Zenith of stars/Зенит звезд

Когда Шики возвращается в поместье клана Годжо, на воротах их встречает свита. Или, ну. Не то чтобы именно свита, но… довольное большое число людей целенаправленно собрались у высоких полированных ворот, очевидно простояв там уже некоторое время. Впереди них всех был знакомо выглядящий старик, который одиноко там стоит, тщательно всунув руки в свои длинные рукава. Шикиной непроизвольной реакцией было что-то в духе: «Я в беде?» …Несмотря на тот факт, что технически Шики никому из них ничего не должна — кроме, быть может, Имы-сан, на том основании, что она ее тетя? Но даже это спорно. Наверное. Сатору-ониичан, с другой стороны, ни от каких угрызений совести явно не страдает. Беловолосый подросток ничуть не озабочен, когда просто прогулочным шагом доходит прямо до переполненных людьми ворот, с притихшей Шики на хвосте: — Йо! Давно не виделись, Старый Дайсаку. Шики узнает Дайсаку-сама с того неприятного собрания, которое проводилось по поводу ее глаз. Судя по нескольким резким глоткам воздуха от прочих людей вокруг них, однако, Шики догадывается, что Дайсаку-сама не тот, к кому столь по-простецки обращаются — если только ты не Сатору-ониичан. Молодой человек стоит перед ними с улыбкой, говорящей, что он смеет, тем, кто решит указать ему на его непочтительность. Что кажется весьма маловероятным, судя по склоненным головам вокруг них и взглядам, прикованным к земле. К лучшему или к худшему, Дайсаку-сама кажется ничуть не задетым этим явным неуважением. — Определенно немало, Сатору-кун. Рад видеть, что ты в порядке. — Угум, — Сатору-ониичан звучит незаинтересованно. — Итак, что тут за комитет по встрече? — …Мы здесь просто для того, чтобы поприветствовать нашего досточтимого наследника клана. Прошло некоторое время с тех пор как, вы в последний раз возвращались домой, в конце концов. — Вер-но. — В протянутом слове Шики не может услышать доверия ни на единую йоту. Сатору-ониичан пожимает плечами. — Ну, школьная жизнь весьма насыщенна, что я могу сказать? Дайсаку-сама слегка хмыкает. Затем, нарочито беспечно: — И тем не менее, я вижу, вы нашли время, чтобы познакомиться с вашей новой кузиной. Я надеюсь, было не слишком сложно присмотреть за Шики-чан. Манера, в которой он говорит, может быть искренней и как у заботливого дедушки, но Шики не верит ни в малейшей степени. Подтекст за этими словами ей тоже не нравится: как будто бы Шики находится в его ведении и ее поведение отражается на нем, ком-то, кого она видела лишь раз в жизни — и точно не при самых лучших обстоятельствах. Пускай он и не смотрит на Шики с совсем тем же видом ожидания, с каким это делает Има-сан, нет никаких сомнений в том, что он тоже тот, кто хочет что-то от Шики и ее свежепроклятых глаз. Маленькая девочка останавливает глаза на красных линиях, исчерчивающих старика, затем опускает взгляд. — Она хороший ребенок, — обыденно отвечает Сатору-ониичан. Сатору-ониичан… у него тоже есть проклятые глаза, разве нет? Как он мирится с этим? Как он справляется с… этим? — Я буду время от времени заглядывать, чтобы ее проверить, так что не удивляйтесь, если будете меня здесь чаще видеть! Возможно еще, возьму ее в школу несколько разочков в будущем к тому же, и… — Это будет не очень разумно, Сатору-кун. Ее кузен замирает. Вокруг них несколько людей выглядят так, словно вот-вот съежатся и уменьшатся в размерах, дружно задержав дыхание. — О? Дайсаку-сама напротив них чуть-чуть склоняет голову в поклоне. — Не сочтите за неуважение, конечно. Но с учетом неопределенностей вокруг этой способности, что дарована ей ее глазами, и принимая во внимание то, что девочка полностью необученная — не говоря уже о том, что все еще восстанавливается после медикаментозной комы — для нее будет безопаснее остаться в поместье во имя ее собственной защищенности. Сатору-ониичан выгибает бровь за черной оправой своих солнечных очков. — Ей нигде не будет более безопасно, чем со мной. Его уверенные слова выходят за пределы надменности и переходят прямо во что-то, сказанное с абсолютной истинностью, практически как если бы он утверждал, что небо синее, а трава зеленая. Шики будет в безопасности с Годжо Сатору. Маленькая девочка моргает на своего кузена широко распахнутыми глазами. Напротив них Дайсаку-сама спокойно улыбается. — Я не отрицаю твоей силы, Сатору-кун. Даже в юном шестнадцатилетнем возрасте ты уже значительно опережаешь самые яркие таланты клана в рамках голой мощи, — восхваляет он. — Как и ожидалось от благословенного, кто владеет одновременно Бесконечностью и Шестью Глазами… — Давай к сути. — …но тебе следует понять, никто не совершенен, — продолжает старший, не моргнув и глазом. — Твоей силы может быть более чем достаточно, чтобы отбиться от всяческих неприятных личностей, нацелившихся на тебя, но будет благоразумнее проявить большую осмотрительность по отношению к твоей маленькой кузине. У нее есть потенциал, это определенно, но она все еще слаба и необученна. Это причина, по которой мы и установили барьеры отвлечения вокруг больницы… прежде чем ты собственноручно их разорвал, когда ты ее унес с собой. — Вы не доверяете мне в вопросе ее защиты, — мягко сказал Сатору-ониичан как утверждение, с легчайшим намеком на что-то опасное в его тоне. — Тогда что ты предлагаешь? Держать ее взаперти в поместье, чтобы вам было сподручнее изучать ее глаза? — Что за слова ты говоришь, Сатору-кун, право слово, — Дайсаку-сама устало делает преувеличенный, почти что раненный словами тон. — Все это лишь для блага самой же девочки — если она будет хотя бы обучена, прежде чем ей предоставят полную свободу вне поместья, скажешь, не так? Точно то же самое, что мы делали в твоем детстве, если ты помнишь. И даже тогда мы несколько раз проходились по грани. Сатору-ониичан фыркает: — Да, немного многовато для нахождения в хорошо защищенных клановых землях. Старейшина несогласно хмурится. — Защиты на клановом поместье засекают злые намерения… — Безусловно, засекают. Но по-прежнему остаются обходные пути, не так ли? — пожимает плечами Сатору-ониичан. — Кстать, если речь зашла о барьерах, едва ли можно найти барьеры лучше, чем те, что установлены Тэнгэном, вроде тех, что стоят на Магическом Тех… — Школьные барьеры фокусируются на сокрытии. В плане защиты клановое поместье надежнее против атак, подобных тем, прикрытие от которых понадобится девочке. Подросток щелкает языком. — Не соглашусь. Ладн, давай по-честному, что за реакция такая? Почему ты так настаиваешь на том, чтобы держать ее взаперти? Даже если это все только из-за ее глаз, все еще нет причин, чтобы так далеко заходить. — …К сожалению, Има была не слишком-то осторожна, когда она в первый раз вернулась с девочкой в клан, что породило множество слухов. Мы собирались поработать над укорочением длинных языков после окончательного разбирательства в вопросе девочки, но затем последовала… вторая госпитализация. А потом ты в открытую забрал ее в школу, что точно никак не исправило положения, — сухо объясняет Дайсаку-сама и вздыхает. — Теперь на ней сконцентрировано чересчур много внимания. Мы даже получили послание от клана Камо на днях, в котором выражалась заинтересованность в том, чтобы лицезреть эти «новые Шесть Глаз». — Что, серьезно? — Да. Мы, конечно, отклонили его, сославшись на то, что выздоровление девочки имеет приоритет надо всем остальным — но сейчас это не важно. — Старик поворачивается и наконец сосредотачивает внимание на Шики. — Хотя держали мы тебя в изоляции ради твоей же защиты, я понимаю, почему ты хотела посетить школу, Шики-чан, — говорит он. — Как его звали… а. Нанами Кенто-кун, правильно? Шики в ответ не говорит ничего, но, возможно, ее подозрительное молчание достаточно говорит само за себя. Дайсаку-сама вздыхает снова, звуча на каждый прожитый год своего почтенного возраста. — Я признаю, что некоторые из методов клана могут казаться довольно… деспотичными, можно сказать… но мы делаем все ради твоего же блага, — он взмахивает рукой. — Хотя твоя преданность собственной семье похвальна, теперь у тебя есть ответственность за то, чтобы научиться управляться с той силой, что была тебе дарована, как следует. В первую и главную очередь. — Я не просила этого, — наконец говорит Шики. — Не имеет значения, — не моргнув и глазом откликается Дайсаку-сама, несколько упрекающе. — Ты могла не хотеть этого, но тем не менее эта сила теперь твоя. Эти слова не жестокие, но они определенно неопровержимы. Правда. Даже если Шики бы предпочла видеть обоих родителей живыми и невредимыми тому, чтобы очнуться после годовой комы с проклятыми синими глазами… это та реальность, в которой ей предстоит жить сейчас. Около нее Сатору-ониичан не произносит ничего. Возможно, потому что он знает, что это правда, тоже. — Неосвоенные техники опасны. Потенциально для самих владельцев, но больше — для людей вокруг себя, особенно если означенному владельцу недостает контроля, — Дайсаку-сама продолжает. Против воли Шики возвращается мыслями к тому, как Кенто-оджичан встал на колени и обнял ее в облегчении, с красными линиями, мерцающими по его телу, и Шики… Девочка стискивает кулак. Если она… если бы произошла случайность. Тогда бы Кенто-оджичан… прямо как тот клинок, Кенто-оджичан бы…? — Так, ладно, думаю, мы слегка отклонились от темы, — неожиданно влезает Сатору-ониичан. — Итак. По сути ты говоришь, что слишком много глаз следят за ней в данный момент? И вы хотите, чтобы она получше разобралась со своей техникой, прежде чем покинет клановое поместье снова. — Таково решение клана по данному вопросу, да. Беловолосый подросток мычит непроницаемо, затем поворачивается к маленькой девочке у своей ноги. — …Ну, полагаю, мне не обязательно нужно выводить тебя в школу с собой. Вместо этого я просто могу привести Нанами-куна сюда! Шики слегка светлеет. Ее главное беспокойство просто — она не хочет, чтобы ей запрещали видеться с Кенто-оджичаном, как это делала Има-сан до того, как Сатору-ониичан внесся в ее больничную палату. Однако… Стоя напротив них, Дайсаку-сама не выглядит довольным перспективой. — Сатору-кун, приводить с собой посторонних в клановые земли, как правило, строго осуждается, даже если… — Не-а! Ничего не хочу об этом слышать, — Сатору-ониичан остро усмехается. — Или ты мне пытаешься сказать, что наследник клана не имеет даже права приглашать гостей, как ему вздумается, хмм? Выражение, которое принимает лицо Дайсаку-сама в ответ на это, выглядит так, словно он внезапно куснул лимон. Шики отворачивается в сторону и прячет небольшую улыбку. — …Конечно нет, Сатору-кун. — Хорошо, рад, что тут мы сходимся во мнениях, — подросток смотрит вниз на свою младшую кузину. — Итак, неделя или около того, как звучит? Я вернусь с Нанами-куном на буксире. Неделя. Это звучит… это звучит так долго, и если быть до конца честной с самой собой, Шики это не нравится. Она не хочет возвращаться в слишком роскошные дома, которым она не принадлежит, не хочет жить с Имой-сан, которой Шики нужна только из-за ее глаз. Но не то чтобы у нее была какая-то реальная альтернатива. И… и это не то чтобы совсем плохо, верно? Если клану Годжо нужна Шики из-за ее глаз, тогда они будут хорошо о ней заботиться для того, чтобы использовать ее в будущем. Уж это она, по крайней мере, понимает. — Спасибо, Сатору-ониичан, — это все, что говорит Шики, за что получает острую улыбку и быстрое потрепывание по голове. Кажется, она говорит ему это довольно часто, понимает Шики. Часть Шики не может не думать, почему кузен, которого она никогда не встречала, заходит ради нее так далеко. Тогда в школе не показалось, чтобы он был как-то особенно близок с Кенто-оджичаном. Во всяком случае, выглядело так, как будто он был куда более близок с Гэто-саном и Иэири-сан, которые учились на том же году, что и он. Они были милы к ней, но… у них не было на это никакой реальной причины. Ничего, кроме того, что Шики — племянница Кенто-оджичана, и… И… ее глаз. …Она чувствует себя крайне неблагодарной из-за того, какое направление приняли ее мысли, но на миг Шики задумывается, нужна ли они и Сатору-ониичану тоже из-за ее глаз. Хотя это не имеет значения. Даже если выяснится, что так и есть… она все равно счастлива, что встретила его. Он отвел ее к Кенто-оджичану, прямо как и сказал, в то время когда остальные из его клана, казалось, были решительно настроены держать Шики от ее дяди подальше. И… даже несмотря на то, что они не выглядели больно близкими, Кенто-оджичан доверял ему. Этого достаточно для Шики. Поэтому, когда Има-сан выступает из-за спины Дайсаку-сама и добирается до своей племянницы, маленькая девочка идет с ней довольно просто. Холодные пальцы смыкаются на ее запястье и тянут ее в элегантное поместье, и… — Добро пожаловать домой, Шики-чан, — произносит ее тетя. …Она недостаточно доверяет своему голосу сейчас, чтобы пытаться ответить на это, и взамен выбирает молчание. . . Шики правда не знает, чего она ожидала после того, как была поставлена в известность о том, что ее тренировки и уроки скоро начнутся. Наверное, чего-то в духе обычной школы, как у Кенто-оджичана и Сатору-ониичана? Сидеть за партой с выданными книгами для того, чтобы читать, и листами задач, чтобы заполнять? Вместо этого ей вручают меч. …Это в некотором роде задает тон всему, что за этим следует. Утра у нее заняты уроками владения мечом. Шики стоит в слишком просторном доджо и машет деревянным мечом, со строгим инструктором, наблюдающим каждое ее движение. Раз твоя техника выглядит как та, что основывается преимущественно на «разрезании линий», клинковое оружие подходит тебе лучше всего. Шикины ноги устают чересчур быстро, и ее рукам не хватает силы, и в то время как часть из этого может быть по причине ее физического состояния из-за того, как долго она была прикована к постели — что ж. Если бы ее отец был здесь, он бы, наверное, сказал ей что-то про тяжелый труд и талант, и что первое из этого заменит что-то собой там, где недостает последнего. Но его здесь нет. Поэтому Шики из раза в раз машет своим тренировочным мечом в молчании под пристальным взглядом каменнолицего инструктора, до тех пор, пока ее руки не становятся готовы отвалиться. А затем продолжает махать мечом еще дальше. …Приемлемо. Но тебе следует делать это еще лучше, Шики. Время после полудня имеет тенденцию проходить по-разному. Иногда она сидит с книгами, как можно было ожидать от типичного урока, но чаще всего предметы немножечко… странные. Вроде — как контролировать проклятую энергию, или основы формирования барьеров. Это все довольно ошеломляюще, если честно. И при этом всем Шики четко осознает, что ее постоянно оценивают и анализируют, каждую-каждую вещь, и это… Ей это не нравится. Но тут ничего нового. — Стоит отдать должное, — говорит Сатору-ониичан. — Клану честно выгодно, чтобы у тебя все было хорошо. — Из-за моих глаз? — Шики даже не взглянула на своего кузена. Ноги поставлены в сбалансированную стойку, она машет деревянным мечом в своих руках еще раз. Сто двадцать один. — Да, — он откровенно отвечает. Шики по крайней мере оценивает прямолинейную честность. — Поскольку твой отец был Годжо, и ты открыла новые проклятые глаза. Так что сейчас клан вкладывается в тебя. Сто двадцать два. Руки маленькой девочки трясутся, горят от боли, и она осторожно поправляет свою стойку, прежде чем поднять тренировочный меч снова. Сто двадцать три… — Итак, чисто из любопытства, когда ты собираешься на самом деле раскрыть то, чем является твоя техника? Шики замялась, практически выронив меч посреди внутреннего двора. Сатору-ониичан смотрит, забавляясь. — Старичье пока что называют это «Хрупкостью», раз это выглядит так, словно вращается вокруг задействования слабых точек на других вещах, подобно Технике Соотношений у Нанами-куна, — осведомляет он ее. — Но это не полная картина, верно? Начало и конец. Открыть и закрыть. — …Нет. Не полная. — Ага, так я и думал, — Сатору-ониичан выглядит довольным ее подтверждением. Он дотягивается и касается грани своих кромешно-темных очков. — Ты знаешь, что у меня Шесть Глаз, и поэтому я довольно восприимчивый! Особенно когда дело касается вещей вроде этого. Немного уморительно смотреть, как ты до сих пор водишь стариков кругами с твоей способностью. Но… ты ведь знаешь, что делает твоя техника на самом деле, не так ли? Шики медленно кивает, затем качает головой. — Хм. Некоторые техники требуется выявлять методом проб и ошибок, но другие приходят с… неким внутренним знанием, если угодно, — размышляет ее кузен глубокомысленно. — Выглядит так, словно ты склоняешься к последнему. Есть какая-то особая причина тому, почему ты пытаешься придержать это при себе? Другим сложнее тебе помогать с чем бы то ни было, если мы не знаем, с чем же нам помогать надо. Маленькая девочка одаривает его долгим взглядом. Сатору-ониичан закатывает глаза. — Я сейчас честно! Добро пожаловать в клан: каждый — кумушка с длинным носом и никакой секрет не остается таковым навечно. — Он с хлопком соединяет ладони. — Однако ты ведь понимаешь, что чем дольше ты кормишь старших отговорками, тем дольше они будут пытаться держать тебя запертой в поместье? Даже у меня были свободные дни пошататься снаружи, знаешь. Часть Шикиной настороженности касательно объяснения сути своей техники людям вокруг нее берет свои истоки от ее тревожности в отношении клана Годжо как такового. Но это не вся причина целиком. Шики может не доверять старейшинам, чего-то ожидающим от нее, может не доверять Име-сан, которая смотрит на нее алчными глазами — но еще она не доверяет себе самой: не с тем, какова истинная природа ее техники, ей себе доверять. …Однако Сатору-ониичан такой же, как она. Он тоже обладает проклятыми глазами, так что он знает, каково видеть вещи, которые не должны быть доступны человеческому глазу. Даже если вещи не те же самые — насколько Шики известно, Шесть Глаз клана Годжо не включают в себя видение красных линий — они все еще подобны друг другу, в некотором роде? Поэтому… Внезапная мысль прошивает ее. — Сатору-ониичан, ты можешь сказать, что у меня за техника? Беловолосый подросток легкомысленно покачивает рукой в жесте вроде «пятьдесят на пятьдесят». — Только в общих чертах. Твои глаза как у меня, в плане что Шесть Глаз делает возможным эффективное использование Бесконечности. По току твоей проклятой энергии могу сказать, что твои глаза подобным образом переплетаются с твоей техникой, хотя если я и не могу определить, в чем она состоит, наверняка. — Ясно. — Шики замолкает на некоторое мгновение. Ей неуютно с этой техникой и ее влиянием, которое и есть та другая часть причины, по которой Шики намеренно избегала говорить в каких бы то ни было деталях на эту тему с Дайсаку-сама и остальными столь долгое время. Но если это Сатору-ониичан… — Я… пуста, — говорит она наконец. Нет, это, наверное, не самый правильный способ сформулировать положение вещей. Но как ей объяснять это? Об этом довольно сложно даже думать, как о концепции, и… откровенно говоря, она даже не знает на самом деле, достаточно ли она понимает из этой так называемой техники сама лично, чтобы объяснить всё как следует. Но по крайней мере она может попытаться. — И всё имеет свою пустоту. У всего есть изъян, с того самого момента, как что-то начинает существовать, до момента, когда оно достигает своего завершения. Это… это то, чем по сути являются линии. Сатору-ониичан издает заинтересованный звук. — Так старейшины тогда на верном пути? — …Наверное? — Шики останавливается и дает себе момент над этим поразмыслить. — Согласно им, я… по сути делаю то, что делает Кенто-оджичан своей техникой, верно? Задействуя слабые точки на разных вещах. Разве что вместо одной-единственной точки в соотношении семь к трем для меня это линии. Но это… не совсем так. — Мгм. А как бы ты сказала, в чем различие между вашими техниками? — Я не задействую слабости на чем бы то ни было, — тихонько говорит девочка. — Они… все уже есть. Ее кузен выгибает бровь. Шики тщится правильно подобрать слова для этого. Начало и конец. Открыть и закрыть. — Покажи мне свою технику? — в конце концов просит Сатору-ониичан. Это может быть лучшим выходом, на самом деле. Он снял свои солнечные очки, синие глаза пристально вглядываются в Шики, когда она с легкостью исполняет его просьбу. Маленькая девочка склоняется и срывает цветок у своих ног. Затем безо всякой лишней помпы Шики с оттяжкой проводит своими ногтями по красным линиям на его поверхности. Цветок мгновенно увядает в ее руках и обращается в пыль. — Это, — говорит Сатору-ониичан. — Это определенно не Нанамина Техника Соотношений. В таком случае тут они сходятся; Шики тоже так не думала. Легкий ветерок проносится мимо, и все уносится с его порывом. Шикины руки снова становятся пустыми. — Во всяком случае, я бы сказал, это… — ее кузен мычит. — Эй, повторишь еще раз с чем-нибудь еще? Я просто хочу кое в чем убедиться. Маленькая девочка оглядывается вокруг, затем позволяет своему взгляду остановиться на деревянном мече для тренировок. …Никто не будет по нему скучать, верно? Мгновением позднее меч падает на землю кусочками. Следует короткое мгновение молчания. Затем… — Твои глаза, — говорит Сатору-ониичан, медленно и вдумчиво. — Ты видишь смерть, выраженную в качестве линий, да? Шики очень сильно старалась избегать того, чтобы думать об этом в таких четких понятиях, но он не… неправ. Взгляд ее кузена покоится на ней, проницательный. Задумчивый. — …Ладно, я могу понять, почему ты пытаешься хранить молчание о чем-то подобном. Но поверь мне, людям все станет известно, рано или поздно. — Его рука взъерошивает ее волосы. Наверное, это подразумевалось как успокаивающий жест, чтобы сгладить слова, которые он говорил. — Нанами знает? Шики качает головой. Сатору-ониичан над ней делает паузу. — Почему нет? — В его голосе нет осуждения, чисто смутное любопытство. И ответ на это… Потому что мне страшно. Пусть она и не произносит эти слова вслух, выглядит так, как будто ее кузен все равно как-то улавливает что-то из ее переживаний. — Нанами не тот человек, кто отвернется от тебя или станет к тебе иначе относиться только из-за чего-то вроде опасной техники, — смеется он. — Или… хм. Это не то, о чем ты беспокоишься на самом деле, так? — Я доверяю Нанами-оджичану, — тихо откликается Шики. Да. Она доверяет своему дяде целиком и полностью, но когда речь идет лично о Шики самой… — Так это что-то с твоей стороны, выходит, — заключает ее кузен, затем очаровательно ей улыбается. — Давай, колись. Контроль не является для тебя проблемой, не так ли? Просто убедись, что ты не режешь линии, которые не собиралась резать, и ты в шоколаде. Легко ему говорить, конечно. Но просыпаться каждый день при виде красных линий везде, везде, везде, зная, что это означает смерть… одно дело видеть линии на ком-то вроде Имы-сан, к которой Шики по большему счету безразлична, и другое дело видеть те же самые линии на Кенто-оджичане. Шики скучает по Кенто-оджичану и она хочет его увидеть, хочет быть с ним и лично видеть, что с ним все по-прежнему в порядке — но в то же время она не хочет. Ну не бессмыслица ли? (Она думает, это может быть частью причины, по которой она так сильно привязалась к Сатору-ониичану за такой короткий срок, помимо того факта, что они двое — единственные люди в округе с проклятыми глазами. Потому что из всех людей, которых она видела с тех пор, как снова очнулась, Сатору-ониичан имеет меньше всего линий, портящих его тело, и это… обнадеживает, в некотором смысле.) — Не ты единственная обладаешь опасной техникой, — говорит ей Сатору-ониичан. — Поверь мне, некоторые намного сложнее даже контролировать, не говоря уже о нормальном использовании. Имей чуть больше веры в себя, ага? Шики указывает на свои глаза. — Это не… это никогда не утомляет — постоянно видеть такие вещи? — А для чего мои солнечные очки, ты думаешь? — получает она равнодушный ответ. Шики даже не понимает, что надулась, пока ее кузен не тыкает ее в щеку, не больно-то аккуратно. — Ты тоже можешь нанести заклятья на очки, проверить, не поможет ли это тебе как-нибудь. Ох. — Существуют заклятья, которые могут заставить линии убраться? — Должно быть выполнимо, — Сатору-ониичан чешет подбородок, затем пожимает плечами. — Я рекомендую потрясти кого-нибудь из клановых мастеров на предмет этого. Как бы то ни было, спросить не повредит. Шики немного приободрилась перед перспективой отсутствия необходимости видеть смертельные красные линии везде и повсюду, куда бы она ним посмотрела. Это не наносит вреда, но иногда всё это слишком ошеломительно, и… — Сатору-сама, Шики-сама. …Шики не думает, что когда-нибудь вообще привыкнет к тому, чтобы быть «-самой». Это дико. Так или иначе, оба беловолосых ребенка одновременно разворачиваются на оклик, только чтобы увидеть темноволосую Риэ-сан, согнувшуюся в низком поклоне прислуги. — Полагаю, это намек мне уходить, — Сатору-ониичан делает порывистый вздох, затем оскаливается на Шики. — Нанами-куна в этот раз вызвали на миссию в самый последний момент, но я обязательно приведу его в следующий раз. Подумай над тем, что ему скажешь, ага? Маленькая девочка кивает. — Отлично. Будь паинькой и постарайся не натворить слишком уж много дел! Не разговаривай с незнакомцами и ни с кем не дерись, ладушки? — Да, Сатору-ониичан, — спокойно говорит девочка в ответ на глупые подколки своего кузена. … Тремя днями позже Шики получает приглашение посетить Камо. Примечания в конце главы Снова куча разговоров в этой главе! Позже мы еще вернемся к народу в Магическом Техникуме. Изначально я думала над тем, чтобы сделать Нанами сцену, в которой он Очень Обеспокоен тем, какого рода тренировки проводит клан Годжо его племяннице, но отложим пока это, я полагаю. Годжо здесь делает фальстарт во вхождении в роль наставника, поскольку взял маленькую крошку-кузину под свое крыло! Шики тут объясняет свою технику немножко, но она тоже все еще довольно-таки незнакома со своими способностями на данный момент. Больше о Шикиных глазах/техниках — в следующих главах.