Candy Cove

              Любить рыбалку — не преступление, даже если рыбак из тебя не ахти, так что Юнги лучшего друга никогда не осуждал за это. И себя тоже. Сокджин любил рыбалку за драйв, азарт и веселье. Юнги любил рыбалку за умиротворение, спокойствие и тишину. Они вообще по многим вопросам имели противоположные мнение. Впрочем, было кое-что, в чём они сходились, — одной из лучших особенностей рыбалки оба считали возможность поговорить по душам. Вот они и заговорили... спустя пару часов тишины. — Эт чо? — совершенно обескураженно прохрипел Юнги, глядя на годовалого или полугодовалого карапуза, ползающего по песчаному берегу за здоровенным паучком. Светло-зеленая кожа, как будто слегка светящаяся сама собой, изумрудные глаза, полупрозрачные перепонки между пальчиками. Карапуз был одет в симпатичный сиреневый комбинезончик, а за капюшон был зацеплен крючок удочки. Собственно, за капюшон Юнги и выудил карапуза из озера, когда вдруг заклевало. О, неописуемая радость от предвкушения здоровенной и тяжеленной рыбёхи быстро сменилась шоком и непониманием. — Это… это… — Лимнада! — радостно воскликнул Сокджин, аж выронив удочку и падая на колени, чтобы рассмотреть получше. — Ты глянь только на этого лягушонка! — Не глянь, — спешно возразил Юнги, вытянутыми руками отцепил крючок от капюшона и осторожно развернул карапуза, чтоб полз обратно в озеро. — Его мамаша нас и за меньшее сожрать может. Лимнады не любят, когда люди на их детей глазеют. Юнги за шкирку оттащил друга, замер в нескольких шагах от берега и затаил дыхание. Карапуз похлопал ладошками по самой кромке воды, как будто собираясь отправляться домой, а потом оглянулся через плечо и вдруг пополз к ним. Юнги с Сокджином переглянулись, спиной отходя всё дальше и дальше. Карапуз наступал. Они ретировались. Карапуз настаивал, но и они не поддавались. А потом карапуз, видимо, устал преследовать их, сел на попу, пару раз глубоко резко вздохнул и залился визгливым капризным плачем. У Юнги мороз по спине побежал. И вот тут, видимо, Сокджин тоже осознал, что ничего хорошего не происходит, цапнул удочки, сложил стулья да и побрёл к стоящей за деревьями машине, лишь хлопнув на прощание Юнги по плечу, как будто благословляя на эпичную битву. Юнги хотел было отправиться следом, но не тут-то было, лимнады так просто свою добычу не выпускают из лап, карапуз за долю секунды догнал и вцепился маленькой ручкой в штанину. — О, нет-нет, милый, не нужно нам с тобой знакомиться поближе… Карапуз замолк на мгновение, шморгнул носом, глядя на Юнги снизу вверх, и вдруг превратился, сменив свой подводный зеленый образ на человеческий. От обычного человеческого ребенка не отличишь. Юнги двумя пальцами потянул за рукав сиреневого комбезика, пытаясь отцепить ладошку от своей ноги. Хрен там. Озёрный берег снова залило плачем. — Ну же, малыш, успокойся, — почти взмолился Юнги, присаживаясь и ловя маленькие ручки. — Возвращайся к маме, она тебя ищет наверное. Или бабушка, или папа, или хоть кто-то… боже, хоть кто-то, заберите его скорее… Послышался тихий плеск. Юнги с замершим сердцем скосил взгляд. Над гладью озера наполовину поднялась зеленоватая голова с волнистыми болотного цвета волосами, которые, кажется, не знали слова «мокнуть». Изумрудные глаза бегло осмотрели бережок. Лимнада быстро нашла источник визгов и еще быстрее оценила ситуацию. Юнги стиснул зубы, надеясь, что обойдётся простым скандалом… поговаривали ведь, что эти прекрасные жители их местных озёр и правда до сих пор не гнушаются хребты переламывать и сердца выгрызать неугодным людишкам. Проверять правдивость слухов не тянуло. Лимнада между тем неспешно зашагала к берегу и на ходу сменила свой образ. Это был молодой шатен с пронзительными чёрными глазами, одетый в ненамокающий кардиган из тёмно-зелёной шерсти. К слову, хорошо знакомый шатен. — Чонгук? — растерянно пробормотал Юнги, от удивления даже не замечая, как карапуз потянул за ворот, пытаясь повиснуть на шее. — Ты в этом озере теперь живёшь? — Нет, перекантовался в водорослях ночку, чтоб домой не возвращаться. — Лимнад окончательно выбрался на песчаный берег, закатал рукава кардигана и легко отцепил карапуза от толстовки Юнги, как будто каждый день таким занимается. Быстро и без боли. — Ну ты, конечно, даёшь, надо же было умудриться выцепить в огромном озере одного крохотного ребёнка. — А он твой, что ли?.. — Мой. А тебе он зачем? — Да я же… — Юнги проморгался, теряясь от десятков разных мыслей и вопросов, закопошившихся в голове. Чонгук между тем осмотрел карапуза, держа на вытянутых руках, и довольно улыбнулся, прижимая к груди. — Первое правило подводных жителей: не надо к берегу подходить, если не хочешь, чтоб рыболовным крючком зацепило. Какого хрена ты с ребёнком ночуешь в чужом озере, у берега, в водорослях? На вечеринке загулялся? Почему не хочешь домой? Почему к друзьям не пошёл? Почему в мотеле не остановился? И вообще, откуда у тебя ребёнок?! — Из икринки… Чонгук обнял карапуза покрепче и собирался было уже уходить, но Юнги воспользовался подсмотренной уловкой — вцепился в его рукав мертвой хваткой. — А икринка откуда? — Ну… — Чонгук отвел взгляд, осторожно подергивая руку в надежде освободиться. — Неважно, это всё неважно. Мне пора идти. Надо подыскать новое место на ночь, покормить Ёджуна, найти… — Да постой ты! — одернул Юнги почти строго. Чонгук поджал плечи, удивлённо глядя на знакомого. — Прости, давай начнём с начала, окей? Так… если тебе некуда пойти, может, у меня переночуете? Сам посмотри, Ёджун явно уже привязался ко мне! Да, Ёджун, хочешь к дяде Юнги?! Карапуз, мелочь коварная, особой заинтересованности больше не проявлял. Папка, видите ли, на руки взял, больше чужие дядьки не нужны. Впрочем, стоило ему улыбнуться и пощекотать носик-кнопку, как Ёджун залился звонким смехом и схватил за пальцы. — Ты же знаешь, у меня свободная комната, диван раскладной, телик, «Детский мир» в соседнем здании. Соглашайся, ребенку уж точно будет лучше в тепле и уюте, чем в кустах. Осень близится, по ночам в озере уже холодно. Чонгук дернул головой, не в силах оспорить, но не желая так просто соглашаться. Ёджун с увлечением перебирал серебряные браслетики, как будто великим воришкой стать собирался. Юнги заискивающе улыбался, так и эдак заглядывая собеседнику в лицо, не давая остаться «наедине со своими мыслями». Чонгук вздохнул. — Ну, ладно. Можно ненадолго… — Отлично, тогда идём! Мы с Сокджином как раз уже собирались возвращаться домой! Сокджин, наблюдавший за всем из-за кустов, где пряталась машина, странно усмехнулся, явно намекая, что ничего такого он делать не собирался… но приехали они на машине Юнги в этот раз, так что и спрашивать его никто тоже не собирался. Стащив и бросив набитый рюкзак Чонгука на заднее сиденье, самого парня с ребёнком Юнги пихнул на переднее и тут же поспешил рвануть домой. Даже не проверил, успел ли Сокджин в машину залезть. Успел, судя по ворчанию, донесшемуся с заднего сидения, когда остановились на первом светофоре после въезда в город. Юнги мысленно ругнулся и взял влево на ближайшем перекрестке, чтобы выбросить друга где-нибудь поближе к его дому и спокойно ехать к своему. — Я надеюсь, ты не забудешь позвонить мне завтра, как обещал, — протянул Сокджин самым намекающим тоном, на какой был способен. — А еще надеюсь, ты и правда понимаешь, что делаешь. — Спасибо за рыбалку, — максимально уверенно ответил Юнги, махнул на прощание и поспешил смыться. Да понимал он, конечно. Понимал, что добился не того, к чему стремился целый год. «Затащить парня к себе» и «затащить к себе парня и его маленького ребенка» — не одно и то же. И всё же, что ни говорите, он мог извлечь из этого пользу. Да. Это будет его первый шаг в нелёгком плане продуманного завоевания. А о том, что он просто в ужас пришёл, как только подумал, в какой ситуации оказалась его драгоценная лягушечка озёрная, он никому не скажет… это уже мелочи. — Так что? Объяснишь, откуда вдруг у тебя ребёнок? — спросил Юнги, очень стараясь, чтобы голос не звучал так, будто ни о чём другом думать уже не получается. — Ты же говорил, что у тебя нет на примете никаких девушек. Откуда икринка? — Купил в центре доноров, — тихо ответил Чонгук, мягко похлопывая уже засыпающего малыша по спине. — Ого… — Юнги перестроился в крайний ряд, свернул вправо и только после этого снова глянул на пассажиров. — У вас одиноким и безработным студентам дают разрешения на такие вещи? — Разрешение? Там… не нужно разрешение. — Просто приходишь и покупаешь? — Угу, — кивнул Чонгук и проводил взглядом пёстрое здание торгового центра, так и не повернувшись обратно к Юнги. — Это чёрный рынок? — Почему чёрный, нет, у них в офисе светлые стены. — Белые? — Ну… нежно… голубые… — С рисунком? — Да. С цветочками. — Какими цветочками? Ромашками? Подсолнухами? Розочками? — С морскими лилиями. — Морскими лилиями, — повторил Юнги, кивая. — Гука, морские лилии это не цветочки, а животные. И, готов поспорить, ты не представляешь, как они выглядят. Где ты взял ребёнка? — Он вылупился из икринки неделю назад. — А где ты взял икринку? Чонгук повернул голову и глянул на него из-под волнистых прядок волос. Глаза, похоже, уже наполнялись слезами. Юнги мысленно вздохнул. Не хотелось, конечно, расстраивать беднягу, но вся эта ситуация требовала хоть капли прояснения. — Нашёл, — буркнул Чонгук. Юнги поджал губы, чтобы не обматерить парня. Успокоился немного, расслабился и пришёл к выводу — нашёл так нашёл, окей. — В марте на грядке с морской капустой нашёл. Мама сказала, что синие икринки бывают только у океанских нимф, но я поспрашивал, мне сказали, что в последний раз океанская нимфа прибывала в наш городок пару лет назад. Мама велела выкинуть. Но я подумал, что это дар судьбы, и решил оставить икринку. — …и заодно оплодотворить, — едва слышно буркнул Юнги. — Неделю назад он окончательно сформировался до состояния малька и вылупился. Родители, понятное дело, узнали… разозлились очень и выгнали меня из дома. — С ребёнком? — Юнги нахмурился. Родителей Чонгука он видел лично всего пару раз, когда все вместе встречались в парке на берегу их родного озера. Похоже, первое впечатление обманчиво, Юнги они показались очень милой и душевной парочкой. — А ты уверен? — Мама так кричала, что соседи полицию вызвали, а папа расхряпал об пол свою драгоценную фарфоровую вазочку «Ноябрь»… теперь в коллекции только одиннадцать месяцев. — Хм. Юнги затормозил перед закрытым железнодорожным переездом и бездумно вперился взглядом в стоящую впереди машину. По крайней мере, всё было законно. Не украл. Чонгук давно говорил, что хочет ребенка. Юнги уже начал было думать, что это и есть главная причина, почему парень упорно не отвечал на его ухаживания, хотя и не давал решительный отказ. Боялся, что в такой паре никогда не заведет сына. И, увы, говорить о сразу нескольких вариантах решения этой проблемы, когда вы еще ни на одно свидание официально не ходили, как-то неуместно, так что Юнги и не говорил… и теперь думал, что, может быть, зря. Дальше они ехали в молчании. Ёджун спал, и Юнги не стал включать музыку, чтобы разбавить неловкое молчание. Просто думал о своём, на каждом светофоре косился на пассажиров и мысленно отмечал, с какой нежностью Чонгук перебирает мягкие светло-каштановые волосы мальчонки. Казалось, отцом себя чувствует в полной мере, от этой мысли даже становилось странно тепло на душе. Когда наконец добрались до новенькой бело-розовой девятиэтажки, Юнги заехал на подземную парковку, занял привычное место недалеко от выхода и снова посмотрел на пассажиров. Чонгук ответил слегка затравленным взглядом. Можно было, конечно, задать ему тысячу вопросов, сложных и страшных вопросов о планах на будущее. Как дальше учиться будешь? Как обеспечивать сына собираешься? Куда жить пойдешь, когда в водорослях холодно станет? Ты чем вообще думал?! Но Юнги понимал, что это сейчас не нужно ни Гуку, явно успевшему всё обдумать и выслушать от всех родственников, ни самому Юнги, которому пока еще нужно было уложить новости в голове, ни — тем более — их отношениям. Лучше выждать несколько дней, показать, что нет осуждения, есть только желание поддержать и помочь, а потом уже задавать вопросы. — У тебя есть еда для Ёджуна? — спросил Юнги, поняв, что это единственное, что ему сейчас и правда нужно знать. — На один раз. — Ладно, тогда идём домой, а чуть позже напишешь мне список покупок, я схожу в магазин. Чонгук закусил губу и скромно покивал, тихонько буркнув благодарность. Юнги вышел из машины, забрал с заднего сидения рюкзаки и без лишних слов побрёл к светящемуся табличкой выходу. Они поднялись на лифте на последний этаж, прошли по короткому коридору к дальней металлической двери с пёстрой рекламкой на ручке и зашли в квартиру. Внутри сладковато пахло ароматической свечкой в массивной плошке, которую подарила недавно помешавшаяся на свечах мама. Юнги мысленно поблагодарил сам себя за то, что додумался накануне навести идеальный порядок. Проснувшийся Ёнджун смотрел на вылизанную прихожую с сонным прищуром, но без недовольства. — Ты сам-то голоден? — спросил Юнги, спеша нарушить тишину. — У меня есть свинина. Не человечина, конечно, но сытненько. Сойдёт? Или водорослей купить? — Сойдёт, — ответил Чонгук, ногами аккуратно пристраивая сброшенные кроссовки возле стеночки. — Я несколько дней на одних водорослях, мясо будет очень кстати. — На одних водорослях?! — Юнги открыл и придержал дверь ванной. — Ты вообще в порядке? Как себя чувствуешь? — Ну… не совсем только на водорослях, ел всё, что мимо проплывало. Хотя это была в основном мелкая рыбка. Ондатра еще мимо проплывала, но с ребёнком охотиться неудобно. Не переживай, я нормально себя чувствую, в обморок не упаду. Чонгук усадил Ёджуна на тумбу рядом с раковиной и включил воду. Хорошенько вымыл руки и принялся умывать малыша. Ёджун с охотой подставлялся, хватаясь розовыми ручками за его пальцы, веселился и от души радовался. Юнги завороженно следил от двери, не зная, что еще должен сказать или сделать в такой момент. Просто оставил молодое семейство плескаться и отправился в гостиную, чтобы осмотреться и подумать как следует. Он и правда уже год знал Чонгука, уже почти год пытался сблизиться. Они виделись раз или два в неделю, но за всё это лето Чонгук даже не намекнул, что где-то в его комнате припрятана икринка. Эпопею с заменой кнопки «сдача» в торговом автомате универа во всех подробностях рассказывал, а про это — ни словечка. Очевидно, с близостью между ними всё было ещё хуже, чем казалось. А Юнги-то наивно полагал, что нравится лимнаду, просто тот стесняется это показывать. Можно ли было в подобной ситуации согласие отправиться в гости рассматривать как положительные изменения? Или Гук от безысходности согласился, а потом сбежит при первой же полувозможности? — Я думал, такие маленькие лимнады не умеют превращаться, — ляпнул Юнги, когда Чонгук с сыном заглянули в гостиную, где он уже основательно рылся в шкафах и шумел. — А он так долго держит человеческую форму… — Сам удивлён, — улыбнулся Чонгук, присаживаясь на диван и тоже принимаясь рыться одной рукой, но уже в рюкзаке. — Это первый раз. Наверное, интуитивно превратился, когда увидел вас с Джином. Талант растёт. Весь в папочку. — Ну, возможно, в мамочку… — пробормотал Юнги, выбирая наволочку в комплект к простыне. — Раз уж неизвестно, кто она и какая из себя. — Икринка была полностью здоровая, остальное неважно. — Чонгук переодел мальчишку в чистенький комбинезон и отпустил ползать по полу. Ёджун сделал кружок по комнате, осмотрелся внимательно, изучая новую местность, да и уселся возле его ног, глядя вопросительно. Как будто говорил, что больше тут делать нечего. Чонгук спохватился, достав для него еще и игрушечную рыбку. — Нет, правда. Он весь в меня, глянь только. Разве мы не одно лицо? — Одно, — почти бездумно покивал Юнги, глядя на них через зеркальную дверцу шкафа. В голове внезапная новость пока не укладывалась до конца, но спорить смысла не было, эти двое и правда как будто двумя версиями одного лимнада были. — Не удивлюсь, если икринка реально была не чья-то, а высшими силами тебе посланная… — Мамочка — высшая сила? — Чонгук улыбнулся, склоняясь и заглядывая сыну в лицо. Тот затих и вдруг превратился обратно в свою обычную зеленую форму, как будто увидел что-то в папкиных глазах, что напомнило об озере. — А что, мне нравится такой вариант. Что скажешь, Ёджуни, ты моя маленькая высшая сила, да? Ёджун пискнул что-то, стукнув его рыбкой по лбу. Чонгук со смехом отстранился, явно не зная, на что высшая сила ему намекает. — Л-ладно, — спустя пару минут молчаливых раздумий выдавил Юнги, с трудом беря себя в руки. — Наверное, я схожу в магазин, вот… Он протянул Чонгуку свой телефон с открытым редактором заметок. Парень удивлённо на него посмотрел и принялся медленно набирать список покупок, тыча в экран одним пальцем. — А ты сможешь в ближайшие дни купить где-то медуз? Половина его еды — сахарные медузы из бухты. У вас их продают? Пару-тройку дней мы обойдемся другими морепродуктами, но для здоровья малька лимнады нужно много медуз. — Не волнуйся, я съезжу в бухту, всё найду. Юнги накинул на футболку толстовку и поднял свой рюкзак. Он даже сам не понимал: хочет скорее сделать важное дело или просто хочет сбежать и проветриться. Да, он сам вцепился в Чонгука, потащил к себе и не считал это ошибкой. Но это была наполовину бессознательная реакция. Из разряда «бей или беги». Его мозг предпочёл бить, ударить по повергшей в шок проблеме. Но теперь мозгу требовалось успокоиться, очиститься от излишних эмоций и всё осмыслить, чтобы решить, а куда ж дальше бежать-то... — Не уходи и не открывай никому. Не трогай технику, с которой не знаком. Не трогай зелёные бутылки на кухне, это алкоголь. Не… не переживай ни о чём и отдыхай, я постараюсь вернуться как можно скорее. Если что-то будет нужно, свяжись со мной. Юнги забрал свой телефон, спрятал в карман и внимательно посмотрел собеседнику в глаза. — Не уверен, что смогу, — честно ответил Чонгук, покачав головой. — Я слишком уставший для магии. — Ясно. Не бери в голову, раз так. Постараюсь не задерживаться. Юнги поджал губы. Даже на стрессе его так и тянуло поцеловать в щеку на прощание, но, кажется, это было совершенно неуместно. Он просто слегка вымученно улыбнулся и вышел. — Будем ждать тебя домой, — послышался из комнаты голос Чонгука, когда он открыл дверь. Сердце защемило от приятной теплоты. Наверное, он зря драматизировал.

***

— Мне сказали, что недельный лимнад съедает по одной такой медузе в день, а хранить их можно не дольше недели, так что я взял вам десять штук, — монотонно бубнил Юнги, распаковывая пакеты с покупками. — Продавец заверял, что это свежайшие, пойманные сегодня. Я не разбираюсь в таких вещах, но одна из них, кажется, даже шевелилась… Ещё я взял у него несколько рыбин и мешок креветок, он уверял, что их тоже добавляют в детские смеси. Это правда? — Да, всё так, — с улыбкой покивал Чонгук, развязывая пакет, насыпая креветок в глубокую белую миску и открывая кран. — Это просто идеально, большое спасибо. — По поводу водорослей. Я взял просушенные, потому что они в разы меньше места занимают, но только в лифте подумал, что, может быть, нельзя… нужно только свежие, да? Юнги глянул на замоченные в кастрюльке водоросли. — Нет, всё отлично. Мы тоже сушим их, чтобы транспортировать между озёрами и морями. Это их не портит. Голос Чонгука звучал уверенно, это явно была правда. Юнги посмотрел, как креветки целиком отправляются в блендер вместе со всеми панцирями, постарался не хмурится и подал разделочную доску взявшемуся за нож парню. Чонгук ловкими движениями нарезал медузу на крупные куски, и медузятина тут же отправилась следом. Замоченные и разбухшие водоросли, средняя рыбёшка, стакан воды. Юнги в тот вечер искренне порадовался, что блендер у него был вместительный... и не особо нужный. — Иии… на сколько этой еды хватит? — почти осторожно спросил Юнги, глядя на литр полупрозрачной зеленоватой смеси. — На сутки. — Ммм… боюсь представить, сколько подгузников ему нужно на неделю. — Один, — невозмутимо отозвался Чонгук, переливая смесь по баночкам из-под джемов, которые Юнги так кстати ленился отнести и сдать. — Не будем вдаваться в подробности, но мальки лимнад немного отличаются от человеческих детей. Чонгук мягко улыбнулся ему, спрятал банки в холодильник, а остатки вылил из блендера в бутылочку с соской. Да. Отличались. И не только зелёной кожей, перепонками или жабрами. Юнги знал. Он не так уж мало узнал о различиях между лимнадами и людьми, когда влюбился в озерного жителя. Копался в интернете и даже спрашивал знающих людей лично, чтобы понимать, с чем столкнется. И всё же он рассчитывал, главным поводом задуматься будет отсутствие у лимнад понятия «секс»… а вовсе не то, что ж не так у них с подгузниками. — Слушай… — Чонгук глянул на сына, сидящего на свёрнутом пледе посреди кухни. Малыша явно клонило в сон. — У тебя есть какой-нибудь большой таз?.. Юнги тоже опустил взгляд. Да, явно пора было искупать этого лягушонка и укладывать спать, пока сам не брякнулся. — Дааа, есть кое-что, что будет очень кстати… Пришлось сбегать к соседке снизу и наврать ей с три короба, но возражать девушка, разумеется, не стала, быстро вернула Юнги то, что одалживала год назад. Его старую детскую ванночку, которая последние лет пять ходила по рукам, от знакомых к знакомым, которые использовали ее то для укрывания вещей на балконе от солнца и дождя, то для цветов, которые некому поливать в отпуске, то для замачивания огурцов. Пора было возвращать ванночку на родину и снова использовать по назначению. — Вот, — довольно улыбнулся Юнги, занося ванночку в гостиную и показывая гостю. — Уооо, то что надо! — Угу, у нее утята на дне нарисованы, глянь. — Какая милота! — Чонгук осмотрел ванночку и тут же пристроил на пол. — Отлично, сейчас наберу. — Ты… думаешь, тут будет удобно? — с лёгким сомнением спросил Юнги, выглянув в след за парнем. Из ванны уже слышался шум, Чонгук набирал воду в ведро. — В принципе, я вообще думаю, что обычная ванна… тоже сошла бы… большая, конечно, но, думаю, это ничего… Чонгук, не особо его слушая, вылил воду в ванночку и пошел за новой порцией. — Не в размере же дело, — ответил он, — просто я не хочу тебе мешать, занимать ее надолго. — Ааа… ну да. Вы же водные существа, вам много нужно плескаться… Юнги покивал, глядя, как вторая порция тоже выливается в ванночку. После третьей он добавил негромко: — И всё же, думаю, ты бы мне не помешал. Ещё рано, я не скоро захочу спать и пойду мыться. Чонгук между тем отставил ведро, поднял успевшего прикорнуть на кресле Ёджуна на руки и уложил в ванночку, опустив под воду целиком. В первое мгновение у Юнги сердце замерло, а перед глазами потемнело от ужаса. Подумать только, его милый Чонгук всё же окончательно спятил! Утопить собственного ребёнка?! Но через секунду жабры на шее Ёджуна шевельнулось, мальчишка причмокнул губами и вцепился зелёными перепончатыми ручками в игрушку. — Точно… я же читал, что у мальков слабые лёгкие, им нужно спать в воде. Юнги тряхнул головой и вышел. Кажется, пора ему было приготовить ужин и открыть себе одну из тех зелёных бутылок. И все следующие полчаса, что Чонгук сидел рядом с «колыбелькой», Юнги мучительно размышлял, что должен предложить ему… В первую очередь вернуться вместе домой, в Холодное озеро, чтобы попытаться наладить отношения с родителями? Отправиться в детский магазин и накупить всего, что нужно малышу, посвятить весь следующий день этому? Пригласить на последний день ярмарки, куда обещал сходить с Сокджином, чтобы отвлечься и повеселиться? Или, может, вообще плюнуть на всё и махнуть в горы, на горячие источники, чтобы отдохнуть по-настоящему?..