Золото и серебро.

Время текло. Февраль сменился мартом, хотя погода в Раю осталась той же. По крайней мере в той зоне, где жила Палмер. Всегда тепло, не слишком влажно, свежо. Ей очень хотелось понаблюдать за Небесной весной. Как тает чистейший снег, прилетают и поют Райские птицы, а за окном зеленеют молодые веточки. Любимое время года кошечки. И Адам с сожалением каждый раз забывал наведаться туда с Мишель. То извечные репетиции с группой, то уроки кулинарии или пения. Он обещал исправиться. Несколько походов в кино, куда ангел затаскивал не только помощницу, но и правую руку. Первый мужчина обожал боевики и, разумеется, эротику. Не затыкался даже во время просмотра фильмов, если не хрустел попкорном, а позже жаловался на то, что солёная закуска разъела язык. Несколько раз пытался выпросить у Мишель исцеляющий поцелуй. Та старалась не съёживаться от переполняющей её неловкости, ведь рядом сидела Лют. Но правая рука никак не реагировала на выходки босса. Привыкла. Трио вышло странным, но до жути уютным. Две держащие себя в руках женщины, которые нашли взаимопонимание, и неугомонный первый мужчина. Лют поначалу держалась особняком, напряжённая и обособленная. Но спустя две недели ледник дал течь, привыкая к третьему участнику. В том заслуга и привычной, почти успокаивающей развязности Адама, и умиротворённости Мишель. Пусть Лют и казалась строгой, полной ярости, гнева, но могла спокойно проводить время с гражданскими. Полёты всё никак не давались, как бы Палмер не пыталась. Редкими вечерами она посещала курсы новичков, но быстро уставала. Крылья отказывались крепнуть, а в Мишель теплилось искушение забросить эту идею. С трудом игнорируя желание сдаться, она решила поиграть в долгую игру. Время так или иначе возьмёт своё. Мишель научится летать или она не настоящий ангел, о чём любил шутить Адам. Грязный рот, сравнимый лишь с бесконечно глубокой кротовой норой. От того же болтливого языка Палмер узнала о ходе расследования дела... предателей. Предположительно, именно на них лежала вина масштабного технического сбоя электротехники в январе и феврале. Из-за этого пострадали многие отделы Небесных служб, сферы деятельности и даже простые ангелы. Вдвоём такое не провернуть, а значит... Адам недоговаривал, оставлял всё на воображение Мишель. Зато всегда добавлял, что итог для них один — отнятие крыльев, нимба и бесплатный билет в глубины Ада. Но происходили и приятные события. Восьмого марта на рабочем столе Палмер очутилась небольшая стеклянная ваза с весенним букетом. Оранжевые орхидеи, олицетворяющие творчество, энтузиазм, успех. А вот розовые не слабо намекали на женственность и чувственность. Мишель без расспросов знала, что выбрали их не только из-за значения, но и за схожесть с некоторыми органами. Женскими. Половыми. Зато помимо них присутствовали сиреневые колокольчики — символ благодарности. А ещё ландыши как надёжность и доверие. Адам так плохо играл свою непричастность, что Мишель не удержалась от крепкого объятия дурашливого ангела. Тот слабо ущипнул её за бок, хотя этого хватило для ответного толчка в живот. Безвредно, зато действенно. Первый мужчина отмахнулся, отказавшись комментировать подарок, и перевёл всё в дурацкую шутку. Вот только она не проглядела мимолётную растерянность. И что-то сокрытое за электронной маской. Привычной частью дней стали "занятия" по пению, которые чаще всего совмещались с готовкой. В моменты, когда блюдо подолгу томилось или запекалось, Адам в привычной ему манере рассказывал о тех или иных аспектах вокала, инструментах да и о музыки в целом. Он редко пользовался терминами, что не мешало пониманию. Порой ангел заставлял её распеваться, брать высокие и сразу же низкие ноты, что получалось далеко не с первого раза. Благодаря азам, выученным ещё со школьного кружка по вокалу, Мишель схватывала почти на лету. Почти, потому что Адам всегда находил до чего докопаться. Она догадывалась, что учитель придирался лишь для продления занятий. Высказывать догадку Палмер не стала, дабы не смущать преподавателя. Иногда ангел бренчал на гитаре, уступая пение Мишель. Дни протекали мирно. Даже слишком мирно. Шла третья декада марта. Роуз несколько раз вытаскивала Мишель то по магазинам, то по спа, которые танцовщица просто обожала. Утром с ней, вечера иногда с Адамом. Иногда, так как хотелось периодически проводить время без первого мужчины, да и без окружающих в целом, чтобы восстановить социальную батарейку. Иногда от людей нужен отдых, как бы нам сильно не нравилось проводить с ними время. И потому сегодняшним вечером Мишель планировала завалиться в кровать и смотреть фильмы до самой ночи. Не особо следя за развитием сюжета, Мишель начала клевать носом. Вот только планы её сорвал громкий стук в дверь со стороны кухни. И уже через три секунды в спальню ворвался Адам с приподнятым настроением. Они заранее договорились, что он будет стучать. Увы, компромисс сошёлся только на этом, ведь ангел не дожидался разрешения или другого ответа. Зато щедро выделял целые три секунды! Ангел, одетый в байкерскую экипировку, басисто заголосил: — Собирайся, киска! — он плюхнулся на край постели, отчего Мишель подбросило на матрасе. — Мы отправляемся в ебать какое крутое место, даю на сборы пять минут, — ангел затряс её за колено. Вибрация прошлась до самой макушки, вызвав короткое землетрясение. Полусонная Мишель закрыла ноутбук, купленный на доплату за сверхурочные. Не особо торопясь, она лениво приподнялась на кровати и зевнула, притягивая к груди игрушечного кота. Адам нетерпеливо подсел ближе. И что же ему так неймётся? Около недели ведёт себя так... взволнованно. — Я сегодня домашняя кошка, давай без меня, — Палмер зевнула ещё раз и потёрла глаза. — Десять минут на сборы, подъём! — ангел положил руки на её плечи, намереваясь потрясти ещё раз, но Мишель вывернулась их хватки. — Да ладно, пошли! Хорош тут... а-эм... что бы ты там не делала, пошли. — Мне хочется отдохнуть, — она скрестила ноги, позволяя Адаму усесться в кровати. — Так отдохнёшь со мной. Не от меня же ты устала, ха-ха, — ангел нервно усмехнулся и настороженно поднял бровь. — Нет, Адам, — Палмер вытащила из-под него одеяло. — Не сегодня, — сонная, она даже не заметила, как забыла опровергнуть его вопрос. — Что значит "нет"? — он нахмурился, придвинувшись ещё ближе. — Какое ещё нет? Я этой херни не принимаю, собирайся, — её настойчиво подтолкнули в попытке спихнуть на пол. — Завтра выходной, никаких отсидок. Три минуты. — Серьёзно, — уже твёрже, но так же спокойно, — я хочу поваляться в кровати и пересмотреть «Пиратов Карибского моря». Без шума и активностей. Ангел долго и пристально смотрел на Мишель, ожидая, что молчание заставит её уступить. Но Палмер не собиралась поддаваться, поставила на нелюбовь Адама к ожиданию. И не прогадала, ведь вскоре первый мужчина с гневным ворчанием поднялся с постели и встал спиной к хозяйке квартиры. Всё ещё пытался надавить на жалость. Безрезультатно. Осознав, что затея не удалась, он всплеснул руками и обернулся к ней с громким фырканьем. — Ну и... оставайся здесь нахер! Не хочешь идти со мной, так и скажи, — разъярённый голос дрогнул. — Вот только блять не ной потом, что упустила шанс, — Адам резко остановился. — Я придумал такое, а ты... Второго раза не будет, забудь, — он вновь отвернулся, утихнув под конец. — Что? — его внезапно оборвавшаяся нестабильная вспышка обеспокоила Мишель. — О чём ты? Послушай... — О, теперь ты заинтересована! А всё, поезд ушёл, — Адам ожидал, что она извинится и попросится с ним, но Палмер восприняла молчание за окончательный отказ. Не решилась трогать. — Что ж, — она неловко поджала ноги, кривясь от повисшего в воздухе напряжения, — повеселись там, — Мишель подарила, как она надеялась, ободряющую улыбку. Не помогло. Ангел сжал челюсти и щёлкнул пальцами, создавая пространственную воронку. Напоследок он глянул на неё через плечо, но ничего не сказал, глубоко расстроенный и взбешённый. Отказ подействовал на него сильнее, чем Мишель могла подумать. Что если... Адам приготовил что-нибудь для неё? Сюрприз или подарок. Не успела она спросить, как ангел исчез в сверкающем портале. Пусть чуть остынет, а потом поговорят как взрослые люди. «Я надеюсь, что ты не сердишься. Мне хотелось бы пойти с тобой, но силы только на дом, понимаешь? Что бы ты не придумал, я уверена, что это потрясающе.» Каждые пять минут она проверяла сообщения, но уведомления приходили только от Роуз. С тяжёлым сердцем Мишель пожелала ей спокойной ночи и легла спать. Написывать дальше не было смысла: Адам даже не появлялся в сети. Дурное предчувствие окутало, сжало грудь, и Палмер прижала игрушечного кота сильнее. Замена человеческого объятия, тепла другого тела. Мишель мёрзла редко, но всегда стремилась к теплу. К уюту и комфорту. Тишина оглушала. Ни тика часов, ни шорохов за окном. Мир за пределами кровати замер. Пал мёртвым телом всепоглощающей ночи. Долгожданный сон приближался, ласкал уставший разум и отступал, когда Мишель едва заметно шевелилась. Даже крошечное движение пальца заставляло дремоту сбегать, как испуганное животное. Дикая кошка. Мысленное упоминание пушистого зверя привело к Адаму. Где он? Как он? Наверняка, в порядке. Веселится, буянит и не думает о своей помощнице. На последнее она надеялась, ведь не хотела быть причиной его скверного настроения. Он вот сейчас вторгся в её голову, не давал расслабиться и задремать. Чем напряжённее ход мыслей, тем труднее уснуть. Проблема в том, как сложно отпускать первого мужчину из потока мышления. Казалось, Адам силой пробрался под череп Мишель и заколотил выход. Их отношения... дружеские, рабочие, наставнические. Ей нравилось, даже очень. Однако Адам любил привносить проблем в устоявшуюся связь, хоть и не специально. Капризный, требовательный и властолюбивый. Но Мишель признала, что из практически невыносимого он перевоплощался в не просто терпимого, но приятного. В первую неделю она уже знала, что так и будет. Предчувствие, что Адам способен измениться. Не притвориться другим, а стать лучшей версией себя. Не заметив, как тёплые воспоминания успокоили знойный разум, Мишель погрузилась в объятия сна. Прохладная сторона подушки, значительный вес одеяла на теле, мягкий, воздушный матрас. И кот, которого она обвила всеми конечностями. Сон подступил. Уже не так пугливо, наоборот, — радушно. Стоило только вспомнить букет в офисе, глупую надпись на кофте, сожжённую Адамом лазанью... Мишель всё равно съела прогорклое блюдо с неподдельным удовольствием. Половина ночи уже прошла, когда раздался ужасный грохот, схожий с ударом по огромному железному баку. В ужасе, с колотящимся сердцем Палмер подскочила с постели и полуслепыми глазами уставилась в темноту спальни. Никого. Разгадкой послужило бренчание с кухни. Протяжный полувой-полухрип, перебиваемый падающими стульями и трёхэтажной бранью. Она вздохнула. Кто бы ещё это мог быть? Только её взбалмошный начальник-друг-наставник-ученик... С лёгким головокружением после резкого подъёма Мишель направилась на кухню, где на полу развалился Адам вместе со стулом. По всей видимости, наткнулся на несчастный предмет мебели в темноте. За это пострадала спинка стула, сломанная размашистым, неуклюжим ударом кулака. Ангел что-то бормотал и не спешил подняться, пока не проследил взглядом от женских ног до растерянного лица Палмер. — О, киска... — он глупо рассмеялся и поднялся на колени, чуть не рухнув, если бы не подскочившая к нему Мишель. — Ебать, а я как раз подумал о тебе... Или не только сейчас, — он криво усмехнулся, и до неё дошёл терпкий запах спиртного. — Ты перебрал, — Палмер мягко положила ладонь на плечо. — Мне позвонить Лют? Как только первый мужчина удосужился телепортироваться в таком состоянии? Да ещё и с относительной точностью. Лучше не рисковать. — О, — золотое свечение маски начало меркнуть, — так ты опять хочешь спровадить меня, — ангел поник, облокотившись на Мишель половиной веса. — Адам, я не... — она вздохнула. — Пойдём. Давай уложим тебя спать. — Не пойду я... с тобой никуда. — он рассерженно фыркнул и с места не сдвинулся. Тогда у неё зародилась идея. Есть стопроцентный способ затащить его в постель. Это же Адам. — Давай, — Палмер успокаивающе погладила плечо в кожаной куртке. — Как насчёт моей кровати? — она растянула губы в игривой ухмылке. Готовые прожечь маску, глаза Адама загорелись, и он без лишних вопросов поднялся на ноги. Шатаясь, с поддержкой Мишель он добрёл до спальни. Споткнулся, чуть не завалившись на ковёр вместе с помощницей, но успел выровняться. Им движила цель — добраться до койки вместе с Палмер, которая удачно подвела его к каркасу. Она помогла ему лечь, а первый мужчина попробовал затащить её с собой и заныл, когда та отказалась. Ноги комично свисали с кровати. — Одежда, — учтиво напомнила Мишель, стараясь не морщиться от вида грязной экипировки в своей кровати. Проблеск осознания мелькнул на электронном выражении, и Адам потянулся к пряжке ремня, но быстро сдался. Невыполнимая для пьяного ума задача. Мишель к тому времени стащила байкерскую куртку, военные сапоги, шипастые браслеты, но помедлила со штанами. Вид потрёпанных, грязных брюк не пересилил стеснение. А вот металлическая пряжка выглядела неудобной. Ни без труда стянув ремень, Мишель столкнулась с новой проблемой. На удивление, не с вставшим первым членом. Адам пытался отстегнуть застёжки и снять маску скорее инстинктивно, чем осознанно. Рога мешали ему нормально лечь, а о возможности снять их без полного раскрытия лица он совершенно забыл. Резко поднявшись, Мишель не позволила ему стянуть преграду. Нет. Не сегодня, не когда он в таком состоянии. Может, когда-нибудь... Ловкими движениями она открутила рога и сложила их у кровати вместе с остальной одеждой. Аккуратно. Потом постирает и погладит. Не успев сложить всё как следует, или хотя бы убрать на стул, Мишель оказалась в хватке Адама. Ангел утянул её на кровать и прижал к себе. Правая ладонь удобно устроилась на бёдрах, но выше не поднималась, а вторая на талии. Мгновенно напрягшаяся Палмер послужила сигналом даже пьяному сознанию. Он не двинулся дальше, просто не давал ей сбежать. А Мишель неохотно попыталась вывернуться и вылезти из хватки. Как бы мило это не казалось, но мало ли... — Опять бросаешь меня? — пробормотал ангел, брови разочарованно поползли вверх. — Адам, это было всего один раз... — Ты устала от меня, — без укора, только далёкая, едва ощутимая печаль. — И тоже уйдёшь, — горечь слов не омрачала даже привычная брань. Она не смогла сдержать привычный непоколебимый фасад. Пусть Адам и перепил, но не казался пьяным в стельку. Да, много ерунды и потеря полноценной координации, но... Все его слова шли изнутри. Неужели он правда решил, что она может его оставить? И до такого состояния дошёл далеко не из-за желания расслабиться с крепким напитком. — Что за мысли? — пройдя сквозь маску, Мишель положила ладонь на горячую щёку. — Никуда я не уйду. Ты же в моей квартире, — Палмер тихо усмехнулась, радуясь неуверенному, но ответному смешку. — Как ты мог подумать, что я устала от тебя? — Разве нет? — дыхание, наполненное алкогольным амбре, сбилось. Адам подтянул Мишель вверх по кровати, приблизив лица. — Ну конечно же нет, — с губ чуть не сорвалось «дурачок», но состояние ангела не позволило ей подорвать его самомнение ещё больше. — Как я могу устать от тебя? — пальцы скользнули ниже, щетина нежно пощекотала кожу. Адам склонился к прикосновению. — Скажи, что ты хотел мне показать? — В весенней... области устроили какую-то херню, — он загудел, с трудом выговаривая слова и поднимая тяжёлый язык. — Открытая веранда, танцы, виски, — ангел сглотнул; на нём сказывался сушняк, — весенние цветы. Типа ебучего праздника смены сезона или вроде того, — Адам прижался маской к подушке, усталый и разочарованный. — Тебе бы понравилось, я планировал всё грёбаную неделю... Ох. Он и правда хотел порадовать её. Как же ужасно совпал этот праздник с усталостью Мишель. Она могла предупредить его, а ангел мог спросить заранее о её планах. Оба пролетели. Но сейчас не время винить, лучше разобраться, пресечь на корню. Палмер подняла его за подбородок, вытаскивая из мягкой подушки. Адам недоумённо замычал, однако не протестовал. Напротив, удовлетворённо потянулся ближе и ткнулся в ласковые руки. Золотые крылья закрыли их куполом, спрятав от темноты спальни. — Мне бы очень хотелось побывать там с тобой, правда, — она взяла его лицо в обе ладони. — Давай будем договариваться и спрашивать друг друга, перед тем как запланировать что-нибудь? — когда он кивнул, Мишель чуть сжала его щёки, лаская кожу большими пальцами. — Не думай, что ты мне надоел. Это невозможно. Напряжённые мышцы первого мужчины обмякли вместе с хваткой на Мишель. Натянутые струны самобичевания повисли, и Адам безмятежно улыбнулся. Глуповатый, понимающий не мозгом, а открытой душой. Утешившись словами и поглаживаниями лица, ангел расслабился и расплылся в постели. Крылья защитно прижались к ним вместо одеяла, мягкие перья щекотали кожу. Адам очевидно перепил, но не до состояния каши. Лишь лёгкое помешательство. — Значит я тебе всё ещё нравлюсь, — довольно протянул ангел, прижимая серую макушку к груди. Без сопротивлений со стороны помощницы. — Конечно нравлюсь, я же... первый мужчина. Я Адам, я первый чле–... — язык заплетался, и Мишель услужливо перебила его потуги. — Тебе надо поспать, — она попыталась подняться с кровати, но он не ослабил хватку. — Не уходи, — пробурчал ангел, опустившись чуть ниже, чтобы уткнуться лицом между её плечом и шеей. — Оставайся тут, в моих руках. Тебе подходит... — его детское поведение сподвигло Мишель коротко рассмеяться. — Спеть колыбельную? — Да, — требовательно хмыкнул Адам, и тяжёлое дыхание огрело шею, — помур... помурлычь что-нибудь. Решив не забивать итак спутанный мозг словами песни, Палмер выбрала мычание. Убаюкивающая мелодия, которую она обычно напевала Алекс перед сном. Работало отлично, ведь вскоре золотые крылья опустились и постепенно сложились к спине. Желая усыпить его мягче, Мишель провела рукой по золотистым перьям, поглаживая и вызывая у Адама довольное мычание. Затем скользнула к волосам, всё ещё скрытым за тканевой частью маски. Средней длины, взлохмаченные. Может и не самые мягкие, но приятные наощупь. — Поцелуй на ночь... — сонно мямлил ангел с полуоткрытыми глазами. Мишель прекратила массировать кожу головы и задумалась. Это привело Адама в движение. Нет, нельзя позволять ему просыпаться. Плавно и нежно, она коснулась губами лба и оставила невесомый поцелуй. На мгновение первый мужчина застыл и удовлетворённо зарокотал, засыпая. Его бо́льшее тело было мягким и очень тёплым, даже горячим. Мишель позволила себе расслабиться вместе с Адамом. Так близко. Она разобрала его запах, сокрытый за горечью крепкого алкоголя и мускуса, свойственного мужчинам. Первому особенно. За ними прятался запах леса, реки и жаркого лета. Не похоже на одеколон или гель для душа, скорее, на его природный, естественный запах. Мишель поймала себя на мысли, что ангел давно уснул, а она продолжает наслаждаться объятием. Палмер ещё какое-то время лежала в его руках, чтобы убедиться, что ангел окончательно заснул. Затем максимально осторожно она вылезла из постели. Желание остаться и уснуть вместе с ним стучало по голове. Может, Мишель бы и поддалась порыву, если бы там хватало места для двоих. Тесниться на кровати, которая едва вмещала Адама, она нашла неуместным. Если не лежать на нём, то спать придётся в неудобстве. Палмер подошла к нижней части каркаса, аккуратно подгибая свисающие ноги на кровать. Ангела укрыли хлопковым одеялом, поправили подушку и крылья, чтобы те не онемели в неудобном положении. Такой мирный, так ещё и молчит. Просто сказка! Мишель улыбнулась и полезла за пледами, которые сложила на полу в подобие матраса. Бесшумно достала комплект постельного белья и окончательно оборудовала экстренное спальное место. С этим разобрались. Мишель, борясь с желанием рухнуть и уснуть, потащилась на кухню. Там она набрала бутыль воды и взяла таблеток против головной боли, тошноты и похмелья. Последнее пришлось купить из-за вечеров с Адамом. Она вернулась в спальню и поставила всё необходимое на прикроватную тумбочку, где раньше красовался букет. Увы, даже Райские цветы долго не живут. Также Мишель оставила пачку крекеров, если ангел проголодается с утра, а вставать не захочет. Начеркав записку, Палмер глянула на Адама, а затем на пол. Чистый, только вчера помыла. Решение дилеммы пришло мгновенно вместе с тазиком, который она поставила у кровати. Лишь бы попал, лишь бы... Добавила пару слов к записке. Ангел заворочался в постели, и Мишель испугалась, что тот мог проснуться. Пиксели маски давно потухли, поэтому она не могла понять, что с ним творилось. Но приглушённое ворчание дало подсказку — снилось что-то неприятное. Заскользив взглядом по очертаниям тёмной комнаты, Палмер остановилась на плюшевом коте. Она подобрала упавшую игрушку и деликатно подсунула в руки Адама. Он сжал кота и перестал вертеться. Со спокойной душой Мишель легла в импровизированную койку и укрылась тонким одеялом. Пушистый ковёр и многочисленные слои пледов не давали замёрзнуть или ощутить твёрдый пол. Погружалась в сон она без проблем, наслаждаясь тихим сопением и похрапыванием со стороны ночного гостя. Её больше не тревожила угнетающая тишина, а присутствие другого человека подарило почти забытый комфорт. Засыпать рядом с кем-то... Она скучала по этому ощущению.