Искупление

      Десять дней прошли для Санеми в томительном неведении.       Мистическая незнакомка больше не появлялась, и в какой-то момент мужчине начало казаться, что всё увиденное им было лишь частью безумного сна, который сквозь время рассекался как туман. Так бы истребитель и думал, если не перемены, которые поневоле начали захватывать это место. Каждое изменение происходило мало-помалу — настолько незначительно, что сложно было сначала обратить внимание. Но когда преображения деревушки «Девять» всё-таки привлекли внимание охотника, тот против воли начал отмечать каждую деталь, происходящую без его вмешательства.       Началось всё с момента, когда у оврага, находящегося в нескольких шагах от тёмного ряда жилых домов, появились цветы. Никаких объяснений подобному явлению не было — растения возникли сами по себе. Вылезающая иглами трава теперь мерцала россыпью голубых цветов, сияющих лиловым отливом в объятиях золотого света, бегущего тонкими лучами по стеблям и узким лепесткам-капелькам. Чем дольше мужчина смотрел на это явление, тем больше оно казалось дурным видением. Вскоре круто изменилась погода: похолодели дни, притянулись морозным ветром тучи, повалил густой пеленой туман.       Сбивчивые события бессвязно последовали одно за другим с приходом мистической незнакомки.       Он не видел лицо той женщины, не слышал её голос, но знал — она была где-то рядом. Её присутствие ощущалось каждым сантиметром кожи — оно обжигало, царапало плоть, проникая раскалёнными иглами в грудь. Санеми ожидал чего угодно, но только не холодного молчания, и это поведение сводило истребителя с ума. Бессильно поддавшись напору собственных эмоций, мужчина терял терпение, ощущая, как в груди вскипала ядовитая ярость. Он тысячу раз перебирал в голове пережитые эпизоды, ощущая себя беспомощным в сложившейся ситуации, а предчувствие надвигающейся неизбежной беды ни на секунду не оставляло его.       «Ужаснее всего то, — думал он, — что, кажется, многое сейчас зависит не от меня».       Чувство внутренней тревоги, сжимающее сердце Шиназугавы, только усилилось. Охотник прикрыл глаза, ощутив лёгкое прикосновение влажного ветра. Таинственный вечер опустил занавес. Наступил холодный мрак, и последние блики солнца, мигая, начали потухать в надвигающейся черноте. Где-то вдалеке всколыхнулась и пронеслась стая загадочных теней, взбудораженная всплесками заката. Тихо звучала мелодия природы, обволакивая лёгким морозцем дома и шествующих людей, погребённых под грузом бытовой жизни. Идя по извилистой каменной тропе, вьющейся между жилых домов, Санеми тихо пробирался на открытую местность.       «Эта женщина… Вот только она появилась, и всё перевернулось вверх дном! Неужто она такая же, как и я — пленница этого места? — перебирал в голове варианты истребитель. — Есть предположение, что здесь зреет нечто более глубокое… Однако! Меня сводит с ума, что всё так неясно! Осточертели мне эти края — глупые, бездумные морды деревенских! Век бы всех их не видеть! Ни помощи попросить, ни самому сбежать, — мысленно взвыл он, едва ли не хватаясь за голову».       Проходя мимо охотничьего домика, Шиназугава вдруг почувствовал вблизи необъяснимый липкий страх. Ветер стих, и привыкший к сельскому шуму Санеми напряжённо повёл плечами — внезапная тишина показалась ему угрожающей. Всё вокруг вдруг похолодело, пронизывая могильным ужасом и сыростью до костей. Почти не сбавляя шага, истребитель продолжал идти вперёд. Где-то слева до уха донеслось непонятное скрежетание, и на какую-то долю секунды мужчина уловил боковым зрением в окне получеловеческий силуэт с изогнутыми тощими конечностями.       Санеми резко остановился и повернул голову, но в ответ лишь пустота — никого не было видно. Он ещё какое-то время стоял, напряжённо щурясь и всматриваясь в черноту. И чем дольше истребитель разглядывал темноту, тем сильнее ему казалось, что последняя внимательно рассматривала его в ответ — нечто, не поддающееся объяснению и желающее поглотить охотника в свои хладные объятия.       Мужчине стало не по себе, и он зябко поёжился. Его сердце отчего-то забилось чаще, и по спине пробежались мурашки. Какое-то время Шиназугава стоял, внимательно прислушиваясь к внутренним ощущениям, и, не найдя у последних сигнала об опасности, тяжело вздохнул.       «Показалось», — решил он и продолжил свой путь.       Небо заволокли тучи, и всепоглощающая тьма покрывалом окутала проклятые края — не было видно даже первых звёзд. Призрачное молчание углубилось, перебиваемое редким шорохом листвы, играемыми ветром, и тяжёлым дыханием Санеми, шумно слетавшим с уст. Страшная мгла распространилась по земле, крепко обнимая деревья и крыши домов. Неведомые призраки, созданные из пыли, разразились мистическим хохотом, заставив сердца местных обитателей тревожно сжаться перед неизведанным. Охотник тихо вышел на укромную поляну, сокрытую за домами на окраине населённого пункта. Помимо забот, связанных с охотой на демонов, его мысли всё ещё занимала та самая девица, проворно поселившаяся в сознании. Вздохнув, истребитель сделал ещё шаг и остановился, потеряв на какое-то время бдительность.       — Скучал по мне?       Неожиданно женские руки легли на его талию, и в тот же миг мужчина почувствовал тепло чужого тела. На Секунду Санеми задержал дыхание, держась необычайно прямо и напряжённо; он был в смятении — бесспорно, поскольку прежде никто живой не был в состоянии приблизиться к нему, более того, незаметно прикоснуться. Ему хватило мгновения, чтобы прийти в себя. Резким движением руки Шиназугава попытался схватить незнакомку за руку, но та умело ускользнула с нарастающим безумным хохотом. Истребитель быстро обернулся через плечо, но никого не увидел.       — Диковатый, — раздался женский голос, и Санеми повернул лицо вперёд, встретившись с неприветливым взглядом фиолетовых глаз девицы. — Самый настоящий хищный зверь, — едва ли не мурлыкала она, медленно обходя охотника кругом. — Насколько же горячо твоё сердце, разжигаемое гневом? — в мёртвой тишине напряжения её тихие слова прозвучали так громко, словно говорящая сорвалась на крик. — Непокорный, как велико будет твоё унижение, когда я осмелюсь обуздать тебя? — Женщина лукаво сощурилась, прикрыв рот ладонью. — Каюсь… — протянула та, — смирение буйных — моя маленькая слабость.       Санеми неотрывно наблюдал за плавным скольжением её рук в воздухе, неосознанно накрыв ладонью рукоять катаны.       Несмотря на ситуацию, в глубине души он почувствовал облегчение — чем больше смотрел на незнакомку, тем чаще его голову посещала лихорадочная мысль, что ещё не всё потеряно, и есть выход из этого круговорота ненависти и страданий. Осознавая это, Шиназугава не ощущал себя настолько одиноким, как прежде. Напротив, происходящее будоражило в нём стремление докопаться до истины как можно скорее.       «С ней нужно быть осторожнее, — решил охотник. — Не демонюга, судя по глазам. Но и не простой человек…»       Девица не показалась ему красавицей или даже хорошенькой, скорее наоборот, в ней крылись черты, которые Санеми находил в женщинах непривлекательными. И все же, несмотря на это, он чувствовал в ней нечто притягивающее, и оно будоражило в груди нарастающее раздражение.       — Я не намерен слушать этот вздор, — вдруг рявкнул он, обведя собеседницу бешеным взглядом. — Кто ты такая?       Его поведение вызвало у говорящей только нескрываемый восторг.       — Как смешны и наивны твои слова! — подхватила она, звонко рассмеявшись. — Неужто ты решил, что я, мой драгоценный Санеми, задаром открою глаза на истинное зло этих земель?       Удивление вдруг выразилось на лице истребителя, но быстро сменилось злобой.       — Откуда тебе известно моё имя?       Она эмоционально всплеснула руками и очень быстро залепетала языком:       — О-о-о, я всё о тебе знаю, дорогой: что ты за чудище такое, из каких краёв лапы свои приволок. Карты многое успели мне рассказать, — перешла спутница на зловещий полушёпот, а после, чуть задумавшись, добавила: — На этот раз они куда сговорчивее. — Она подмигнула одним глазом. — Спешу тебя разубедить, — женщина выразительно обвела взглядом округу, — я не причастна к происходящему! — И надула губы, как бы говоря: как ты посмел такое подумать обо мне.       «Ты мне зубы не заговаривай, паршивка!»       Какая-то нервная дрожь коснулась его плеч и груди. Санеми тяжело выдохнул, и его взгляд уже в который раз обвёл худое лицо незнакомки, обрамлённое длинными смоляными кудрями, спадающими густыми завитками на худые плечи. Её выразительные глаза, такого же цвета, как и у Санеми, опасно сверкнули. Она тихо улыбнулась алыми губами, коснувшись свободной рукой часто вздымающейся груди, медленно скользнув кончиками пальцев по стройной талии, опуская ладонь вниз — к выглядывающему из-под выреза кимоно изгибу бедра с гладкой жемчужной кожей. Будто бы намеренно позволяя себя получше рассмотреть. Взгляд истребителя медленно следил за каждым её движением.       Воздух вдруг потяжелел и накалился. Охотник шумно сглотнул, крепко стиснув зубы.       — Ты ведь уже умирал, не правда ли? — вдруг спросила женщина. — Когда именно это произошло? — а потом пояснила сладким голосом: — Не пойми неправильно, но карты не на все вопросы могут дать внятный ответ.       Её взгляд помрачнел, когда на лице продолжала сиять лукавая улыбка.       — Зачем ты мне задаёшь бессмысленные вопросы, женщина.       — Что за ужасный характер! — наигранно буркнула незнакомка. — Я с ним говорить пытаюсь, а он скалится!       Вновь загудел ветер, пробуждаясь жуткой песней, и издали, со стороны густого ряда леса, начал медленно расползаться сизый туман. Ветви старых деревьев, устремлённые к гневающемуся небу, издали звонкий скрип. Певчие птицы, сидящие на крышах убогих жилищ, вмиг утихли, словно предчувствуя надвигающуюся бурю перемен. Всё живое замерло, предвещая бремя неведомой напасти. В мрачной, гнетущей атмосфере пронеслось искрящейся струёй напряжение.       Терпение оставило истребителя, и он кинулся к говорящей, вытянув свободную руку. Однако невольная спутница, ничуть не удивлённая, ловко увернулась.       — Подумай хорошенько над моими словами, истребитель! — крикнула она. — Когда я приду к тебе, ты должен правильно ответить.       — И что будет, если я отвечу как-то неправильно? — едва ли не рычал Шиназугава.       — Лучше тебе не знать, — отозвалась та жутким голосом.       Непонятное заклинание сорвалось с её губ, мгновение — и воздух разрезал фейерверк искр, и тело говорящей окутала волна фиолетового света. Охотник в который раз попытался поймать девицу, но всё оказалось напрасно — его пальцы прошли сквозь тающий силуэт незнакомки, блекнувший с каждой секундой.       — Совсем забыла сказать, — донёсся её сладкий голос с новой песней ветра, — меня зовут Май, — прошептала она перед тем, как исчезнуть.       Раздался пронзительный гневный вопль истребителя.

⋇⋆✦⋆⋇

      На крыше скромного жилого дома, под сплетением звёзд и серебра ночного неба сидела Май. Её тонкие пальцы ловко перебирали мерцающую колоду таро, словно сотканную из фиолетовых нитей, переливающихся в мистическом танце. Из-за серых облаков выглянул одинокий полумесяц, и его голубоватый блик ласково скользнул по силуэту женщины, заливая её густую россыпь кудрей сказочными бликами. Один завиток упал на румяную щёку, и незнакомка смешно фыркнула. С замирающей улыбкой она неспешно заправила прядь за ухо, на мгновение мечтательно качнув головой.       «Хочу поскорее домой… к братьям», — подумала она.       Сидя в объятиях лунного света, девица неподвижно созерцала бескрайний небосклон, усыпанный сплошь мигающими светилами. Одна, вторая, третья звёзды вспыхивали на небе, горя и освещая путникам путь, привлекая к себе взор случайных мечтателей и всех, кому был необходим их безмолвный театр чудес. Кружась в невидимом танце, они ткали серебристым шёлком живые узоры созвездий. Май восхищённо задержала дыхание, не понимая, как местные жители безучастно шествовали с опущенными головами, не обращая внимание на истинную красоту.       — Получается, он пришёлся вам по нраву? — обратилась она к картам с явной усмешкой, и последние причудливо затрещали в руках, словно живые. Стоило говорящей вспомнить недовольное лицо мужчины, как необъяснимый задор окутал сердце, расползаясь по груди, по коже. — Редко вы проявляете интерес к людям. Это даже немного обидно, учитывая ваше недоброжелательное отношение ко мне, — сорвалось едва внятно с её губ. — Непростая задача выпала на мою долю. Где же ты прячешься? — Она вытащила из колоды карту и загадочно поднесла её к подбородку, выразительно хмыкнув.       «Сегодня таро ведёт меня к тому истребителю», — шёпот разума коснулся её разума.       Не глядя на карту, Май уже понимала её значение:       «XII Аркан: Повешенный». Урок, тупик, озарение.       Глаза женщины опасно сверкнули в темноте, и с горьким смешком она сложила пальцы свободной руки в странном жесте. А потом поднесла её к левому глазу, открывая дверь в неизведанный мир, доступный таким людям, как она.       — Покажи мне истинных мертвецов, — прошептала она с вызовом. Но ответом на призыв стала тишина, которая изредка нарушалась зловещим шорохом ветра. Её тихая просьба не нашла отклика. — Впервые мастерство меня подводит, — недовольно сказала она. — Всё из-за него.