Время Нас-счастье

Азирафель проснулся, когда солнце коснулось его ресниц своими лучами. В отличие от Кроули, он никогда не задергивал шторы. Ему нравилось видеть солнце. Их солнце. Солнце, в котором была частица Кроули. Иногда у Азирафеля даже возникали странные подозрения, что по закатам и восходам можно определить, в каком настроении Кроули будет в этот день. Впрочем, это были домыслы, разумеется. Он поднялся и на цыпочках вышел из комнаты, стараясь, чтобы не заскрипели половицы. Была одна прямо перед лестницей вниз, которая действовала на Кроули как будильник. Все продукты были куплены накануне. Азирафель надел фартук, вставил в уши наушники – подарок Кроули на новоселье («Нам всем понадобится немного личного пространства… свободного от музыкальных вкусов друг друга») – и принялся за дело. Кроули пришел на запах часа через два. Уже умытый, но еще заспанный и помятый со сна. Азирафель тут же вытащил наушники и сунул в карман фартука. – Доброе утро, дорогой мой, – Азирафель улыбнулся, разглядывая его. Это была новая привилегия, к которой он все еще не успел привыкнуть, да и вряд ли когда-нибудь сможет – видеть домашнего Кроули. С растрепанными волосами, без слоев безукоризненно сидящей одежды, босого, в одной футболке и слишком свободных пижамных штанах, из-за которых его тощая фигура казалась еще более жалкой и вызывала острое желание накормить. – Привет, – Кроули потер кулаком глаз, и глупое сердце Азирафеля привычно переполнилось нежностью. Он подошел к своему другу и обнял его, наслаждаясь тем, что чувствует тепло его кожи так близко и так полно. – Э-эй, все нормально? – тревожно спросил Кроули. – Да, да. Прости, не удержался, – сказал Азирафель, отпуская его. – Все еще не верится, что я теперь могу это делать в любой момент. – Ну, не совсем уж в любой, – Кроули с притворной чопорностью поднял бровь. – О? – Когда я за рулем, например, я бы не советовал. Соображения безопасности и все такое. – Ой, когда это тебя волновала безопасность за рулем? – хмыкнул Азирафель. – Ангел! – Что? Это ты на меня плохо влияешь. Искушаешь меня, коварный змий, – Азирафель поджал губы, чтобы не засмеяться. – А ты совсем не хочешь искушаться, да? – Кроули расплылся в улыбке и наклонился к нему, оказавшись близко-близко. – Ну-у, – протянул Азирафель, глядя на губы Кроули. А в следующую секунду они уже целовались. Пальцы Кроули вплетались в его волосы, гладили за ухом, касались лица легкими ласковыми бабочками. Азирафель в который раз с замиранием сердца подумал, сколько в Кроули нежности, и как легко он открыл и подарил всю эту так долго стоявшую запертой сокровищницу Азирафелю. – У тебя что-то горит, – сказал Кроули, и реальность стукнула Азирафеля по лбу. – О, господи! Печенье! Он бросился к плите спасать партию мятного печенья, которому не повезло оказаться в духовке в момент явления Кроули. Оно было обречено. – Ничего, похоже, у тебя их еще много, – сказал Кроули, оглядывая длинный кухонный стол, заставленный сразу несколькими кастрюльками с тестом и начинкой на разных стадиях готовности. – Да, мне хочется порадовать Иви. – Ты ее избалуешь, – проворчал Кроули, заглянув в противень со спаленным печеньем и отколупнув одно. – Она заслужила, – сказал Азирафель, потом заметил, что Кроули задумчиво потянул горелую печеньку в рот. – Эй! Ты чего? Кроули вздрогнул и испуганно застыл с печеньем во рту, будто ребенок, которого застукали. – А я что ли не заслужил? – обиженно пожаловался он с набитым ртом. – Они же горелые! – простонал Азирафель. – Чего ты будешь угольки жевать, сейчас хорошие подойдут! – А эти выбросить что ли? Только потому что они малость облажались? Ну уж нет, мы в этом доме так не поступаем. Я тебя искушал, мне и расплачиваться. – Пожалуй, ты прав, – улыбнулся Азирафель. Он взял ножик и поскреб одну из печенек. – Ну что ж, посмотрим, что можно спасти. – Помочь? – Конечно. Только сделай сначала чаю, пожалуйста. Заниматься спасением на голодный желудок утомительно.

***

Машина затормозила у коттеджа, и бандитка выскочила чуть ли не раньше, чем заглох двигатель. – Кроулииии! Он встал ей навстречу с нижней ступеньки крыльца, куда вышел встречать несколько минут назад. – Осторожно, не навернись, – сказал он, не пряча улыбку. Иви налетела на него на всех парах и чуть не сбила с ног. Он взъерошил ей волосы. – Привет. Здравствуйте, Анна, Марта. – Здравствуй, Кроули. У вас тут миленько, – сказала Марта, немного неловко улыбаясь. Им пришлось подружиться, потому что Иви теперь упорно считала Кроули своим лучшим другом и членом семьи и милостиво распространяла свою любовь и на Азирафеля за компанию. Азирафель зато гораздо больше нравился старшим дамам, чем Кроули. Хотя они и не помнили до конца всей ангельской истории, что-то, видимо, засело в их памяти о том, что Азирафель помог их семье и вообще был достоин доверия. В отличие от Кроули. Кроули все это вполне устраивало. – Какой красивый сад, – сказала бабушка Иви, оглядываясь, когда они шли к дому, а Кроули уже открывал дверь. – Это Азирафель сам занимается? – Нет, вообще-то, это мои, – сказал Кроули, с легким злорадством отмечая ее взлетевшие брови. – Азирафель у нас больше по дому. Не очень любит ковыряться в земле. Маникюр, видите ли, быстро портится. – О, – сказала миссис Лайтхаус, в последний раз глянула на кремовые розы, обвивающие фасад коттеджа, а потом – на Кроули, с каким-то подозрительным уважением в глазах. – Заходите, заходите, стол уже накрыт! – крикнул Азирафель из гостиной. – Сейчас перекусим немного, передохнете с дороги, а потом пойдем гулять. Здесь есть чудные места для прогулок. Детям нужен свежий воздух.

***

Они нашли крепкое дерево над прудом, и Кроули залез на него, чтобы повесить качели. Иви стояла внизу и с любопытством за ним наблюдала. – Щас ка-а-ак сверзишься, – с азартом предсказала она. – Не сверзюсь. Я по деревьям лазил, когда твоя тезка-прародительница еще под куст пешком ходила. – А вот и сверзишься! – захохотала она, и Кроули почувствовал, как ветка качается. – Так, – строго глянул на нее Кроули. – Не надо тут мне. Я для кого стараюсь? – Не знаю, – хихикнула она. – В смысле, «не знаю»? Для тебя, для кого ж еще. – Для меня они, по-моему, большущие. Тут целый Азирафель поместится. Для десятилетки она была больно наблюдательная. – Ты краснеешь, так и знала! – Это от натуги, – парировал Кроули, затягивая узел. – Ну, не хочешь кататься – не надо, мне-то что? – Хочу-хочу-хочу! – Ну, давай тогда, – Кроули не особо грациозно слез с дерева, бросив взгляд на Азирафеля – не видит ли? Подергал качели, проверив прочность веревок, и, подхватив Иви под мышки, усадил на них. – А помнишь, как я тебе качелями в лоб зазвездила? – с ностальгической мечтательностью спросила Иви начиная раскачиваться. Кроули на всякий случай шагнул подальше в сторону. – Еще бы! Можешь не напоминать, – он подумал еще немного. – Это тогда твоя сила впервые проявилась. Знаешь, я вообще-то рад, что это ты оказалась… ну, знаешь. – Ага, – кивнула она, раскачиваясь все сильнее, почти долетая до пруда. – Я тоже. – Не знаю, как бы все сложилось иначе. И для мира, и для… меня. – Ну, я тоже рада, что ты меня нашел. Потому что прикинь, если бы я впервые узнала про это все в десять лет, и меня сразу забрали на Небеса? Я бы фиг знает что там нафигачила со страху. – Похоже, нам обоим повезло, – сказал Кроули, подталкивая качели, просто чтобы быть поближе к своей странной подруге. – Но все равно… Спасибо. Она довольно сморщила носик и улыбнулась. – Как думаешь, а я могу летать? – спросила она. – Я ни разу не пробовала, но я кучу всего могу, может, надо как-нибудь? А то нечестно как-то, что ангелы и демоны могут, а я не могу. – Это ты к чему сейчас? – насторожился Кроули. Иви отпустила веревки, и, когда качели долетели до пруда, спрыгнула вниз. – Иви! – заорал Кроули. Она шлепнулась в воду, как огромный неловко пущенный блинчик. Кроули тут же кинулся за ней, слыша позади испуганные крики Марты и миссис Лайтхаус. Иви, однако, тут же всплыла и по-собачьи погребла к берегу. – Летать я не умею, – сообщила она. – Ты дурная совсем? – все еще в панике выпалил Кроули. – Ну, хоть плаваю хорошо. Он подхватил ее, когда был почти по пояс в воде, и выволок на сушу. – Я тебя потом научу, – шепнул он ей, пока не подбежали женщины с полотенцами и Азирафель с термосом. – Летать, в смысле. Когда поумнеешь, – он легонько постучал указательным пальцем ей по лбу. У нее загорелись глаза. Нельзя говорить Азирафелю. А то кто ее еще избалует. Дамы после этого ушли домой, отогревать и сушить Иви, хотя на улице и было тепло. («Мало ли какая зараза в пруду плавает», – это в смысле, кроме них с Иви, видимо). Кроули с Азирафелем задержались на берегу. Кроули стянул штаны и грел бледные коленки на солнце. Их с Азирафелем солнце. Солнце, от которого Азирафель его спас. – Давай намажу, – сказал ангел, пододвигаясь к его коленкам с кремом от загара. – А то сгорят с непривычки. – Ммм, ага, – только и выдавил Кроули. Соглашаться было неловко, но отказаться было невозможно. Мягкие пальцы Азирафеля с капелькой холодного крема на них легли на ногу Кроули и начали осторожно массировать, распределяя крем. Кроули задержал дыхание. Он вспомнил белую тюрьму на Небесах, и мягкие руки Азирафеля, держащие его запястье. Первый раз, когда они коснулись друг друга после расставания. Теперь они могли прикасаться друг другу свободно, каждый день и не искать для этого причин. Но Азирафель был прав: это все равно каждый раз ощущалось как чудо. – С-с-ссспасибо. – На здоровье. – Я… могу сам, наверное? – дошло до Кроули спустя минуту, когда Азирафель уже почти закончил с одной ногой. Он мысленно хлопнул себя по лбу. – Тебе неудобно? – взволнованно спросил Азирафель. – Н-нет, мне… нравится, – признался Кроули, едва справляясь с комом в горле. – Мне тоже, – радостно улыбнулся Азирафель. – М-ммм-оок. Он молча блаженствовал еще какое-то время, а потом Азирафель, закончив, спросил: – А чего хочешь ты? – А? – В первое утро после Судного Дня ты сказал, что знаешь три вещи, которых я еще хотел бы. И ты был прав. И мы сделали все, чего я хотел. А чего хочешь ты? Ты так и не сказал. – Я… – Кроули хотел отмахнуться или отшутиться, но Азирафель так серьезно и внимательно смотрел ему в глаза, что он понял, что ему правда нужно было это знать. – Честно? Я просто хочу, чтобы вот это все длилось подольше, – он оглянулся вокруг: на пруд и дерево с качелями, на их пикник на клетчатом пледе, – и остановил взгляд на Азирафеле. – Время нас. Чтобы у нас было побольше времени на счастье. В этот раз. – Ох, Кроули, – Азирафель взял его за руку. – Время нас теперь будет всегда. Да, я был не прав, знаешь. Некоторые вещи должны длиться вечно.