Зима повсюду

В пещере лед пульсировал от биения проходящих через него вен сейдра. Они переместились, отметила Удр, чтобы найти новый источник энергии. «Так скоро,» подумала она, – «Интересно». И он был интересной душой. Неоспоримо сын Фарбаути, а Фарбаути тоже в конце концов принадлежал и льду, и огню. Удр положила ладонь на лед, ощупала и прислушалась к его скрипу. Там было напряжение. Ты дома, дитя, и все же ты в чужой стране. Ты неосознанно жаждал этого места всю свою жизнь, но теперь, когда ты здесь, ты жаждешь другого. Ты вернулся в своею семью, но отдалился от другой своей семьи. Тебе поручено после смерти защитить царство, которое при жизни ты считал своим врагом. Все эти противоречия – неудивительно, что лед двигался сильнее, чем некоторое время назад. Удр легла на лед в полный рост, прильнула к холоду всей кожей, словно обнимая лежащего подо льдом, и начала петь. И в ее колыбельной шелестел иней, выл ветер, двигались и звенели ледники и ледяные озера. Старая колыбельная. Она никогда не пела ее живым, как родители-йотуны, но регулярно пела ее мертвым. Среди них было так много напуганных детей, независимо от того, в каком возрасте они умерли. Подо льдом Локи слушал. Подо льдом Локи спал. В Йотунхейме и Асгарде наступила ночь.