Золото и серебро.

— Хорош уже крутиться, киска. Я заебался ждать! — устало застонал Адам и перевернулся в кровати на бок. Мишель собиралась на первое для неё и последнее для него заседание, где должна была вставить парочку особо важных слов для серафимов. Потому Палмер битый час крутилась перед зеркалом, поправляла отсутствующие складки строгого костюма и фиксировала причёску дурно пахнущим лаком. Что она там пыталась закрепить? И так ни одного волоска не торчало, а сейчас макушка похожа на гладкую блестящую шапочку из фольги. Он тайком сделал пару фото, чтобы иметь рычаг давления для будущего шантажа. — Не торопи меня, — Мишель убрала руки за спину и чуть повертелась. — Вроде готово. Как я выгляжу? — Как отполированный диско-шар в костюме мэра, — он ударил кулаком по стене, издав оглушительный смех. — Хотя тебе идёт такая строгость, мисси. — Я просто хочу выглядеть... презентабельно, — она оттянула лацканы пиджака и с выдохом опустила руки. — Ты всегда спокойна как удав под морфином, а сейчас трясёшься хуже кошки над бассейном, — он многозначительно наклонил подбородок. — Да-да, бассейн, я помню, — Мишель остановилась перед кроватью. — Просто... они ведь высшие создания? Верхушка ангелов и всего мироздания, — Палмер нахмурилась и скрестила запястья, удерживая себя от желания сесть и смять одежду. — Эй, я тоже с верхушки, — ангел фыркнул. — Где такой трепет передо мной, а? — Он был, — Мишель отвела взгляд к зеркалу. Не ослышался? Адам медленно сел и заставил колёсики в голове крутиться. Первый мужчина не мог вспомнить ничего конкретного с первых встреч когда она... Или мог? Ангел прокрутил в голове её первую встречу с Сэрой и их ужин, пытаясь выявить признаки волнения. Разве что быстрое мигание глаз. Незаметный, совсем неочевидный трепет, которого и не вспомнишь, а хотя... Да, да, он вспомнил, как часто она хлопала ресницами с обманчиво кротким выражением лица. — О как, — Адам не мог усидеть от беспокойства. — Раз мы преодолели эту маленькую неприятность, не хочешь поделиться первым впечатлением о первом мужчине? — Не хочу, — кратко ответила Палмер, получив раздражённое урчание. — Или там что-то херовое, — ангел ухмыльнулся, — или что-то волнующее. Ну-ка, — он подскочил ближе с отвратительным оскалом. — Лучше допей кофе и поставь чашку в мойку, — Мишель отвернулась от него и взяла в руки блокнот, перечитывая речь. У него упало лицо. — Ты пиздецки скучная, — он показательно зевнул и улыбнулся. — За это я тебя, — ангел ткнул в лакированные волосы, — и ценю. — Лучшая поддержка в мире, — она поймала его палец и потянула на кухню. — По тебе не видно, когда ты волнуешься, харе паниковать, — Адам ущипнул её за бок, заставив вскрикнуть. Мишель хлопнула его по руке. Дважды, когда он в наглую не убрал ладонь, а напротив — поднял выше. Палмер хмуро поднесла указательный палец к его рёбрам с явным намерением ткнуть со всей силы, если тот не прекратит. Ангел настороженно сделал шаг назад и обиженно хмыкнул. Его помощница выглядела как важная, надутая утка, которая упала в чан с ртутью, а он как приунывший гусь. — Я не паникую, я просто обычный человек с нормальным отношением ко всему высшему, — сероватые крылья застыли в жёстком положении. — Привыкнешь. Ко мне же привыкла, — он закатил глаза и покачал головой. — Потому что ты человечный, — ответила Мишель, не особо задумываясь. Это вышло непринуждённо, как легко произносится истина. Поначалу брови Адама упали к переносице, затем поднялись. Ангел не решил, как относиться к такому заявлению, ведь стремился к противоположному результату. Он давно перестал считать себя человеком, стараясь отнести свою сущность повыше. Его раздражал общий с простыми душами итог — смерть и в лучшем случае Рай. Такой же ничем не примечательный человек как все остальные. Потому Адам и не любил своё человеческое лицо. С фальшивым, зато впечатляющим вторым обликом он чувствовал себя ближе к настоящим ангелам. Ближе к настоящим Небесам. Первый мужчина гордился своим титулом и положением, иногда даже излишне, но не мог втиснуться в ряды таких, как Сэра. Тысячелетия с должностью мальчика на побегушках. Наверняка это послужило задатком для желания взять что-то в свои руки. Быть главным в определённой сфере. Например, в истреблении жалких грешников. Но фразы Мишель имели обыкновение действовать на него иначе. Недавняя смертная понятия не имела, что это может быть оскорблением. Из её уст это прозвучало как... комплимент. По её мнению Адам остался человечным, синонимичным искреннему и живому. Это тронуло его. Стерев неподходяще мягкое выражение лица, он положил ладони на напряжённые женские плечи. Сжимать не стал, чтобы не слышать ворчаний по поводу помятого костюма. — Ну-ну, кошечка, что за мина? Спорим, они потребуют для тебя повышения? Или даже предложат высокую задротскую должность? — Адам говорил размеренно, копируя манеру помощницы. — И неужели ты отпустишь меня? — она задрала голову назад, чтобы взглянуть на него, чуть не стукнувшись затылком о его грудь. — Ещё чего, — он громко фыркнул и слабо, но ощутимо оттолкнул её с гримасой ложного высокомерия. — Размечталась. Вот только пропустил уголок губы, подскочивший вверх при виде её улыбки. Перед ним из восковой перламутровой куклы вышла знакомая Мишель. Напыщенность, переполнявшая его через край, поднялась к глотке и заставила прочистить сжавшееся горло. Ангел не успел понять, в какой момент золотые крылья раскрылись больше обычного. Когда это он научился выставлять себя напоказ без собственного активного участия. Практически рефлекторно. — Вот это моя кошечка! — он с важностью отвернулся, моментально сменив поток мыслей на поиск, чего бы из закусок утащить. — Спасибо. Просто знаешь, — Мишель затихла, вынуждая его повернуть к ней голову, — такое странное ощущение. Как будто что-то скребётся на душе, — она приобняла себя руками, игнорируя возможность появления складок. Плохой знак. — Я верну твою грёбанную тарелку, если тебя это так беспокоит, — Адам открыл пачку хлебцев, с сомнением уставившись на относительно полезную еду. Мишель отмахнулась от него, не заметив странный взгляд, направленный в свою сторону. У ангела появились догадки насчёт тревожного поведения — последние откровения. Зелёные первое время очень чувствительны к перемене энергии вокруг. Особенно, когда это связано с их земной жизнью. Адам прищурился, решив для себя, что сегодняшний день Палмер проведёт под его большим крылом. Ведь если это так, то заседание выйдет весьма интересным. И всё же... Он не намерен использовать её в качестве наживки.

***

Зал шумел хуже обычного: в последний день пригласили множество ангелов, не знающих всех тонкостей мироустройства. Ради сбора мелочей и формального слушания. Намеренно открытого, ведь молодым душам привычен особый род юношеского максимализма с тягой к свободе слова и "гражданского права". Наивные. По этой причине им скармливали искусственно вызванное ощущение свободы при помощи подобных мероприятий. Как же легко заставить людей поверить в их независимость. Мишель занимала место, где обычно сидела Лют, которую начальник силой отправил на выходной. Она выглядела обманчиво спокойной и держала деловую улыбку, что одновременно радовало и раздражало Адама. С одной стороны он мог быть уверен в помощнице, а с другой не мог утешить её как хотелось бы. Положить ладонь на плечо или бедро. Она взяла с собой блокнот с записями, которые подчеркнула маркерами, и бутылку воды. С лимоном. Адам чуть не ударился головой о косяк двери, пока смеялся. Сам он взял шоколад, которым бесперебойно шуршал и хрустел, и литровый кофе, что втягивал через трубочку с противным бульканьем и скрипом. Мишель косо поглядывала на шоколад, но взять не решалась, ведь зал наполнился почти на треть. Палмер заставила его выйти на полчаса раньше, так что пришлось дожидаться двенадцати за столом. Он повертел сливочной шоколадкой перед её носом и смачно откусил. — Адам! — их маленькую идиллию прервал юный голос. — Почему ты вчера не пришёл на собрание? Сэра звонила тебе трижды! — небольшой серафим подошла ко столу со скрещёнными на груди руками. Светлые пряди парили над серой кожей и чуть покачивались при движении. — Я был занят, — он отмахнулся, жуя шоколад. Под «занят» подразумевалась тренировка полётов с Мишель. Она уже могла взлететь и приземлиться. Не всегда на ноги или вертикально, зато уже не врезалась в Адама, который намеренно держался как можно ближе. За месяц её навыки улучшились до приличного для новичка уровня, хотя Палмер всё ещё не рисковала летать в одиночку. И учитель оказался прав — в Небесах это давалось проще, чем в ста метрах над землёй. Больше шансов сориентироваться во время падения, прежде чем разобьёшься. — Но мы предупредили заран... — лиловые кристаллики устремились к Палмер и округлились. — Ох, прошу прощения! Не хотела втягивать вас в это недоразумение, — она сложила крылья и дружелюбно протянула руку. — Я Эмили! — Мишель, — протянула ладонь в ответ. — Рада знакомству, — прохладная, нежная серая кожа заставила её ненароком дрогнуть. — Полагаю, наслышаны обо мне? — Конечно! Это ведь вы отправляли Адаму смешные сообщения во время собраний? — её светлая аура контрастировала с назревающей неловкостью. — Пару раз он пролил газировку на стол, пытаясь сдержать судороги, — Эмили мягко усмехнулась. — Правда? — Мишель с трудом сдерживала гордую улыбку, потому ткнула Адама в ногу под столом. — Пф, с чего ты решила, что это твоя заслуга? — он закатил глаза, жуя молочный шоколад без былого удовольствия. — Потому что там всегда высвечивалась «кошечка», — Эмили приподняла бровь. — Клэр перевела мне, — серафим хлопнула ресницами. — Для меня большая честь довести вас до судорог, мистер, — Мишель шутливо склонила голову перед начальником. — Для меня тоже было бы ебать какой честью довести тебя до судорог, — первый мужчина подпёр подбородок кулаком с игривой ухмылкой. Эмили ахнула и поднесла ладонь к груди. Выходки Адама поражали её, особенно, поведение с девушками. Напыщенный и придурковатый; как дамы могли терпеть его? Серафим почувствовала смущение перед новой знакомой, встреча с которой теперь омрачена его идиотским высказыванием. Ей захотелось извиниться, попросить прощения за чужую реплику, но Мишель с похожей ухмылкой указала на него бутылкой: — Извини, но для таких судорог мне не достаёт пары тысячи лет до тебя, — она кивнула и открутила крышку с победным смешком. — Молодость, представляешь? — В следующую же блять тренировку я свяжу тебе руки и крылья, — он перехватил гелевую ручку и направил на её нос. — Ты даже не смог завязать бантик на моём фартуке, — Мишель взялась за другой конец ручки. — Во-первых, я отвлёкся, — он поднял брови. — Во-вторых, ноги тоже. Поползёшь как улитка. Эмили молча наблюдала за ними с биением света внутри. Адам и Мишель продолжали перекидываться фразами, держась за концы ручки, оставшейся единственной преградой между их лицами. Она осторожно и плавно отошла, чтобы не нарушить блаженную гармонию. Её переполняла застенчивость, как когда прерываешь то, что не следовало видеть. Что-то личное. Интимное. Недоступное чужим глазам. Эмили передала бумаги Сэре и вышла из зала, решив посвятить день разбирательствам в районе новичков. Мишель первой заметила её отсутствие. Затем их положение. И отпустила ручку, отстраняясь с нейтральным выражением лица. Адам недоумевающе поднял бровь и вновь потянулся ручкой к её лицу. Палмер отодвинулась, повернув голову к залу, словно случайно игнорируя продолжение игры. Ангел опустил ладонь и откинул ручку в её сторону, бурча что-то несуразное. Мишель пришлось сжать край стола, чтобы преодолеть желание продолжить дурачиться и не печалить Адама. «Держать дистанцию.» Процесс начался с зачитывания устава, на котором первый мужчина шутки ради захрапел, ожидая поддержки со стороны помощницы. Та сжала челюсти, выдержав бесстрастное выражение лица. Тогда Адам совсем затих и откинулся на спинку стула, так что она больше не могла его видеть. Но могла затылком чувствовать густое недовольство. Мишель сосредоточилась на речи, почти виновато перекатывая в руках стержень. —...теперь, обозрев всю полноту проблемы, мы можем перейти к, — ангелы не любили слово «допрос», потому что это компроментировало их положение и намерения, — разговору с обвиняемым. Адам оживился, забыв о детских обидах, и наклонился вперёд, облокотившись на стол. Он прищурился и хлопнул по картонному стакану с кофе, заставив его исчезнуть. Четыре стража держали кольца, ведущие прочными цепями к парящему зелёному шару. Непрозрачная сфера слабо гудела и искрилась, а когда остановилась — потухла. Стражи по очереди провернули кольца, посылая импульсы к шару. Оболочка надтреснула и рассыпалась пылью. В сфере был заключён Эйвори. Сутулый, бледный, с вспушившимися волосами, которые превратили его каштановые локоны в чернильное пятно. Фиалковые крылья поблёкли, нимб отняли. Он не был привязан или ограничен в передвижениях внутри сферы, но не мог пройти сквозь полупрозрачные стенки. Ладони обвили мягкой объёмной тканью, напоминая широкие кухонные рукавицы. Так же и со ступнями. — Зачем ему... — Не спрашивай, — отрезал Адам, не смотря на Мишель. Он помнил, как добывали информацию. — Первой против обвиняемого засвидетельствует мисс Палмер, — Сэра отложила бумаги и указала ладонью в её сторону. Сотни блестящих глаз сосредоточились на ней, посылая морозный пот по спине. Она застыла с фиксированной улыбкой и приклеенными к глазницам веками. Мишель не могла двинуться, боясь разрушить образ спокойного и уверенного в себе человека. Благо, Адам понял, что сама она не встанет, поэтому решил подтолкнуть. Он болезненно ущипнул её за бедро, выталкивая из третьей реакции «бей, беги или замри». Мишель встала, защитно отодвинувшись от ангела, и раскрыла записи. — Сегодня, 29 апреля, я, Мишель Камилла Палмер, даю показания против бывшего управляющего отдела хранителей — Эйвори Бруно Ченса, — она мимолётно глянула на заключённого, смотрящего в одну точку, и продолжила. — Начну с показаний... Болезненный крик оборвал её и заставил выронить бумаги. Бывший куратор согнулся, трясясь как при ударе электричеством. Стражи бросились к защитному полю, но зелёные сгустки энергии сменились кислотным жёлтым туманом, замораживая их на месте. Сэра взметнулась к потолку, остановив распространение парализующего тумана, но не смогла пробиться сквозь барьер, созданный для сдерживания силы космических размеров. Что-то изнутри перевернуло стороны, превратив клетку в бункер. Дымка в сфере развеялась, обнажая скрючившегося на дне заключённого. Он дрожал и кашлял, пока серафимы пытались сломать оболочку. Встревоженные ангелы повскакивали с мест, переглядывались и взлетали повыше от остаточного тумана. Мишель с онемением в конечностях и медью в крыльях смотрела на неестественный выкрут локтей и коленей. У Эйвори разорвалась рубашка вместе с кожей на груди, за хрустом сломалась грудная клетка и сколы рёбер. — Я так скучала по этому месту, — Эйвори сплюнул расплавленное золото и поднял зелёные глаза на серафимов. — Вы интересовались мной в последнее время. Значит ли это, что вы тоже скучали? — Ева, — Сэра опустилась перед сферой, принимая ангельский облик. — Рай закрыт для тебя и твоей заблудшей души. Дитя, покайся и прими наказание, приди к нам добровольно. Прекрати приносить страдания невинным душам. — Нет-нет, вы неправильно поняли, — окровавленное создание повернуло голову с гулким щелчком. — Я здесь не чтобы сдаться, а обрадовать чудной новостью. Оторванная челюсть упала на пол с влажным треском. Тело разлагалось на глазах, распуская по залу зловонный смрад. Потемневшие зелёные зрачки вдруг натолкнулись на Мишель, и остатки лицевых мышц растянули верхнюю губу в оскале. Полуживое существо захрипело в булькающем смехе и прислонилось к стенке сферы. Ладонь прошла сквозь и упала на пол, проливая густую чёрную жидкость, что закипела и стала расползаться по залу, который охватила паника. — Вы сами пустили меня в свои чертоги. Существо рассыпалось, оставив после себя вязкую чернильную кровь, поднявшуюся серым паром. Сэра расправила ладони, растворяя остатки чужого присутствия. Первые минуты стояла оглушительная тишина, прерываемая частыми вдохами и шорохом крыльев. Затем воздух начал нагреваться и приобрёл сладковатый вкус и запах, жгущий лёгкие, нос и глазницы. Палмер закашлялась, протирая заслезившиеся глаза. Адам забил крыльями, разгоняя густой дым вокруг, возвращая помощнице возможность дышать. Она тёрла глаза, когда услышала стук. Стук зубов слева от неё заставил машинально повернуть голову и обнаружить незнакомое ангельское лицо, раньше напоминавшее мужское. Опустевшее, потерявшее разум и всякое сознание. Глаза лопнули и вместе со слюной потекли по подбородку. Острый язык высунулся изо рта, собирая с щёк грязное месиво. Взорвавшиеся крики и рычание со всех сторон послужили существу перед ней сигналом. Клыки щёлкнули перед лицом Палмер, и твёрдая хватка дёрнула её назад, ударяя головой обо что-то мягкое, но плотное. Знакомый золотой блеск отбросил искажённого ангела. Мишель, пребывая в зоне вакуума, наконец обнаружила полный хаос, охвативший зал. Ангелы, в большинстве праведники, кидались друг на друга, рвали крылья новообретёнными когтями и впивались клыками в плоть. Стены и пол окрасились золотом и чернью. — Блять, блять, блять... — над ней полурычал Адам, сжавший Мишель до боли в костях. Один из серафимов раскинул голубые крылья, силой отрывая взбеленившихся ангелов от жертв. Другой создал подобие защитной сферы, вдвое большую прошлой, и Сэра дала архангелам приказ выводить пострадавших и раненных. В ту же секунду мир перед глазами Мишель взорвался яркой вспышкой, и она оказалась в доме Адама. В его стальной хватке все чувства сосредоточились на грубом и злом полукрике. Он дрожал от ярости. — Эта сука... Эта ёбанная шваль... Как блять эта мерзкая дрянь сделала это? Я вырву ей трахею собственными руками и выдавлю глазные, горячо любимые яблоки, — он зло усмехнулся, не замечая, как сильно сжимал её. — Адам... — она захрипела, слабо хлопая его по руке, так как он перекрыл ей доступ к кислороду. — Чёрт, — ангел опомнился и ослабил хватку, отпуская её на диван, и исчез в портале. — Адам? — её ноги подогнулись, и всё тело сжалось до крошечного комка. Паника билась в горле как проглоченное сердце. Болезненный стук в висках не прекращался, а огромное пустое помещение физически давило на лёгкие. Палмер могла шевелить только глазами, бегающими по гостиной в холодном, обездвиженном ужасе. Она чувствовала, что начинает задыхаться, поэтому сконцентрировалась на повторяющихся вдохах и выдохах. Пять секунд, две, пять, две. Разум медленно приходил в нормальное состояние. У неё перевернулся мир. В голове всплыли образы одержимых из лечебницы и мутные отголоски утраченных воспоминаний. Мишель подогнула колени, пытаясь собраться с мыслями и отодвинуть трясучку подальше. Время текло за пределами её маленького пузыря текло неравномерно: быстро и медленно. Она прислушалась к щебетанию птиц за окном и вздрогнула от резкого звука портала. Это напугало до сбоя систематизированной работы. — Поверить не могу, что эта паскуда провернула такое. Они... Они блять сговорились, эти мерзкие, падшие шлюхи, — Адам поднял стул и разбил о стену с ужасным воем. Он тяжело дышал, сжимая в руках деревянные обломки. Только частично успокоившись, первый мужчина услышал частые вдохи и выдохи. Тихие, размеренные. Адам поднял на неё голову и цыкнул, так как осознал, что оставил у себя дома вновь перепугавшуюся Мишель. Ангел сел рядом, оценивая состояние. Она втиснулась в диван, сжимая подлокотник до побеления костяшек. Долгожданное спокойствие исчезло за секунду. — И ты сидела так два часа? — Как ты догадался? — резче обычного вырвалось у Мишель, которая не могла пошевелить ничем, кроме рта и глаз. — Иди сюда, котёнок, — он подтянул её к себе, удивившись тому, как крепко маленькая кошка может вцепиться в диван. — Ну же, если ты случайно блять потеряешь сознание от недостатка кислорода, то я не умею делать эту херню с искусственным дыханием. Могу только засунуть язык тебе в горло, — Адам усмехнулся, приподнимая к себе скованную помощницу. — У тебя чертовски быстро бьётся сердце, киска. Это потому что ты так близко к настоящему мужчине, а? Я ведь могу привыкнуть. Он бормотал всякую чушь, напевал мелодию, для которой написал слова совсем недавно. Когда её дыхание выровнялось, и она отстранилась с испуганным, но спокойным выражением лица. Мишель стабилизировалась и стянула резинку распуская местами влажные пряди. Кусочки чего-то твёрдого застряли в спутанных клочках волос. Ей не хотелось знать, что это, только поскорее смыть. Хлоркой. Или пошоркать жёсткой железной губкой. — Ой, хватит уже, трусливая душонка. Мы разгребли всё за полчаса, больше проблем вышло с этими долбанными нытиками, — он хлопнул рукой по лбу. — Всего лишь пара царапин, синяков и вырванных перьев, ха, — Адам усмехнулся, смягчая реальные последствия. Хотя отчасти был прав, ведь никто не умер. Почти и не пострадал. Только единицам вырвали глотки, конечности и части крыльев, повредили внутренние органы, но ничего смертельного для Райских существ. Остальные отделались парой царапин. Ангела невозможно убить рукой демона, но вот другой ангельской... Никто раньше не пытался использовать это в своих целях; взять под контроль безмозглые тушки и стравить друг с другом. У него от злости дёргался глаз. Подлая, жалкая, легкомысленная... Он случайно прикусил язык. — Что сейчас там? — Палмер подтянула к себе одеяло и укрылась, вжимая голову в плечи. — Пострадавшие у целителей. Через пару часов будут как новенькие. А эти тупые агрессивные тела под надзором, — он прищурился. — Как только мы поймём, как она блять это сделала, то закроем любой доступ в Рай, а эту суку я лично распотрошу и украшу ёлку её кишками, — зубы Адама заскрипели от того, как сильно он сжал челюсть. — Она смотрела на меня и, — Мишель сглотнула, — я не могу избавиться от этого ощущения. Как будто... — Как будто она смотрит не в глаза, а сквозь них, — ангел откинул маску и упал животом на диван. — У этой суки поехала крыша после... — он нахмурился и вздохнул. — Сама знаешь. Кстати, — Адам поднял голову и насмешливо фыркнул, — хорошее первое впечатление, киска. Твоя речь просто огонь. — Ты... Ты... — она открыла рот в полном неверии. — Ты умудряешься шутить после всего этого? — Ещё и не такое бывало, кошечка, — ангел отмахнулся. — Один херовый день, зато, — Адам хлопнул по дивану, — теперь есть откуда начинать поиски моей чокнутой бывшей, — он приостановился, многозначительно посмотрев на Мишель, но с раздражённым гудением продолжил. — Сэра блять выломает мне ещё пару рёбер, если я расскажу, но меня заебало отмалчиваться. — Адам, не стоит, — Палмер приподнялась, встревоженно коснувшись его плеча. — Весь этот божественный замысел, недоступным простым смертным, меня не особо волнует. Я не стремлюсь лезть в это болото, а тем более устраивать тебе проблемы из-за этого. Правда, — она приулыбнулась впервые за час. — Разве тебе не любопытно, киска? — он ткнул её по носу. — Расслабь булки и просто не трепись об этом. Не то, чтобы ты вообще умела много разговаривать, так что проблем не будет, — ангел закатил глаза, что походило на быстрый восход и заход двух солнц. Мишель выпрямила спину, вдруг почувствовав себя ужасно важной. Тяжёлая серьёзность, которая легла на лицо Адама, не сулила ничего хорошего. Секунду назад он держался грозным, а в следующую уже кривил улыбку. И опять угрюмая мина. Казалось, ангел намеренно заставлял её ощущать себя крайне неуютно. Опять это величественное поведение высших чинов... Когда ему надоело издеваться, Адам удосужился заговорить: — Ты знаешь всю эту херню с фруктами и изгнанием из вводного курса, — он скривил бровь. — Но вот подробностей и что было потом обычно не разглашают. — Потом были мы, — пожала плечами Мишель, заставив его рассмеяться. — Да, можешь отблагодарить мои яйца чуть позже, — Адам подмигнул. — Не отвлекайся, — она склонила голову. — Стоило попытаться, — он пожал плечами. — Она надкусила яблоко, и все думали, что на этом всё. Что ничего хуже уже не случится, ведь на Земле люди до них не доберутся. Так гласит миленькая библейская история, а? — в золотистых радужках бушевала гроза прошлого. — Так рассказывали... — Ха, ха, ха! — Адам саркастично рассмеялся и оскалился. — Эта дрянь съела весь плод и спрятала косточки под языком. И когда нас... выперли, она посадила их на Земле, чтобы продолжать пожирать их столетиями... В последнее время она причиняет херову тучу неудобств, с чем нужно поскорее бы разобраться. Ха, кстати! Самое чёрт возьми интересное, что именно змеиное логово подсказало, как пронести семена зла на Землю, — из него вырвалась череда нервных и злых смешков. — Из-за этого она такая? — её глаза округлились от ужаса. — Из-за этого всё человечество... — На сегодня достаточно сказок на ночь. Пора в кроватку, киска, — без улыбки отшутился Адам и встал с дивана. — Хочешь выпить? — Погоди, — она соскочила за ним, — ты просто вывалишь это на меня и продолжишь день как обычно? Как будто сегодня и только что ничего не было? — Ну, — ангел сделал вид, что задумался, а потом развернулся и ушёл на кухню. — Да. — Как... Я имею в виду, — Мишель обхватила голову руками, — что произошло на суде, что ты рассказал только что... — Вот поэтому вас и не просвящают, — он сунул ей в руки банку пива. — Я же блять сказал, что сегодня было просто... маленькое затруднение. А переживать по тому, что было тысячи лет назад, чертовски бессмысленно, — Адам говорил тише, не веря половине собственных слов. — Просто выпей и освежи свою маленькую милую головку. Конденсат с холодной банки стёк на пальцы Мишель. Может, он прав? Бесплодные волнения обычной смертной души ничего не исправят. У неё нет сил или возможностей изменить что-то в глобальном плане. Только смотреть на всё со стороны. В свободную от пива руку сунули пачки с кусочками вяленого мяса и кальмаров, так как Адам вспомнил, что её организм не переносит алкоголь без еды. Она моргнула и как лунатик добралась до дивана. Позже присоединился хозяин жилища с ведром жареной курицы. — Сэра передаёт, что всё стабилизировали. Только есть один момент. — Не распространяться, — продолжила Мишель, опасливо косясь на ангела. — И как вы собираетесь поступить с простыми смертными душами? Он не смотрел на неё. — У меня есть два варианта, кошечка. Первый, — Адам указал на неё куском курицы, — провести небольшую уборку в твоих мозгах как у других. — А второй? — осторожно спросила Мишель, сжимая банку. — А второй... выпросить у Сэры помилование твоей головёшки. Ты ведь у меня умница, которая умеет держать секреты, верно? — он получил кивок и ухмыльнулся. — За определённую цену, разумеется. — Адам... — Палмер устало откинулась на подушки дивана, мысленно прощаясь с сегодняшним днём. — Но-но-но, какого ты блять обо мне мнения? Я разочарован, — ангел притворно покачал головой. — У меня вообще-то бассейн простаивает и скучает по виду дам в купальниках. — Его хозяина ничего не сдерживает, — Мишель расслабилась, понимая, что ей не собираются проводить лоботомию. — Увы, поздно прикидываться идиоткой, кошечка, — Адам с довольным кряхтением хлебнул пива. — На выходных жду с горячим купальником. Ей на миг захотелось плеснуть напитком ему в лицо, но она только молча кивнула. Надеялась, что он воспримет безразличный ответ за отстранённость, а не стеснение. Вдруг Адам так сильно засмеялся, что перепугал её до вздрагивания. — Да у тебя же весь костюм нахер смялся! — от смеха у него покраснело лицо. — А на голове кто-то сдох и начал разлагаться! Она плеснула в него пивом.