— Проблема отношения бытия и небытия — фундаментальная философская проблема. Что является изначальным — бытие или небытие? — Диктовал с напечатанной горы листов седой мужчина в классическом костюме, поправляя очки.
— Пс, Шаст! — Позвал друга накаченный парень.
— Чё? — Повернувшись к соседу, отрываясь от записей в тетради, спросил худощавый.
— Мне Марина Андреевна предложила летом поехать вожатым на побережье. — Шепча в пол голоса, изредка поглядывая на лектора, говорил Дима.
— О, прикольно! — Пытаясь, успеть записать термины за мужчиной, ответил Антон.
— Шаст! — Ещё раз окликнув товарища, Журавлёв ткнул в него ручкой.
— Ай! — Воскликнув от неожиданности, оба парня сели по струнке, когда в аудитории повисла тишина и мужчина поднял глаза на факультеты.
— Я не понял! Кто-то уже всё знает и может продолжить за меня? — В ответ лишь последовала тишина.
Искать виновников было пустой тратой времени, поэтому одарив всех грозным взглядом, лектор продолжил диктовать.
— Все другие философские вопросы приобретают смысл после решения вышеназванной философской проблемы, выступая по отношению к ней вторичными…
Парни тихо просидели до конца лекции и когда звонок оповестил студентов второго курса об окончании, высокий встал с места и начал собирать свои вещи.
— Я, о чем, вообще, говорил то! — Возвращаясь к диалогу, поспешно запихивая в сумку тетрадку с ручкой, Дима догонял Шастуна. — Поехали со мной!
— Чего? — Подавился русый, когда услышал такое предложение.
Нет, он, конечно был рад за друга, что тот, наконец-то, не будет киснуть в четырех стенах и перестанет ныть Антону, как он хочет куда-нибудь уехать от городской суеты. Но сам зеленоглазый был противником такого «отдыха».
Ведь это даже отдыхом не назовёшь. Орущие дети, столовская еда, твёрдые, наверняка, узкие и короткие кровати, вечные шумные мероприятия и суета. Уж простите, лучше полежать дома, поиграть в плойку или посмотреть сериал с чипсами.
— Ну, а чего?! — Восклицал Дмитрий. По его мнению, такой опыт должен быть у каждого уважающего себя активиста университета, а Антон, как припоминается Журавлёву, хотел таким стать.
— Димас, ну ты же знаешь, что я пас на такие мероприятия… Дети — это не моё. — Вытащил из рукава, припасённый туз парень.
Хорошо сложенный молодой человек сделал хитрую физиономию и поправив сумку на плече, сказал:
— А зачёт по философии хочешь?
«На больное», — чертыхнулся худощавый. С философией и этим старым дедом, который казался еле живым, спал на лекциях и ставил пятерки за бутылку дешевого виски, у Антона не заладилось сразу. При всех своих старческих болезнях, Григорий Григорьевич отлично запомнил Шастуна. И также, отлично запомнил, что выше тройки он ему не поставит.
— На сколько ты мне предлагаешь туда поехать?
— На всё лето, естественно. — Поспешно ответил Дима, пока рыбка не сорвалась с крючка.
— Ну, уж нет. Пусть лучше у меня будет красная рожа и синий диплом, чем синяя рожа и красный диплом после твоего лагеря! — Завопил товарищ.
— Ладно, давай на две смены, хотя бы! — Догоняя по коридору, просил его Журавль.
Прямо на ребят шла Марина Андреевна, которая в этом самом университете отвечала за мероприятия, активную деятельность ребят и была заводной батарейкой коллектива. Ей было около сорока лет. У неё имелась счастливая семья, состоящая из мужа, старше её на три года, и двое детей школьного возраста. Одевалась женщина в классические, но не нудные костюмы, юбки и даже как-то её видели в спортивках, но об этом только ходят легенды.
Социальный педагог направлялась прямо на парней. Высокий завидев её в пяти метрах от себя впереди, обернувшись, понял, что отступление невозможно, потому что его друг был в этом злосчастном сговоре.
— Привет, Тошенька! — Она протянула ему руку в знак приветствия и Шастуну ничего не оставалось, как пожать её в ответ, выдавив улыбку.
Парень понимал, что сейчас его будут склонять на самые активные вещи в его жизни, и как будто у него нет абсолютно никакой отмазки, чтобы никуда не ехать. Хоть ногу ломай, хоть беги прыгай с крыши. Но ломать ногу было нельзя, потому что ходить ещё хотелось, а прыгать с крыши, наверное, ещё рано. Ни один из вариантов, соответственно, ему не подходил и смирившись со своей участью, он завопил.
— Марина Андреевна, ну, не хочу я к детям на целых три месяца!
— Чего кричишь то так?! — Испугалась женщина, схватившись за грудь в области сердца. — Никто же тебя не заставляет ехать туда на всё лето, скатайся хотя бы на два месяца!
«Хотя бы?!», — негодовал парень в мыслях. Ну, допустим, если он поедет туда, то будет закрыт вопрос с философией, его запишут в активисты университета, и он будет пропускать пары по уважительным причинам. Звучит хорошо. Даже слишком. Обратная сторона медали, конечно, пугала — ответственность за детей, ор, крики и куча сил на всё это, которая должна была взяться у парня из неоткуда!
— Честно, я боюсь такой ответственности. Это же маленькие дети… — Грустно смирившись с тем, что он трус, заключил свои мысли высокий.
— Да не ссы, вместе будем вожатыми, я всегда буду рядом! Вырулим! — Похлопал ему по плечу Журавль, поняв, что парень уже никуда от них не денется, и кажется, согласился ехать в летний лагерь вожатым.
Выслушав ещё получасовую лекцию от Марины Андреевны о том, как тяжело лагерю без вожатых и нужно помочь детям найти себя в этом мире, поделиться опытом, и кто, как не они — студенты второго курса, с этим отлично справится?!
***
Лето стремительно приближалось. Занятий становилось меньше, хороших солнечных дней больше, а вместе с ними и сессия махала ручкой Антону Шастуну, который пытался не умереть от количества потребляемых энергетиков, выкуренных сигарет и выученного материала.
Помимо экзаменов высокого заботил летний лагерь, в который не очень-то и хотелось ехать, и Антон уже практически смирился с тем, что ему надо, чтобы не учить, хотя бы ту же философию и литературу, которую перенесли на 29 мая.
Билеты были куплены на 24 число. Ребят предупредили, что нужно будет приехать заранее, чтобы подготовить лагерь, убраться, познакомиться друг с другом и прослушать все лекции по обращению с детьми.
— Волнуешься? — Сел рядом с парнем Дима, подвигая рюкзак товарища.
— Есть такое. Сдать бы уже эту математику и в свободное плавание от уника на три месяца!
Математику худощавый знал хорошо, но понимал, что из-за каши в голове по физики и астрономии, которые он учил до экзаменационного предмета, мог завалить, даже самый лёгкий пример.
— Ты же помнишь про уговор?
— Конечно, помню! Как можно забыть то, что тебе нужно ехать к маленьким орущим детям на половину лета?! — Недоумевал высокий, повторяя лекционный материал.
***
— А что надо брать с собой? — Вопил в трубку другу, в спешке собирая огромную красную сумку Шастун.
— Если есть дома электрический чайник, то его! Побольше вещей, которые ты будешь часто менять, ну типо, трусы, носки, футболки. Мы ещё каждый год берем настолки всякие, гитару.
«Да, уж... Сюда только гитары не хватало», — еле впихивая чёрные джинсы, подумал парень.
Ночь перед отъездом была длинной и, если честно, Антон сам не знал, хочет он, чтобы она дальше продолжалась или поскорее уже закончилась.
Лежа в своих мыслях, он решил первый раз залезть в поисковик и найти что-нибудь по запросу «детский лагерь Лесной».
Результатов поиска было множество, начиная от фотографий веселых детей, заканчивая ФИО директора, с фоткой, на которой он пожимает руку какому-то мужику.
Фотографии самого лагеря Шастуна очень радовали: шикарный вид на море, горы, лес, всё зеленое и цветущее. Закрывая глаза и подкладывая под подушку руку, он представлял, как гулял на природе, грелся в теплых лучах солнца и слушал птиц.
Утро было одно из самых сложных для парня. Мало того, что он не успел попить чай, потому что проспал, так в добавок, забыл зажигалку на столе. Обнаружив это уже в такси, высокий решил, что разберется с этим позже.
— Але, Антоха, это пиздец…я заболел! — Прозвучало в трубке от абонента «Журавль».
— Ты не поедешь со мной?
— Братан, я подлечусь и примчу первым же рейсом! Обычное ОРВИ, к первому июня я буду как огурчик, отвечаю!
— Беру тебя на слове, балбес!
Возмущения не было предела.
«Этот... ферзь затащил меня в ловушку к маленьким детям, жаре и постоянным активностям, а сам смылся под предлогом болезни!».
Пересев с такси в ожидающий автобус, худощавый засунул наушники в уши и подумав про себя, что это, возможно, его крайний раз, когда он вот так беззаботно сидит и слушает музыку, расслабился, чувствуя момент каждой клеточкой тела.
