Don't you remember?

Му Цин спрятал руки в карман худи и сгорбился. Да, он немного не выспался, и тот факт, что Се Лянь потащил его на улицу и даже не дал захватить с собой очки, не делал ситуацию лучше. Солнце палило нещадно, несмотря на середину осени. Черные волосы, давно выбившиеся из маленького хвоста на макушке, начали намокать от пота. Впереди невозмутимо выхаживал Хуа Чэн, что только понижало градус настроения Му Цина. Се Лянь, казалось, не замечал напряженной атмосферы вокруг. У него была одна цель — добраться до торгового центра как можно быстрее за своими дурацкими подушками. — А солнце всегда так ярко светило? — вопрос Му Цин задавал больше себе, но от него не укрылся едкий смешок сводного брата. — Крот, — бросил через плечо Хуа Чэн. Му Цин скривился и уже полетел вперед с заготовленной речью и кулаками, но споткнулся о руку Се Ляня. На мрачный взгляд из-под челки последний только виновато улыбнулся. Се Лянь вообще был против конфликтов между братьями и всегда старался их сглаживать как можно быстрее. В этом очень помогал тот факт, что парень не стеснялся вить веревки из Хуа Чэна, который с превеликим удовольствием шел на поводу у возлюбленного. — Только не сегодня и не на улице, — с улыбкой пожурил их Се Лянь, а затем протянул что-то Му Цину. — Держи. Опять потерял. Пропажей оказался кошелек. Вынимая руки из кармана, Му Цин случайно потянул и его. Потрепанный от старости кошелек, подаренный в глубоком детстве, был вырван из ладоней Се Ляня с ревностной прытью. Му Цин спрятал его обратно в карман толстовки и только громко вздохнул на очередную приторную извиняющуюся улыбку. Он не представлял, как сможет выдержать столько позитивных эмоций, шумную толпу и мерзкое солнце одновременно. Последнее для его врожденной бледности было вообще кровным врагом. Вслух Му Цин эту мысль озвучивать не стал — она грозила очередной шпилькой от Хуа Чэна, который, по правде говоря, от брата недалеко ушел. Хотя к нему ультрафиолет был благосклонен. Му Цин нахмурился еще сильнее. Складывалось ощущение, что жизнь вообще любила Хуа Чэна больше, чем его младшую, как многие любили говорить, копию. Это тянулось с самого детства. Му Цин хоть и родился позже, чрезмерной любви от родственников не познал. Впереди всегда был Хуа Чэн — грозная стена успеха и удачи, которой просто не могли нарадоваться. Дух соперничества захватывал, и Му Цин часто брался за те же дела, ходил в те же секции и выбирал те же предметы в школе, чтобы доказать свое превосходство. Он даже пошел на ту же специальность и устроился в то же архитектурное бюро, лишь бы утереть брату нос. Теперь Хуа Чэн повышен до начальника проекта, уже два года как съехался со своим парнем и лишь вовремя подставляет руки для благ судьбы, пока Му Цин пытается выжить в конкурентной борьбе с такими же, как и он, рядовыми дизайнерами, и ремонтировать квартиру. Которую, кстати, купили не без помощи Хуа Чэна. И причина раздражения Му Цина даже не в ненависти к такому идеальному сводному брату. Здесь скорее свою роль сыграли детские обиды, которые так и не удалось разрешить. Удручающие мысли Му Цина построили огромную стену между ним и Хуа Чэном. Братья продолжали общаться, но их отношения нельзя было назвать близкими. Хотя Се Лянь уверял всех и вся, что эти двое всегда стоят друг за друга горой. Иногда Му Цин хотел иметь столько же оптимизма. Он шел позади счастливых и влюбленных Се Ляня и Хуа Чэна, которые как всегда о чем-то говорили. Их беседы не прекращались даже по ночам. Вынужденный переехать на время ремонта к этой парочке Му Цин окончательно перестал высыпаться. — Далеко там еще до твоего «ох какого удивительного» магазина? — спросил Му Цин, отвлекая Се Ляня от разговора. — Ты куда-то спешишь? — спросил Хуа Чэн. — Не помню, чтобы у тебя было много дел сейчас. — Я спешу домой, в свою кровать, — огрызнулся Му Цин. Так он называл маленький диванчик в угловой комнате, который ему добродушно предоставили. — По-моему, он должен быть где-то здесь, — Се Лянь оглянулся по сторонам. Магазины торгового центра зазывали покупателей яркими вывесками. — Если мы, конечно, не прошли его. — Ничего, — Хуа Чэн взял возлюбленного за руку и нежно улыбнулся. Му Цин на это только закатил глаза. — Сейчас все найдем. День шоппинга подходил к концу. Се Лянь пытался заставить Му Цина купить резинки для волос. Тонкие эластичные ободки ярких цветов, по его мнению, отлично бы смотрелись с темными волосами. Му Цину пришлось буквально отбиваться от цепких рук «бывшего лучшего друга», который успокоился только после десятого твердого и достаточно громкого отказа. Он чувствовал на себе острый осуждающий взгляд продавцов до самого поворота. Идущий рядом Хуа Чэн молча сунул Му Цину в карман упаковку с резинками и поспешил к Се Ляню. Его лицо ничего не выражало. Му Цин знал, что это явный признак раздражения. Ничего, поссориться на обратном пути они всегда успеют. — Хочешь в кафе? — спросил Се Лянь и улыбнулся. — Я угощаю. В качестве извинений. — Не особо, — пожал плечами Му Цин. Пришла очередь Хуа Чэна закатывать глаза. — Притворись, что хочешь, — не мешкая, Хуа Чэн схватил брата за локоть и потянул в сторону ближайшей кофейни. — Пошли. — Эй! Какого…? — Му Цин?! Хвала небесам, я тебя нашел! Это… что на тебе надето? Му Цин замер, когда неожиданно на него налетел незнакомец, и стал еще на полтона бледнее. Даже Хуа Чэн опешил от столь внезапной атаки. Мужчина был чуть выше самого Му Цина, смотрел хмуро и пронзительно, почти что ошалело. Но больше всего компанию поразила одежда незнакомца. Сам Му Цин такие костюмы видел только в фильмах про Древний Китай. В его голове вычурная одежда и такие же доспехи ассоциировались с имперцами. Незнакомец с силой оттащил Му Цина от брата, хватка на плечах была крепкой и уверенной. За спиной Се Лянь издал странный звук, сочетающий в себе испуг и удивление. — Убрал руки! — Му Цин, наконец-то, пришел в себя и оттолкнул незнакомца. — Ты его знаешь? — спросил Хуа Чэн и заработал полный злости взгляд. — Впервые вижу, — отчеканил Му Цин не в силах сдерживать ярость. Он отшатнулся, стоило только незнакомцу сделать шаг навстречу. — Не подходи! Псих какой-то. — А выглядит довольно мило, — заговорил Се Лянь. Улыбка снова вылезла на его лицо. — Красивый. На актера театра похож. — Наследный принц? — удивленно, практически благоговейным шепотом проговорил мужчина. Он повернул голову, замечая рядом с Се Лянем Хуа Чэна. — Ты?! Му Цин не думал. Как только незнакомец решительно направился в сторону Хуа Чэна, влетел между ними, снова грубо отталкивая мужчину в сторону. Он мог портить сводному брату жизнь. Это не значило, что Му Цин позволить делать то же самое кому-то еще. — Советую вернуться в ту психушку, откуда тебя выпустили, — вокруг них начала собираться толпа. Му Цин воспринял это, как призыв к действию. — Уходим. Он схватил Се Ляня за рукав кофты и потащил за собой. Тот по инерции вцепился в руку Хуа Чэна. Таким образом они быстро скрылись из поля зрения посетителей торгового центра и этого странного незнакомца, который напугал Му Цина до жути. Вернувшись домой, он скатился по стене и застонал от отчаяния. — Ну почему психи всегда бросаются на меня? Есть же добыча гораздо проще. — Может, они в тебе видят родственную душу, — едко заметил Хуа Чэн, переступая через ноги Му Цина по дороге в гостиную. — Подумай об этом как-нибудь на досуге. — Теперь понятно, почему от тебя отцепиться до сих пор не получается, — пробурчал Му Цин в ворот толстовки. Он схватился за протянутую руку Се Ляня и поднялся. — Похоже, у меня на роду написано — быть приманкой для сумасшедших. Весь оставшийся день Се Лянь просто не умолкал о своих бамбуковых подушках с рисунком спящих панд. Он то и дело брал их в руки, прикладывал к голове и щекам, обнимал, как своих горячо любимых кошек и собак в ветклинике. Вечером они втроем собрались в гостиной, чтобы посмотреть фильм. Му Цин пытался вникнуть в сюжет, но постоянно отвлекался на реплики за спиной. Се Лянь и Хуа Чэн восполняли дефицит романтики флиртом и приторными комплиментами, от которых во рту собирался сахар. Му Цин раздраженно фыркнул. Он не понимал щенячьей любви. Для него этот концепт был давно потерян. Он свято верил, что просто невозможно каждый день вырабатывать столько нежности и не испытывать от нее отвращения. В понимании Му Цина любовь была чувством серьезным: сопряженным с глубокими и темными эмоциями, бурлящими внутри, а не этой легковесной негой, в которой пребывала парочка за его спиной. — В чем твоя проблема в этот раз? — не выдержал Хуа Чэн. — В том, что ты украл моего друга и запер его в клетке из розовых соплей, — молниеносно отозвался Му Цин. — Ну я не очень сопротивлялся «похищению», если ты помнишь, — Се Лянь неловко почесал затылок. Му Цин помнил. Тот день, когда ему пришло в голову познакомить Се Ляна с Хуа Чэном, навсегда останется в его памяти. Он не хотел, чтобы эти двое пересекались. Хотя бы потому, что Се Лянь до смешно благодушен и наивен, а Хуа Чэн не стесняется пользоваться природным магнетизмом, чтобы использовать людей. Му Цин осторожничал чисто в интересах лучшего на тот момент друга. Он слишком поздно понял, что пропустил момент, когда эти двое неожиданно для всех влюбились. Дружеские посиделки Се Лянь все чаще прогуливал из-за свиданий, а Хуа Чэн нисколько не чувствовал себя из-за этого виноватым. В конце концов, Му Цин разругался с Се Лянем и перестал с ним общаться где-то на полгода. Вынужденные встречи за семейными ужинами и праздниками привели к шаткому перемирию, но Му Цин все еще был обижен. Впрочем, это чувство он испытывал ко многим событиям и людям. — В этом твоя проблема, — продолжил Хуа Чэн. Му Цин непонимающе на него посмотрел. — Тебя злит счастье других людей. Уж прости, что я не хочу до старости просидеть в гордом одиночестве и оправдывать свою ненужность избирательностью. — Может, лучше поговорим о твоей неразборчивости? — Му Цин вскочил с места. — Помнится, кто-то в университете признавал только существование свободной любви! — У меня хотя бы личная жизнь была. А ты что? Просидел все пять курсов в комнате общежития, рисуя никому не нужные картинки? — Я хотя бы работал! — зло выкрикнул Му Цин. — А не получил все за красивые глаза. — Ребята, пожалуйста, перестаньте, — попросил Се Лянь, но братья его не слышали. Оба понимали, что перегнули палку, но останавливаться было поздно. Очередная крупная ссора запущена. Хуа Чэн уже открыл рот, чтобы ответить на обвинения брата, но бросив взгляд на Се Ляня, неожиданно отказался от этой идеи. — Если тебя что-то не устраивает, — глаза Хуа Чэна сузились, придавая лицу более надменное выражение, — дверь находится дальше по коридору. Можешь поспать в офисе — ты же у нас такой трудоголик. Хотя вряд ли получится туда попасть. В отличие от меня, охрана твоего лица не помнит. — Знаешь, что? — Му Цин неожиданно улыбнулся, чем насторожил Се Ляня и Хуа Чэна. — Впервые твою голову посетила гениальная идея. Му Цин встал с дивана и пошел в комнату, чтобы собрать вещи. С собой он взял немного: несколько комплектов одежды, наушники, ноутбук, телефон и зарядки к ним, зубную щетку, почти пустой флакон шампуня и гель для душа с запахом корицы. Побросав все в сумку, Му Цин решительно направился к выходу. Следом послышались торопливые шаги. — Ты же несерьезно, — обеспокоенно протянул Се Лянь, наблюдая за тем, как Му Цин затягивает шнурки на кроссовках. — Куда ты пойдешь? — К себе, — кряхтя, отозвался Му Цин. Он поднял темные глаза на Се Ляня. — У меня все еще есть квартира, если помнишь. — В которой нет мебели, электричества, воды и интернета, — за спиной возлюбленного показался Хуа Чэн. Конечно, он был зол на брата, но не хотел, чтобы тот ночевал на улице. Они все же семья. — Не глупи. — Увидимся на работе, — с этими словами Му Цин захлопнул за собой дверь. По дороге до квартиры злость прошла. Му Цин теперь больше чувствовал себя виноватым, но упрямство и гордость ни за что не позволили бы ему вернуться обратно. На работе они с Хуа Чэном принесут друг другу дежурные извинения, и все пойдет, как обычно. Оставалось только пережить эту ночь и не замерзнуть насмерть. Пожилая консьерж удивилась, увидев проходящего мимо Му Цина. Он поднялся на второй этаж, привычным жестом вставил ключ в замочную скважину и толкнул пыльную дверь. Квартира встретила его голыми стенами, холодом и темнотой. На полу все еще лежал матрас, оставленный Му Цином несколько месяцев назад. Тогда он был полон сил, энергии и энтузиазма. В голове одна на другую наслаивались идеи — хотелось творить, превратить это безжизненное место в самый настоящий дом. Запал пропал так же быстро, как и пришел. Му Цин бросил сумку с вещами на входе и прошел внутрь, останавливаясь у противоположной стены. Она единственная здесь пестрела красками. Залитые лунным светом на Му Цина смотрели пестрые герберы, окутанные оттенками заката. Он провел пальцами по засохшей краске и опустил взгляд. Тогда они казались такими живыми, но сейчас будто потеряли душу. Что же… с ними обоими стало? — Ты живешь здесь? — низкий вежливый голос заставил Му Цина по-настоящему испугаться. В сторону неожиданного гостя вместе с совсем не мужским криком полетела пустая банка из-под краски.