***
Он проснулся, потому что услышал музыку. Самую красивую музыку с тех пор, как он перестал слышать музыку сфер. И знакомую? Кроули выплыл чуть-чуть из теплого и мягкого забытья, собранного из одеял, подушек и заботливых рук. Азирафель был рядом. Его ладонь лежала на груди Кроули, будто даже во сне он сторожил его сердце. Но лицо ангела было безмятежным. Он не видел его таким давно. Да и вообще видел редко. Азирафель так часто переживал, так часто был не уверен – в себе, в Кроули, в следующем мгновении. Он заслуживал покоя, решительно подумал Кроули. Он хотел этого, там, на Небесах, Иви сказала… Музыка зазвучала снова, и на этот раз Кроули понял. Доносилась она от окна, где была приоткрыта форточка. Кроули осторожно повернулся. На форточке, на фоне сереющего утреннего неба сидела птица. Кроули не удержался – ахнул и слишком резко повернулся к Азирафелю. Тут же испугался, что разбудит его, но Азирафель уже открыл глаза. – Ангел! – шепнул он, улыбаясь одновременно неуверенно и с совершенно дурацким восторгом. – Соловей! – Соловей, – прошептал в ответ Азирафель, слегка приподнимаясь на локте. Глаза у него заблестели. – Вернулся. Кроули почувствовал острый и болезненный укол вины прямо там, где зарастала новыми надеждами дыра в груди. Улыбка тут же сползла с лица. Его слова тогда… Кроули редко за что бывало стыдно, но тут… – Прости, – сказал он, кусая губу. – Я тогда… Это было… Жестоко. Несправедливо. Низко. – …Правдой, – грустно закончил Азирафель. – Мы правда потеряли тогда очень многое. И я… я знаю, почему ты так сказал, как тебе, должно быть, было… Ты тоже меня прости. – Уже, – сказал Кроули, беря его руку, и на всякий случай добавил. – Давно. – И я давно, – улыбнулся Азирафель. Соловей не обращал на их тихий разговор никакого внимания, как оперный певец, влюбленный в свой голос, не представляет, о чем шепчутся студентики далеко на галерке. – Но, кажется, мы начинаем находить потерянное, а? – спросил Азирафель с улыбкой. – Ты, Земля, книжный, соловьи… – Чего еще можно желать? – с улыбкой подтвердил Кроули, но Азирафель задумчиво прищурился. – Как думаешь, Мюриэль уже вернули мои вещи? Я бы не отказался от чашечки чая. Кроули ахнул с притворным возмущением. Азирафель хихикнул. Кроули приподнялся и кинул в него подушкой. Азирафель поймал ее и сунул под голову. – Всё теперь, раз балуешься, будешь спать без подушки, – сообщил он тоном воспитателя в детском саду. Кроули расхохотался. – Пф! Вот еще! У меня есть отличная подушка, самая мягкая и теплая подушка на свете, – с этими словами он подполз ближе и улегся щекой на живот Азирафеля. Азирафель рассмеялся и запустил пальцы в волосы Кроули, почесал его голову, будто гладил кота. Кроули заурчал. Само как-то вышло. – По-моему, идеальным подушкам наоборот полагается быть холодными, – задумчиво заметил Азирафель. – Что ты в этом понимаешь? – фыркнул Кроули. – Вообще-то, нам и правда не мешало бы встать, – с явной неохотой сказал Азирафель. – Узнать, как обстоят дела. Понять, что нам делать дальше… – Сходить на завтрак в Ритц, – добавил Кроули. – Сходить на завтрак в Ритц, – подтвердил Азирафель. Кроули почувствовал, как недавнее жало в груди растаяло, и потревоженное место хоть и затянулось тонкой корочкой, когда-нибудь обязательно залечится окончательно. Они полежали еще, пока соловей пел для них. А потом, когда он без прощания соскользнул с форточки и улетел, настало время встретить их Первый день после Второго Пришествия.***
Уикбер-Стрит просыпалась за окном, как ни в чем не бывало. По тротуарам бежала мыльная вода от протираемых витрин, позвякивали стулья, расставляемые на летних верандах. Время от времени мимо проносился какой-нибудь серый костюм, усыпанный крошками утреннего круассана и со стаканчиком Старбакс наперевес. Азирафель заявил, что не будет пить кофе ближайшие сто-двести лет. – Кроули, погляди-ка! – Азирафель окликнул его, и Кроули оторвался от окна. Он не сразу понял, в чем дело. Азирафель смотрел по сторонам с радостным изумлением, и Кроули не мог взять в толк, что не так. Вроде все в магазине было, как прежде… И тут до него дошло. Все в магазине было, как прежде! Как после Апокалипсиса, но до ухода Азирафеля. Граммофон, кресло, все книги на полках. Даже чашечка с крыльями на столе. Кроули так привык достраивать все исчезнувшие детали в своих мыслях – защитный механизм, который и причинял ему боль при каждом посещении магазина, и помогал хоть как-то справиться с утратой – что не сразу осознал, что теперь они были реальны. Как и нужный человек за прилавком. Он улыбнулся. – Оу! Круто. То есть, ты… э-э… официально остаешься? – он вдруг потерял уверенность прямо посреди фразы. – Определенно, – твердо сказал Азирафель. – Но… боюсь, нам все равно придется встретиться с ними, – он поднял со стола какую-то бумагу, на которой блестели пафосные золотые буквы. – Михаил передала вызов. – О, не-е-ет! – простонал Кроули. – Обязательно сейчас, или можно хоть после завтрака? Я уже не помню, когда в последний раз что-то ел. Это был удар ниже пояса. На лице Азирафеля появилось такое страдальческое выражение, что Кроули даже снова стало стыдно. Он знал, что ангел не только сам мечтал о земной пище, но еще и особенно ценил те моменты, когда Кроули тоже изъявлял желание разделить с ним трапезу. – Эй, слушай, ничего страшного, – сказал он, шагнув ближе к Азирафелю, просто не в силах быть от него даже в паре метров, когда он так переживал. Пусть даже из-за пустяка. – Это даже лучше: разберемся с этим раз и навсегда и спокойно отпразднуем, да? – Если будет, что праздновать, – тихо сказал Азирафель. – А вдруг они… вдруг там что-нибудь опять?.. – Ну, в таком случае, оно нас все равно настигнет. И знаешь, хуже, чем было, уже не будет. Я буду с тобой. Мы сделаем это вместе, хорошо? И пусть только попробуют тебя тронуть. Лицо Азирафеля смягчилось, и он с благодарностью потрепал Кроули по плечу. Они молча выпили чаю, и, когда оттягивать неприятный момент было уже невозможно, Азирафель откинул коврик с круга на полу. Он велел Кроули встать как можно дальше, и его руки так дрожали, когда он зажигал свечу, что Кроули послушался. Азирафель больше не прикрывал свою заботу и тревогу о нем колкостями об ангелах и демонах и притворным раздражением. И это было… так непривычно трогательно, что у Кроули внутри трескались все стены самозащиты и дамбы самообладания, и горячая нежность грозила затопить все его существо к чертям собачьим. Азирафель обратился с молитвой к Небесам, и круг засветился. Смотреть было больно, и Кроули впервые за минувшие сутки вспомнил про очки. Он торопливо сотворил новую пару и надел. Пару секунд спустя в круге появились немного прозрачные фигуры Михаил и еще нескольких смутно знакомых Кроули ангелов. И Мюриэль. – Э-э, – сказал Кроули. – Это еще что за делегация? – Это Совет Ангелов, – шепнул Азирафель, похоже, удивленный не меньше его. – Нынешний созыв. И Мюриэль. – О, – сказал Кроули красноречиво. – Азирафель! – окликнула Михаил, когда все заняли свои места. – Здравствуй, Михаил. Здравствуйте Джоэль, Камаэль, Ханиэль, Офаниэль, Пойел, Даниил, Амалиэль… Мюриэль. – Ты их всех по именам знаешь, – не удержался Кроули. Азирафель посмотрел на него укоризненно. – Здравствуй, Кроули, – сказала Михаил, и тут уж у Кроули попросту случилось короткое замыкание. Он серьезно сейчас слышал свое имя из уст архангела Михаил, без приставки «демон» и со словом «здравствуй»? Может, конец света все-таки наступил? Азирафель все еще смотрел на него, и теперь его лицо было неприлично довольным. На всякий случай Кроули выдавил: – Приветики. – Я очень рад, что мы смогли встретиться, друзья, – заговорил Азирафель, обращаясь к Совету. Какие они ему друзья, по инерции подумал Кроули. – Я бы очень хотел узнать, что произошло после того, как Кроули перезапустил солнце? – Мы перезапустили солнце. Вместе, – встрял Кроули. Азирафель смущенно улыбнулся. Михаил закатила глаза. – Нам удалось завершить план, – сказала она сухо, как обычно. – Твоя избирательная комиссия справилась, спасибо Амалиэль. Она явно пыталась поддеть Азирафеля, но тот, светясь, как начищенный пятак слегка поклонился девушке-ангелу с каштаново-розовыми дредами. – Спасибо, Амалиэль. Та засветилась в ответ. – Мы каталогизировали всех ныне живущих и ныне умерших и перевели их на систему «Каждому по потребностям». – Э-э… я думал, это будет скорее что-то вроде «Каждому по вере его»? – сказал Азирафель. – Разница? – пресно вопросила Михаил. – Да, ты права. Продолжай, пожалуйста. – На Небесах осталось примерно десять процентов прежнего числа душ, равно как и в Аду – как ни странно. Что интересно, примерно такая же доля ангелов и демонов приняла решение остаться на прежних должностях. Остальные отправились работать на Землю, в том числе проводить опись новых душ и их желаний о дальнейшей судьбе. – Это же прекрасно! – не удержался Азирафель. По лицам ангелов вокруг Михаил Кроули видел, что они тоже считают, что это прекрасно, но дают Михаил выступить, потому что это у нее типа последняя радость осталась. – Разумеется, все смертные забыли о происшедшем, как только результаты были получены. – А что… Метатрон? – решился спросить Азирафель. – Метатрон отправился в Ад. Поговаривают, что он сменит Люцифера на его посту, но это не точно. Кроули вытаращил глаза на Азирафеля, но того, похоже, эта новость ничуть не смутила. – Понятно. Что вы… Чего вы ждете от меня в дальнейшем? – спросил Азирафель, и Кроули тут же позабыл про Метатрона, Люцифера и вообще весь Ад со всеми его приспешниками. Тут дело касалось его непосредственно. – Срок моего контракта подошел к концу, но если вы… – Мы с Советом обсудили это, Азирафель. Ты заключил контракт с Небесами, и, как верховная власть на Небесах, Совет принял решение его не продлевать. – Чего-о-о?! – Кроули даже, не удержавшись, сделал несколько шагов вперед, чтобы пернатые засранцы лучше слышали его возмущение. – Да как вы смеете! После всего, что он для вас сделал, вы еще… Неблагодарные вы… – Тише-тише, Кроули, погоди, – Азирафель метнулся к нему и положил обе ладони ему на грудь, будто опасаясь, что Кроули сейчас сиганет в круг. Не то чтобы Кроули собирался, хотя у него и впрямь от негодования отшибло способность мыслить здраво. Он опустил глаза на руки Азирафеля, такие мягкие и такие сильные, способные удержать его от опасности, и нежность тут же вытеснила почти весь гнев из его груди. – Именно после всего, что он сделал! – радостно воскликнула ангел с дредами. – Азирафель за годы пребывания в должности построил такую четкую систему принятия решений, проходящую через этапы народной инициативы, парламентских совещаний и всеобщего голосования, что в должности Верховного Архангела – и вообще в какой-либо верховной должности – просто нет необходимости. – О… Это… это же просто чудесно, Амалиэль! Это всё, чего я только мог мечтать добиться! – Азирафель посмотрел сначала на них, потом на Кроули, а потом снова наверх. Глаза у него блестели, и он улыбался так радостно и изумленно, что Кроули пожалел, что они были не одни. Ему очень хотелось зацеловать этого чудесного ангела, который сам не сознавал всей своей чудесности и так удивлялся, когда ему предоставляли неопровержимые ее доказательства. – Мы, конечно, всегда будем рады тебе, если ты решишь баллотироваться на пост в Совете от чина Архангелов, – вставил Даниил, чем заслужил кислый взгляд от Михаил. – О, спасибо большое. Я подумаю об этом. Когда-нибудь в будущем. После продолжительного отпуска, – ответил Азирафель, глянув на Кроули с каким-то ободряющим выражением, которое Кроули не мог до конца расшифровать, потому что все еще плавал в бульоне обожания. – Так значит… вы там со всем справитесь? Я могу пока… остаться на Земле? – Да, мы сообщим тебе через Мюриэль, если нам понадобится твое участие или… знаешь, ну, экспертное мнение. Кроули с удивлением увидел, как уголок губ Михаил чуть дернулся вверх. Впрочем, может, это у нее просто тик какой-нибудь. После недавних событий вряд ли он один будет еще долго мучиться кошмарами. Кстати о кошмарах. – Эй, погодите, – подал он голос, потому что Кроули был не из тех, кто так просто расстается со своими тревогами. – А что Ад? Вы говорите, демоны тоже… э-э… покинули Ад. Вас не тревожит, что они будут просто… э-э… таскаться по Земле и делать, что хотят? – Ну, не знаю, Кроули, мы же как-то терпели тебя столько лет? – Михаил посмотрела на него, чуть изогнув брови. Кроули потерял челюсть. – Большинство тех, кто ушел на Землю, собираются просто уйти на покой. Но мы заключили соглашение, что любой демон, замеченный в несанкционированных кознях, будет привлечен к суду. – Камаэль занимается судом, – сообщила Амалиэль. – Он сказал, что этот институт на Небесах еще требует серьезной доработки. – О-о, это уж точно, могу поручиться! – фыркнул Кроули. Азирафель испуганно посмотрел на него, и он вовремя замолчал. – Ну что ж, в таком случае, не будем больше вас задерживать, – сказал Азирафель. Нам бы еще хотелось проведать Иви и Марту сегодня. – Марта и ее мать все забудут, как и остальные люди. Так что старайтесь не… вести себя слишком странно. – О, хорошо. Спасибо. Всего доброго, друзья! – Чао, – сказал Кроули. – Вот это было странно, – выдохнул он, когда круг погас и Азирафель снова накрыл его ковриком. – Не говори. Мне показалось, или Михаил?.. – …использовала против меня сарказм, ага. Все, похоже, детки и впрямь выросли, молодец, Азирафель, хорошая школа. – Спасибо, – у ангела чуть-чуть покраснели щеки. – Но вообще-то я… хотел сказать… Она меня похвалила? – Ах, это! Да, и не только она. Они там все твои фанаты. – Ну, прям уж, скажешь… – Азирафель покраснел еще гуще, и Кроули больше не мог с собой бороться. Он притянул Азирафеля к себе и обвил руками. – И я тоже, – добавил он ему на ухо. По телу Азирафеля пробежала едва заметная дрожь, а потом он крепче обнял Кроули в ответ. – Кажется, у меня наконец-то есть всё, о чем я когда-либо мечтал, – удивленно и как-то почти виновато сказал Азирафель. – Хе, я знаю как минимум еще три вещи, которых тебе бы хотелось. Он отпустил Азирафеля, чтобы полюбоваться его озадаченным лицом. – Э-э, какие же, интересно? – Во-первых, завтрак. – О-о! Ты меня знаешь, коварный змий! – у Азирафеля загорелись глаза. – Во-вторых, алкогольный завтрак! – продолжал Кроули, снимая с крючка сюртук Азирафеля и кидая ему уже по пути к двери. – А в-третьих? – Иви сказала, ты мечтаешь, чтобы у нас был дом?