Жизнь после

      Наспех приведя себя в порядок и даже не потрудившись заново нанести помаду, Вера пулей вылетела из аудитории и устремилась в зал. Тело отвратительно слушалось свою хозяйку, словно прося об отдыхе после бурного инцидента, но Вера была непреклонна. Она решила во что бы то ни стало узнать, кто посмел так нагло использовать ее и практически довести до оргазма одними губами.       Распахнув дверь, она сердито оглядела гостей. Слава Богу, никто не обратил внимание на ее внезапное появление и уж тем более рассерженный вид, поэтому девушка сразу направилась к Коваль. Та удивлённо окинула ее взглядом и поинтересовалась, держа в руках неизменный бокал с чем-то алкогольным:       – Где ты была? И что с тобой? Выглядишь....странно. Как будто за тобой собаки гнались и, судя по всему, успешно.       – Коваль, не до шуток сейчас. Дай.       Минаева грубо вырвала у коллеги бокал и опрокинула его полностью. Да уж, спасибо, что не брют. Это было что-то гораздо крепче, но именно то, что нужно было девушке в данной ситуации. Алкоголь рассредоточился по всему ее возбуждённому телу, вызывая приятные покалывания и слабость. Черт, вот только слабости ещё не хватало, она и так еле держалась на этих двух непослушных парализованных конечностях.       – Подруга, давай, колись! Ты с кем-то уединилась?       Вера вздрогнула от звонкого голоса коллеги и тут же шикнула на нее:       – Тшш! Замолчи, пожалуйста! Да! Да! Именно! Но я не знаю, с кем!       Смеющиеся глаза округлились:       – В смысле?!       – В прямом! – отчаянным тихим шепотом откликнулась девушка. – Кто-то насильно меня поцеловал в темной аудитории, я чуть не кончила от этого поцелуя, но даже не видела его лица!       Коралловые губы раскрылись в немом шоке, когда до Коваль дошел смысл сказанного:       – Охренеть!       Закивав так сильно, что у нее чуть не отвалилась шея, Вера снова пригубила обновленный алкоголь, но ничего близкого к успокоению не приходило. Тело знобило, как во время лихорадки.       – Мать, да ты как будто в сериал попала… Слушай, а приметы какие-нибудь запомнила?       – Так было темно, как в аду. Какие приметы, Лер?       Подруга пожала плечами:       – Ну не знаю. Может, запах хотя бы…       – Был запах, да. Моего возбуждения! – прошипела Минаева с нескрываемым отчаянием. – Хотя…знаешь, я прикоснулась к его лицу и почувствовала щетину. Не бороду, как у Санты, а так, лишь легкую небритость.       Коваль с Минаевой тут же посмотрели в стороны, стараясь просканировать каждого находящегося здесь мужчину с щетиной. Казалось, что их десятка три, как минимум. Тяжелый вздох вырвался у обеих.       – Да уж, похоже, я попала.       – Конкретно.       В этот раз Вера была на празднике практически до победного, поскольку преследовала конкретную цель. Коваль то исчезала, то так же внезапно появлялась, каждый раз подкидывая варианты:       – Может, вон тот из менеджмента инноваций? Не помню, как его, Валерий, вроде.       Лера показала на неприметного с первого взгляда мужичка невысокого роста с кучерявыми волосами, отдающими в рыжину.       – Лера. Я его в первый раз вижу. Какого хрена он накинется на меня с поцелуями и начнет лапать?       – Не знаю. Смотри! А вон, у окна стоит Женька, из поддержки ДПО. С ним-то ты точно пересекалась. Он раньше часто к нам заходил по поводу слушателей.       Первым желанием было покрутить у виска от недалекости подруги:       – Так, может, он к тебе заходил скорее? Я-то тут при чем? Нет, надеюсь, это не он, выглядит, как клоун, ей-богу.       Коваль поджала губы, как будто оскорбление предназначалось ей. Но на самом деле, никакого оскорбления Вера не планировала, потому что этот высокий дылда с тощими ручонками и заросшей шевелюрой (но зато с щетиной, о да!) совершенно не пришелся ей по вкусу. Представив их поцелуй, Минаева поежилась от неприятного ощущения где-то во рту. Да и вообще, вряд ли этот «Леркин поклонник», как его тут же окрестила несчастная жертва чужих поцелуев, мог так умело владеть навыками соблазнения.       – Ладно, я сдаюсь, – Лера развела руками и закатила глаза. – Пусть это останется в тайне, огромной, покрытой мраком и возбуждением тайне!       – Заткнись.

***

      Сидя дома перед ноутбуком, девушка поедала орешки и изучала сайт университета, а точнее, список сотрудников их филиала. Молясь, чтобы все фотки в профилях были свежими, она отсеивала сразу тех, о поцелуях с которыми ее начинало воротить раньше, чем она успевала зайти на их страницу. Демидов тоже подходил по описанию, но, вспомнив теплые губы, подарившие ее уставшему телу тонну страстных ощущений и мурашек, девушка тут же вычеркнула его из списка и с облегчением выдохнула. Не будет он так прикасаться к ней, не сможет, в силу своей слегка черствой натуры. В итоге, под подозрением оставалось человек восемь, не больше. Хотя это нельзя было назвать подозрением, потому что ни один из них не имел ни малейшего повода так дерзко завладеть ее ртом. Они едва пересекались на работе. А тот незнакомец не просто знал, что делает, было очевидно, что он желал этого. И кто из этих восьми жил с мыслью поцеловать незадачливую библиотекаршу, оставалось загадкой. Вера в принципе не верила, что ее кто-то мог хотеть поцеловать, а тем более вышибить из нее весь дух при помощи одних талантливых губ, ну, и немного рук.       Появление такого тайного поклонника превратило жизнь обычной девушки в детектив, так как Вера решила во что бы то ни стало сорвать маску с незнакомца и хотя бы просто взглянуть ему в глаза, прежде чем надрать зад.       Подруги были в шоке от произошедшего. Судя по бешеной реакции, даже в большем шоке, чем сама Вера.       Ника заголосила писклявым голосом:       – Обалдеть!!! Серьезно? Охренеть, я просто не могу в это поверить!       Саша злобно оскалилась:       – Ну вот, ещё одна проблема на твою голову, спасибо этому мудаку с повышенным либидо.       Сейчас уже настал тот момент, когда мозгами девушка окончательно приняла ситуацию, поэтому никакого спектра сильных эмоций не испытывала.       – Да уж, как в чертовой сопливой мелодраме. Он думает что, я сейчас его искать буду? Да, буду! Чтобы размозжить его голову о кафельную плитку где-нибудь в столовой, на виду у всех.       Училка горестно покачала головой.       – Нет, если бы это произошло с кем-нибудь другим или вообще в каком-то фильме, я бы даже назвала это романтичным, но блин, с другой стороны, это некрасиво.       Саша была согласна на все сто процентов, кивая головой почти после каждого слова.       – Просто представь, а если это какой-нибудь чувак-ботаник, который моется по вторникам и смотрит порно каждый вечер, потому что своих отношений у него нет и не будет?       Вера скривилась:       – Фу, какой ужас. Меня сейчас стошнит. Но подождите, если бы он мылся только по вторникам, то я бы учуяла запах бомжей. И во-вторых, если бы он каждый вечер смотрел порно, то не был бы таким богом поцелуев на практике.       – Логично, – хором ответили подружки.       – Надеюсь, он хотя бы симпатичный... – вздохнула скандальная героиня, снова мыслями возвращаясь к списку подозреваемых.       – Что ты будешь делать? – абсолютно логичный вопрос заставил Веру задуматься.       – Не знаю, составлю мини досье на каждого, кабинет, телефон, часы работы. Посмотрю в глаза и оценю реакцию. Ну или пошлю воздушный поцелуй – упадет в обморок, значит, он.       Девчонки засмеялись.

***

      Вера не солгала. Она действительно теперь ходила по университету, внимательно вглядываясь во всех бородатых мужчин. От некоторых перекашивало лицо, другие же заставляли ее оценивающий взгляд задержаться. Девушка чувствовала себя охотницей за мужиками, которая не видела никого вокруг, кроме ходячих черно-сине-серых костюмов. Было странно искать человека, незнакомого по лицу, но уже успевшего добраться до ее губ. Ситуация была, скажем так, не очень. Иногда возникало ощущение, что ей просто решили устроить квест, угадайку. И после недели поисков Вера была уверена, что близка к провалу.       – Вера Олеговна, можно Вас на секунду?       Сидя в офисе, девушка опять с головой ушла в редактирование книжных карточек в базе, поэтому не сразу услышала свое имя. Только когда Лера достаточно громко шикнула в ее сторону, та резко вскинула глаза и оторопела. На пороге кабинета стоял Демидов и как будто чего-то ждал от нее.       – Что? – только и смогла спросить растерянная сотрудница с небольшой долей раздражения.       – Можно Вас на секунду? Пожалуйста.       – О Боже, да. Хорошо, – отозвалась Минаева, наспех заблокировав компьютер, и вышла в коридор, прикрыв за собой дверь.       Ее состояние оставляло желать лучшего, потому что мозг был забит наполовину работой, но настойчивые мысли и картины того вечера упрямо лезли в голову. Она уже отчаялась хоть что-то прояснить в сложившейся ситуации, но все равно каждый раз вздрагивала и старательно концентрировала расфокусированный взгляд на проходящих мимо бородачах. Это выматывало.       Мужчина был сам не свой, он пару минут молчал, озираясь по сторонам, и, когда девушка уже начала терять терпение, наконец проговорил с максимальной осторожностью:       – Скоро обеденный перерыв, не хотите вместе кофе попить? В здании, разумеется. Можно взять в мой кабинет.       Неловкость просачивалась открытым текстом через каждое сказанное слово, но Веру это не тронуло. У нее тут голова пухнет от неразрешимой задачи, а он с кофейным приглашением припёрся!       – Александр Станиславович. Прошу прощения за грубость, но что Вам от меня надо? – голос сочился ядом. Или усталостью, которая формировалась в обидную речь. – Если это такая форма подката, то я напомню Вам: хоть у меня мужа и нет, но есть ребенок! И полное отсутствие желания влезать в новое болото под названием отношения, тем более на работе! Мне приятно Ваше внимание, но, умоляю Вас, переключите его на кого-то более воспитанного, свободного и жаждущего Вас, как мужчину. Желательно ещё чтобы возраст был более подходящим. Вы мне симпатичны, как человек, честно, но у меня не осталось никаких сил разбираться с новыми проблемами в своей жизни. Да, мы не ладили сначала. Потом что-то случилось и, о боги! – мы теперь можем разговаривать, как цивилизованные люди. Так вот поймите меня правильно: я ценю это. Но мне нахрен не сдались эти Ваши предложения вместе пообедать или поделать что-то другое. У меня ребенок, и абсолютное отсутствие свободного времени на противоположный пол. Оставьте эти свои ухаживания для кого-то более понимающего и мягкого, чем я!       Ни один мускул не дернулся на лице мужчины. Он внимательно слушал девушку и, когда она взяла паузу для дыхания, ровным голосом произнес:       – Друзья. Мы можем быть друзьями.       Минаева сделала глубокий вдох, осознав, что находится на ничтожно близком расстоянии от человека, который снова подвергся ее нападкам. Она сделала маленький шаг назад и слегка наклонила голову, изучая его мимику.       – Друзьями?.. Эм. Друзьями мы быть можем. Наверное. Хотя это странно.       Он приподнял бровь.       – Почему странно? Мы два взрослых человека. У каждого своя жизнь, но наши разговоры не заканчиваются драками и матом, поэтому, следовательно, мы можем быть друзьями. И да, мое предложение остаётся в силе. Я Вас жду у себя в кабинете через полчаса. Захотите – добро пожаловать. О кофе я позабочусь.       И, развернувшись на своих дорогих каблучках, ушел прочь, даже не дождавшись ее вердикта.       Шок, глубокий шок. Она снова на него наехала ни с того ни с сего. Хотя причина всё-таки была, но Демидов всего лишь попался под горячую руку. Вера была вымотана, вот и сорвалась на нем, не желая признаваться себе, что когда-то ей это казалось справедливым. Но сейчас ведь это был не Злой Король, а совершенно другой человек. Надо идти.

***

      Александр Станиславович сидел в своем кабинете, перематывая в голове ее слова.       Нет мужа, но есть ребенок. Каким горьким тоном это было сказано! Как будто ей кажется, что ребенок отпугнёт мужчин от ее прекрасного личика и золотого сердца, и она пользуется этим фактом, как оружием. Да, эмоциональная, но кто сейчас кремень? Ее чувствительная натура не способна выносить все тяготы жизни. Но думать, что ребенок станет помехой ее личной жизни, если она вот так выпалит кому-то это в лицо, думать, что человек сбежит – неужели она раньше встречала только таких мужчин? Бедная девушка. Ее сердце совсем очерствело и не верит в искренние чувства?       При этой мысли у него самого сжалось сердце. Захотелось обнять ее, задушить в своих крепких руках и поцеловать. Сильно-сильно, до потери сознания. Чтобы она больше никогда не смела опускать руки и думать, что не достойна любви. Чтобы знала, насколько прекрасной девушкой ее воспитала мама и что она сама станет такой же лучшей мамой для своей дочки.       Боже, она просто сводит его с ума.