Жизнь после

      Наплевав на лифт, они стали отсчитывать ступеньки до шестого этажа. Хихикали, как два подростка, и цеплялись друг за друга, словно боялись, что один из них вдруг исчезнет. Миновав один пролет, Демидов развернул девушку к себе и впился в ее губы. В этот раз ресторанный этикет и воспитанность не позволяли целоваться в открытую на глазах у десятка людей, поэтому сейчас мужчина, наконец, дал себе волю.       Вера приоткрыла, было, рот, но тут же вспомнила мамино предупреждение.       - Подожди! - со смехом оторвавшись от любимого, она стала неловко озираться по сторонам. - Говорят, тут камер понавешали, мама сказала ничем неприличным не заниматься в подъезде.       Мужчина утянул девушку за угол, примеченный им ещё в прошлый раз, и, властно раздвинув ее губы, скользнул языком внутрь. Пригвожденная к стене Вера издала слабый стон, но охотно ответила на поцелуй, поощряя каждое его движение. Черт, как же потрясающе он целуется! Она готова часами стоять в этом пыльном подъезде, лишь бы он не прекращал терзать ее губы.       Одна рука скользнула по бедру и зацепила край юбки. Хвала небесам, эта девушка предпочитала юбки! Ноги покрылись мурашками от ощущения горячих пальцев на голой коже. Последовав инстинкту, девушка скользнула ножкой вверх по мужскому бедру, и его пальцы в ту же секунду поднялись выше, остановившись на кружевной ткани трусиков. Слегка потеревшись о выпуклость на его штанах, Минаева схватила ртом предупреждающий рык. Пожелав услышать этот звук ещё раз, она прошлась горящими губами по мужской шее, игриво покусывая влажную кожу. Пальчики взметнулись к вороту рубашки, но все пуговицы, кроме верхних двух, остались застегнутыми. Черт, они в грёбаном подъезде, тут не разгуляешься!       Теперь в наступление пошел мужчина, одной рукой играясь с прикрывающей ягодицы и абсолютно ненужной тканью, а другой забрался под свободную укороченную блузку. Соски стояли так, что, кажется, могли легко порвать тонкий бюстгальтер, и мужчина, освободив одну грудь, накрыл ее разгоряченной ладонью.       Сколько бы раз он это ни делал, Вера вряд ли привыкнет к остроте ощущений от его жадных прикосновений, поэтому и сейчас резко втянула носом воздух, запрокинув голову наверх. Выдох получился рваным, с примесью хриплых жалобных стонов.       Демидов ещё крепче вжал девушку в прохладную стену, демонстрируя собственную возбужденность, и точно так же прерывисто дышал ей в шею.       Запрокинутая на его бедро нога задрожала от напряжения, и девушка решила опустить ее, слегка отставив в сторону. Прохладный ветер коснулся ее промежности, и Вера поняла, насколько сильно намокли ее трусики. Чертов соблазнитель! Ему хватает и десяти минут, чтобы заставить ее потечь! С ума сойти!       Она улыбнулась собственной мысли и внезапно пришла к выводу, что ей чертовски мало этих засекреченных игр в кошки-мышки: она хочет бо́льшего. Поток сознания был прерван так же внезапно, как и начался, когда мужчина осторожно прикоснулся к ее промежности, всё ещё скрытой под пропитанной влагой тканью. "Такая мокрая!.." - эхом пронеслось в его голове, и мужчина вновь испустил обезумевший рык.       Вера хотела раздвинуть ножки ещё шире, дав ему возможность изучить себя и при этом не ощущая ни капли стыда или смущения. Но поняла, что сойдёт с ума.       Положив обе ладони ему на шею, девушка надавила, чтобы он оторвался от нее, и умоляюще прошептала, глядя в его чёрные глаза:       - Пригласи меня в гости. Пожалуйста.       - Что? - сначала опешил он. Если бы они сейчас не вытворяли то, что вытворяли, в ее говорящих глазах легко было бы прочесть глубокое отчаяние.       - Пригласи меня к себе в гости, - настойчиво повторила девушка. - Ну ты же где-то живёшь, верно?       Говорить было трудно: слишком сбилось дыхание, и его пальцы под юбкой мешали восстановить его.       - Да, - хрипло прошептал он, поняв, к чему ведёт Вера. - Ты не против как-нибудь приехать ко мне в гости? Ну, попить чаю, фильм посмотреть... Не знаю, в настольные игры поиграть. Я был бы рад...       Нелепую речь прервал тихий серебристый смех. Минаева на секунду опустила голову ему на грудь, обессилев от возбуждения, и с лучезарной улыбкой вновь взглянула на застывшего Демидова. Он смущался, как подросток, несмотря на то, что его рука до сих пор была между ее ног, однако, не касалась желанной точки. Изумлённый взгляд остановился на ее соблазнительно прикушенной губе.       - Спасибо за приглашение, Александр Станиславович. Я с удовольствием приеду к Вам в гости.       В ее глазах прыгали чертята, излучая лукавство и предвкушение, и девушка вновь прильнула к его губам, дабы стереть это застывшее на лице удивление. Мужчина с готовностью ответил на поцелуй, в этот раз без страсти и напора, словно благодаря за невысказанную шутку в адрес его неумелого приглашения.       - Убери, пожалуйста, - взмолилась девушка, на ощупь найдя его пальцы под своей юбкой и отведя руку в сторону.       - Почему? - он легко прикусил ее нижнюю губу.       - Потому что я слишком...       - Возбуждена? - укус сильнее.       - Да. И... Слишком хочу тебя.       Мужские руки обвили тонкий стан, заключив податливое тело в крепкие объятия, и мужчина стал покрывать ее лицо короткими, но страстными поцелуями.       - Я тоже.       - Что тоже?       Быть умной - значит, вовремя притвориться тупой? Так говорят? Хотя при чем здесь ум, ей просто чертовски хотелось услышать в ответ те же слова!       Он отстранился и, очертив большим пальцем контур распухших губ, обратил на нее серьезный взгляд.       - Я тоже очень хочу тебя, Минаева.

***

      «Хочу тебя». Сейчас это всё, что они могли себе позволить, чтобы не отпугнуть друг друга. Отчаянно желая услышать три заветных слова, они в равной мере боялись их, потому что за ними стояла неизвестность. Неизвестность и обязанность. Вера не могла сказать их, так как страшилась отказа. Как маленькая девочка, испугалась, что Саша не готов это услышать. Слишком рано? Да. И несмотря на то, что ее сердце, душа, тело жили любовью к мужчине, она решила молчать.       Мысли Демидова оказались точь-в-точь такими же. Он чувствовал всем нутром, как любовь к Вере наполняет его до краев, но язык не поворачивался сказать это вслух. В бизнесе он был асом, но в любовных делах новичком. Никто, до этих пор, не нарушал его душевное равновесие так, как эта сумасбродная пылкая девочка. Он желал ее всю, от души до плоти. Как влюбленный романтик мечтал о совместной старости, детях, внуках, бокалах вина (или виски) на веранде под закатным небом, о полных безудержной страсти бессонных ночах, проведенных в кровати под крики и стоны, о ссорах, спорах и бытовых проблемах. Об ипотеке, кредитах, о поездках за границу. Мечтал об их общих радостях и даже о разделенной грусти. Каждый отведенный ему день, час, миг он желал провести рядом с ней.       Она хотела того же.

***

      Как обычно, под конец свой смены Саша приводила в порядок журнал учета, устало морщась на мельтешащие перед глазами буквы. Да уж, почему-то давным-давно она считала, что все обязанности медсестры заключаются в смене капельниц и вежливости с пациентами. Увы и ах, это не так. День сегодня выдался особенно тяжелым, впрочем, жаловаться ей не приходилось. Выбор будущей профессии был сделан ею уже давно. Стрессоустойчивость, где-то даже пофигизм и абсолютное спокойствие при виде моря крови оказались решающими факторами.       Пациенты любили трепать нервы, особенно, если учесть, что лежали они не в государственном учреждении, где никто и не собирался бы с ними нянчиться, а в далеко не бюджетной платной клинике. Разумеется, некоторые из них позволяли себе капризничать и требовать к своей персоне повышенное внимание. К этому можно было привыкнуть.       Телефон требовательно завибрировал. Устало вздохнув, девушка отложила в сторону документы и поднесла смартфон к уху:       - Да, Вер?       - Саш…       С другой концы трубки донесся непонятный всхлип. Это настораживало. Минаева редко, если не сказать никогда, не выливала на подруг свои переживания, тем более не звонила плачущей и не хлюпала в трубу. Обычно она проживала всё это в одиночку и только потом в кратком изложении выкладывала девочкам суть.       - Что случилось? – голос был изнеможённым, но определенно встревоженным.       - Саш, мне страшно, - снова всхлип. Судя по голосу, девушка прикрывала рот рукой, поэтому слова звучали достаточно глухо.       - Вер, объясни, пожалуйста, - Саша присела на стул и откинулась на спинку, благодаря судьбу, что многие коллеги уже ушли домой и в кабинете никого не осталось. Вступившие на вахту медсестры были в данный момент заняты истеричными пациентами-капризулями.       - Я напросилась к нему в гости.       Это должно звучать как-то ужасно? Пока что всё казалось совершенно логичным и правильным.       - И?       - Еще он повезет меня далеко-далеко, чтобы познакомить меня с родителями.       - И?       Разговор был максимально странным. Что ее так сильно напугало? Знакомство с родителями? Да, по Сашиным меркам, это было слегка преждевременно, но ему виднее. Если он без ума от этой, ревущий в трубу девочки, пускай. Дай Бог ему терпения. Бояться уединения у него дома – несусветная чушь, когда сходишь с ума от желания. Тогда что с ней?       - Вера, чего ты боишься?       В трубке воцарилось молчание, только шмыганье носом подтверждало, что собеседница еще на линии. Хотя собеседник из нее сейчас был так себе, если честно. Ни одного внятного ответа. Саша в нетерпении закатила глаза.       - Я боюсь, что это всё слишком рано! То есть, для меня это не рано, я уже сейчас знаю, что чувство, которое испытываю к Саше – истинное. Но иногда мне кажется, что эта ночь может стать роковой. Мы переспим, окей. А что дальше? Будет ли он так же смотреть мне в глаза с нежностью, как сегодня? Ты же знаешь теорию про мужчин, которые добиваются? Большинство из них потом просто исчезают из твоей жизни, потеряв интерес. Вдруг всё прекратится раньше, чем я захочу полностью окунуться в эти отношения? Хотя, о чем это я… - девушка снова красноречиво шмыгнула. – Боже, я уже давно готова к этому, но всё-таки мне страшно. Саша, мне так чертовски страшно! Любить человека, жить им! Ещё одного провала я не выдержу. У меня Есения, которой нужна жизнерадостная и полная сил мать, а не размазанное несостоявшейся любовью месиво. Поэтому я так оттягивала этот момент - боялась, что после близости полностью растворяюсь в человеке. Но кто гарантирует, что он не исчезнет и не оставит меня одну?       "Боже, опять начинается. Где твоя уверенность и безбашенность, девочка?" - Саша обречённо выдохнула в трубку и, осторожно подбирая слова, начала:       - Вера, послушай меня. Никто не гарантирует. Любовь - это риск. Но если ты сейчас откажешься из-за своего страха, то можешь потерять гораздо больше. И поверь мне, потом ты себе не простишь того, что не попробовала. Да, знаю, звучит супер ванильно, но я сейчас говорю на твоём языке. По твоим рассказам создалось впечатление, что он хороший мужик и, скорее всего, действительно испытывает к тебе что-то серьезное. И подобные мысли о том, что кто-то кого-то бросит, обижают его. Разве таким ты его считаешь? Ты его отталкивала, убегала, но посмотри: он всё ещё рядом. Если ты боишься привязаться после вашей бурной ночи, то мой тебе совет: не пичкай свою голову романтическими иллюзиями, а посмотри на это, как... на обычный секс. Секс с человеком, который тебе симпатичен. Как там говорят, мол, для здоровья полезно? Ну вот. Не надо заниматься любовью, просто переспи. Тебе определенно нужно куда-то деть свою сексуальную озабоченность. И лучше пускай это будет он.       Минаева хихикнула в трубку, и Саша услышала хлюпающие звуки, но теперь это уже были отнюдь не шмыганье.       - Ты там пьешь, что ли?       Звуки прекратились, и Вера виновато пробормотала:       - Пиво. Я уже допила.       Пауза затянулась, потому что Саша ждала хоть какую-то реакцию на свои слова, но Вера продолжала молчать. Наконец, она тяжело вздохнула и вынесла вердикт:       - Ты права. Просто секс. Пока что. Да.

***

      Сумасшедшая, просто сумасшедшая. Девушка ехала в метро и вспоминала безумные сборы. Что надеть, чтобы выглядеть красиво и при этом не чувствовать себя скованно. Весь гардероб был перелопачен и вывернут. Кинуть бесчисленные тюбики с "этапами ухода" за кожей лица, рук, ног и так далее. Косметика, немного, только самое необходимое. Секси пижаму обязательно! Второй комплект нижнего белья (на всякий случай).       Безумие.       А теперь эта светящаяся чудачка, с воздушными локонами и дорогим ароматом вишнёвого Тома Форда ехала на самом обычном метро и улыбалась, как умалишенная. Сидящий напротив парень явно нерусской национальности жадно оглядел ее тело с ног до груди и снова вернулся к голым коленкам. Смачно выругавшись про себя, девушка плюхнула на коленки шоппер, набитый вещами, и презрительно зыркнула на наглеца. Больше он на нее не смотрел. Наверное. Вера вновь с головой ушла в омут предвкушения.       Выйдя на улицу на нужной станции, девушка подумала закурить, но тут же заметила знакомый пафосный Мерседес, сигнализирующий об ожидании аварийкой. Демидов обошел машину и галантно открыл перед девушкой дверь, одарив девушку крышесносной улыбкой. Вернувшись на свое место, он невольно залюбовался порозовевшими щёчками и смущённо потупившимся взглядом.       Было до ужаса неловко. Каждый знал, где они окажутся через какие-то там несколько часов, и эти никому не нужные меры приличия казались чрезмерными. Черные глаза окинули ее наряд, но сейчас девушке не захотелось прикрыться. В конце концов, это всё было для него. И этот атласный кроп-топ на тонких бретельках, открывающий неширокую полоску живота, и летящая короткая юбчонка из похожего струящегося материала, и даже ободок, удерживающий непослушные волосы. Взгляд просканировал всё, и мужчина, похоже, нервно сглотнул, не сумев, однако, скрыть довольную улыбку.       Мерседес сорвался с места, и Вера ощутила дрожь в коленках. Тугой комок образовался внизу живота от предвкушения прекрасного.       - Ты далеко от метро живёшь?       Демидов усмехнулся, не отрывая взгляда от дороги.       - Минут пятнадцать. Еда не успеет остыть.       - Еда? - челюсть невольно упала. - Ты приготовил ужин?       - А разве люди не едят на свиданиях?       - Сам? - голос сорвался и был скорее похож на писк, но девушка никак не могла отойти от шока. Он приготовил для неё ужин!       - Ты думала, я только на работе могу рулить? - он кинул хитрый взгляд на нее и тихонько засмеялся с ее ошарашенного вида. - Ну уж нет, на кухне со мной ещё нужно потягаться. Да и к тому же, разве люди не едят обычно, когда играют в настольные игры? Надо же чем-то занять себя.       - О, - подкол был засчитан, и Минаева решила подыграть. - Конечно. Во что будем играть? В Монополию или, может быть, Имаджинариум? Хотя, в монополии ты меня размажешь уже через пять минут, в этом я уверена. Уно?       - Как насчёт правды или действия?       - На выпивку?       - На раздевание предлагать не буду, - голос понизился до хриплого шёпота.       - Почему же?       - О, так ты не против? - мужчина оживился, но, тут же сдавшись, расслабленно засмеялся. - Вера, я шучу.       - А я нет.       Он резко дал по тормозам на красном сигнале светофора, поскольку отвлекся на свою соблазнительную спутницу, пытаясь понять, насколько искренна она была.       Девушка упрямо смотрела в лобовое, но мышцы щек дергались от рвущегося наружу смеха.       - Веди машину и не отвлекайся!       - Есть, мэм.