***
В этот момент Уилл точно уверен — Майк его хочет. Уилл несколько раз просыпался и обнаруживал утренний стояк плотно прижатый к его заднице или бедру. Даже взять, насколько серьезно Майк увлекается их долгими сеансами поцелуев, которые, как сложилось, происходят довольно регулярно по вечерам. И Уилл уверен на девяносто процентов, что слышал, как один раз Майк дрочил в душе. Не говоря уже о том, что он регулярно замечает, как Майк пялится на него. Однажды, спустя несколько дней после знакомства с Эл, Уилл проснулся посреди ночи и почувствовал, как все еще спящий Майк трется о его бедро, тяжело дыша в спину. Уилл почти что засунул руку в свои пижамные штаны и начал поглаживать себя в такт сонным толчкам, но не успел он и пошевелиться, Майк проснулся и отстранился, пробормотав: — Блять. — Уилл уже собирался встать и сказать: Все в порядке, подожди, но Майк уже слез с кровати и ускользнул в ванную, чтобы закончить в одиночку. Уилл сделал вид, что все это время спал. Он знает, что Майк его хочет. И теперь он знает, почему Майк до сих пор не блещет инициативой. Значит, эта часть зависит от Уилла. Но он ждет. Разговор с Эл слишком свеж в его памяти.***
— Хотя, это не настоящая писанина, — говорит Майк. Уилл сидит в кресле Майка за столом, только что закончив читать небольшой рассказ. Майк нависает над его плечом. — Просто фанатская работа по тем книгам, которые мне нравятся. Майк с самого начала немного смущался этой идеей, которая началась с того, что Уилл случайно остановился у стула Майка, когда он печатал, и незаметно начал читать через плечо. Две минуты спустя он все еще стоял там, пока Майк не почувствовал его присутствие и не оглянулся. Уилл указал на экран своей кофейной кружкой и сказал: — Можно прочитать? Теперь Уилл снимает очки, протирая их. — Почему «фанатская работа» не является настоящей? — Ну, это не оригинал. — Ты плагиатишь? — Нет, конечно, не… — Тогда это оригинал. Майк хмурится и пересаживается на ту часть стола, которая не заставлена книгами, блокнотами, кружками, стикерами, другим хламом и клавиатурой. — Ну, допустим, но это не книга. Мои работы не опубликованы. — Люди их читают? — Ну, некоторые люди, да. — И любой может получить к ним доступ? — Думаю, да, если захотят найти. — Звучит, как, вполне опубликовано. Майк разевает рот, находясь в тупике, а Уилл ухмыляется, предчувствуя победу. — Ладно. Как тебе вообще? — Майк, явно, переводит разговор в другое русло. Уилл, невозмутимо говорит: — О, ты же знаешь, я не большой фанат научной фантастики, поэтому я не смог вникнуть. Выражение лица Майка становится подозрительным. — Ты не фанат, — медленно произносит он, и стоическое лицо Уилла меняется. — Да, но мне все понравилось. Особенно, как ты описываешь космический корабль, как будто у него есть индивидуальность. Вроде, ты написал, что в какой-то момент он звучит так, словно дышит? — Система вентиляции, ага. — Как большое домашнее животное. Слова про научную фантастику не уходят с головы Уилла несколько минут. То, как говорил Майк — нерешительно, осторожно, — как будто не совсем был уверен. Но разве он не должен быть уверен? Разве он не должен знать Уилла? Своего Мэтча. Это тот же самый мысленный цикл, от которого Уилл не может отойти уже несколько недель. Майк не знает его в совершенстве, и это нормально. Уилл привыкает к этому. Обратной стороной является то, что он может слишком к этому привыкнуть. Это заставляет его забывать, где его место, забывать, кто он такой. Потому что, если Майк будет относиться к нему, как к своим друзьям — на равных, Уилл слишком легко переступит черту. Несколько раз ему приходилось отчитывать себя за то, что он вел себя недостаточно под стать Мэтчу. Он не должен что-то разъяснять Майку или часами говорить с ним о вещах, которые не интересуют Майка. Предполагалось, что он должен слушать партнера, а не наоборот. И, надо отдать должное Майку, он сам любитель поболтать. Но Уилл в последнее время ведет себя слишком самонадеянно, и то, что Майк не показывает, что он против, не должно означать, что он не возражает. Уиллу приходится напоминать себе быть лучше. Пара браслетов, которые подарила ему Эл висят на недоминирующем запястье, где у него сложилась система. Когда он замечает, что ведет себя отличительно от Мэтча, он берет эластичный браслет и сильно щелкает себя по внутренней стороне запястья. Острая, кратковременная боль отрезвляюще напоминает: «веди себя хорошо». Это повторяется примерно два с половиной дня, пока Майк не замечает руку Уилла, когда они готовятся ко сну в ванне. Уилл писал сообщение Эл, из-за чего его запястье было на виду. В последнее время они много переписывались. Также он поддерживает связь с некоторыми другими членами Партии. И регулярно играет с Дастином в глупую онлайн игру на телефоне «Moose Mayhem». Майк ловит руку Уилла, направляет ближе к свету и осматривает покрасневшую кожу. — Что случилось? Черт, черт. Уилл не хотел, чтобы остался такой сильный след. Он молчит несколько секунд, прежде чем сказать: — Не знаю. — Может быть, это аллергическая реакция? Майк очень осторожно проводит большим пальцем по участку кожи, и Уилла охватывает чувство вины при виде переживания на лице своего партнера. Ладно, больше никакого щелканья. Майк поднимает его запястье, и Уилл думает, что он просто хочет внимательно рассмотреть грубые красные линии. Но вместо этого губы Майка касаются тонкой, покрасневшей кожи на внутренней стороне запястья. Теплое дыхание и легкая влажность губ остро ощущается на чувствительной коже, и у Уилла перехватывает дыхание. Сейчас? Задается он, мысленно, вопросом. Глаза Майка распахиваются и встречаются с его собственными, глядя сквозь густые темные ресницы. А затем, когда Майк опускает руку, Уилл кидает свой телефон на стойку и решает — сейчас. Майк принимает поцелуй. Он принимает развязные объятия, которые перерастают в жадные поцелуи в течение нескольких минут, когда Уилл оказывается прижатым спиной к стойке. Их действия продолжают накаляться, они слегка прижимаются к друг другу через пижамные штаны, когда Уилл решает сделать толчок бедрами. Он пытается подать сигнал, стараясь быть максимально открытым и уступчивым, но либо Майк не улавливает этого, либо не желает принимать приглашения, которые Уилл посылает всеми усилиями. Все в порядке, он пытается сказать: «Пойми, ты вообще меня не принуждаешь. Я вовсе не уступлю и не оттолкну. Просто попробуй и ты поймешь. Я хочу этого, я хочу того же, что и ты». Но Майк не клюет. Он глубоко и медленно целует Уилла, вздыхая ему в губы, и рисует маленькие круги на его талии, но, несмотря на все намеки не предпринимает что-то еще. Итак, с сильно бьющимся сердцем, Уилл одной рукой скользит с плеча Майка, вниз по его груди, медленно двигаясь к... — Ты не обязан, — сразу настаивает Майк, как только понимает, что он задумал. Уилл злится. — Майк. Если бы я был обязан, это бы случилось в первую же ночь. — Затем его голос смягчается, он удерживает лицо Майка обеими руками, приближая к себе, и нежно целует. — Ты хочешь? Майк выглядит запутанным. — Я… ты… ты не обязан, — он снова возвращается к своей мантре, и Уилл переспрашивает: — Ты хочешь? Майк сглатывает, закрыв глаза. — Да, — признается он шепотом. — Боже, да, Уилл. Но ты не... — Я хочу. Майк открывает глаза, всматриваясь в Уилла, словно сканируя его мозг в поисках неуверенности или дискомфорта. Уилл немного опускает подбородок, и с расширенными глаза смотрит в ответ. — Я хочу, — успокаивающе твердит он, отваживаясь медленно толкнуться бедрами, чтобы Майк на мгновение почувствовал, как стояк Уилла прижимается к его бедру. Майк прерывисто вздыхает. — Я хочу тебя. — Ты уверен? — полушепотом произносит Майк, на что Уилл серьезно кивает. — Да. Все, что ты захочешь. Это был неправильный выбор слов, мышцы на лице Майка дергаются в напряжении. Но прежде чем Уилл успевает придумать, как перефразировать, Майк проводит вверх и вниз по бокам Уилла и говорит: — Что хочешь ты? Уилл лукаво улыбается. — Ну-у, — тянет он и начинает двигаться вперед, упираясь в грудь Майка, пока тот не отступает на шаг, затем на два. Третий шаг приводит Майка к противоположной стене, и он дрожит, когда его лопатки ударяются о холодную гладкую плитку. Уилл приближается на носочках, прижимаясь к нему. — Я думал о... Уилл целует его, радуясь быстрому биению пульса Майка, который доказывает его взволнованность. Он тянет руку к его животу, и Майк резко втягивает воздух, когда Уилл начинает играть со шнурком на его пижамных штанах. — Если ты не против?.. Он кивает, с покрасневшими щеками. Уилл медленно развязывает шнурок, борясь с собственным нетерпением, и наблюдает, как его партнер ерзает и извивается, закрыв глаза. Когда Уилл заканчивает со шнурками, Майк отодвигает бедра от стены, помогая снять всю одежду, и его член свободно покачивается. Уилл ловит его ладонью, заставляя Майка замычать, но проходит едва пара секунд наслаждения ощущением горячей, мягкой кожи, прежде чем он падает на колени, меняя положение, чтобы нырнуть вниз и с мокрым языком взять в рот сколько может, а затем еще немного больше, инстинктивно сглатывая, когда член упирается в заднюю часть горла Уилла. — Блять! — Майк вскрикивает и вздрагивает, вероятно, от того, что его внезапно поглотил горячий, влажный рот. Уилл посмеивается, и проходящая мурашками вибрация, заставляет Майка выгнуться и протолкнуться немного дальше в его горло. Он хватается за плитку, прежде чем перемещает руки в волосы Уилла. Уилл полностью готов к тому, чтобы Майк кончил ему в горло, так, что ему будет трудно дышать, и к тому, что его будут как угодно тянуть за волосы. Ведь Уилл дал ему разрешение, когда сказал, что хочет этого. Теперь ничто не должно мешать Майку получать удовольствие, он волен поступать с Уиллом, как ему заблагорассудится. Зеленый свет. Все прямо на блюдечке. Вот только хватка пальцев в волосах Уилла немного ослабевает и вместо того, чтобы сжать сильнее, Майк массирует кожу его головы. Уилл дрожит, рассеянный и приятно пораженный этим ощущением. Он двигает головой самостоятельно, без грубого руководства, которого ожидал, и проводя языком по нижней части ствола, улавливает быстрый пульс Майка в вене, идущей снизу вверх. Майк, запустив руки в волосы Уилла, тихо мычит, как будто старается не издать и звука, чтобы компенсировать свою ту первую реакцию. Майк не прекращает своих нежных касаний, и это так неожиданно успокаивает и доставляет удовольствие, что Уилл практически тает. Он погружается в это ощущение, лениво и томно продолжая. Это становится своего рода взаимной отдачей. Майк тянет Уилла за корни волос, ровно настолько, чтобы заставить его извиваться, а Уилл наклоняется еще ближе, удваивая ощущения. Взять Майка в рот более глубже становится почти второстепенной идеей. А затем Уилл решает провести языком по горячей коже, и Майк тихо стонет, сжимая волосы Уилла. Это настолько фундаментально отличается от того, что ожидал Уилл — совершенно не жесткое, быстрое траханье в глотку, к которому он был готов и даже с нетерпением ждал — что удивление не сходит с его лица. Возможно, это из-за внезапности. Уилл так погружается в свои мысли, думая: что я делаю? Это не то, чего я ожидал. О, нет, пожалуйста, не останавливайся. Его любопытный ум находит ответ прямо среди размышлений — Майк не получает собственного удовольствия, потому что активно пытается доставить его Уиллу. Нет, даже не удовольствие, а нежность. Любопытная мысль — минет может оказаться чем-то нежным, как, например, поцелуи или объятия. Уилл не был готов к чему-то подобному. Но Майк не относится к этому как к услуге. Это не сделка, не одолжение, какое бы приятное оно ни было. Это чувство привязанности. В этот момент Уилл узнает, что он понял термин «занятие любовью», и это осознание едва не заставляет его расплакаться. Подушечки пальцев Майка скользят по коже головы Уилла к затылку, останавливаясь в том месте. Он проводит круговыми движениями по шее Уилла, побуждая его закатить глаза. Это вводит Уилла в состояние полутранса. Он двигается вперед и назад, и почти находясь в экстазе, расслабляет горло, добираясь до самого основания, и сжимает губы, когда думает, что может подавиться, сжимая снова, и снова, уже, чтобы подавить рвотный рефлекс. Он клянется, что слышит стон Майка после этой выходки. Уилл снова наклоняется вперед, сильно и восторженно заглатывает, и затем проводит кончиком языка вокруг головки и над щелью. Майк дрожит. Не только там, во рту Уилла, но и всем телом, особенно бедрами, которые не отпускает Уилл. Уилл понимает, что издает тихие звуки, мычит и вздыхает от прикосновений Майка, издает благодарные бессловесные восклицания от теплого, горячего вкуса Майка в своем рту. Но этот медленный темп не доведет Майка до конца в ближайшее время, поэтому Уилл пытается ускориться. Майк останавливает его, обхватив за плечи, и хрипло произносит: — Подожди. Поднимись на секунду. Уилл встает, тыльной стороной запястья вытирает слюну с подбородка, и Майк крепко целует его. Уилл задается вопросом, может ли Майк сейчас чувствовать собственный вкус на его языке. — Давай переместимся, — предлагает Майк, уткнувшись Уиллу в щеку. Потому они совершают свою эскападу из ванной в спальню, бесцеремонно прогоняя Роки Великую и Ужасную из комнаты, и закрывают дверь. Когда они доходят до кровати, Уилл опрометчиво стесняется. Его мужество на мгновение исчезает после проявления смелости в ванне. К счастью, Майк, наконец, чувствует себя достаточно храбрым, чтобы снять с себя футболку, а затем и с Уилла, и это возвращает их в прежнее русло. Сминая одеяло, Майк удерживает Уилла своими конечностями, просовывает руку между ними, находя пояс пижамных шорт Уилла. На пылкий одобрительный кивок Майк спускает их вниз, и Уилл запрокидывает голову, чувствуя, как его муж сжимает верхнюю часть его члена. Майк пропадает на мгновение, чтобы взять смазку, а когда возвращается, то замешкивается. Впервые он видит Уилла полностью обнаженным, — и не менее возбужденно твердым, как камень — и Уилл испытывает холодную вспышку страха, что не пройдет проверку. Но, когда он приподнимается на локтях, чтобы встретиться на полпути с Майком для небрежного поцелуя, Майк, скользкой от смазки рукой хватает Уилла, начиная поглаживать, и страх тут же улетучивается. Он держится едва минуту, прежде чем нетерпеливое желание берет верх. Уилл подтягивается, целует Майка в щеку и тянется за смазкой. Майк слегка вздрагивает, когда Уилл начинает его поглаживать, и шептать ему на ухо: — Ты можешь меня трахнуть, если хочешь. Только сначала, сам меня подготовь. Майк сильно краснеет, его темп сбивается. Он тяжело вздыхает. — На самом деле я никогда... с парнем... — Никогда? Майк — тяжело дыша, выглядит рассеянно, потому что Уилл все еще медленно дрочит ему, поддерживая его в приятном, возбужденном и нуждающимся состоянии — слегка качает головой, а затем говорит: — Ну, была дрочка. Минет. Но не… ты понимаешь. Уилл считает это немного благоговейным. Не каждый день Мэтч бывает первым у своего партнера. — Х-м, — он мычит Майку на ухо, а затем спрашивает: — Ты когда-нибудь трогал себя пальцами, любимый? Ой, ему нельзя использовать это слово. Но, ох, похоже на этот раз Майк не особо против. На самом деле, кажется, это заставляет его немного покраснеть, а его члену дернуться в ладони Уилла. Интересно. — Господи, боже, — Майк фыркает, наклоняя голову. Он продолжает толчки в руку Уилла, тяжело и долго вздыхая, а мгновением позже признается: — Да, — напряженным, прерывистым шепотом. — Ну, видишь? — произносит Уилл у его уха: — Ты уже знаешь, что делать. Это будет легко. Просто... Он перемещает их обоих, нащупывает смазку одной рукой и выливает немного на пальцы правой руки Майка. Он уводит руку Майка от своего члена — с некоторым сожалением — вниз. Его охватывает волнение и предвкушение, его член напрягается при мысли о том, что он наконец-то почувствует своего партнера внутри себя. Прижимая колени к груди Майка, он слегка морщится, сейчас явно бы не помешала утренняя растяжка. Сгибание коленей стало резкой нагрузкой на его мышцы. — Двигайся медленнее. — Он немного дергается на месте, устраиваясь поудобнее, закрывая глаза. — Ты не сделаешь мне больно. Я знаю, ты не сделаешь мне больно. Мне даже не нужно видеть, что происходит. Я доверяю тебе. По настоянию Уилла Майк растягивает его, но ему не нужны инструкции, чтобы проталкивать пальцы. Когда двое из них свободно скользят внутри, он находит чувствительное, нежное место в передней части стенки, которое заставляет Уилла выгибать спину и откидывать голову назад, напрягая плечи с животом, и издать шаткое: — Мх-а-х, Майк. Это требует некоторого упорства со стороны Уилла. Даже сейчас Майк не идет дальше без прямого разрешения. Это мило. И Уилл вряд ли возражает говорить: «Я уверен», «я уверен», «я хочу тебя», «Господи Иисусе, Майкл, просто заткнись и сделай это уже». Но как только Майк оказывается внутри, после постепенного процесса проникновения — и еще одного неожиданно нежного, любящего сюрприза, который застал Уилла врасплох — он как будто больше не может продолжать сдерживаться. Он осторожен, спрашивает Уилла, хорошо ли он себя чувствует, приятно ли ему, нужна ли ему секунда. Уилл обхватывает Майка свободной ногой, отвечая: Да. Да. Нет, пожалуйста. Как только они начинают двигаться, Майк забывает про осторожность. Это впечатляющее. Лоб Майка влажный от капель пота, когда он наклоняется и прижимается к голове Уилла, и тяжело дыша, начинает хвалить его шепотом. Уилл наклоняется вперед и прикусывает нижнюю губу Майка. Когда Майк врезается в него, наконец, до упора, и кусает его в ответ, Уилл вздрагивает от удовлетворения. Наконец-то, думает он, выгибаясь и погружаясь в удовольствие. Мы это сделали. Это приятно. Боже, это очень приятно. Неужели нам действительно пришлось ждать этого несколько недель, любовь моя? Уилл хватает Майка за плечи и отталкивает назад, позволяя стонам безучастно слетать с его губ, теряясь в горячей волне удовольствия, которая нарастает, когда кровать начинает скрипеть все громче. Он кончает совершенно неожиданно, трясясь, и вздрагивает, когда Майк окликает его. Майк повторяет имя Уилла снова и снова, он целует его, и дрожит от этого ощущения. А затем следует за ним. После этого они сразу переходят к следующему пункту — вместе принимают душ. Уилл намыливается пеной, чувствуя себя спокойным и расслабленным, как кот на солнышке. Он удовлетворен, доволен собой, на мгновение обретая дзен всего мира. Он зачерпывает пену со своих рук и делает Майку мыльный парик.***
Словно по жестокой Вселенской удачи, отец загоняет Майка в угол не проходит и двенадцать часов после того, как он впервые занялся сексом со своим мужем. Он знал, что это произойдет. Он знал, что поступив так с Уиллом, привлечет к себе мгновенную карму. Хотя, ему вообще не хотелось подобного... Уилл был инициатором. Уилл подстрекал его, Уилл продолжал способствовать их контакту. Может ли Майк по праву считать, что их занятие было взаимным, если Уилл делал это только потому, что его так запрограммировали? Сделал ли он это только из-за того, что был запрограммирован? Именно об этом думает Майк, когда они с отцом садятся на заднее сиденье одного из лучших внедорожников отца. Водитель трогается с места по длинной дороге, и Тед Уилер почти не колеблется заваливать указаниями. — Итак, — начинает он. Он выбрал сиденье, обращенное спиной к водителю, чтобы Майку пришлось сидеть к нему лицом. — Вот в чем дело. Тебе нужно мне помочь. Майк показательно хохочет. — Ха-ха, в аду? Я же говорил, с меня хватит. Я уволился. Я больше не часть твоей команды, я тебе это говорил. Его отец поднимает ладони вверх. — Слушай, я это знаю. И я уважаю твое желание проложить свой собственный путь, правда. Каждый молодой американец должен сам строить свою судьбу. Но ты также являешься частью этой семьи. Мы обеспечиваем крышу над твоей головой и твоего супруга. Все, чего я хочу, — это одну услугу. Майк потирает виски. Конечно, его отец начал бы этот разговор сейчас, здесь. В едущей машине, где некуда убежать. — Какую? Если вкратце, его отец хочет, чтобы он произнес тост перед камерами на мероприятии, которое состоится на этой неделе. Если страна увидит молодого, красивого Майка (он фыркает после этой реплики, они оба знают, что это неправда), стоящего со своим новобрачным и произносящего тост «за моего Мэтча», возможно, подтвердив слова поцелуем, то это поможет создать положительный имидж. — Я даже не прошу о чертовом интервью, — цедит Тед, хотя Майк уже пять минут смотрит в пол машины, скрестив руки на груди. — Я мог бы, но я знаю, что ты раздражаешься по поводу такого, поэтому не настаиваю. Я просто прошу… — А что, если я не захочу? — Майк акцентирует каждое слово, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. Тед безразлично продолжает: — Слушай, все, что мне нужно, это хорошая реклама. Я получаю положительную рекламу — ты получаешь положительную рекламу. Один-один. Но это работает в обе стороны. Я получаю плохую рекламу… — Он показывает на Майка, жестом дополняя предложение, и тот усмехается. — Мне плевать, что обо мне говорят. — Так и есть, — монотонно отвечает мистер Уилер. Майк ненавидит то, что он прав, из-за какой-то глубокой, укоренившейся части себя, которая гноилась с детства. — Более того, — говорит Тед, — это делают потенциальные коллеги. Потенциальные союзники, чтобы наладить полезные контакты. Ты хочешь проложить свой собственный путь? Прекрасно. Я могу помочь сделать это проще. Или я могу усложнить. Кровь Майка стынет в жилах, и становится все холоднее, когда Тед говорит: — Кто возьмет тебя на работу, если в твоем деле появиться то обвинение о вождении в нетрезвом виде, так еще и как несовершеннолетний? Если ты хочешь, чтобы я снова поднял эту тему, я могу. — Это было много лет назад, — бормочет Майк. — И всего лишь один раз. Я был подростком… — Или, как насчет… — продолжает отец, — как насчет того, чтобы покопаться в деле твоей подруги? Хм? Джейн, да? — Майк резко вскидывает голову. — Самые странные дела случались с ней: появилась из ниоткуда, пряталась неделю в подвале политика без ведома домовладельцев. Выглядела не очень опрятно. Я не хочу, чтобы мой сын был связан с этим. Хуже тебе — хуже и мне. Ты же знаешь, как все устроено. Майк в ярости. Он просто не может так поступить. Не может втянуть в это Эл после того, как много лет назад подписал столько документов о неразглашении , любезно предоставленных Хоппером. — Итак, как насчет сделки? Услуга за услугу. Скажи тост за Уилла, и я предоставлю тебе связи, чтобы найти любую работу, какую только захочешь. Майк не намерен работать через связи. Он не хочет никакую работу белых воротничков, на которую его могли бы устроить. И абсолютно не хочет, чтобы сбылись угрозы отца. Итак, стиснув зубы, он пожимает его руку.