choice

Граф всю ночь не сомкнул глаз. Он лежал на полу, закинув руку за голову, прислушиваясь к тихому сопению омеги. Эта ночь была напоминанием тех зимних ночей, которые он провел у постели омеги. Но тогда все было по другому. Он сам был другим. Не то, чтобы Кан Хосок разбудил в нем другую сущность, изменил или направил в другое русло его сознание… нет. Хосок нежно и преступно легко заставил полюбить, через уважение и трепет, через дружбу. Граф не уверен, насколько крепким для брака может быть такое основание, но обязательно приложит все силы, чтобы они оба не разочаровались в этом вынужденном браке. Омега тихо застонал, заставив альфу вскинуться: тот все еще спал, но брови хмуро сошлись на переносице. Глядя на его обеспокоенное лицо, граф остро осознал, что этот брак пусть и вынужденный, но для него желанный. Чрезвычайно желанный. Его страшит лишь реакция Хосока, который чуть ли не упал в обморок после осознания, что его самым нахальным образом передали от одного альфы другому. В дверь тихо постучались. Если бы это был кто-то из слуг, то те поскреблись бы, по крайней мере, у аристократов так. Открыв дверь, граф увидел госпожу Сынчоль, которая за последние дни еще больше истончалась. — Я…волновалась, как себя чувствует Хосоки. — дама избегала прямого взгляда, и Ким Сокджин понял, что у нее есть скрытый мотив. — Или же, не требую ли я выполнения супружеского долга. — омега вспыхнула и резко отвернула голову. Граф угадал. Ее руки безвольно свисали, но тело мелко подрагивало. Наверняка не могла уснуть, примеряя все те ужасы, через которые еженощно проходила, на Хосока. Графу нравится, что госпожа Сынчоль настолько отверженно любит Хосока, он чувствует благодарность, что в этой прогнившей семье эти двое могли искать утешение друг в друге. — Я не доверяю никому из альф, вам тоже. — Но вы вынуждены мне довериться, так как иного выбора у вас попросту нет. — оглянувшись на спящего омегу, господин Сокджин шагнул вперед, в гостиную, и прикрыл за собой дверь. Госпожа неловко отступила. — Но не думали ли вы, что мне действительно не стоит доверять покой собственного супруга? — Я еще не встречала альф, которых волновало бы подобная мелочь. — Возможно потому, что других альф вы толком не знали. — госпожа Сынчоль обхватила себя за плечи. — Я знаю достаточно. Большинство омег из деревень не доживают даже до старости: многие умирают из-за многочисленных родов, многих альфы забивают по пьяни, а некоторые продаются, чтобы прокормить выродок. Не стоит мне говорить, что я ничего не знаю, милорд. Госпожа Сынчоль смотрела остро, даже зло. Ее ненависть к альфам не легко будет вытравить. — Мне нечем ответить на ваши слова, кроме как попросить не навязывать свою ненависть моему супругу… у него и так достаточно страхов и волнений. — Я бы… — омега осеклась. Нет, она пыталась держать Хосока вдали альф, насколько это вообще возможно, но его любовь к жизни была сильнее всех ее предупреждений. — Хосок не такой, как я, к счастью. Но лишь от вас зависит, станет ли он похож на меня или нет. — Что вы… — Я лишь хочу, чтобы вы знали: Хосок послушный, очень послушный. Он будет следовать вам и без применения силы. — в ее голосе была открытая мольба, а глаза влажно сверкали в тусклом свете свеч, что она оставила на тумбе. Госпожа Сынчоль прямо умоляла его не бить супруга? Да, это безумие происходило прямо сейчас. Граф не знал, что ответить. Было оскорблением считать, что Ким опуститься до подобного, но и жизненный опыт вдовы твердил об обратном. — Идите спать, госпожа Чхве. — граф так и не определился, поэтому напряженно выдохнул. Поколебавшись несколько мгновений, омега забрала подсвечник и направилась к выходу. Граф пошел вслед за ней, бросив косой взгляд на спящих в темноте слуг. — Не уезжайте, пока я не попрощаюсь с ним. — глухо попросила дама. Ей было тяжело отпускать от себя Хосока. — Вы в любой момент можете приезжать к нам, госпожа Чхве. Хосок будет рад вашему обществу даже больше моему. — госпожа Чхве удивленно обернулась уже в коридоре. — Вы…действительно разрешаете? — Конечно. Пока вы не будете вмешиваться в наши отношения. — посчитал нужным напомнить о своей просьбе не навязывать свое мнение. Госпожа Чхве резко кивнула, согласная на все условия. Она, очевидно, ожидала, что граф обрубит все связи супруга из прошлой жизни. Ким Сокджину было тяжело, очень тяжело, общаясь с этими омегами, с боем вырывая доверие, не безусловное, а хрупкое, хлипкое, готовое лопнуть от неправильного слова или взгляда. И тем страшнее было думать о том, каких усилий прилагают сами омеги, разговаривая с ним, доверяясь ему и находясь под его властью. Вернувшись в комнату, граф так и не уснул, понимая, что не найдёт покоя, пока не поговорит с Хосоком, пока не услышит всю его боль и пережитый страх. Пока не попробует сгладить ужас этого дня любым способом. Хосок проснулся на рассвете. До графа долетала тихая суета слуг, но она мешала утренней тишине. С тихим стоном потянувшись, омега перевернулся на другой бок. На его искушенных губах была сонная улыбка, такая неосознанная и чистая, что в стократ больнее было наблюдать, как она стирается. Хосок резко открыл глаза и затаил дыхание. Он прислушивался к себе, к своему состоянию, и только когда осознал себя в собственной комнате, лишь немного успокоился. — Воды? — тихо предложил граф. Омега крупно вздрогнул и сел в постели. Он широко распахнутыми глазами смотрел на альфу. — Только не убегай, как тогда. — попытался пошутить, чтобы хоть как-то разрядить ситуацию. — Хорошо… — омега воспринял всё всерьёз. Он кинул жадный взгляд на стакан с водой в руках графа, и тот обошёл кровать, чтобы помочь выпить. — Ты слаб. — Не настолько. — Хосок, покачав головой, взял стакан в свои руки и отпил. — Много не надо…тебя может вырвать. — омега отдал обратно стакан. Граф сел на кровать, тем самым заставив Хосока сжаться. — Прежде чем я позову слугу… ты бы не хотел со мной поговорить? — Хосок смотрел прямо. Он уверенно покачал головой. — Я…хочу… чтобы мы поговорили, Хосок. — Но…я не хочу говорить об этом. — омега опустил взгляд. Его голос дрожал, когда он отказывал своему супругу в откровении, неуверенный, имеет ли вообще на это право. — Конечно. — граф встал, а Хосок еще сильнее напрягся в ожидании чего-то. — Конечно, поговорим…когда захочешь. Я позову слугу, чтобы помог тебе собраться. — Собраться? — Или можешь оставить все вещи тут. Все равно новому графу нужен соответствующий гардероб. — граф открыл дверь и жестом позвал одного из слуг. Те, естественно, проснулись еще затемно. — Помогите господину подготовиться. — граф обернулся к супругу. — Если госпожа Чхве разрешит, можешь взять с собой личную слугу. Одна из слуг-омег расцвела в улыбке, очевидно, она была личной служанкой Хосока. Порешив на том, граф удалился, чтобы его супруг без стеснения переоделся, уговаривая себя набраться терпения: доверие тонкое дело, его не так просто заслужить.