Как-то в один прекрасный день Ян Мао решил заняться уборкой, а если быть точнее — освободить немного места в своём шкафу для будущих вещей, которые он собирался купить. Критичным взглядом оглядев каждый предмет одежды в своём шкафу, он безжалостно выбрал прекрасный наряд, который ни разу не надевал.
— Ну и зачем же я это покупал… — недовольно проговорил Ян Мао, глядя на шёлковое ханьфу в своих руках.
Это ханьфу он купил семь лет тому назад, когда в моде были одежды с широкими вставками на плечах. Шёлковый халат бледно-серого цвета, который при свете дня был похож на вышитый серебряными нитками костюм высокопоставленного чиновника, а то и короля, сразу привлёк внимание Ян Мао, и тот не удержался, купив его. Но, к своему большому сожалению, Ян Мао был из тех людей, которые любили покупать себе новые вещи, но отнюдь не всегда начинали их носить. Каждый раз, когда Ян Мао открывал свой шкаф, он по очереди вытаскивал новые наряды, критично рассматривал, а потом возвращал на место, отдавая предпочтение повседневным одеждам. Его привычная одежда была тёплой и удобной, очень надёжный, новая же была непредсказуема. Она могла натереть в самых неожиданных местах, могла порваться, если Ян Мао нечаянно нагнулся не так, как следует благородному мужчине, или могла привлечь ненужное внимание противоположного пола, ведь выйди он сейчас на улицу в этом серебряном наряде с огромными плечами, все благородные девушки тут же бы его обсмеяли.
Ян Мао тяжело вздохнул и решил дать последний шанс уходящий моде, ведь кто знает, может быть в скором времени мода на широкие вставки на плечи вернётся, а у Ян Мао уже будет готовый наряд. Поэтому он решил его примерить. Облачившись в наряд, что так и не увидел белого света, он понял, что, видимо, во время покупки рассудок его был помутнён, ведь не мог же он в здравом уме такое купить. Ян Мао решил, что если мода на широкие вставки на плечах когда-либо вернётся, он непременно купит себе новый наряд. Он быстро стянул с плеч серебряный халат, намереваясь его поскорее выбросить, и вышел на улицу, пересёк внутренний двор и, подойдя к забору, швырнул через него скомканное серебряное ханьфу, после чего вернулся в дом, чтобы продолжить разбирать гардероб.
Остальные наряды оказались более удачными, да и Ян Мао, если быть честным, утомился, пока вытаскивал их из шкафа, поэтому больше ни один предмет одежды не пострадал, а вот гордость Ян Мао, кажется, немножко да. Избавившись от несуразного предмета одежды, Ян Мао всё никак не мог о нём забыть. Хоть поначалу он и погорячился, посчитав свою покупку неудачной, он продолжал думать о том, что, возможно, одежда была не так уж и плоха, а широкие плечи непременно вновь вернутся в моду. Тогда Ян Мао быстро вышел из дома и направился прямиком к воротам, намереваясь вернуть свои одеяния, но каково же было его удивление, когда он заметил рядом со своей скомканной на земле одеждой какого-то попрошайку, который с любопытством глядел на смятый ворох ткани, после чего наклонился и поднял ханьфу, отряхивая от пыли.
— Что вы делаете? — тут же вырвалась у Ян Мао, который, преодолев небольшое расстояние, оказался напротив любопытного попрошайки.
— А вам какое дело, господин? — спросил тот, смерив Ян Мао долгим взглядом.
— Это вообще-то моя одежда, — глядя свысока на мужчину напротив, ответил тот.
— Кажется, уже больше нет, господин, — широко улыбнувшись, возразил попрошайка. — или вы хотите сказать, что это прекрасная одежда слетела у вас с бельевой верёвки?
— Именно так! — тут же согласился Ян Мао, поскольку лучшего оправдания его бездумным действием невозможно было придумать.
— Как же так, господин? Судя по всему, эту одежду давно не стирали. — с издёвкой произнес мужчина, продолжая отряхивать ткань от пыли. — Может быть, это вовсе и не ваша одежда, нынче такое не в моде, а вы, как я погляжу, довольно тщательно заботитесь о своём внешнем виде.
Сказав это, хитрый попрошайка ещё раз смерил Ян Мао долгим взглядом снизу вверх, после чего одобрительно кивнул, видимо, в подтверждение собственных слов. Ян Мао не мог не согласиться с этим, ведь он и впрямь тщательно заботился о том, как выглядит. Потому, сделав вид, что присматривается к одежде в руках мужчины, возмущённо воскликнул:
— Ох, что же творится, я, кажется, обознался. Это и вовсе не моя одежда, просто очень похожа на то, что сушится у меня во дворе...
Попрошайка хитро улыбнулся и, привстав на цыпочки, посмотрел за забор во внутренний двор дома, где не было и следа не то что постиранной одежды, но и бельевой верёвки.
— Ну, раз уж вы обознались, господин, и это вам не принадлежит, получается... Что упало, то пропало... Теперь оно моё! — довольно воскликнул попрошайка, на что Ян Мао лишь закатил глаза.
— Пусть так, мне нет до этого никакого дела. Забирай, — пытаясь казаться равнодушным, сказал он и уже собрался вернуться в дом, но рядом с воротами он решил ещё раз посмотреть на не такое уж и плохое серебряное ханьфу с широкими вставками на плечах, и чуть не потерял дар речи от увиденного.
Проклятый попрошайка собрал несколько веток и разжёг огонь прямо посреди дороги, после чего, безжалостно скомкав одежду в руках, бросил в огонь.
— Что ты творишь, сумасшедший? Ты хоть представляешь, сколько стоил этот наряд?
Попрошайка, кажется, даже и не заметил истошных воплей Ян Мао и лишь продолжал забавляться тем, что время от времени длинной палкой переворачивал тлевшую на глазах ткань.
— А ведь говорили, что не ваши одежды, господин, — ехидно бросил он и, напоследок ещё раз перевернув ткань, начал топтать её ногами, дабы потушить огонь.
Ян Мао был так возмущён, что даже не знал, что сказать. Проклятый попрошайка его подловил и испортил дорогое ханьфу, которое он собирался выбросить. С одной стороны, ему оно не нравилось, но с другой его возмущало то, с каким пренебрежением отнёсся мужчина к дорогой вещи. А тот тем временем, не обращая внимания на Ян Мао, поднял подпалённые остатки, отряхнул их и довольно заулыбался.
— Теперь это выглядит великолепно! — не сумев сдержаться, восторженно воскликнул он.
Безжалостный огонь сделал в дорогой ткани огромные дырки, а местами опалил шёлк, который только по краям успел почернеть.
— Что вы натворили?... — жалостливо протянул Ян Мао, глядя на серебряное ханьфу, которое выглядело ужасно.
— Я подарил этой одежде вторую жизнь, — проговорил тот и вновь широко улыбнулся.
— Да вы просто мясник! Как так можно было с дорогой тканью то?
— Я не мясник, господин, а портной! — уверенно вздёрнув аккуратный нос вверх, ответил попрошайка, чем сильно удивил Ян Мао.
Мужчина был одет в несуразные одежды светло-серого цвета, подол которых был явно испачкан дорожной пылью. Но, присмотревшись, можно было увидеть в этой самой пыли очертания каких-то узоров. Там, кажется, был храм, несколько деревьев и журавли. При этом выглядело всё это так, будто на грязном и пыльном стеклянном окне дети забавлялись, вырисовывая пальцем всё, что им приходило в голову.
— Ха! Вот уж не думал, что нынче попрошайки такие смелые, да ещё и очерняют бедных ремесленников! Будь на моём месте настоящий портной, он бы непременно обиделся, услышав ваши слова, — раздражённо ответил Ян Мао, глядя на проходимца, что так безжалостно испортил его одежду.
Тот ничего не ответил, лишь продолжал улыбаться и аккуратно складывать испорченное ханьфу, после чего, закинув ткань себе на плечо, подошёл к Ян Мао, протягивая сложенный вдвое красный клочок бумаги, и сказал:
— Если ещё захотите выбросить хорошие одежды, позовите меня!
Поражённый такой наглостью, Ян Мао машинально схватил бумагу и растерянно глядел на то, как проклятый попрошайка быстро перебирая ногами убегал от него.
***
— Добро пожаловать, господин, давно вы к нам не заходили, — приторно улыбаясь, сказал хозяин таверны, встретив Ян Мао.
Тот коротко кивнул и быстрым шагом направился за дальний столик, где, активно размахивая руками, сидели его школьные друзья.
— Я уж думал, ты не придёшь, — сказал Чоу Цзы, который как всегда был одет не по погоде.
Когда было холодно, он одевал лёгкие полупрозрачные воздушные ткани, а когда на улице было жарко, он напяливал шерстяные одежды. Про себя Ян Мао считал его слегка недалёким человеком, но так как дружить ему было больше не с кем, приходилось терпеть его глупые высказывания.
— Перестань, ты сейчас его спугнёшь, мы его ещё полгода не увидим, — мягко пожурил его сидящий рядом Инь Хуабу.
Инь Хуабу был самым богатым жителем их деревни, он был образован, у него был мягкий характер и любвеобильный нрав, но вот вкус в одежде у него напрочь отсутствовал.
— Дорогие друзья, я тоже очень рад вас видеть. — широко улыбнувшись, сказал Ян Мао, сел за стол и поманил к себе прислугу. — Раз уж мы наконец-таки все втроём встретились, позвольте мне вас сегодня угостить.
— О-хо-хо, какой вы щедрый господин! — весело воскликнул Чоу Цзы.
— Раз уж вы так добры, мы потратим сегодня много ваших денег, — поддержал его Инь Хуабу.
***
Кажется, друзья и впрямь решили истратить все деньги, что были при себе у Ян Мао, потому как заказывали один кувшин с вином за другим, весело хохоча и рассказывая всякое разное, что случилось у них за последнее время. Желая расплатиться за очередной кувшин, Ян Мао пошарил по своим карманам и вместо денег вытащил мятый клочок красной бумаги, развернув который, увидел:
«Деревенский портной
Цай Фэн
воплощу в жизнь ваши самые смелые мечты»
— Что там у тебя? — полюбопытствовал Инь Хуабу.
— Да чудак один подкинул, — сказал Ян Мао, протянув другу красный клочок бумаги.
— О, так это же визитный листок нашего портного! — воодушевлённо воскликнул Инь Хуабу.
— Ты его знаешь? — удивлённо спросил Ян Мао.
— Знаю, он сшил для меня эти великолепные одежды, — сказал Инь Хуабу и, довольно улыбнувшись, погладил по белоснежному воротнику своего ханьфу.
Раньше он предпочитал одежду зелёного цвета, которые в сочетании с его отдающим жёлтым после желтухи цветом лица выглядели несуразно. В этот же раз на нём были светло-розовые одеяния с белым воротником, расшитые шёлковыми нитками. И несмотря на то, что розовый цвет по большей части предпочитали носить женщины, Инь Хуабу это очень шло — он выгодно подчёркивал достоинства и скрывал недостатки.
— Ты хочешь сказать, что то, что ты сейчас носишь, сшил для тебя этот чудик?
— Верно! Он мастер своего дела, и я ни разу не пожалел о том, что обратился к нему, — восторженно ответил Инь Хуабу.
— Почему же я о нём не слышал? — все ещё неверяще протянул Ян Мао.
— Я тоже не слышал, что у нас в деревне есть портной, — подметил Чоу Цзы.
— Он переехал сюда год тому назад, живёт на самой окраине у северных ворот. Я не рассказывал вам о нём, поскольку знаю, что вы не любите ходить к портному, предпочитая купить готовые одежды. Мне же в отличие от вас важно, чтобы одежда была удобной и хорошо сидела, поэтому я всецело доверился этому портному и не прогадал. Он несколько раз снимал с меня мерки и сшил для меня несколько прекрасных нарядов, которые к тому же очень удобны. Если вы когда-либо осмелитесь сшить себе одежду у портного, я настоятельно рекомендую обратиться именно к нему.
В то время как Чоу Цзы начал расспрашивать Инь Хуабу про этого самого портного, Ян Мао продолжал недоумевать. Ему не верилось, что человек, который так жестоко обошёлся с его собственной одеждой, мог быть хорошим портным.
— Эй, Ян Мао, ты чего завис, наряд уже себе придумываешь? — весело спросил Чоу Цзы.
— Думаю, он в печали, — предположил Инь Хуабу, а потом, понизив голос, добавил. — слышал, на этой неделе его сестрица собирается к нам в деревню.
— Ах, вот оно что, — понимающе кивнул Чоу Цзы.
— Точно, сестра! — громко воскликнул Ян Мао, встав из-за стола. — Она сегодня должна прийти!
Одновременно тяжело вздохнув, Чоу Цзы и Инь Хуабу с некой жалостью смотрели на то, как Ян Мао на всех парах выбежал из трактира.
