Искра жизни

      С того вечера отношения между Леви и Вивьен устаканились. Девушка больше не лезла к мужчине с желанием помочь, она поняла, что, чтобы получить ответы, потребуется много времени, тактичности и железного терпения. С разрешения мужчины Виви сдвинула график своей работы и теперь приходила в обед, а уходила после захода солнца. Слишком уж невероятные закаты были из дома капитана, и Леви сдался, уступая желанию девушки. Даже сам присоединялся к таким посиделкам на крыльце. Они делали это молча, не тревожа мыслей друг друга, только Вивьен заваривала им ароматный чай с лимоном. В такие моменты Леви изредка бросал взгляды на лицо девушки, в котором с тихой страстью горела жизнь и эмоции.       По ночам Аккермана все также мучали кошмары, а на утро хотелось рвать на себе волосы, лишь бы только их больше никогда не видеть. Именно поэтому он был рад, что Вивьен больше не приходила по утрам и не видела его перекошенное злобой лицо с черными тенями под глазами. Ночь и следующее за ним утро было временем, убивающим его изнутри. Он ненавидел себя за то, что ничего не мог с собой поделать, что стал заложником своих травм и больше всего на свете ни на кого не хотел перекладывать свою боль. Вероятно, Леви просто ждал своего пика — той точки невозврата, когда боль переполнит его через край настолько, что больше не останется сомнений сделать тот самый роковой шаг в своем кошмаре, перейти черту. Вот только бы не слышать этого останавливающего крика.       За окном стояла прекрасная летняя погода, солнце ласково проникало в дом, маня выйти наружу. Вивьен, заканчивая свои дела по дому, не могла не попытать счастья подойти к мрачному капитану, который вот уже минут 30 смотрел в одну и ту же точку перед собой. — Леви, прошу, давай прогуляемся по городу, — робко, но полным надежды голосом проговорила Виви, осторожно подойдя к мужчине, тем самым вырывая его из пучины безрадостных размышлений.       В комнате повисла напряженная тишина, мужчина пустым взглядом уставился на Вивьен, которая волнительно теребила тонкими пальцами подол юбки, немигающим взглядом глядя в окно. Спустя 2 минуты молчания девушка глубоко вздохнула и подошла к раковине, чтобы вымыть посуду. Глаза предательски защипали, а Виви признала про себя: «Стив говорил, что это будет тем еще испытанием. И, кажется, он был прав». Почему-то ее больно ранило отношение Леви к ней, ведь она столько души вкладывала во все, что делала в его доме и к чему прикасалась. Но потом успокаивалась, понимая, что когда-то и сама отчаянно закрывалась от людей, что искренне желали ей помочь. — Ну чего встала там, пойдем, — Виви резко обернулась. Аккерман подъехал к двери с прогулочной шляпой на голове и недовольно скрестил руки на груди.       Виви поспешно вытерла руки и, Леви был готов поклясться, в этот момент в ее ореховых глазах плясал такой огонь, что мог бы разжечь камин в гостиной. Она железной хваткой вцепилась в коляску и повела ее по дороге так быстро, что Леви казалось, будто они бегут марафон. На такой скорости добрались до города всего за 20 минут, и только тогда Виви сбавила темп, переводя сбившееся дыхание. Краски города вернули ее в чувство, она расслаблялась и вот уже шла с приятной улыбкой на губах.       Вивьен теперь уже неспешно катила коляску с Леви по самому центру города, который был полностью отстроен, и теперь постепенно заполнялся жизнью. Прохожие неспешно прогуливались, сидели на открытых верандах летних ресторанов, покупали сувениры в лавках. Люди словно наконец могли выдохнуть, расслабиться и искренне поверить, что смерть была позади, отчаянно желая быть счастливыми. Но Вивьен знала, что самые отчаявшиеся в жизни люди, сидят затворниками внутри своих квартир, оплакивая все свои самые страшные потери. И кто знает, быть может, они никогда уже не смогу зажить по-новому, утопая в кошмарах жестокого прошлого. — Зайдем сюда, Вивьен, — Леви указал на небольшой книжный магазинчик на конце улицы. Стоило только паре войти внутрь, как низкая белокурая продавщица в очках тут же обратила на них свое внимание. — Леви, давно не видела тебя здесь. Как я рада! Так много хочется обсудить с тобой. Ты же прочитал прошлые книги? — глаза блондинки просто светились от счастья.       Виви встала, как вкопанная. Эта наглая особа даже не обратила внимание на нее, полностью окутывая своим обаянием Леви. — Добрый день, Дора, также рад тебя видеть. Прочитал. Есть что-нибудь новое для меня? — Конечно, мой дорогой, готова тебе показать, — ласково проворковала Дора. — Я сейчас вернусь, Вивьен, — стоило только мужчине сказать это, как белокурая по-хозяйски схватила коляску и положила руку ему на плечо. Мимолетно она обернулась и оценивающе оглядела Вивьен с ног до головы, слегка поджимая губы. Дора увозила Леви к дальним книжным полкам, они о чем-то переговаривались, а затем вернулись, и белокурая вытащила из-под прилавка стопку книг, перевязанных лентой, что-то восторженно рассказывая.       «Вот же нахальная особа», — скрипела зубами Виви. Этот день явно преподносил девушке много сюрпризов, но этот выходил за рамки ее понимания. Видеть Аккермана всегда молчаливого и угрюмого спокойно болтающим с девицей было, мягко сказать, непривычно. Она не могла понять, что ее раздражало больше всего — то, что эта легкомысленная Дора могла близко знать Аккермана или то, что она, Вивьен, так и не удостоилась такой чести.       Спустя 10 минут, попрощавшись со старой подругой, Леви, держа на коленях кипу книг, вернулся к Вивьен. Как только девушка вывезла коляску на улицу, спешно наклонилась к нему и процедила на ухо: — Надо же! Оказывается, вы умеете просто и мило беседовать, мистер Аккерман.       Внезапно ставшим официальным тон девушки удивил Леви. Он покосился на нее через плечо, но лицо ее было непроницаемым, только ноги девушки снова несли их по улице со скоростью бегуна. «Чего бесится?» — недоумевал капитан. Быстрый шаг мешал его комфорту, и он молчаливо пытался решить эту головоломку с моментальной сменой женского настроения. Пролетев очередной поворот, Виви въехала в небольшой дворик ресторана, скрытый с улицы густыми зарослями плюща, вьющимся по железным прутьям забора. Усадив его за столик, девушка тяжело опустилась на стул напротив него. — Принесите пожалуйста белого Циллийского вина. Ненавижу Марлийское. И чашку чая, мистеру напротив. — Вивьен обратилась к подошедшему к ней юному официанту и кивнула на Леви. — Я тоже буду белое вино, как у мисс, — неожиданно проговорил Леви, — ненавижу Марлийское. Молодой официант удивленно посмотрел на странную парочку и предпочел удалиться.       Стояла летняя жара, и скрытый в тени растений ресторан приятно остужал пламя, горевшее внутри Виви. Она напряженно крутила ножку бокала, наблюдая, как вино переливается по его стенкам. Мыслей в голове не было. Пустота. Ее цель впервые казалась ей недостижимой и сидела прямо напротив нее, спокойно попивая вино. «И почему он вызывает во мне столько противоречивых эмоций? Бесит.» — сверлила его взглядом Виви.       — Белое вино мне нравится больше, — вдруг начал разговор Леви и, чуть помолчав, продолжил. — Когда я восстанавливался после операции на ногу, Дора впервые пришла ко мне в палату. Она мечтала отблагодарить спасителей человечества, и каждому из моих товарищей собрала интересные подборки книг из ее личной библиотеки, которую она черт знает как спасла во время гула. Так что это ценный подарок. Книжный магазин, в котором мы были, принадлежал ее покойным родителям, она восстановила его и теперь заправляет там делами. Дора помешана на книгах. Пока я лежал в больнице, она каждую неделю приносила мне по одной. Обсуждала со мной сюжеты и героев. Потом мы стали ближе, периодически встречаясь. Дора видела во мне книжного героя, не более того. А потом наши встречи прекратились также легко, как и начались… — Зачем ты рассказываешь мне это? — раздраженно бросила ему Вивьен. «Он меня испытывает», — девушка злилась, но после сказанного впервые посмотрела на Аккермана женским взглядом. Несмотря на его усталость и угрюмость, в нем было что-то непоколебимое, вечное, как скала. Его слова хоть и были грубыми и колкими, но всегда попадали точно в цель и никогда не бросались на ветер. И Вивиьен была уверена, если Леви что-то обещал, то уж точно никогда не забирал слова обратно. Расшибиться в лепешку, но сделать. Она уважала это. Не говоря уже о его дисциплинированности и силе воли. Инвалидная коляска и травма глаза не умаляли достоинства мужчины, он всегда держался холодно, уверенно и учтиво. Если бы только не был таким противным грубияном-недотрогой. Виви сама уже запуталась в противоречивой гамме чувств, которые вызывал в ней капитан. — Ты же сама хотела узнать обо мне. Что, уже не хочется? — ядовито осадил ее Леви. Отчего-то сегодня был разговорчивее с ней, чем обычно. — Расскажи, что было после того, как вы остановили гул? — Виви проигнорировала его нападку, и, пользуясь возможностью, сосредоточилась на информации, которая ее действительно интересовала. — Я отдал честь своим павшим товарищам. — Леви неторопливо, но кратко, начал описывать послевоенные события: как впервые понял, что больше не может ходить; как йегеристы начали готовиться к войне; как его товарищи отправились их остановить, но он не смог поехать с ними; как заботились о нем Габи и Фалько; как перенес операцию.       Виви слушала, стараясь не упустить ни малейшей детали. Девушка понимала, что то, чем он поделился с ней было лишь каплей в море событий, произошедших с ним за жизнь, но была несказанно счастлива этой случившейся откровенности. Она не заметила за собой, как, увлеченная рассказом, положила подбородок на кисти рук, неотрывно наблюдая за губами мужчины. Виви не могла записать его слова в блокнот, поэтому внимала каждому произнесенному предложению. — Чего уставилась, пошли уже, — грубые слова вывели Вивьен из забытья, девушка и не заметила, как мужчина закончил рассказывать, смутившись такому наглому пристальному взгляду, очередной раз ругая себя за мягкотелость. Девчонка порой вела себя непредсказуемо.       Леви расплатился с официантом, и Вивьен неспешным шагом покатила его домой, в голове прокручивая весь его рассказ, а Леви мог наконец расслабиться и насладиться прогулкой.              ***       На следующий день Вивьен решила наведаться в редакцию марлийской газеты, тиражировавшейся для всех проживающих в этой части континента марлийцев и элдийцев. Ожидаемо, ее сразу же встретил ее главный редактор — Стив Харрингтон. Это был солидный мужчина среднего возраста с густой каштановой шевелюрой и хитрыми голубыми глазами, который любил дорогие костюмы и элегантные шляпы. Он был журналистом газеты еще до гула земли, а после вернулся и сразу занял пост главного редактора, тщательно скрывая личность владельца и главного спонсора газеты.        — Надо же, какая птичка почтила нас своим присутствием на рабочем месте! — громко воскликнул Стив, раскрывая перед девушкой руки для объятия. — Не ори ты так, Стиви, — Вивьен рассмеялась и аккуратно обняла редактора, — Вижу ты уже вернулся из рабочей командировки на Парадиз, выглядишь свежо. — Конечно, моя милая птичка, я привез оттуда много интересного. Это будет сенсация, которая теперь будет ждать своего часа! Кстати, что насчет тебя? Уже собрала материал о сильнейшем солдате человечества? — Стив вальяжно растянулся на стуле, закуривая сигару в ожидании подробностей. — Ты был прав насчет Аккермана, за месяц пребывания в его доме я узнала не так много, как хотелось бы, придется задержать выход моей статьи, — Виви досадно закусила нижнюю губу. — Моя птичка, ты расстраиваешь меня. Где же твой огненный запал! Не забывай, сколько пожертвований приносят для редакции твои работы, которые так трогают людей своей душещипательностью, — Стив картинно вскинул руки и продолжил. — Ты могла бы выбрать более легкую мишень, чем Аккерман, который спроваживал всех журналистов, которых я посылал к нему, но тебя, как всегда, привлекают изувеченные жизнью люди. Мне претит, что такая красота скрывается в стенах его дома, стирая и убирая за ним.       Вивьен яростно сжала челюсть, глаза полыхнули огнем: — Я прекрасно знаю, сколько денег приношу редакции и тебе лично, Стиви. Аккерман уникален тем, что единственный остался в живых из основного состава разведкорпуса Парадиза. Он начинал выходить за стены еще до появления ребят из 104-го корпуса и все еще на плаву. Я не думаю, что это просто стечение обстоятельств, за этим явно стоит длинная и тяжелая история. Я докопаюсь до истины, но мне нужно больше времени. Он только начал открываться мне. — Надо же, Виви, всегда восхищался, как тонко ты умеешь подбирать ключики даже к самым сложным пациентам, — Стив медленно подошел к Виви и задумчиво убрал выбившуюся прядь ей за ухо, но резко спохватился. — Моя птичка, чуть не забыл! Я привез подарок для тебя с самого Парадиза. Представляешь, они, наконец, научились ювелирному производству, — редактор нетерпеливо распахнул перед Вивьен маленькую бархатную коробочку, в которой красиво блестели алмазные сережки, — Они прекрасно подчеркнут твою утонченную красоту и длинную шею. Стив осторожно провел пальцами, очерчивая контур ее лица, — Нравятся? — Спасибо Стиви, они очень красивые, но не стоило, — прошептала Виви, делая шаг назад, вырываясь из опасной близости мужчины. Ее внезапно захлестнули воспоминания из прошлого, в котором касания шеи были равносильны удушению. — Я не принимаю свои подарки обратно. Надеюсь, ты наденешь их, и мы с тобой с радостью выпьем кофе на неделе. Я соскучился, моя птичка, поэтому, будь добра, почти своего старого друга своим исключительным вниманием, — редактор снова приблизился к девушке и поцеловал ее руку. — Я подумаю, Стиви, — раздраженно произнесла Виви и выбежала из редакции.       Девушка тяжело вздохнула. Очередной мужчина видел в ней украшение своему статусу, желая заполучить в качестве красивого трофея. Она понимала, что ее талант, ее истории — это лишь источник финансов для Стива и всей редакции, но чувствовала себя поистине счастливой, когда очередной благодарный читатель писал ей открытки, присылал символические подарки или восторженно рассказывал об ее очередной гениальной статье. В этом она видела смысл своей профессии — открывать сердца.       Добравшись до дома Леви, девушка с удивлением обнаружила стоявшую у его крыльца повозку. Девушка тихонько вошла в дом и внезапно услышала сдавленный хрип, доносившийся из гостевой комнаты. Встревоженно сорвавшись с места, Виви попутно выхватила клинок из комода, где его прятал Леви, и ворвалась в комнату…