Вальпургиева ночь длиною в жизнь

Мне двадцатник, я ещё совсем молодой и солнце слепит глаза. Лежу в окопе, болтаю о том о сём с братьями… Не кровными, а так, по военному делу. Затянуло меня сюда , конечно, не по своей воле. После школы некуда идти было, а по экзаменам совсем худо-бедно, вот и попал в самый ад. Волосы у меня растрёпаны, одежда вся грязная и выгляжу, в общем то, нелицеприятно, что не сказать о моих товарищах. Нет, они конечно не сыны Мареáса, но всяко лучше чем я. Гладко выбритые лица, волосы еле как, но уложенные (хотя у кого-то они и вовсе отсутствовали, говорили — так удобней). Мы ждали своего часа — когда станет темней и мы сможем выбраться отсюда, пойти дальше, а ночью, если свезёт, так найдём лагерь здешний, тех, кого кличут «хáрками», переводя на человеческий язык — это уничижительное прозвище хорийцев, военных с Хоруса. Война наша ведётся между Сарру́мом и Хорусом. Хоть эти земли и отделены высокими горами, но всё это время Саррум был под контролем Хоруса, а люди устали терпеть их выходки, вот и захотели действовать. «Свободу Саррумам!» — были лозунги везде… И я вот не особо разбираюсь — это гражданская война или всё же между странами? Но при своих лучше говорить, что это бойня за независимость и то, что Саррум отдельное государство. Так вот, чего это я, от темы отхожу… Значит, валяемся и слышим своего: «идут, идут!» — Кто идёт? — Кто-кто? Харки идут! Толпами идут! Я тут же подскочил, силы то были, дрых ещё со вчера. Хотелось бы ещё поспать, да тут уже не приляжешь, когда знаешь, что если закроешь глаза — убьют и мать родную потом не увидишь. Тут же взяв винтовку, я мельком глянул на своих товарищей, но они были спокойны как удавы. Да уж, не пойму никогда их! Они конечно старше и тут единственный был ровесник мой, или типа-того, но даже он спокоен! — Мужики, а чего вы не тревожитесь совсем? Что, умирать не страшно что ли? Вы,что, конец войны не хотите застать? — Конец войны видят только мёртвые. —, сказал самый старый из них. — А у живых она всегда перед глазами будет, если ты конечно не сойдёшь с ума, да и то там два варианта : либо видишь чуть ли не постоянно, либо бредишь, что в мире всё только хорошее и никакой войны никогда не было! Хотя в эти моменты обоих трясёт одинаково. Старый меня всегда пугал своими точными описаниями и простыми мыслями насчёт всех обстоятельств. Кто-то умер? Значит Бог душу забрал. Исчез по неизвестным причинам? Чёрт утащил или харки опять виноваты (хотя так скорее всего и было). Я пригляделся к тому, кто же всё-таки кричал о харках. Это был Уильям, сумасшедший, который почему-то ещё не умер, хотя орал громче всех. — Так вот почему вы так спокойны… А в ответ я услышал лишь смех. — Ну кто ж вечером в атаку пойдёт? Сейчас бы спать всем ложиться, а не шарахаться! — Может вы и правы. Чувствовал я себя паршиво, а винтовка сама из моих рук выползла обратно на землю. — Потерпи Джонни, скоро мы пойдём, вот тогда и настреляешься вдоволь. Не любил я стрелять, ну вот совсем не любил! Но у каждого как будто был долг мне сказать о том, как же классно убивать людей и я просто ещё зелёный, не привык к такому! Не привык и не привык, что вьелись то!

***

Кто-то развёл костёр, за что получил подзатыльник от Старого. — Сбрендил, что ли, щегол?! Зачем костры ночью разжигаешь? Всех угробить нас решил? Я это слышал краем уха и сделал вид, что вовсе не заметил, а то любит он приплетать других. Пострадавший пытался что-то ему ответить, но всё было бесполезно. — Ладно, вставайте все и идём. Будем идти через лес, чтобы нас не увидели. Будьте осторожны. Уильям будет нести фонарь, а мы все за ним. Старпёр явно решил убрать Уилла, раз именно тот будет держать фонарь. Вдруг нас увидит снайпер или другие солдаты? Не хотелось бы такого, но остаётся только молиться. — Слушайте… —, начал один из наших. — Вы же помните, что по предсказанию новый «бог» — это военный? — Ты в это веришь? —, недовольно бурчит Старый. — Такое хоть ребёнку расскажи, он тебе скажет что ты дурак, Сэм! — А я вот лично верю.. —, промямлил я. — Соберитесь, явно из вас нету особенных, мы же просто люди, чего вы хотите? Что небеса услышат вас? Да и кто эти «боги»? Проклятые люди, не иначе! Ни смерти не будет, ни жизни не будет вам, если богами то станете! — Вот божеству что? Лежит себе, отдыхает на небесах. А какие до этого были? На ум приходит только Тао или как там его.. Ну который ещё был великим императором Астэ́лигоса! — Дао его звали! Увалень тупоголовый… — Чего сразу увальнем зовёшь, а? Жить надоело? Уилл закатал рукава, чтобы начать драку с Сэмом, но Старый их остановил. — Я вас обоих сейчас зарою, если не прекратите, щенки! А я молчал, не хотел встревать в эти религиозные разговоры. Я конечно не самый просветлённый в этой теме, но что-то да знаю, и поэтому лезть не хочу. Пусть погрызутся те, кто что-то хочет доказать. А вдруг этих «богов» и вовсе не существовало? Что мешало нашим предкам называть каких-то великих людей богами или светочами? Тот же Дао не совсем уж и походит на божество, хотя легенды о нём ходят разнообразнейшие: например, как он из самой далёкой горной деревни дошёл до столицы пешком! Или как он вино на глазах людей превратил в золото. Удивительный человек! Или Катоция — её тоже называют божеством, хотя она просто была богатой дворянкой, но жестокости у неё можно не занимать. Старый суёт в руки Уильяму фонарь и командует идти вперёд. — Если не пойдём сейчас, никто из вас свои плащи не вернёт!.. Точнее вернут вам, но на похоронах уже. Да и то, таких, скудных и дешёвых, лишь бы туша не мешалась нормальным людям. Наша компания из пяти человек молча пробиралась через лесную чащу, изредка покашливая, кряхтя и что-то бурча под нос. Да уж, мы братья, но никак не друзья, тем более Старому… Старый, Сэм, Уильям, Джекил и Я. Джонатан, если быть точным. Мы не знали имя Старого, поэтому дали ему такое прозвище и он был не против. Ему было около сорока или пятидесяти лет, тут уж не скажешь, потому что внешность его помотал алкоголь и табак. От него воняло бог знает чем! Алкоголя мы давно не видели, а цигаретки вот иногда находили у харков. Чтобы не прилетало по башке приходилось их всех отдавать Старому, ну а тот в тихую и скуривал всё. Некоторые мы всё же себе оставляли, но их надо ещё было грамотно спрятать, что б он не нашёл. Раздался протяжный вопль. Это завыл Уильям, кажется, вступив в капкан. Сэм тут же бросился и закрыл ему рот рукой. — Тише! Сейчас спасём тебя, не ссы! Даже не удивительно, что он попал в ловушку. Фонарь тускло светил, и до ног не доставал. Джекил взял наш единственный свет и поднёс к ногам Уилла. Старый же приказал мне освободить этого бедолагу. Но как? Я вовсе не разбирался в этом или же проспал пока нам это объясняли. — Сэм, помоги пожалуйста, я тут один явно не справлюсь.. —, растерянно сказал я и почесал затылок. Он послушался, присел рядом со мной и мы начали раскрывать капкан. Можно только позавидовать хорийцам, насколько ж они крепкие делают ловушки! Вскоре нога нашего товарища была свободна, хотя и изрядно поранена, и ,скорее всего, дальше идти он сам не мог. Я достал из своей сумки бинты и перевязал рану. Мало, но хоть что-то. Теперь лампу нёс Джекил, а я с Сэмом помогал идти Уильяму. Лишь Старый продолжал бухтеть и говорить какие ж мы неопытные, и всё нам надо объяснять. Вот посмотришь в глаза товарищу и видишь как в них написано: «Ну ради бога, ну заставь ты его замолчать!». Но мы были бессильны. Кто мы такие, чтобы идти против старшины? Листва шуршала под нашими ногами, совы уукали в своей кромешной темноте, от чего становилось жутко. Хотел было я начать разговор, как тут же увидел свет и дым от костра. Неужели нашли? Мы шли не так долго как ожидалось… Значит хорийцы приближаются к нашим! Уильям хоть и сумасшедший, но что-то да знает. Никто не был в курсе почему Уилл сошёл с ума. Одни говорят, что увидел, как харки жестоко расправлялись с женщинами и детьми в одной из деревень, другие же, что ему пришлось убить самым кровавым из известных на данный момент способов, а вот Старый предполагал, что Уильям из богатенькой семейки и вовсе не привык к выживанию в таких условиях, да и постоянные смерти не способствовали тому, чтобы его психика оставалась целой. Как бы то ни было, даже сам Уильям не помнил, что же его так потрясло, но знал точно, это останется с ним навсегда, если не в памяти, то в глубоко в сердце. Я достал из-за спины винтовку. Она уже была заряжена. На всякий случай у меня с собой был нож, который я носил на поясе. Чехол для ножа я скрывал за толстой брезентовой сумкой. Остальные последовали моему примеру. Лишь Уильяму было запрещено носить с собой огнестрельное оружие, ведь в бреду он может завалить своих. Пусть ходит пока с ножом, так от него легче отбиться. Уилла положили на землю, а сами стали приближаться к лагерю. Там было не далеко, где-то десять соток, да и местность чистая, поэтому фонарь оставили рядом с ним же. Когда оставалось совсем ничего, Сэм положил мне руку на плечо и прошептал на ухо: «Стреляй, я вижу, там только эти гады сидят, сидят и едят то, что мы никогда раньше не видели». Я тяжело вздохнул, так как руки у меня тряслись, страшно было. Хоть тут рядом со мной и были мои товарищи, но было всё равно не по себе. У Старого не было левого глаза, поэтому стрелял он хуже, чем остальные и предпочитал командовать. Джекил был здоровым, наверно самым стойким из нас и в физическом и моральном плане. После него шёл Сэм, он был чертовски силён, но вот голова его иногда подводила и бывало разозлишь его так, что хоть семеро попытаются, да не удержат! Но он всегда слушался старшину, поэтому особых проблем и не вызывал. — Давай Джонни, сделай это. — прохрипел мне Старый, каким-то странным голосом. Волнуется что ли? Дыханье замирает и весь мир как будто останавливается, когда я прицеливаюсь в голову очередному хорийцу и нажимаю на курок. Другие тоже выстреливают и мы слышим крики. Ужасные крики. Их нужно было слышать, чтобы понять, что мы сделали! Это были крики людей, которые явно не хотели умирать. Среди них был даже женский. Эти твари отправляли умирать не только мужчин, но и женщин! Они были такими молодыми..Их так коротко стригли, что было не понятно, что это женщина… Будь мы внимательнее, мы бы заметили, но было так темно, хоть глаз выколи! Пришлось стрелять по нескольку раз, чтобы всё это прекратилось. Теперь мы могли встать. Это было ужасно. Я не хотел думать о случившемся, но мысли так и лезли в голову. А вдруг я убил молодую мать? А если ребёнок остался без родителя?..Или без обоих? Остался совсем сироткой?.. Это не давало мне покоя, но мои товарищи поддержали меня, разболтали и мы говорили о всякой чепухе, чтобы только забыть произошедшее. Наш отряд вернулся к Уильяму, Джекил вновь стал светилом и мы благополучно дошли до лагеря. Те, кто недавно здесь пережидал ночь, были мертвы. Всё по нашей вине. Мне было тяжело, но приходилось игнорировать это. Мы же на войне как никак! Либо ты убиваешь кого-то, либо убивают тебя. Я предложил собрать все тела в кучу, на что остальные согласились. Уильям поддерживал костёр, так как не мог нормально ходить. Старый вместе с Джекилом перенёс труп женщины, так как он был легче всего. Я и Сэм носили мужчин. Людей было не так много, тел где-то пять или шесть, но мне хватало и такого зрелища. Уильям любезно предложил сжечь тела, но мы отказались от этой затеи. Не хватало тут нам ещё запаха горелой плоти! Вы бы только почувствовали этот отвратительный запах! Невозможно! Это даже не горелое мясо, а что-то другое… В общем не из приятных! Сэм присел и взял в руки консерву, о которой он ранее упоминал. Конечно, они были вскрыты и уже немного подъедены, но мы были голодны, да и чего нам брезговать? Наубивались, значит можно набить брюхо. Самый прожорливый из нас как раз таки был Сэмчик, поэтому тот кто не хотел более есть (что случалось редко, но всё же), отдавал всё ему. Мы расселись около костра. Я, Уильям, Сэм, Джекил и Старый. Уильям постанывал от боли, ведь обычные бинты не помогут в его ситуации. Джекил первый начал разговор: — Ребята, у вас не запаслось какого-нибудь обеззараживающего средства? А то я не могу смотреть на это несчастное лицо Уилла! Сэм порыскал в сумке, но ничего не нашёл. — Прости браток, нету. Я не ношу с собой особо мазей или прочей ерунды. — Это вовсе не ерунда! — встрял я в разговор. — У меня с собой есть, подождите. Я любил сумки, очень любил! На поясе у меня были маленькие кармашки. В основном я там таскал патроны или всякую мелочь, вдруг буду в деревне и придётся заплатить, ну или что-то в этом духе. Из-за этого у меня подворовывали деньги и подтрунивали. О, как же меня это бесило! Ну как мне доказать, что я что-то большее, чем неудачник попавший сюда по случайности? В одном из карманов нашёлся бутылёк с Арледолом. Я протянул его Джекилу и тот начал обрабатывать ногу Уильяму. Парень вопил и сопротивлялся, но двинуться не мог. Через некоторое время на его ноге красовался нормальный свежий бинт. — Не гарантирую, что нога скоро заживёт, но тебе явно так будет легче. И лучше тебе не бегать. Пока я наблюдал и иногда помогал Джеку, Сэм в это время просмотрел всё, что было у недавно живших тут людей. — Знаете ребята, а нам повезло. У них тут много еды! В животе заурчало. Давно я не ел. — Ну что ж, спец по готовке, Сэмюель, забабахай нам чего-нибудь съестного! — шуточно скомандовал Старый, но все мы прекрасно понимали, что это вовсе не шутка. … Через минут десять всё было готово. На удивление, у него очень вкусно получалось даже из самых простых ингредиентов! Вот это я понимаю, человечище! Ну а что нам? Пожрать, да улечься спать, вот оно, счастье! Я поглядывал на Уилла пока он ел и кажется ему уже становилось лучше. Оставить ли его на этом месте, чтобы сообщил нашим, что здесь чисто? Я давно обдумывал то, что лучше оставить его, ведь он чаще под ногами мешается, хотя в сравнении со мной...В общем, нужно будет это обсудить со Старым, но наверное потом, сейчас не время для этого. Лагерь был достаточно уютным и спокойным, треск огня помогал уснуть и забыть о кошмаре, что мы тут сотворили не так давно. Старый лёг дальше от всех. Опять он за своё! Ему говорят держись ближе, а он всё отнекивается! Ой , не понимаю я его! Бедовый человек! С этими мыслями я заснул, молясь о том, чтобы это поскорее закончилось.