Золото и серебро.

Плюшевый котёнок для настоящей киски. Довольный собой Адам отложил телефон и прикрыл глаза с широкой, но не ехидной улыбкой. Удовлетворение расплылось теплом, точно приятное жжение после глотка вина. Дымкой закружились над головой мысли, картинки замельтешили кинолентой. И в каждой из них представала Мишель с огромным для неё игрушечным котом. Затем она, налюбовавшись подарком, откладывала плюш и неспешно подходила к Адаму. Ангел воображал призрачный намёк на блестящие серебряные глаза, невыплаканные слёзы. Ни за что бы не поверил, что она могла позволить себе такую слабость. Ледяной стан леди столь непоколебимый, сколько и хрупкий. Но лёд не камень — растает в тепле, которого та боялась как огня. И Адам безмерно плескался алым пламенем, желая согреть обмёрзшую в тишине Мишель. А она умело держала дистанцию. Недостаточно далеко, чтобы отбросить, но и недостаточно близко, чтобы дотянуться. И в мыслях он с лёгкостью приближался, не позволяя Мишель отходить. Каждый раз в новых ситуациях, сюжетах и желаниях. Ибо помыслы Адама менялись в зависимости от настроения. Неизменной оставалась лишь мужская фантазия, вырисовывающая контуры губ и плавные черты лица. Волосы, фигуру, убаюкивающий голос. Безобидное представление радости и облегчения от подарка сменилось трепетом от желаемой близости. Никогда ещё это не ощущалось так интимно. И всё равно возбуждающе. Ангел со вздохом открыл глаза, прерывая момент. Пустая комната не прельщала, поэтому он поспешил вернуться к Мишель у себя в голове. Та уже положила ладони на мужскую грудь, чувствуя, как она вздымается и опадает от глубокого дыхания. Адам взял её руки в свои и наклонился, чтобы украсть поцелуй. Ангел всегда представлял его по-разному. Страстно, пылко, грубо, быстро или долго. Каким бы он вышел на самом деле? Но сейчас первый мужчина попробовал кое-что новое — нежно, успокаивающе. Чтобы она расслабилась, смогла открыться. Жаль, что в действительности Мишель бы попросту замкнулась, он точно знал. Поэтому в мыслях Адам добавил к сюжету, что у них это далеко не первый раз. Что-то постоянное, чтобы кошачья душонка не каменела. И это отдавалось внутри, толкало вперёд. На кровать. Несвойственная ему нерасторопность поражала, ведь ангел не любил растрачивать столько времени на предварительные ласки. Но иногда и первому мужчине хотелось испытать подобие нежности. — Вот блять... — выдохнул Адам, с трудом открывая отяжелевшие глаза. Кровь в возбуждении ринулась вниз, натягивая грубую ткань. Бранясь, он щёлкнул пряжкой ремня и поспешил стянуть штаны с нижним бельём. На пол приземлилась и футболка, оставив первого мужчину полностью обнажённым на широкой, пустой кровати. Он с шипением обхватил и сжал напряжённый член, морщась от сухости. Медленно скользя вверх и вниз, Адам распределял влагу с кончика. Продолжал мысленное взаимодействие с Мишель, которая доверчиво позволила стащить с себя пижаму. Он надеялся, что она будет без лифчика или топа. Первое Адам не любил из-за проблем с застёжками, а второе из-за неуклюжести при снятии. Благо, что корсеты наконец вышли из необходимости и моды, потому что ангел сходил с ума от количества лент и сложности шнуровки. Снобы вечно жаловались на испорченные корсажи, а он лишь пожимал плечами. Развёртывать подарочную упаковку должно быть приятно, а не мучительно. И стягивать хлопковую пижаму с Мишель ему чертовски нравилось. Он хотел видеть румянец. Такой редкий и блёклый, она успешно прятала любое смущение за прядями волос. Поэтому Адам смахнул их, открывая прелестное, краснеющее лицо. Но с такими печальными глазами, что ангел сквозь горячее возбуждение порывался утешить её. По-своему. Неряшливыми поцелуями вдоль тела, покусываниями и нескончаемым потоком слов, которые он озвучивал наяву. Совсем забывшись в мечтаниях. — Давай, котёнок, расслабься, — ангел сосредоточенно представлял мягкость женской груди, которую хотел смять, и накачивал член. — Такой чертовски хорошей девочке не нужно плакаться в тихую, когда рядом есть я, первый мужчина. Я могу утешить, — он сглотнул. — Давай заставим почувствовать тебя лучше, котёнок? Детка, я блять заставлю тебя забыть обо всём, кроме моего имени и члена, — он опустился к животу и на секунду вышел из иллюзии. Живот. Ангел постарается быть с ним осторожным. Попробует, по крайней мере. Адам прекратил методичные движения руки и зажмурился, а уже через мгновение решился. Он желал обласкать каждый сантиметр, выбить из её головы каждую кроху скрытой грусти, каким бы этот участок ни был. А всё для того, чтобы занять опустошённый разум собой, чтобы Мишель думала только о нём, пока корчилась от его пальцев, языка и члена. Ангел напряг бёдра, представляя, как медленно погружается по самую рукоять. Пока они не прижмутся вплотную, и Адам вопьётся пальцами в мягкую плоть. Он мечтал узнать, как она будет извиваться и искать опоры, спрятавшись между его шеей и плечом. — Вот так, да, — Адам застонал, не контролируя подрагивания, ускоряясь вместе с фантазией. — Блять, кошечка, ты так сильно сжимаешь меня... Вместо того, чтобы бездумно трахать мысленную копию Мишель, как он сделал прошлым вечером, ангел пошёл медленнее. Вчера Адам вдоволь насладился образом фартука на голом теле. Никакого белья, может быть, чулочки. Чёрт, те самые с рисунками котов и выпирающими ушками. Конечно, ей бы подошли в сеточку или простые, но он находил эти кошачьи чулки невероятно подходящими для их маленькой игры. А сейчас он желал насладиться каждой секундой. Растянуть момент, смаковать. Сцеплённые, влажные от пота и телесных жидкостей. Для реалистичности Адам нахмурил любительнице чистоты брови, но не предпринял ни одной попытки очистить её. Только поудобнее схватился бы за бёдра, мягкость которых он помнил с полёживаний на коленях. Ему хотелось оставить на них следы от сильной хватки. Эгоистичное стремление сжать так, чтобы Мишель кривилась от дискомфорта при последующем натягивании одежды. Может быть, в хорошем настроении он осыпет синяки поцелуями. Первый мужчина предвкушал тёмное удовольствие. С непостижимым усилием воли Адам замедлил темп как в фантазии, так и в жизни. Резкие и быстрые поглаживания сменились сильными и долгими — от набухшего основания до кончика, с которого стекал предэякулят. Почти болезненное желание кончить заглушил образ потерявшейся в блаженстве Мишель. С днями похотливые мысли усложнялись от простого траха до горячей сессии обмена страстью, где ангел доставлял удовольствие не только себе, но и ей. И порой Адам дозволял некоторые вольности... Дрожащие женские руки, до этого обнимавшие его лицо, нежно вцепились в самую чувствительную часть крыла. Плечевую, что выходила из спины. В реальности ангел утробно загудел и выгнулся, чтобы потереться крыльями о матрас. И то, чего он не ожидал, — невесомое, почти настоящее прикосновение губ к скулам. Конечно, он ведь не добавлял в мечты маску уже несколько дней. И взгляд Мишель, полный обожания и восхищения вперемешку с несвойственной ей похотью. Одного толького возбуждённого блеска серебра хватило, чтобы прикончить его. Адам громко выругался и напряг мышцы пресса, откидывая голову на подушки. Член дёрнулся, и горячее семя окропило живот и верхнюю часть бёдер. Не переставая издавать невнятные звуки, ангел качнул рукой ещё раз и выдохнул. Взъерошенные волосы прилипли к мокрому лбу. Мышцы расслабились до такой степени, что он не чувствовал конечностей. Волшебное посторгазмическое состояние, клонило в сон. Адам с трудом переборол безмятежную негу, чтобы очиститься. Хотя бы от собственной спермы, которую, морщась, растворил в небытие. Накрывал ли его стыд? Грызла ли совесть? Не совсем. Но значительно больше, чем раньше. В первую неделю Адам и не думал о вопросах морали. Он ведь первый мужчина, которому вседозволенна любая прихоть. Но, со временем привязываясь к кошечке, ангел начал сомневаться. И сразу же искать оправдания. Пусть лучше ищет освобождение в самоудовлетворении, которое позволяет ему легче переносить общество горячей киски. В дни, когда Адам не мог спустить груз и вынужден был встречаться с Мишель... это давалось тяжелее. Ну не принуждать же её. Нет, ангел хотел, чтобы она желала его. Искренне и сильно, так же сильно, как он. Чтобы эта стальная оболочка сползла с неё как снежная лавина, обнажив запрятанную уязвимость. И тогда бы ангел притянул её к себе, чтобы они насладились глубиной момента. Выдохшийся Адам перекатился на бок и накинул на себя одеяло, проваливаясь в сон, где его будет сопровождать милая помощница. Ангел не заметил, с какой лёгкостью она окружила его мысли.

***

— Отдел хранителей? — Да, ёбанные бездельники, — Адам закряхтел, с неприязнью оглядывая новенькие стопки бумаг. — Всё из-за этих лодырей, проебавших демонов и распространение информации о призыве, — ангел остановил себя, опустив подбородок. — Или не проебавших... Витала напряжённость, и Мишель, привыкшая к считыванию настроения с Адама, подошла к его рабочему месту. От первого мужчины исходили тревожные сигналы, которые он сам не замечал. В отличии от помощницы, которая специально поставила стакан кофе и тарелку с эклерами на тёмный дуб стола. Однако даже это не развязало язык обычно болтливому ангелу, и пришлось уже ей впустить в ход разговоры. — О чём ты думаешь? Непривычно выглядит, — она осторожно пошутила, но Адам пропустил это мимо ушей. — Что у тебя на уме? — Ничего такого, — он прищурился. — Догадки. Как-то это всё херово выглядит, — ангел откинулся на стул, сложив руки на животе. — Ты предполагаешь... — Мишель встретилась с ним взглядом, — что это не просто сбой программы и халатность сотрудников? — Читаешь мысли, киска, — Адам усмехнулся и со скрипом кресла поднялся, вставая перед Палмер. — Только осторожнее с моими мыслями. Тебя может шокировать увиденное. А если уж дойдёшь до части с тобой... — он нарочито медленно потянул последнее слово под усмешку Мишель. — Мечтать не вредно, — она подхватила стопку документов. — Почему только мы проверяем весь отдел? — Палмер со скептицизмом нахмурилась. А ведь в последнее время гоняли их без устали... — Ну, во-первых, — Адам загнул палец, — мы лично разбирались с той херью. И идём к тем, кто отвечает за этот район. Остальные пойдут выявлять "сбои" в других грёбаных отделах, которые отвечают за другие грёбаные территории, где произошли грёбанные вызовы. Во-вторых, — ангел загнул второй палец и подхватил эклер, — я попросил удвоить нам работёнку. Мы же так отлично справляемся, а значит закончить успеем пораньше, — он весело подмигнул и отправил шоколадное пирожное в рот. — Адам, ты итак спихиваешь на меня половину обязанностей, — Мишель беззлобно и легонько стукнула его свёрнутым листом, на что ангел надул губы. — Я сполна компенсирую это своим незаменимым присутствием, — ангел задрал подбородок. — И деньжатами, от которых ты заводишься. — Не выдумывай, — она отмахнулась, не заметив многозначительное мигание пикселей. Адам расплылся в улыбке, не предвещающей ничего хорошего. Обогнув помощницу, он встал к ней лицом, и дурашливая беззаботность сползла с маски. Он пользовался преимуществом преграды меж лицами. Ангел видел её, а вот она могла лишь догадываться, что на самом деле выражал первый мужчина. Снисходительно наклонившись ближе, он принял образ проповедника, даже подобрал нужную тональность: — Ты сребролюбива, Мишель, — он чуть прикрыл глаза. — Бедное грешное дитя, тебя следует наставить на путь истинный. Как повезло, что я могу помочь тебе в этом, — спокойный, вызывающий мороз голос обеспокоил её. Палмер решилась поднять глаза. — Я сребролюбива, верно, — она сжала край стола, сохраняя спокойствие. — А ты в таком случае серебролюбив, — случайный каламбур не успокоил, только заставил Адама усмехнуться. — Серебро и правда, — он сузил глаза, чего Мишель не могла видеть, но ощутила кожей, — может быть очень привлекательным, — кажется, Адам нашёл новый сюжет для вечерних освобождений. — Да и золото, — Палмер положила ладонь на его спину, медленно приближаясь к лопаткам. Глаза ангела блеснули в предвкушении, — завораживает, — она ткнула в крыло, и Адам с удивлённым вскриком отскочил. На маске застыло недоверие. Предательство. Она надеялась, что ткнула не слишком болезненно, ведь по себе знала, как это неприятно... Хвала Небесам, что Роуз поведала о слабом месте первого мужчины. Вот только при злоупотреблении совесть горячо ужалила Мишель под рёбрами. Стоило ли оно того? Она потупила взгляд, возвращаясь к бумагам, и попыталась игнорировать знойный взор Адама. Теперь знал, что ей успели растрепать. Он не двигался, не говорил. Ждал, пока первой начнёт Мишель. — Адам, ну прости уж, — Палмер отложила документы. — Но ты знаешь, чем это заканчивается каждый раз. Никакого продолжения, — но он и на это не ответил. — Неужели так больно ткнула? — Сейчас блять покажу на тебе, — безлостно, скорее озорно прошипел ангел и направился к Мишель, которая поспешила обойти стол, чтобы иметь существенную преграду меж ними. — Ох, котёнок, куда же ты убегаешь? Я просто хочу погладить тебя, не бойся, — ангел рывком отодвинул стол, который проехался по полу с отвратительным скрежетом. — Разве что... у нас с тобой схожее положение, — игривое предположение подтвердилось трепетом серых крыльев. — Адам, даже не думай, — несмотря на её спокойный вид, ангел чувствовал, как рушился стальной образ. — Я серьёзно. — Я тоже чертовски... — его прервал телефонный звонок, заставивший первого мужчину гневно выругаться и схватить устройство. Сначала он молчал, а затем фыркнул. — Да-да, мы отправляемся. Я понял. Да. Тч, — Адам положил трубку. — У Сэры нет блядского чувства времени. Ладно, не трясись. Пошли, — он щёлкнул и создал портал, а Мишель облегчённо вздохнула. Они очутились в открытом офисном помещении. Тут и там шныряли ангелы в строгих костюмах, обменивались папками, как муравьи припасами, и жужжали как труженицы-пчёлы. Адам же больше походил на шершня, заползшего в улей, чтобы полакомиться мёдом и пугливыми насекомыми. Тогда Мишель рядом вполне могла сойти за миролюбивого шмеля, которому не посчастливилось оказаться в немилости старшего, более крупного создания. Обижается ещё поди. — Я предлагаю начать с отдела, ответственных за распределение кураторов хранителей душ, — Мишель тронула его за руку, заработав рассерженное бурчание. — Ну же, что сделать, чтобы ты не дулся? — дополнила Палмер, потянув Адама за рукав. — Возмездие, — маска сверкнула. — Как справимся с этой хернёй, я отыграюсь на твоих крыльях, — он хмыкнул и вернулся к приподнятому настроению. — А теперь пошли, меня уже раздражает этот гомон, — ангел устремился к выходу. Заявление малость встревожило Мишель. Отыграется? Она последовала за ним, представляя, что тот может вытворить. Однако в одном Палмер оставалась уверена — первый мужчина не стал бы причинять ей боль. Каким бы безалаберным Адам не казался, он вполне разумный. И сопереживающий, что стало ясно по вчерашнему опыту. Вот только к этому примешивались игривость и ребячество, неуклюжесть. Не оторвал бы и ладно. Они поднялись на этаж управления, где старшие сотрудники курировали ангелов-хранителей по определённым областям. Полузакрытые кабинки с тремя экранами и мощными компьютерами. Глаза кураторов бегали по мониторам со скоростью ветра, обгоняли вычислительные аппараты. Несмотря на всю трудолюбивость Мишель, ей до них как до луны. Возможно, Адаму подошёл бы такой помощник, если бы он не ценил живое общение. К ним подошёл улыбчивый человек лет тридцати с тёмными волосами и глубокими карими глазами. В руках он держал планшетку и карандаш. Светло-лиловый нимб и фиалковые крылья, строгий серый костюм. Галстук чуть торчал из-под лацканов пиджака и сминался при ходьбе. Мишель по привычке обратила внимание на обувь. Едва заметные пятнышки грязи на дорогих туфлях. Она подавила желание сообщить об этом. — Добро пожаловать в наш скромный уголок. Я Эйвори, главный куратор. Отвечаю за синхронизацию и слаженность работы, — он поднял карандаш, указывая на людей вокруг. — Мне сообщили, что нам нанесёт визит сам Адам, — управляющий многозначительно глянул на ангела, а затем на Мишель, — и его помощница... — он потянул и затих, уступая ей право говорить. — Мишель, — она кивнула. — Приятно познакомиться. — Не особо, — буркнул Адам и скрестил руки. — Показывай, где вы проебались? — Прошу прощения? — управляющий моргнул, его улыбка дрогнула. — Он имеет в виду, — вышла вперёд Мишель, — что нам интересно будет взглянуть на отчёты и статистку работоспособности хранителей. Куратор добродушно кивнул и повёл рукой по воздуху, приглашая гостей пройти к его столу. Удивительно, но Эйвори работал вместе с остальными в открытом офисе без собственного кабинета. Не отвлекал ли их шум? Хотя, судя по тому, как сосредоточенно работала Мишель даже с таким громким начальником, гул не особо мешал. Она оценила их упорство. Где-то внутри зародилось желание сменить работодателя... Адаму об этом знать необязательно. Здесь Палмер могла бы оберегать близких. Нынешний начальник заметил её заинтересованный взгляд и положил крепкую ладонь на плечо Мишель. Настороженный, предостерегающий взгляд первого мужчины и неслышимое хихиканье Палмер заставили Эйвори улыбнуться. Очевидно, что он сделал определённые выводы. Пусть и неверные, но Адаму это даже понравилось. Чтоб не повадно было! Всю экскурсию главный куратор поглядывал на пару с осязаемым любопытством. И очевидными догадками. Управляющий провёл их через всех кураторов, познакомил с каждым, подолгу рассказывал о заслугах и обязанностях. Первого мужчину это не особо интересовало, в отличии от Мишель, которая пусть и сдержанно, но всё же цеплялась глазами за каждого человека. Ей нравилось слушать истории, знакомиться с новыми людьми и заряжаться их энергией. Ангел то молчал, то вставлял крайне неудобные или язвительные фразочки. Но Мишель не стыдилась, не смущалась. Лишь мягко поддерживала его негодование. Это раздражало сильнее. Хоть бы шикнула на него хоть раз, чтобы у Адама появился повод оскорбиться. А она... Она! Отчётливо понимала, как ревностно ангел относился к её вниманию и обращалась... с пониманием. Путала Адама и его привычную картину мира. Он не понимал, как реагировать. Особенно ему не понравился Эйвори, на взгляд ангела позволяющий себе чересчур много. Точнее, позволяющий то, что позволялось первому мужчине. И с неприятным сжатием желудка Адам осознал, что Мишель вела себя так не только с ангелом. Палмер любила общение, любила быть с людьми, слушать их. Никакой особенной связи. Друзья, каких у неё полно. Точнее, при жизни их насчитывалось с десяток, зато настоящих. А сейчас она с лёгкостью достигла бы сотни. Ведь время на Небесах не ограничено. Скользкое ощущение гадким слизнем заползало по внутренностям. Он не хотел быть в их числе. Адам желал особенного места и отношения. Это удручало. Мишель постоянно что-то записывала, и ангел всё норовил заглянуть, что же она там чиркает. Правда от него ничего и не скрывали, просто Адам мало что смыслил в бесконечных рядах цифр и столбиков. Имена, даты, расчёты... Он не успевал за ходом её мышления, зато Палмер, по всей видимости, понимала всё, что хотела. Иногда она хмыкала и щурилась, а после кивала и переворачивала страницу. Окидывала взглядом сотрудников и вновь принималась что-то записывать. Со всей возможной серьёзностью Мишель листала многотонные отчёты и папки. В один момент она замерла, и Адам заметил лёгкую хмурость, которая, впрочем, мигом растворилась на миловидном лице. Уж точно не показалось. Палмер отметила что-то в своем блокноте, как и десятки раз до этого. Крайне внимательная, а потому подозрительная особа не упускала ни одной детали. Вот только что это были за детали-то? Хоть бы поделилась со своим напарником. Адам каждый раз одёргивал себя, чтобы не спросить и не выставить себя дураком. Ведь Мишель примется кропотливо и вдумчиво объяснять, попытается расшифровать эти древние руны. А первый мужчина всё равно не поймёт, что она там напридумывала. Он как всегда не понимал, о чём думает его помощница. И даже не знал, как подступиться. Особенно на глазах управляющего и крайне улыбчивых сотрудников. Будь они неладны со своими идиотскими историями, которые Адам не удосужился запомнить. — ... и в итоге мы помогли ему найти выход из леса, — закончила свой рассказ девушка с голубыми кудрями. — Это с пятнадцатого по семнадцатое февраля. — Спасибо за подробный рассказ, Люси, — управляющий одобрительно улыбнулся и повернулся к Мишель. — Как видите, все мои кураторы были крайне заняты на той неделе. Это определённо сбой программы, — он откланялся, освобождая сотрудницу. — Думаю, на этом ваш визит подошёл к концу. — Наконец-то, — проворчал ангел, но помощница задумчиво прищурилась. — Мне бы хотелось проверить конкретно ваши бумажные отчётности, — подала голос Мишель, что-то записывая в блокнот. — Неисправность оборудования или нет, нужно быть уверенными, что мы пресечём на корню повторение подобных ситуаций, — Палмер оторвалась от записей, вопросительно глядя на управляющего. — О, вы очень прагматичны, — Эйвори приподнял брови, взбесив Адама. Он в открытую флиртовал с ней! — Прошу, мисс Палмер, — управляющий пригласил её к рабочему столу. Эйвори предоставил им справки, сотни бумаг и отчётов. Мишель могла поставить всю свою зарплату на то, что у Адама уже дёргался глаз. Чтобы несколько успокоить взрывного ангела, она предложила ему сходить к автомату со сладостями, а сама осталась у стола главного куратору. Управляющий тем временем клацал по клавиатуре, стремительно набирая километровые абзацы. Иногда мужчина поглядывал на неё и улыбался. Как взрослый, наблюдающий за потугами ребёнка. — Вам нужна помощь? — наконец спросила Мишель, уставшая от бесплодных переглядок с куратором. — О, вовсе нет. Напротив, я собирался предложить её вам, — он лучезарно улыбнулся, расслабляя мышцы лица. — Ориентироваться в документах довольно сложно. — Меня не затрудняет, — вежливо отказалась Мишель, но Эйвори не отвёл взгляда. — Не стоит так упираться. Я понимаю, что вам это может быть непривычно, — куратор лепетал так нежно, но Палмер расслышала то, что заставило её застыть. Так же застыл и Адам, выглядывающий из-за стенки кабинки. Он стоял поодаль за спиной Эйвори, так что управляющий не мог видеть ангела. А вот Мишель могла и одним движением пальца дала сигнал подождать. Цыкнув, Адам доверился и встал. Благо, его отменный слух не позволил укрыть тихий разговор между помощницей и управляющим. Первый мужчина неприязненно сморщился. — К чему вы это? — Мишель не спускала вежливой улыбки, но глаза выдавали нарастающий холод. — Право, мисс, вы ведь понимаете меня, — Эйвори поднялся и потянулся, чтобы вернуть папку бумаг. — Первый мужчина выбирает секретарш, исходя не из их компетентности. Адам напрягся, уже зная, к чему тот вёл. Конкретно Мишель он пригласил за её способности, за подходящие для совместной работы качества. Никак не из-за слепого желания иметь женщину, пусть оно и присутствовало. Но не как основное. Далеко нет. Челюсти сжались, и он едва не ринулся в перебранку, но вовремя остановился. Что-то в том, как улыбалась Мишель, заставило ангела продолжить наблюдать. Помнил, как та относилась к лицемерию, но... ангел никогда ещё не видел её такой. — Ох, вот как, — Мишель опустила бумаги, не позволяя Эйвори коснуться их. — Как же вы догадались? Не уж то рыбак и правда видит рыбака? — она говорила ласково, и это опустило кончики губ куратора в недоумённой гримасе. — О чём вы? — он едва не опустил брови, но сразу же опомнился. — Я квалифицированный сотрудник, мисс. Мы проходим специальное обучение. — Довольно посредственное, — спокойно прервала его Мишель и ткнула на костюм. — Я могу насчитать минимум двадцать складок, неправильно завязанный галстук, грязь на рукавах и испачканную обувь. Неужели стандарт управляющих так низок? — она перестала улыбаться и, казалось, моргать. — Мисс, — куратор отбросил маску дружелюбия. — Ваши пустые слова неуместны. Это никак не касается качества работы. — Правда? — Мишель подняла документы и листнула. — Их неопрятный и помятый вид ваших рук дело, — прежде чем Эйвори успел перебить её, Палмер приложила лист к столу, на уголке которого виднелась темная дугообразная полоска. Она совпала с отпечатком кружки на светлой древесине. — Столь неуважительное отношение к документам многое говорит о начальнике, — заключила Мишель, откладывая папку. — Я попрошу заняться этим делом более компетентных сотрудников, — куратор понизил тон, застигнутый врасплох. — Вы можете быть свободны. — Вы так настойчиво выпроваживаете нас, — Палмер достала блокнот и подняла бровь. — Связано ли это с потерей отчётности за шестнадцатое февраля, когда произошла утечка данных? Или с дезинформирующим отчётом первого сектора? Или, может быть, с подменой статистики за последние три недели, — Мишель вынула лист, из-за которого лицо Эйвори побледнело. — В документах отсутствовала страница под седьмым номером. Как интересно, что она оказалась здесь, — она сложила бумагу и надёжно спрятала в блокноте. — Вы рылись в моём столе, — управляющий расправил плечи, едва сдерживаясь. — Нет, я просмотрела справки, которые вы нам предложили. Неужели вы надеялись, что пустоголовая секретарша первого мужчины не заметит недостачи? — Мишель бесцветно усмехнулась. — Даже без полученной специальности я могу понять столь элементарные вещи. В отличии от вас, сэр, — Палмер не замечала, как затих отдел. Теперь не только Адам наблюдал за напряжённой конфронтацией. Гордость и немалое восхищение захлестнули ангела с головой. Его девочка, его кошечка дала такой отпор! Окружающие кураторы переглядывались и шептались, пока внезапный грохот не заставил их обернуться. Один из сотрудников бросился к выходу, и ангел инстинктивно кинулся за ним, прижимая ногой к полу. Беглец изворачивался под ботинком Адама и крутился, пытаясь выбраться. Тщетно. — Думаю, ваш сотрудник с радостью поведает нам причины ранее названных пробелов слаженной работы, — Мишель дальновидно отошла от управляющего, который сжал край стола. Древесина треснула. И в следующий миг он рывком потянулся к Мишель, намереваясь сдавить её горло как до этого сжал треснувший дубовый стол. Палмер не успела моргнуть, как управляющий вписался в стенку, где осталась внушительная вмятина, и проломил кабинку. Рядом с широким и злым оскалом нависал Адам, в левой руке сжимающий тушку беглеца, а в правой золотую гитару-топор. Он так напрягся, что был готов взмахнуть оружием и перерубить бессознательное тело. — Адам, — Мишель возникла перед ним, перегородив обзор. — Спокойно, спокойно... Всё в порядке, его нужно оставить с возможностью говорить, — она положила ладони на вздымающуюся от яростного дыхания грудь. Совсем как в фантазии... — Спасибо, — улыбка вернулась к её губам, приводя ангела в сознание. — Ублюдок, — он метнул глаза к распластавшемуся по стене управляющему и встряхнул мелкого куратора в руке. — Посмотрим, как эти суки залепещут на суде. Их диалог прервал отряд ангелов, вызванных забрать Эйвори и беглеца. Адам с размаху кинул его под ноги Райских лиц правопорядка. Те отсалютовали и поблагодарили за оперативность, а после забрали двух предателей. Началось следствие, и Мишель с начальником предоставили все данные, которые успели откопать. Она попробовала указать, где ещё могут быть пробелы и сокрытие улик. Наконец их освободили, и парочка вернулась в кабинет первого мужчины. — Как ты поняла? И когда? Какого блять чёрта мне не сказала? — Адам прислонился к её столу, угрюмой тучей нависая над Мишель. — Я прислушалась к мнению и чутью своего начальника, — Палмер похлопала его по плечу. — А рыба гниёт с головы, вот и решила понаблюдать. Мне он с самого начала не понравился, — она вздохнула. — Хотя я и не думала, что всё так обернётся. Прислушалась к его мнению. Что ж, это приятно. — Ты обругала предполагаемого преступника. Ух, да ты ж моя пантера, — лесть приободрила его, расщедрила на комплименты. — Мне не следовало так опрометчиво выходить из себя, — Мишель сдержанно, но заметно разгневалась. — Но это слащавое личико и манеры, пока он держит нас за дураков. Да ещё и... — она сомкнула губы, прежде чем выдать то, о чём пожалеет после. — Лицемерие. Помню, — он кивнул, прокручивая киноленту первого рабочего дня. — Всё равно пантера. Рар-р, — Адам шутливо зарычал, вызывая у помощницы смех, схожий со звоном хрусталя. Твёрдая осанка смягчилась вместе с лицом Мишель. Плечи опустились, брови напротив поднялись с переносицы. Ангел отразил улыбку и потянулся, чтобы потрепать платиновые локоны. Он отождествлял это с поглаживанием кошки, только та не мурчала. Зато умела и ласкаться, и кусаться. Адам успешно игнорировал взгляд, полный ласковой насмешки и подтрунивания. Кошкам положено молчать и принимать поглаживания! Когда ангел зашёл дальше положенного, подёргивая прядки, она отстранилась. — Знаешь, почему ты мне нравишься? — без обдумывания выпалила Мишель, неспешно поднимаясь на ноги. — Ты без сомнений говоришь всё, о чём думаешь, что чувствуешь, что хочешь... Ты, вероятно, самый открытый человек из всех, кого я когда-либо знала, — она искренне и мягко улыбнулась, пряча глаза в пол. — Я восхищаюсь этой прямолинейностью и честностью с собственными чувствами. Даже немного завидую, — Палмер усмехнулась, бедром опираясь о рабочий стол. Адам поражённо приоткрыл рот, потерявшись в моменте. Его за многое хвалили, часто льстили. Но такое? Может ему и говорили что-то подобное, но сейчас ангел растерялся и не сумел припомнить похожего случая. А может дело в Мишель, спрятавшей серебро глаз за пышными ресницами и ровной, резко подрезанной чёлкой. Честность, открытость, прямолинейность. Это имело смысл в сравнении с её тяготеющей, неестественной отстранённостью. Прочистив горло, чтобы привлечь её внимание, Адам ткнул большим пальцем в грудь. — Да во мне полно охерительных качеств, киска! Не забывай об этом. И, разу уж мы начали обмен любезностями... — затем он сбавил тон до такого, каким вчера утешал Мишель, — мне тоже в тебе нравится кое-что. Помимо, — ангел указал руками на всю Палмер, заставив обоих усмехнуться, — этого. — Да неужели? — подразнила помощница, хоть и понимала, как он сейчас откровенен. — Да, — первый мужчина чуть склонил голову набок. — Ты чертовски стойкая, кошечка. Вся такая спокойная, сдержанная, но крепкая, — не задумываясь, ангел подобрал схожие со вчерашними слова, но совершенно с другим смыслом. Оба осознали это с секундным промедлением, потому Адам поспешил продолжить. — Это ебать круто, ха! Как у тебя только получается смешивать это с образом такой милой киски? — первый мужчина подмигнул. Лют тоже была стойкой и сильной, что он по-странному ценил. Его крутая сучка, с которой Адам обожал зависать и рубить грешников. С ней он и правда дружил. По-настоящему. Однако с Мишель всё вышло иначе, что одновременно радовало и огорчало. Идеальный баланс жёсткости и нежности, близости и отрешённости. Они зависли в непонятной позиции, не решаясь отойти, а потому могли лишь приближаться. И Адам чувствовал, что он не один шагает навстречу. — Приятно слышать, — Мишель потянулась к его ладони и благодарно сжала её. — Особенно, от первого мужчины, — она подняла указательный палец с таким торжественным видом, что Адам не сдержал хохот. — Хитрая же ты кошечка. Знаешь, что сказать мужчине, — пиксели мигнули на чёрной маске, и глаза ангела загорелись. — А я кое-что вспомнил. Должок с тебя, — он придвинулся ближе, нависая ладонью с растопыренными пальцами над крыльями Мишель. — Адам... — она сконфуженно попятилась, но золотые крылья преградили выход. — Я буду нежным, — двусмысленно шепнул ангел, но умерил пыл. — Да серьёзно, ты мне доверяешь? — Мишель подозрительно кивнула, тем самым разрешив не зная что. Перчатки сброшены. Голые пальцы коснулись серебристых перьев, и Палмер ощутимо вздрогнула. Поддерживая невозмутимый вид, Мишель силой заставила себя не жмуриться. Опять напряглась. Адам закатил глаза и цокнул, но значительно расслабил кисть. Оттого прикосновения вышли столь невесомыми, что Мишель пришлось оглянуться и убедиться в этом своими глазами. Ангел прошёлся по шёлковым перьям, зная из собственного опыта расположение особо чувствительных зон. Их он старался обходить или вовсе не задевать, аккуратно массируя ещё не окрепшие крылья. — Это довольно... — она удивлённо округлила глаза, — приятно, — Мишель произнесла это так зябко, что Адам невольно растаял. А ведь хотелось подколоть. — Конечно. Я же не совсем идиот, чтобы тыкать в плечевую часть, — он оценивающе поднял бровь, и Палмер сглотнула. — Я не буду ещё раз извиняться, заслужил, — она почувствовала, как поглаживающие движения предупреждающе усилились, пуская по коже мурашки. — Ты загнал меня в угол, — защищалась совсем как кошка, которой наступили на хвост. — Ничего не могу поделать. Мне это нравится, — Адам широко и довольно ухмыльнулся, но ласковые касания с обходительной интонацией выдавали в нём теплоту. Мишель не нашла ответа. И почему грубые, шершавые от гитарных струн руки ощущались нежнее массажа из спа? Наверняка потому, что сам жил с той же проблемой. А она вот так подло воспользовалась его слабостью. Стало совестно, и Палмер пообещала себе возместить эту оплошность. Но не прямо сейчас. А то одним массажем дело не закончится. Адам уже склонился ближе необходимого, замедлился и рискнул коснуться деликатных зон. И тогда Мишель отпрянула, окончив сеанс массажа. Но ангел не расстроился. По его хитрой ухмылке и довольной, расслабленной позе она поняла — что-то не так. — Всё-таки можешь принимать, если пришпилить, — он сел на край стола и горделиво наблюдал за стремительно бегущим мыслительным процессом. Под видом реванша Адам притупил её бдительность и проявил нежданную... заботу? На контрасте привычные механизмы не сработали. Беспомощно моргая, Мишель глядела перед собой и ощущала покалывание в крыльях. Чистейшее замешательство помощницы рассмешило ангела, малость отрезвив Палмер. Затяжной хохот, громкий и басистый, отразился от стен кабинета. Невольно она поддержала его, не в силах противиться подавляющему всё и вся настроению Адама. Вот же подлец... — Кажется, ты провёл меня, — она хмыкнула, не веря тому, как просто он одурачил её. — Не сомневайся во мне, кис, — ангел легонько ткнул её локтём. — Адам? — подала голос Мишель спустя пять минут молчания. — Я согласна с твоим предложением. Его лицо мгновенно упало. Брови взметнулись вверх, язык присох к нёбу. Нейронные связи переклинило. Уверенный, что ослышался, ангел тупо молчал и через секунду резко спохватился. Адам спрыгнул со стола и подскочил к Мишель, осыпая ту вопросами: — У меня? Или у тебя? Нет, чёрт, давай здесь, — несдержанный, взволнованный, забывающий вдыхать и выдыхать между слов. — Блять, неужели наконец дождался, — он намеревался притянуть её к себе, но Палмер защитно подняла ладони. — Пение, Адам. Я имела в виду пение, — пусть фраза вышла ровной, но по дёргающимся уголкам губ стало очевидно, что та намерено выбрала такой порядок слов. — Один-один, сучка, — шикнул расстроенный ангел, но затем до него дошла основная суть. — Погодь, что ты сказала? — Если выйдет что-то путное в обучении... — не до конца уверенная Мишель пожала плечами, — я задумаюсь о дуэте. Не всю же вечность с бумажками сидеть, — она не успела указать на папку, как оказалась в крепкой хватке. — Кошечка! — горечь от обломанного соития мигом прошла, радостный оскал вернулся к маске. — Это. Будет. Просто. Охуенно! — Адам подкинул её в воздух и закружил с радостными воплями, которые ещё долго раздавались в просторном кабинете. Эти крики и смех ему нравились практически наравне со стонами, если не больше.