Территория

      Выходные точно прошли не даром. Друзья Эдика в субботу отходили от пятницы, справлялись с похмельем. Всякий раз, когда они вместе так отмечали этот день, Картман был единственным в компании, кто приходил домой более-менее трезвый, если, конечно, не считать того единственного случая. Из-за этого компания целые сутки подзаряжала свою социальную батарейку, отказавшись от общения в живую и ограничившись простой перепиской. Так как одну пятницу Эдик пропустил, он остался без компании на следующий день. Остался, пока не вспомнил про обещание, которое дал Коле вчера.       Побег повторился, а самое странное то, что Брофловски только в начале чувствовал некое недоверие. Уже к концу их второй прогулки он принял тот факт, что Эдик и правда решил меняться. Парень по-прежнему чувствовал некое раздражение к тому, как фрик вёл себя, как одевался и что говорил. Это пришлось скрывать, но не совсем искренняя улыбка моментами выдавала его. Отношение, собственно, изменилось только к рыжему, да и началом этих перемен стало чувство вины, так плохо знакомое гопнику. Тем не менее, это всё не было напрасно, так думал Картман, ведь Брофловски даже быстрее влился в разговор во второй раз, когда они сбегали.       А вот Коля совсем не чувствовал ничего. Он, конечно же, рассказал всё Стасу при первой возможности. Решил, что доверять не будет, а пообщается чисто из интереса. Он считал, что такое не искреннее отношение гопник вполне заслужил. Подросток не спешил начинать с ним дружбу из-за обычной прогулки, хотел, чтобы Эдик побегал ещё немного. Иначе как понять, что намерения серьёзные и он хочет всё наладить? В голове Брофловски этот план был очень даже достойным, вот только он не знал, что шатену плевать. Проще говоря, его даже устраивало такое общение. Однако, вопреки всей своей неприязни к гопнику, Коля дал ему свой номер, а того факта, что этот номер не с его основного телефона, не учёл. В конце учебного дня он помирился с матерью, за что получил обратно и мобильный, и компьютер, и лишился домашнего ареста. А про Картмана и его номер не вспомнил даже тогда, когда откладывал запасной телефон на пыльную верхушку шкафа.       А в соседней квартире сейчас одиночные и раздражающие гудки слышатся уже который раз. Эдик пытался дозвониться до рыжего, но сколько бы он не нажимал «вызов», трубку никто не брал:"Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия,» вещал женский голос из динамика телефона. Плевать. Подросток, решая забить на эту затею, безразлично откладывает гаджет в карман. Он уже несколько дней не виделся с друзьями, если не считать школьное время, а значит можно было сейчас подняться на третий этаж, достать Кирилла, пойти вместе в соседнюю парадную, выманить на улицу Игоря, а за Димой сгонять втроём, и собраться на площадке.       Парень лениво поднимается с кровати. Он садится, слыша тихий скрип матраца, проводит по густым волосам рукой, этим самым немного ерошит их. Эдик натягивает капюшон на голову и покидает комнату сразу после того, как смотрит в окно, за которым уже темнеть начинает. Облаков почти не видно, зато луна проявляется, но ещё не ночь. Лену подросток предупреждает, что выходит на улицу, закрывает за собой дверь и направляется к лучшему другу. Каждая ступенька отдаётся тихим топотом, раздающимся по этажу и, кажется, во всей парадной. Парень погружается в свои мысли только на мгновение, смотря себе под ноги. Столько раз он уже твердил Коле, что поставил в известность своих пацанов, а на деле даже не заикнулся о нём при них. Нужно было поставить на этом точку, а как, непонятно. Ведь нельзя так много врать о том, чего не сделал, хотя Эдику не впервой. Он довольно часто приходит ко лжи в своей жизни, иногда во благо, иногда, чтобы скрыть что-то, сейчас другой случай. Почему-то ему не хочется, чтобы Брофловски пострадал просто из-за несдержанных слов. Гопнику уже начало казаться, что с рыжим они могли бы дружить. Вроде парень неплохой, поговорить можно на многие темы, подбешивает, конечно, неизвестно, что скажет компания Картмана, когда узнает. Скорее всего, они воспримут это как шутку, может отнесутся с пониманием, но их неприязнь к неформальным субкультурам никуда не денется, возможно, ограничатся простыми подколами насчёт того, что Эдик теперь тоже фрик. Не успел подросток додумать о том, как начнёт эту тему, оказался уже перед дверью квартиры Пыхтеева.       Он стучит кулаком по железной поверхности, издающей характерный громкий звук, именно кулаком, а не костяшки, ведь будет громче. Дверные звонки изобрели ещё давно, но Картман пользуется им редко. Друзей всегда раздражает это, а шатен только такой реакции от них и добивается. Нет, чтобы нормально позвонить, ему обязательно нужно протарабанить по двери до такой степени, что голова трещать у жителей квартиры начинает. А главное то, что стучится он тогда, когда родителей его товарищей дома нет, ведь портить свою репутацию в из глазах не хочется. Парень уже и расписание их выучил, запомнил, кто работает постоянно, кто два на два, вот только с отцом Димы никогда не угадаешь. Он поэтому и бесится, когда Картман приходит. Но это довольно забавно.       Дверь распахивается резко. Перед Эдиком теперь стоит Кирилл. Он выглядит совсем не радостным внезапным и необговорённым визитом друга. Хотя так кажется только на первый взгляд. Подросток ни проронив ни слова, подходит к Картману почти вплотную, просверливая своим взглядом дыру во лбу парня напротив. Он крепко и резко хватает руку шатена за запястье и поднимает до дверного звонка, заставляя несколько раз нажать на него. — Вот! — раздражённо рявкнул Пыхтеев, продолжая стучать ладонью Эдика по звонку. Тот в свою очередь только рассмеялся, не сдерживаясь. — Нет, тебе, может, руку лень поднять и нажать. В чём проблема? Почему ты вечно барабанишь в мою дверь? — Да тихо, тихо ты, — приподнимая в издёвке брови и высвобождая запястье из хватки, ослабевшей на мгновение, гопник, посмеиваясь, продолжил открыто радоваться тому, что уже который раз сумел выбесить Кирилла. — Истеричка ПМС-ная. — Ты, кончелыга, тут скоро вмятины из-за тебя останутся! — подросток еле сдержался, чтобы не прописать другу в лицо пару раз, свыкся уже почти.       Он тяжело вздыхает, сводя брови и напряжённо смыкая веки, ограничивается тем, что просто пихает Картмана в бок локтём. Когда уже оба парня успокоились, Пыхтеев кинул на него вопрошающий взгляд. Он ничего не сказал, но что-то в его глазах подсказывало, что он ждёт чего-то определенного. Сам говорить об этом не хочет, нужно, чтобы Эдик сам рассказал. Иначе какая же у них дружба, если один держит от второго тайну. Кирилл знает, он видел уже, как шатен встаёт под окном фрика, а потом оба идут гулять. Ну нравится с ним общаться — без проблем. Просто сам факт того, что он ничего не сказал, обижает. Парень решает не делать на этом акцент. — Ну, чего пришёл? — всё же выпаливает подросток, закрывая несчастную дверь. — Пошли с пацанами соберёмся во дворе, — Картман не спросил, даже не предложил, а будто отдал приказ, что стало привычным для его друзей за столько лет общения.       Пыхтеев откидывает ожидание правды на второй план, решив, что сейчас это не дело первой необходимости. Он одобряет идею и кивает. Совсем скоро по подъезду стали раздаваться спешные шаги по лестнице. Парни быстро оказались на улице, но не прошло и минуты, а они уже стояли перед дверью в квартиру Игоря. Кирилл протянул руку к звонку, но Эдик тут же отодвинул её, беря задачу на себя. Нет, он не позвонил, а сделал всё в своей привычной манере. Громким стуком на принялся тарабанить по железной поверхности, пока на лице расползалась бесстыдная улыбка, а Пыхтеев уже во всю ругался на друга. Иногда он жалеет, что связался с этим человеком, но дороги назад уже нет, а значит можно только смириться. Парень затыкает свои уши, дабы не слышать этот ужасный шум. Этот грохот стал и для Кирилла, и для Игоря, и для Димы психологической травмой. Именно поэтому, чтобы не продлевать свои мучения, Кириенков мигом ринулся открывать дверь. Уже спустя первые секунды послышался бег парня. — Да открываю! — он раздражённо почти кричит и это срабатывает, ведь стук прекращается.       В тот же момент перед подростками, закусившими губу изнутри, чтобы не выронить даже тихого смешка, предстал сам житель квартиры. Он даже не успел накинуть на себя что-то из одежды, по привычке оставшись.в одних только боксерах. Его волосы растрепавшиеся, по коже пробежались мурашки от резкого холода в парадной. Парень хочет стукнуть Картмана по голове, но тот вовремя уворачивается, не в силах сдержать тихого посмеивания, поэтому промахивается — бесится из-за этого, но смиряется. Точно такая же встреча произошла и с Димой, когда те не поленились зайти за ним в соседний район. Дорога обратно много времени не заняла.       Казалось, встреча с друзьями должна развеять все плохие мысли, сомнения, придать больше радости и позволить расслабиться, ведь от близких скрывать нечего. Они, как принято считать, никогда не осудят тебя, если рассуждать в рамках разумного и не чего-то аморального. А Эдик ничего подобного и не сделал, всего лишь погулял пару раз с представителем одной из осуждаемых ими групп людей. Однако страх, что парни посчитают это странным, как минимум, заставлял откладывать этот разговор до последнего. Картман знал, что медлить с таким лучше не стоит.       Вся компания расположилась на детской площадке, откуда пару секунд назад убежали пара ребят, потому что испугались. Детям было лет по девять, десять, но это не отменяло того факта, что старшеклассники имели ещё более угрожающий вид в их глазах. Несмотря на то, что друзья просто громко смеялись, обсуждая что-то между собой, периодически толкая друг друга, они даже не смотрели в сторону младших, но те решили уйти, почувствовав нарастающий дискомфорт. Заметив то, как быстро ребята ушли, Дима только, растерявшись, почесал выбритый затылок, смотря им вслед. — Странные, — подметил подросток, усаживаясь на сидушку старой шестиместной карусели, напротив Кирилла, успевшего усесться на неё первым. — Забей, так даже лучше, — отмахнулся Игорь, опустившись на качели.       Рядом с ним сел и Эдик, расслабленно отталкиваясь от пола, чтобы немного покачиваться. Парни обсуждали что-то насчёт прошлой пятницы, Марменко пришлось изображать трезвого перед своим отцом, что, кстати, получилось у него довольно хорошо, поэтому удалось отделаться простыми предупреждениями со стороны родителей и упрёками папы. Если кто-то на работе узнает, что единственный сын капитана полиции пропадает вместе с друзьями-гопниками и пьёт в тайне, то статус его в глазах коллег упадёт. Да и как родитель он себя винить сильно будет, что не уследил, но не бросать же ему работу теперь из-за этого. Сам он редко выпивает, по праздникам, поэтому искренне не понимает, где парень этому научился.       Картману удалось более-менее развеяться от нагнетающих мыслей, так неприятно грузящих его голову. Разговор разбавил обстановку внутри парня, долгожданная встреча с друзьями смогла повысить уровень серотонина. Уже не мучал вопрос о том, какова будет реакция у компании и как они это вообще воспримут. Воспользовавшись темой, как раз зашедшей о неформалах, Эдик решил, что сейчас самый подходящий момент. Пока после общего смеха повисла ненадолго пауза, не вызывающая неловкости, шатен осмотрел глазами своих. — А помните фрика того? — парень моментально словил на себе соглашающиеся, весёлые взгляды кивающих друзей. Что-то опять засело внутри, зарождая сомнения. — Давно не видел его, — тут же поддержал тему Игорь, вспоминая, что не пересекался с рыжим с того самого момента, когда он пришёл на район вместе с ещё одним парнем. — Ага, он живой ещё оказывается, — почему-то с уст Картмана срывается тихая усмешка.       Между компанией раздался тихий, расслабленный смех. Кажется, за весь день все четверо сильно устали, очевидно, что ситуацию они воспримут так же легко, ведь напрягаться уже нет ни желания, ни возможности. Им сейчас и своих проблем хватает, да и какое им дело, с кем Эдик начал общаться. За всё время их дружбы, они никогда не ссорились по такому поводу, а если и ссорились, то только тогда, когда маленькими были, зато мирились спустя часик, два. Сейчас все уже не в том возрасте, чтобы отрицательно на такое реагировать, однако сомнения у шатена присутствовали. Не каждый день кто-то из парней признаётся в том, что стал общаться с тем, кого несколько недель назад ногами пинал на районе. — Я думал, что он реально переехал уже, — отходя от смеха, добавил Кирилл. — Да нет, — Картман свёл слабо брови, мотнув головой отрицательно. — Он болел, вот и не выходил.       Подростки, до которых не сразу дошёл смысл слов Эдика, сначала понимающе протянули тихое мычание, пока резко не повисла тишина. Шестиместная карусель постепенно остановилась. Они вместе обернулись на друга, закусившего губу. Вот дрянь! Парень только сейчас понял, что сболтнул явно лишнего. Гопники молчали некоторое время, ожидая какого-нибудь логического объяснения и посылая Картману вопрошающий взгляд. Пауза стала донельзя неловкой, как же Эдик ненавидел эти моменты, ненавидел то, что стоит ему только почувствовать комфорт рядом с кем-то, дар держать язык за зубами пропадает, контролировать это становится сложновато. Если он начал, то сейчас самое лучшее решение будет не оправдываться, а продолжать. — А ты откуда знаешь? — Марменко удивлённо усмехнулся, сводя светлые брови к переносице. Парни тут же поддержали его вопрос, поставив своего друга в более неудобное положение. — Видел его на днях, — парень смотрел на асфальт, отталкиваясь слегка от него, чтобы качели выполняли своё предназначение. — И он тебе так сказал что ли? — недоумённо предположил Кириенков, покачиваясь, как Картман. — Нет, — как-то вяло протянул шатен. — Ну, я его отпиздить, конечно, хотел, но он кашлять начал, — парень на мгновение замялся, подбирая слова, чтобы не звучать как-то странно. — Сами знаете, принципы. Я его трогать уже не стал.       Очередная неловкая пауза повисла между компанией, хотя на этот раз она надолго не задержалась. Кирилл первый решил непрямо поддержать друга, прерывая молчание. Он понятливо закивал головой, держа довольно длительное мычание. Парень улыбнулся, будто хваля Эдика за то, что остановился в тот момент. Несмотря на жестокость и отбитость этих подростков, у каждого из них присутствовало понятие границы и перебора. — Тогда правильно, — похвалил Пыхтеев, за что в один момент почувствовал некую благодарность во взгляде Картмана. — В общем, — шатен, наконец, стал подбираться ближе к дельному разговору, — и нахуя он нам сдался? Думаю, больше трогать его не будем, уже смысла даже нет.       Подросток снова поставил себя в неудобное положение, сболтнув всё сразу, тем самым спровоцировав очередное непонимание со стороны друзей. Парни вновь посмотрели на Эдика, прежде чем переглянуться между собой. Картман уже чувствовал это напряжение. Он недовольно вздохнул, отворачиваясь в сторону. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, только тогда он смог поднять глаза на компанию. — А чего так? — Игорь вопросительно вскинул бровь, не сводя взгляда с Эдика. — Ты же его хлеще всех бил, не так? — с губ сорвалась неловкая усмешка, а парень, которому был послан вопрос, чувствовал постепенно нарастающее раздражение из-за того, что нужно как-то оправдываться. — Ну, — в голове Картман метался между двумя вариантами. Он мог сказать правду хотя бы частично, а мог вообще никак не объясниться, но тогда он вызвал бы больше подозрений. — Я же когда виделся с ним, мы разговорились, — парни продолжали слушать, не отводя взгляда от повествующего. — Да он вроде пацан хороший, — наконец, отрезал подросток, без лишних слов.       Повисло молчание, но долго оно не продержалось. Кирилл снова попытался спасти ситуацию, встав на сторону лучшего друга. Он прекрасно знал, что парни резко не отреагируют, просто не понимают, а потом ситуация разгладится. Пыхтеев легонько вздрогнул от холода, тело пробирали из-за погоды слабость и лёгкий озноб. Он снова улыбнулся, в попытке перевести этот разговор в более лёгкий лад. — Ну, как скажешь. В тихоря мы его всё равно бить не пойдём, — эта фраза послужила примиряющей в каком-то смысле. — Да, странно просто, — Дима, проводя рукой бритой голове, коротко кивнул. — - Дружишь с ним, дружи, мы то что, запретим как будто? — он вскинул брови, когда на лице слабо растянулась улыбка.       Картман раздражённо, то ли обиженно свёл брови. Почему-то его эти слова не устроили. — Не дружим мы, просто, может, — он выделил акцентом последнее слово, — общаемся. — Всё, — Игорь попытался сделать раздосадованный вид, но уголки губ, поднимающиеся вверх, сразу выдавали его, — завтра ты тоже фриком будешь.       Шатен только скривил губы, но всерьёз слова, естественно, не воспринял. Толкнул Кириенкова в плечо и послал, а тот только посмеялся, не размыкая губ. Какое же облегчение, что всё прошло так гладко. Парни даже зацикливаться на этом не стали. Темы переменились на другие, пока небо совсем не затянулось чёрным, а градус на улице не опустился. Компания разошлась почти сразу. Они все пошли провожать Марменко до соседнего района, а только потом вернулись на свой, скрываясь по парадным. Кирилл закрыл железную дверь в подъезде, оборачиваясь на Эдика. — Братан, в натуре с тобой что-то не так, — подталкивая рассказать правду, подметил Пыхтеев, догоняя Картмана, ступившего на лестницу. — Нормально всё, — парни не спеша шагали вверх, чтобы продлить разговор. — Ты что-то скрыва-аешь, — русый растянул так же, как и улыбка растянулась на его лице. — Что например? — Картману не обязательно было рассказывать всё в мельчайших подробностях, он продолжал делать вид, что ничего не понимает, выгибая вопросительно бровь. В его тёмных глазах будто не было и намёка на ложь, Кирилл даже сам начинал верить в то, что ничего не произошло. — Хорош, Эдик, — он отмахнул сомнения, ведь точно помнил, как видел со своего балкона всё целых два раза подряд. — Я знаю, что ты с нефором ходил куда-то.       Хотя на лице Картмана ни одна мышца не дрогнула, внутри всё будто остановилось. Как? Как это возможно? Ведь никто не должен был заметить, друзья обычно спали всегда в это время, а в пятницу ещё и от пьянки отходили, но Пыхтеев, видимо, решил сделать наоборот. Шатен тихо, почти беззвучно сглотнул, переводя взгляд на парня слева, но головой не поворачиваясь. — Я должен оправдываться типа? — прозвучало с небольшим наездом, но Кирилл на это даже не обратил внимания. — Мы же друзья, я думал, ты скажешь мне, если что-то поменяется, — подросток заложил руки в карманы. — Я же сегодня рассказал. — Да хуйню ты рассказал, — открыто высказал парень. — Просто у меня от тебя секретов никаких нет, у тебя тоже никогда не было.       Эдик поджал на пару секунд губы, чувствуя, что друг прав. Кирилл сегодня вообще его хорошо выручил, потому что если бы не он, то тот разговор продлился бы непонятно на сколько, скорее всего, хорошо не закончился. Картман бы просто психанул и забил, обретая себя на большие подозрения. — Ну, мы погуляли пару раз, — признался он. — Я до этого ещё извинился перед ним, сказал, что не тронем больше. Он, вроде, нормальный, неплохой.       Пыхтеев облегчённо выдохнул, он добился правды. Парень закинул руку на плечи друга, прихлопнув его по спине. Обмануть его у Эдика никогда не получалось, зато он мог не бояться насчёт того, что Кирилл кому-то что-то разболтает. — Так бы сразу, — довольно улыбнулся подросток. — Знаешь, спасибо, что ситуацию разбавил. Я бы уже сдох от неловкости, — Картман, наконец, улыбнулся, устало приподнимая уголки губ. — Херня вообще, — отмахнулся Пыхтеев. — Хотя Игорь дело сказал. А ещё недельки две пройдёт и имя своё уже оправдаешь, — парень, конечно, не стал сдерживаться от подкола, тихо посмеиваясь. — Блять, — всякий раз эта шутка со стороны друзей сильно бесила, а сейчас раздражение из-за фразы увеличилось. Эдик хмуро посмотрел на одноклассника, толкая его под ребро локтём. — Я даже близко на пидораса не похож. — Пока что нет, — нахальная ухмылка расплывалась на лице Кирилла. — На хуй иди, это мерзко, я не такой, я нормальный, — он прислонился спиной к стене с обшарпанной, голубой, то ли зелёной краской.       Оба уже поднялись на второй этаж, где и находилась квартира Картмана. Пыхтеев присел на лестницу, облокачиваясь о колени. Пока шатен отвернулся в сторону, а его друг продолжал изучать его взглядом, между парнями задержалась пауза. Именно её не хватало, чтобы помочь Эдику немного остыть. Кирилл вздохнул. Он часто слышал такие высказывания от шатена, хотя тот всегда утверждал, что против голубых ничего не имеет. Себе он такого никогда не позволял. Одна мысль вызывала отвращение, как и та самая его фантазия, произошедшая относительно недавно. — Чего ты так это воспринимаешь серьёзно? — Пыхтеев наклонил голову на бок. — Пидоры тебе что сделали? — спросил сквозь тихую усмешку. — Я не гомофоб, — Картман вернул зрительный контакт. — Просто я нормальный, не из этих. А ты почему их защищаешь? — парень перевернул вопрос в сторону его отправителя, заставив теперь друга отвечать. — Я не гей, поэтому так бурно на такие шутки не реагирую, а вот насчёт тебя сомнения есть, — он получил от Эдика пару ласковых. — Всё равно рифма тупая и заезженная, — закрыв тему ориентации, Картман вернулся к теме своего имени. — Ну не знаю, мне с пацанами смешно, — Пыхтеев пожал плечами, вскидывая брови. — Оборжаться просто, я же не говорю что-то типа:"Кирилл очко побрил,» — пока его одноклассник поджал губы, сдерживая смех, вызванный этой бредовой обидой, Эдик продолжал. — «Игорёк соснул хуёк,» или… — он на мгновение запнулся, придумывая рифму. — «Димон — гандон». По-моему, охуеть, как смешно! — разведя руки закончил парень.       Пыхтеев, не сдержавшись, рассмеялся, прикрывая рот ладонями. Картман спустя мгновение тоже не смог долго сохранять серьёзность, но он ещё более-менее сдерживал хохот, ограничиваясь простым посмеиванием. Кирилл придержал висок пальцами, поднимая подбородок и смотря на друга. — Пиздец, мужик, не знал, что тебя это так задевает, — улыбка всё ещё играла на его лице, а Эдик снова послал его.