивок Виолетты даёт разрешение выйти. Когда девушки вдвоём подходили к компании подростков, рядом с которой клубился дым от курящих особ, неудосужившихся отойти в специально отведённое место, то выглядели той самой парой гопника и гламурной сучки, ведь Вилка и вправду была одета в белую футболку с большой серой рубашкой поверх неё и мешковатые штаны, почти полностью закрывавшие кроссовки, отросшую стрижку «малет» прикрывала серая кепочка, оттенок в оттенок походившая на рубашку. Единственное, что делало их образы хоть чуточку похожими — это колечки. Встав вплотную к друзьям, те по-обычному разделились, занимая место рядом с привычными людьми. Мишель, как подруги и договаривались, тоже надела платье, но оно было приталенное, а вниз красиво расползалось, образуя похожие друг на друга складочки. Рукава полностью покрывали руки, поэтому дополнять чем-то не стоило. Дорога заняла больше времени, чем предполагалось, так как некоторые индивидуумы захотели сходить потрогать водичку у бережка. Главное — по пути никто не замёрз. Кинотеатр находился на втором этаже торгового центра и представлял собой большое помещение с неисчисляемым количеством кресел. Ребята за пять минут до начала закупились едой и напитками. Места достались 10 и 11 ряда друг за дружкой, почти середина, но если бы выбирали самостоятельно, то задние ряды были бы их. Жанр фильма — ужасы с элементами детектива и драмы. Людей в зале насчитывалось менее половины посадочных мест, что действительно удивляло. Подростки примерно разделились так, чтобы мальчики занимали 10 ряд, а девочки сидели выше, но одного места не хватало и почти единогласно, не считая Дашу с Чикиной, Мишель посадили к парню из параллельного класса. Засияли у него глазки или просто Юле привиделось — остаётся догадываться. Экран загорается, призывая каждого к тишине, а освещение плавно тухнет. Треть ужастика в действительности довольно интересная и затягивающая. Идёт ознакомление с персонажами, развитие сюжета, бедное детство главной героини, предугаданная покупка такого большого, но по каким-то причинам дешёвого особняка, странности, вдруг начавшиеся спустя несколько дней после заселения, ну и, конечно, культовые события, когда нечистая сила всё же решается показать мощь и плохие намерения, доступные ей. Сосредоточиться на фильме не получается только у нескольких людей из зала. Например, парочка на заднем ряду, которая не может отлипнуть друг от друга, а их поцелуи больше похоже на попытки съесть их рты, человек на первых рядах, просто залипающий в гаджет, и пару мальчиков с 10 ряда, которые посчитали обсуждение компьютерной игры в данной обстановке поинтереснее, чем когда-либо. Но именно страдальцем являлась Гаджиева. Девушка не может найти себе места, когда человек справа не отлепляет от неё глаз от слова совсем. Несколько минут спокойного существования дарит то, что парень из параллели решает сходить за дополнительной порцией попкорна. Мишель направляется к другу, договариваясь поменяться местами, и тот за пачку сигарет исполняет пожелание блондинки. На экране всплывает сцена, где и так измученная женщина находит собственного мужа мертвым в кровати. До неё доходит весь объём утраты и актриса молчит, отыгрывая боль. Зал заполнен тишиной, он проникается чувствами. Кира просит татуированную подать бутылку с газировкой. Ви, как в замедленном действии, ставит почти полное ведро с жаренными зёрнами кукурузы себе на колени, поворачиваясь в сторону, но одно неловкое движение и еда оказывается на полу. — Вот блять ты нахуй ебало корчишь, тварина, — брюнетка переводит злобный взгляд на виновницу торжества, собираясь начать толкаться, но боковым зрением замечает, как внимание зрителей тотчас переключается с картинки на неё. Реплика, сказанная мгновенье назад, чудным образом подходит к транслирующейся картинке. С нескольких мест слышаться смешки, откуда-то осуждающие или непонимающие возгласы, а весь десятый и одиннадцатый ряд заливается хохотом на пару с автором шедевральной фразы. Брюнетка прекращает занудствовать только после того, как берёт обещание с Медведевой на покупку схожего лакомства. Вскоре одноклассник Захаровой быстренько пробегает к собственному месту, усаживаясь поудобнее и повальяжнее, настолько увлекаясь ужастиком, что не замечает перемен вокруг. На экране всплывает уже другая сцена — после долгой разлуки мать и дочь сумели встретиться. Смазливый паренёк считает этот момент идеальным, чтобы подкатить к ученице с параллели, но когда приобнимает, понимает, что в руках оказывается явно не хрупкое тело, а мускулы. — Ты ахуел? — спрашивает басистый голос, в личное пространство которого вторглись. — Ой, — выдаёт другой, убирая конечности и пересаживаясь вообще на два ряда дальше, видимо на всякий случай, хоть подобное делать и запрещено. Последние двадцать минут проходят в более менее спокойной обстановке.•••
То, что подростки посетили кинотеатр одни предоставляло возможным пополнить запасы спиртного и остаться незамеченными. Кристина просит пару парней сопроводить её, дабы алкоголь было легче нести, а остальных отправляет обратно в гостиницу, говоря, что те доберутся на такси. Когда Даша оборачивается назад, пройдя большое расстояние, то нечётко видит, как машина без бампера и различными потёртостями на деталях паркуется возле входа в торговый центр, затем с переднего сидения вылезает громоздкий мужчина, пожимает руку в первую очередь Захаровой, а потом рядом стоящим, они ведут короткий диалог, и наконец-то два чёрных пакета оказываются на асфальте. В следующий раз встреча произошла на парковке отеля. Ребята делятся подробностями, что конкретно им передали на вечер, и с ухмылками отправляются во внутрь. Все договариваются мирно разойтись по комнатам и сделать вид, якобы готовятся ко сну или уже дремлят, чтобы, когда Нина Геннадьевна прошла по номерам, то не обнаружила чего-то необычного или не досчиталась кого-то из подопечных. — Бля, а точно не спалят, — Даша сомневается в правильности решения, собирая спортивные штаны с футболкой в кучу и вешая пиджак в шкаф. — Да не должны вроде. Не парься так, обычно ведь прокатывает. Виолетта присаживается на кровать, наблюдая за действиями другой. Блондинка уходит в ванну, чтобы сменить уличную одежду, но, чуть погодя, снова подаёт голос. — Малышенко, помоги, пожалуйста, — слышно, как она открывает замок, позволяя войти. — Если ты голая и хочешь меня соблазнить, то сейчас не лучшее время, — татуированная правда встаёт возле прохода, не делая шаг вперёд. -Ты конченная что ли? Зайди, говорю. Вилка проходит и видит в отражении так кстати повешенного зеркала раздражённый взгляд зелёно-медовых глаз. Девушка с полумесяцем между бровей опять повёрнута к ней спиной. — Чего тебе? — Ви опирается на стену, не в силах хотя бы немножко устоять на одном месте из-за выстроенных ожиданий сегодняшнего вечера. — Расстегни застёжку на платье. — Я же сказала, что сейчас не вре.. — брюнетка откровенно издевается над другой. — Ой всё блять, я сама, съеби только, — она тянется к молнии на спине, пытаясь освободиться от оков платья. Малышенко подходит вплотную сзади, плавно убирая Дашины руки по швам, берётся за бегунок и тянет вниз. При её выдохе блондинистые прядки, завитые в кудри, самую малость раздуваются, а при вдохе наоборот принимают прежнее состояние. Тонкие бретельки скатываются по плечам. Добренко придерживает ткань в районе груди, дабы она не спало совсем. Татуированная молча покидает ванную, проделав нужную работу и не дождавшись даже банального «спасибо».•••
Проходит около получаса, как к девушкам заглядывает их классная руководительница. На её лице сияет улыбка, поэтому зеленоглазая не смогла удержаться. — А вы почему в таком хорошем настроении? Всё прошло лучше и быстрее, чем ожидалось? — Ой, Виолочка, и не говори! Меня ещё и похвалили за оперативность. Но об этом мы можем поговорить завтра, а пока спокойной ночи вам, девчули, — от женщины прям таки и прут заряды позитивной энергии. — Спокойной ночи — хором отвечают ей те, мимолётно пересекаясь глазами. Смотря на такое хорошее настроение Нины Геннадьевы, на секунду обеим становится стыдно, но это только на секунду. Подождав ещё минут пятнадцать и убедившись, что в коридоре никого нет, они направляются в большую комнату мальчиков на том же втором этаже. По совместительству в таких больших комнатах ещё был балкон, что естественно играло на руку подросткам. Приглашали только проверенных ребят, которые при удобном случае не выложат правду о данной попойке. Бутылки неумолимо быстро становились пустыми. Заезженная игра в дурака сменилась на ещё более заезженное «правда или действие», но играли не тем составом, что был изначально. Кто-то спал на полу, кто-то парами сидел в уголках и болтал о своём, кто-то вечно заходил и выходил из помещения, пуская сквозняк по полу из-за приоткрытого окна. Так как алкоголя в принципе передали не столько, сколько бы хотелось, никто явно не напился до галлюцинаций или полного беспамятства. Счёт времени в похожие моменты теряется, поэтому спустя неопределённое количество часов, минут и секунд в номере осталось около четырёх человек, кто ещё был в сознании и мог невнятно, но всё-таки говорить. — Малышенко, у тебя есть сигареты? Курить ужасно хочется, — Даша с глухим и еле слышным звуком стукается головой о стену, уже не зная, куда себя деть и чем занять, но её точно не тошнило, а лишние мысли не посещали разум. — Пошли, пьяница, — видимо у татуированной стаж в распитии напитков, содержащих градус, повыше, посему та держалась бодрячком. Девушки накидывают на плечи чужие пуховики, лежащие на постели, и выходят на свежий воздух. Сигаретный дым приятно обволакивает лёгкие. Кажется, что ни одна, ни другая не бросят это дело, но обе находят отговорки по типу «да у меня просто нет причин». Но кто знает, может и вправду просто нет причин. Одноклассницы курят в тишине. Бывает разная тишина — громкая и тихая. Громкая, когда отсутствие диалога давит на присутствующих, ощущается неловкость, витающая в воздухе, а тихая наоборот похожа на умиротворяющую и не является недостатком. Сейчас как раз тихая, будто сил на разговор и темы, за которые можно зацепиться, не существует. — Смотри, какой котик там. Ему холодно, наверное. Бедняжка, — Добренко подрагивающим пальцем показывает на чёрное пятно возле дерева, привлекая внимание. Вита в ответ заливисто смеётся, хватаясь за живот и складываясь пополам. Блондинка смотрит на неё, как на умалишённую, осуждая за безразличие. — Ну ты и тварь, — сквозь интонацию различимы нотки обиды, она обратно отворачиваясь к животному. — Дашь, это не кот, это чёрный пакет, — сквозь слёзы выдаёт девушка с рисунками на теле, начиная ещё громче хохотать. «Каплан» делает последнюю затяжку, тушит об перила стик и кидает его вниз, зарываясь в ладошки лицом. Виолетта сначала думает, что та смеётся, но позже появляются отчётливые всхлипы. — Ты чего ревешь? — задающая вопрос как по щелчку пальца теряет всё озорство. — Я такая глупая, — теперь и Дарья начинает смеяться с абсурдности происходящего. — Ну не знаю, по-моему это забавно. Снова молчание, но здесь уже громкое. Малышенко не помнит, сколько смотрела в одну и ту же точку, но в чувства приводит ощущение, как сигарета больно обжигает пальцы, ибо выгорела до фильтра. Вишнёвый привкус на губах горчит, а она стоит в одиночестве, чуть дрожа от низкой температуры. В номере Захаровой царил покой. Девушка забрала бутылку газированной воды и направилась отдыхать в свой. Но не всё оказалось так просто. Ви пришлось зайти и сразу же выйти, дабы проверить, туда ли она вообще попала, ибо на обеих кроватях лежали люди. Когда выяснилось, что дверь не перепутана, Ви принялась разбираться, что вообще произошло. На спальном месте Даши почему-то отдыхала Мишель, а на Вилкиной постели мирно посапывала Добренко, дёргаясь от шорохов, созданных вошедшей. Делать выбор, кого же будить, не хотелось, поэтому Малышенко, которую во всю клонит в сон из-за ранее выпитого, присаживается на кресло, закидывает ноги на стол, располагается удобнее, насколько позволяет ситуация, и засыпает в таком положении, предвкушая, как плохо ей будет завтра.•••
В первую очередь участь в виде оров и нравоучений от Нины Геннадьевны настегает Кристину и всех, кто остался ночевать там. Ни один из них не подумал о том, чтобы завести будильник пораньше, дабы прибрать бардак и распределить каждого по требуемым апартаментам. Надзирательница решила провести воспитательную беседу после обеда, когда дети проснуться, приведут себя и места ночёвки в порядок. Чикина, как назло, по чистой случайности заснула у Захаровой, а ещё раз уловить сон не вышло, поэтому девушка решает разбудить друзей, которые тоже по чистой случайности спят в одном помещении. Заметить третьего человека рядом с подругой ей удалось поздно, когда какая-то песня вовсю играла из колонки, а запись на телефоне была включена. Но самое странное и одновременно неловкое получилось не просто наличие Ви, а то, что рука блондинки свисала с бортика мебели, а татуированная держалась за неё. Ощущение при пробуждении просто отвратное. Даша приходит в сознание самая первая, начиная громко материться и закрывать голову подушкой, которая итак раскалывается. Тело ломит, в комнате душно и пахнет перегаром, желудок на фоне неприятно ноет от изжоги, вдобавок ей холодно, но правое запястье согревают чужие пальцы, что пугает, помогая моментально соскочить и начать бить Юлю, чтобы этот ужас наконец-то прекратился. Теперь слышно мычание Мишель неподалёку и смех на пару с гулким ойканьем. — Ты такая тупая, — кричит Даша, параллельно поколачивая одноклассницу, куда может дотянуться. Вскоре Добренко помогает Гаджиева. Когда девушки, запыхавшись, усаживаются на пол, то замечают, что брюнетка спит на том же месте, будто сейчас не происходило ничего. — Пошли, Миш, оставим их одних, пусть развлекаются. Я тебе такой интересный момент на видео покажу, — Юля лыбится во все тридцать два, вылетая из комнаты, чтобы ей не стали капать на мозги по крайней мере пока что. — С добрым утром, Дашуль, — Гаджиева покидает номер вслед за подругой. «Дашуля» утыкается в коленки в попытках до конца осмыслить, что сейчас произошло. — Доброе утро, — слышится справа довольно знакомый сонный голос. — Ага, доброе.•••
Крайний день в Москве проходит весело, по-домашнему что ли, даже классная руководительница не так долго злилась из-за их проступков. Солнышко иногда выглядывало, словно играясь с людьми. Поезд на завтра был назначен на семь утра, посему отбой поставили раньше привычного. Из развлечений подростки сходили в ближайший музей, поглазели на старинные экспонаты, а позже пошли погулять на Красную площадь, поесть мороженного и пофотографироваться напоследок. Сегодняшний ужин имел праздничную атмосферу, так как подавали сразу и первое, и второе, и десерт, а ещё за счёт заведения им напекли пирожков в дорогу. Вообще местные поварихи относились по-доброму к детям, никогда не отказывали в добавке или отлить в переносную бутылочку компотика. Да и в принципе никто из персонала не позволял себе грубить в отношении к временным гостям. Уезжать не хотелось от слова совсем, но ближе к часам семи вечера некоторые бегали в поисках потерянных вещей, кто-то собирал список, что нужно другим купить в магазине, конечно же, прося доплату за транспортировку. Находились и те, кто ещё с самого утра собрал необходимое и просто наблюдал за общей суетой, тратя последние часы на отдых. Например, Виола. — Малышенко, ты не видела мою футболку чёрную? У неё ещё надпись спереди, — Даша устала искать любимую вещицу по целому второму этажу. — Да, жопу ей вытираю, — одно из предпочитаемых видов общения брюнетки, как можно заметить, язвительность. — Посмотри, может в ванной. — Ха-ха-ха, ты такая уморительная, — девушка приоткрывает дверь и просовывает голову в получившийся проём. — Малышенко, блять, какого хуя она делает на швабре! — Ой, — Виолетта садиться в кровати, спиной прижимается к стене, а перед собой выставляет подушку, предчувствуя скорую карму за содеянное. — Купишь мне новую, — просто выдаёт Добренко, складывая часть гардероба в жёлтый чемодан. — С какого перепугу? В голосе опять звучит язва, но подушка всё так же закрывают сгруппировавшуюся девушку. — Ты, блять, лучше не зли меня, — она оборачивается и пристально смотрит на соседку. — Ладно-ладно, как скажешь, любимая, — Ви по-лисьи прищуривает глазки в ответ на раздражённый взгляд. Скорый отбой. Ранний сон.•••
Душно. Очень душно. Получается совершать лишь краткие вдохи и такие же выдохи. Кромешная тьма. Тьма, которую Вита боялась ещё с трёх лет после того, как мама заперла её в комнате, наказывая. Холодно и жарко одновременно. Солёные капли текут по щекам, ненароком попадая в рот, придавая слюне вязкость и новый вкус. Девушка шепчет «пожалуйста» не переставая, надеясь, что это хоть чем-то поможет. Паника нарастает, а к горлу подкатывает ком. Вдруг вырисовываются сначала просто белые блики, а затем силуэт, похожий на отца. Тот, которого она хотела видеть в последнюю очередь. Родители развелись, когда ей было всего пять. Девочка винила в пьянках матери его, ведь после их разлуки алкоголь присутствовал в доме беспрестанно. Мужчина объявлялся редко и по связи, не приезжая даже на день рождения дочери. За это тоже была обида. Так он не просто звонил, узнавал, что, да как, но и умудрялся читать лекции на протяжении нескольких часов, о том, почему Малышенко так себя ведёт, не учится совсем, грубит матери и ещё огромный список недостатков подростка, пытавшегося просто-напросто привлечь внимание и любовь, достичь принятия в социуме. Силуэт светился так ярко, что слепило глаза. Сейчас он улыбался, но по-доброму, а не как обычно. Подобная улыбка снова переносит в детство, когда те полноценной семьёй пошли в парк аттракционов, ели мороженное и проводили время вместе. — Пап, забери меня, пожалуйста! Я правда стану лучше! Я правда изменюсь! — подобие человека не двигается, будто решая. — Пожалуйста. Мне страшно. Он разворачивается, напоследок оглядываясь через плечо перед тем, как исчезнуть. Предательски показывает спину, показывает привычный характер, показывает безразличие. — Папа! — Ви срывается на крик, напрягая связки. — Малышенко!! Малышенко, блять!! — Даша трясёт соседку по плечу, дабы та перестала кричать. Татуированная просыпается, видя перед собой фигуру одноклассницы, аккуратно присевшей на кровати рядом с ней. Мир немного размыт из-за застывших слёз в уголках. — Воды? — тихонько спрашивает Добренко, подмечая потерянное состояние другой. — Спасибо, — шепчет брюнетка, принимая сидячее положение и роясь в тумбочке в попытках отыскать успокоительное. Девушка с полумесяцем оставляет её наедине, отправляясь на первый этаж к доброй поварихе. За окном только начинает расцветать, значит по времени примерно пять утра. Она чувствует смущение за то, что разбудила знакомую. Телефон на столе вибрирует, раздаётся мелодия звонка. На экране мелким шрифтом «мать». — Слушаю, — голос с хрипцой не совсем последствие сна. — Вил, папа умер, — слышно, как её мама шмыгает, стирая с щёк следы искренности. Хоть родители и не находились в узаконенном союзе, но их отношения складывались более менее. — Остановка сердца, — тут же добавляет женщина. Малышенко не может ответить хотя бы что-то. Внутренности сжимаются, рвота подкатывает, голова идёт кругом, ощущение реальности улетучивается во мгновенье, руки предательски трясутся. Но она не проронила ни единой слезы. Не может при маме. — Вил? — женщина выдавливает переживания. — Набери или напиши смс, как сможешь. Мне жаль. Гудки. Как всегда. Поддержки брюнетка и не ждала. Мобильник с глухим звуком падает на пол. — Вот, тёть Галя тебе ещё шоколадку передала, кста.. — Даша ступает на порог и замирает, не понимая, что произошло за пару минут, пока её не было. Зелёные глаза смотрят прямо, в одну точку, словно стеклянные. — Виолетт? — Добренко впервые окликает её по имени. — Чего такое? М? Она присаживается поближе, опасаясь сделать хуже. Объяснений не поступает даже спустя несколько минут. — Иди сюда, — ласково шепчет Даша, мечтая не пожалеть о минутной слабости. Ви утыкается в плечо, утопая в объятиях. Вот тот момент, когда накрывает с головой, и возможности держать себя в руках не остаётся. Кто-то проявил сочувствие, а не похлопал по плечу или выдал «бывает». Мятая розовая футболка с котиками и рассыпанными по ней белокурыми локонами намокает достаточно быстро. Всхлипы не выходит скрыть. — Ну-ну-ну, тише, — рука с мелкими рисунками и чёрным маникюром поглаживает чужую спину. Даша не в состоянии рационально оценивать ситуацию, когда человек, которого та считала никогда не испытывающей отрицательные эмоции помимо гнева и ненависти, сейчас рыдает, прижимаясь сильнее, боясь осуждения, переживая, что она оттолкнёт её, насмехаясь. — Папа умер, — произнести данную фразу без дрожи не удаётся. — Там успокоительные в ящике, поищи, пожалуйста. Брюнетка самостоятельно отлипает, утыкаясь в ладошки, дрожа, стыдясь своей слабости и чрезмерной открытости. Горькая таблетка падает на язык, следом за ней вторая, а третьей путь преграждает тёплая рука Добренко. — Не стоит, этого хватит, — девушка слегла улыбается, а выражение лица в свою очередь придаёт большей утвердительности словам. — До посадки час остался, если хочешь, я скажу Нине Генн.. — Нет, — отрезает другая, вставая, боясь посмотреть в глаза. Виолетта уходит в душ, а соседка по максимуму пакует оставшиеся вещи, параллельно переваривая произошедшее и решая для себя, жалеет или всё же нет.•••
Перед тем, как встретиться с другими, Малышенко попросила у Дашу о единственном — молчать. Когда ребята ждали такси, та подошла к Кире, сказала пару слов и уселась на чемодан подальше от всех, закуривая сигарету, следом ещё одну и заключительную, желая снизить количество стресса благодаря никотину. Кто-то из смелых, нетактичных или волнующихся пытался спросить у неё, что произошло, но кроме игнорирования или краткого «ничего» выведать больше не получилось, а две одноклассницы по-партизански держали рот на замке, посылая далеко и надолго особенно любопытных. Дорога до дома кажется сущим адом для брюнетки. Вечные косые взгляды, заснуть не получается из-за навязчивых мыслей, вдобавок попалась грубая проводница, назвавшая ей "мешком ебанным", но Медведева моментально поставила её на место, не позволив ещё и слова сказать в сторону подруги. Оставшиеся два дня каникул не имели и капли привлекательности. Девушка боялась остаться в одиночку со своим «я» в квартире, но выбора не было.«Лишь бы добраться поскорее»