***
— Может расскажешь, почему ушел из дома? — Тэджун, давний друг Уёна, с которым в последние годы они перестали общаться, смотрит на него вопросительно. — Или вернее будет спросить почему снова ушел из дома? — Это последний раз. Я туда не вернусь, — Уён протягивает кофе, не смотря в глаза Паку. Каждый раз, сбегая из дома, он обращался за помощью к Тэджуну, вероятно потому, что друг жил один в квартире. Тэджун не знал, как поддержать человека, утешить, но умел слушать. Хороший друган. — Ты долго ждал свое совершеннолетие, чтобы уйти, не удивлен, — хмыкает Джун, открывая холодильник, чтобы достать сладости для давнего друга. — А что с сестрой? — Понятия не имею, — пожимает плечами Чон, — не моя проблема. — Я думал, ты её любишь. — Люблю, но жить так больше не могу. Я заберу её, но сначала найду хорошую работу. Мне сейчас даже негде жить. Пока не найдутся бабки, придется бомжевать на улице. — Не говори так, у тебя есть я, — закатывает глаза Ли. — Понимаю, дела плохи, но нет причин сдаваться. Раз ушел, нужно начать новую жизнь. Я помогу тебе на старте. Если, конечно, ты не перестал считать меня другом. — Спасибо, Тэ, — опустошив стакан с кофе, Уён поднимает взгляд на своего друга. — Можно ещё? — Естественно, сейчас. Как быть дальше? Уён был бы готов взяться за любую работу, лишь бы перестать зависеть от родителей и не слушать отвратительные слова родственников о том, какой он бездельник. Из-за них же у него никогда не получалось нормально учиться. Теперь Уён не представляет даже свой завтрашний день. С одной стороны он ушел, наконец, обрел свободу. Но с другой стороны чувство, что у него ничего не получится, и ему когда-нибудь придется снова вернуться в свою прежнюю жизнь, пугает его. Да и осознание безвыходности своего положения не прибавляет радости. Жить теперь будет намного труднее, но совсем не хочется бояться. Он ещё утрет нос всем, кто считал его никчемным. Какая разница, чем Уён занят, никто из «дома» даже не позвонил, не пытался узнать о нём. Может они уверены, что он как пёсик прибежит обратно, нагулявшись и замерзнув, ведь каждый раз он именно так и делал. Всегда возвращался домой. — Не фокусируйся сейчас на этой ситуации, Уён-а, расслабься, — обращается к нему Тэджун, поставив чашку горячего кофе на стол перед ним. — Твои глаза говорят больше тебя, отпусти уже весь гнев и верь, что дальше все будет только хорошо. — Я понятия не имею, что мне дальше делать, — мотает головой Уён, устало потирая переносицу костяшкой указательного пальца. — Не напрягайся ты так. Проблема не найдет выхода, если всё время думать о ней, хорошо? — Говорить, конечно, всегда легче, — невесело фыркает парень, смотря на маленькую пенку поверх кофе. — Кем работать, где жить, чем заниматься? Нужно решить эти вопросы как можно скорее. — У тебя есть достаточно много времени подумать, — Тэ кладет руку на плечо Уёна, слегка сжимая. — Да, всегда страшно взять и сделать крутой поворот в своей жизни. Работа всегда найдется, ты об этом не волнуйся. Можешь не волноваться о том, где тебе жить. Казалось, Уён погрузился в свои мысли, но потом он, наконец, поднимает взгляд к потолку, глубоко вдыхая. Снова и снова Чон возвращается к сомнениям в собственные силы. Мысли заглушают все звуки мира. В голове царит полнейший сумбур, а вместе с ним телом овладевает дикая слабость. Только понимающие глаза напротив его радуют. Тэджун с детства был таким. Его доброта и помощь всегда были бескорыстны, никогда не говорил «нет», даже если не мог ничем помочь. Сколько Уен его знал, он пытался найти выход, вместе с этим дарил надежду и покой. Тэджун — очень добросердечный человек, он уже не раз помогал Уёну советом, облегчая ему жизнь. — Я не могу снова быть обузой, Тэ. — Какая ещё обуза? Боже… — недовольно хмыкает парень. — Ты можешь остаться здесь. На данный момент я живу не один, стало трудно с оплатой аренды и коммунальных счетов. Не переживай, мой сосед хороший, у вас с ним не будет трудностей. — Я правда не хочу быть… — Да послушай ты сначала, — прерывает его Тэджун. — Пока не устроишься на работу, никто не будет напрягать тебя, а когда найдешь постоянку, можем делить аренду на троих. И для меня, и для моего соседа, и для тебя тем более это будет хорошим вариантом. Ты видел современные расценки? Кошмар, как дорого жить. В одиночестве тебе будет очень трудно. Все деньги уйдут на счета. Нельзя забить и на молодость тоже. Ну, как тебе? Уён молчит. Правда, ему хочется многое сказать, но в то же время слов нет. Несомненно, предложение Тэджуна звучит хорошо. Вопрос, реалистично ли? Честно говоря, от слов друга волнение постепенно исчезло, оставив за собой небольшую неловкость. Окончательно подавить её он не в силах, но Тэ настроен решительно, словно кажется он обидится, если Уён откажется. — Я подумаю, хорошо? — Что тут думать? — Джун, закатывая глаза, дает другу слабый подзатыльник, от чего тот шикает. — Жить компанией интересно, знаешь ли. Мы сможем как следует повеселиться. Хватит искать оправдания в своей голове, действуй. — Думаешь? — тихо спрашивает Уён. — Конечно! Решайся быстрее. Я заебался тебя уговаривать. Поверь на слово, что все будет хорошо. Сейчас мне пора идти на работу. Кажется, я не успею познакомить тебя с соседом. Вообще-то он должен был уже вернуться домой. — А где он? — Работает в клубе барменом ночами, зато потом весь день на диване валяется, — смеется Ли. — Вечером вас познакомлю. — Думаю, будет лучше, если я пойду с тобой, — Уён быстро допивает свой кофе, чтобы успеть выйти вместе с Тэджуном. Уён с ума сойдет за целый день дома, если останется один на один со своими мыслями. А еще он категорически не хотел внезапно пересечься с соседом Тэджуна, которого он совсем не знает. Лучше будет, если их первую встречу организует друг. — Отдохни пару дней. Соберись с мыслями, придумай дальнейший план. — Я психую, когда сижу сложа руки, — качает головой Уён, прежде чем отойти в сторону раковины, чтобы вымыть стакан. — Не переубеждай меня, хорошо? Я иду с тобой. Заодно подышу свежим воздухом, проветрюсь. Тэджун молча смотрит на него несколько секунд и кивает. Всё равно Уён не из тех, кто кого-то слушается. — Не спеши, прими душ и переоденься, я пока вещи свои соберу. Джун уходит, оставив Уёна одного. Тот глубоко вздыхает, крепко сжимая края раковины. Хорошо, сегодня он должен попытаться сделать первый шаг, чтобы изменить свою жизнь. Уен не сожалеет совсем, что решился. Если сожалеть то, только об упущенных возможностях. Он прохлопал ушами все свои шансы, учить — не учился, давал себя обижать и часто откладывал веселье, смотря на свое семейное положение. Не пожил по-настоящему, детство у него вышло хреновое. Трудно нарисовать в воображении будущего Уёна, но он бы хотел себя представлять достаточно собранным и смелым человеком, который не боится попробовать новое и счастлив с тем, кого имеет. А для этого нужно действовать сейчас. Может, это станет для него хорошим началом.***
Назойливое солнце яркими лучами бьет в глаза, заставляя щуриться от яркого света. Прохладный утренний ветер играет с прядями волос. Природный запах просто бомбический, особенно после ночной ливни. На языке оседает вкус отшумевшего дождя, в воздухе витает пряный аромат трав. Звучит прекрасно ведь? Но даже такая погода не вдохновляет парня, стоящего, оперевшись задом о байк. Поспать не удалось. Бойцу пришлось ворочаться на кровати целых два часа, в попытке уснуть, но тело не желало отдыхать, оставаясь активным и одновременно вялым. Сан знал причину, но отрицал. Для начала он сделал все очевидные вещи: открыл окно, принял душ, пытался позавтракать (в итоге ничего не съел из-за пропавшего аппетита), потом снова лег. Ничего из этого не помогло расслабиться. Как результат — он тут. В удаленном от города месте, где нет ни души. Уставшие, покрасневшие глаза смотрят на приближающуюся машину, которая пытается объехать ямы. Холодный колючий воздух неприятно лижет открытые участки тела, рождая мурашки. Сан протирает глаза и выпрямляется, когда ниссан останавливается рядом. — Фух, парень, выглядишь паршиво, — вместо приветствия говорит мужчина, открывая окно со стороны пассажирского сидения. — Залезай. Сан кидает на него короткий взгляд и, ещё раз оглядывая улицу, запрыгивает в салон. — А я говорил, что вчерашняя доза была большая, — неторопливо начинает Гванук, — а ты всё твердил и твердил, что и так сойдет. — Вполне логично отчитывать меня сейчас, — кривит губы и кивает Сан. — Поспать не удалось из-за побочки, благо был не передоз, иначе, хуй знает, проснулся бы в больничке какой-нибудь. — Ты, парень, крепкий орешек, — похлопывает борца по плечу мужчина, улыбаясь. — Ты хотя бы знаешь, как выглядит больничная палата? Я уверен, ты ни разу не был там. Ты из тех, кто на травму положит лед и забудет об этом сразу же. — Это если лёд сразу найдется, — смеётся Сан. — Вот именно, — усмехается Гванук, заглушив мотор. — Я только собирался домой, хотел спать лечь, но твое сообщение буквально заставило меня развернуться посреди дороги. — Я рад, что одно мое сообщение способно столь кардинально изменить твои планы, — отвечает Сан усталой улыбкой. — Давай к делу, мне нужна доза прямо сейчас. — Выдалась паршивая ночка? — со смехом мужчина открывает бардачок, ища в нем то, чего Сану не хватает прямо сейчас. — Так нравится наблюдать, как мне хуёво? — бросает ухмылку Сан, ища в карманах наличные, чтобы оплатить товар. — Мне, наоборот, не хотелось бы видеть тебя в таком состоянии. Ты же знаешь свой предел. Ты никогда прежде не брал повторную дозу. Обычно тебя не видать неделями, — Гванук глядит на него несколько секунд, прежде чем протянуть ему белый порошок в маленьком пакетике. — Лучше бы перешел с кокаина на экстази, либо ЛСД. — Всё — одна херня. Не? — Сан берет пакетик в руки и долго сверлит его взглядом, прежде чем протянуть продавцу деньги. — Сколько же ты зарабатываешь на этой дряни, если за грамм берешь больше денег, чем я трачу на еду в месяц. Боец хмыкает, протягивая Гвануку красные банкноты. И правда: Сана начинала дружить жаба, когда он считал всю сумму, потраченную за два дня за наркоту. За грамм он платит не меньше ста пятидесяти вон, а на этот раз аж вдвойне, учитывая что ему нужна была повторная доза. Гребаные наркотики. Не хочется на них тратиться, но и живется без них скучновато. А у Сана бывали периоды, когда острых эмоций пиздец не хватало. Сан не наркоман. Нет. Он не ищет препарат сутками, не чувствует сильную тягу подсесть на них. Сан знает, когда можно употребить дозу, проглотить таблетку или схватиться за иглу. Иногда это простое желание расслабиться, а иногда ярость, которую он нигде не может излить. Вчера как раз был второй случай. Сан гулял по ночному городу с товарищами из подпольных боев, когда получил новость о том, что его победу в последнем бою признали недействительной. Брэтт просил сохранить это в секрете, чтобы не возвращать деньжата любителям ставок. Гребаный Инсок нес полную херню, обвиняя Сана в использовании сильного удара по солнечному сплетению, который входил в перечень запрещенных приемов. Когда-то из-за большого количества травм Брэтту пришлось отменить некоторые удары и составить правила. Нельзя бить в кадык: удар может быть смертельным из-за высокой вероятности перебить трахею; сердечное сплетение: также является недопустимым для битья местом, уязвимое место организма, точный удар в которое вызывает у неподготовленного человека боль и мучительную невозможность вдохнуть; также нельзя попадать в висок, там соединяются сразу четыре мозговые кости, такой удар может стать летальным. Брэтту смерти не нужны, ему и так пришлось спрятать пару трупов, чтобы избежать проблемы. Поэтому он жестко следил за соблюдением правил. Сан принял кокс, в надежде унять нарастающую злость, но доза вызвала противоположный эффект. Даже дождливая погода не помешала Сану найти Инсока, сломать ему ребра и показать его место. То, что Сан, общепризнанный король ринга было фактом. Ему на самом деле хотелось снова бросить Инсоку вызов, доказать перед всеми зрителями, но ярость и бегущий по венам кокаин сделали свое. Сан очнулся, когда первый удар достиг Инсока и тот ошарашенно лежал на земле, прикрывая нос, пытаясь остановить кровотечение. Так ему и надо. — Хочешь так же? — вопрос заставляет Сана повернуться к мужчине. — Что? Ты выглядишь так, словно сейчас надерешь мне зад? Парень, выходи из моей машины, ты пугаешь меня. — Я тебя не трону, боже. Просто вспомнил кое-что неприятное, — отмахивается Сан, сев поудобнее. — А что ты имел ввиду под «хочешь так же»? — Ты буквально минуту назад ныл по поводу денег, чувак. Я спросил, хочешь ли ты зарабатывать так же? Как я? — Ты мне предлагаешь работу? Или я что-то не понимаю? — Еще раз доказал, что ты не дебил, — восторженно говорит мужчина. — Я не требую от тебя бросаться с места в карьер. Может, сначала поторгуешь среди своих? Уверен ты можешь быть убедительным. — Какой процент от продажи пойдет мне? — Сан смотрит на Гванука, прищурив глаза. — Это можно считать за положительный ответ? — Я могу хорошенько подумать об этом, когда узнаю, сколько получу с прибыли. Деньги. Они никогда не бывают лишними. Особенно для такого человека, как Сан, который живет нестандартной жизнью, иногда тратя больше, чем зарабатывая. Бои не устраиваются каждый день, пару раз за месяц. Есть периоды, когда они не проходят месяцами. Выигранных в достойном бою денег обычно хватает, чтобы содержать себя до конца месяца. Иногда, конечно, все равно приходилось зарабатывать, марая руки кровью вне ринга, запугивая ни в чем не повинных, в самом противном случае он был вынужден опускаться до кражи в Богом забытых районах. Сан не может сейчас отказаться от хорошего дохода, тем более, он прекрасно знаком с миром наркоманов, которые не откажутся от дорогих веществ для кайфа на пару часов. Это же хороший бизнес! Сан и так промышляет противозаконными делишками. Он никогда и не был законопослушным гражданином, сложно таким стать, имея грязное прошлое и хреновое настоящее. Даже верить не хочется, что можно уйти от такого рода деятельности, и найти хорошую, честную работу. Нет, он бы нашел, если бы попытался, но Сан уже привык к огромным легким деньгам и приключениям. Жить от зарплаты до зарплаты он не намерен. Тем более, Сан прибывал в полной уверенности, что, чтобы у тебя была прибыльная работа нужно хорошее образование, нужны, как минимум, хорошие знакомые. Наверное бойцу из подпольной организации никогда не удастся жить как нормальному человеку. Если его что-то ждет в будущем, так это тюрьма. — Тридцать, с каждого заказа. Если продашь на двести тысяч, берешь шестьдесят тысяч. И это всего один товар. Можешь смело грести за день около трехсот тысяч. Смело бросай свой мордобой. — Мордобой это то самое место, где я собираюсь продать их, идиот, — ухмыляется Сан. — Сорок процентов, и я продаю больше, чем тебе хотелось бы. — Теперь торгуемся? Так? — мужчина смотрит в глаза Сана и, увидев знакомые всплески агрессии, кивает. — Если твой оборот меня не впечатлит, мы вернем изначальные тридцать процентов. По рукам? — По рукам. Сан пожимает руку мужчины, приподнимая уголки губ. После такой сделки аж настроение поднялось. Не трудно хорошенько разрекламировать товар глупцам, а затем выбить из них деньги. Вспоминая своих приятелей, Сан уже примерно понимает, кто заинтересуется наркотой. — Завтра встретимся. Я принесу тебе товар и расскажу, сколько стоят таблетки иглы и порошки. — Я без объяснения прекрасно знаю, что сколько стоит, — усмехнувшись, Сан спешит выйти из машины. — Я тебе делал скидки, Сан-а, ты ведь постоянный покупатель, — загадочно улыбается ему Гванук. — Я скину тебе адрес. — Хорошо, забились, — кратко отвечает боец, пихая порошок в карман. — Увидимся.***
— Сэр, на данный момент все вакансии заняты, но я запишу ваш номер. Мы перезвоним вам, если что-то изменится. Каждый раз одна и та же пластинка. Уён выключает телефон. Глупо было надеяться, что повезет с первого раза. До обеда погода была сказочной — последождевой покой, приятный запах настолько, что хотелось пройтись по городу пешком под любимую музыку. Так он сделал. Уён прошел прошел пару кварталов, попутно спрашивая в разных заведениях, не нужен ли им сотрудник. К сожалению, везде рабочий штат был укомплектован. Уён не хотел грустить из-за этого, ведь никогда не бывает так, как хотелось бы. После обеда стало хуже: все небо затянулось тяжелыми серыми тучами, сквозь которых солнце никак не могло пробиться. Всё это как-то угнетало Уёна. Если первые два часы он держался довольно-таки бодро, то дальше стало невыносимо. Сильный ветер задувал с разных сторон, а затем и настроение покатилось к чертям, сменяясь нервозностью. моральный дух пал, когда начался дождь. Уёну пришлось зайти в одну столовую, чтобы скрыться от вездесущих капель и хорошенько заполнить желудок. Хорошо, что он экономил заряд телефона. Тэ позвонил ему, просил вернуться домой. Но Уёну не хотелось тревожить его друга, который наверняка отсыпался, поэтому он решил подождать, пока Джун сам не явится домой. Уён решил продолжить до вечера поиски работы. Вдоволь наспорившись с Уёном, Тэ в итоге предложил ему искать онлайн. Отправил ссылки на сайты и приложения. Вот уже как час прошел. Уён звонил всем подряд, но положительный ответ так и не получил. Неужели во всем ёбаном Сеуле нет ни одной вакансии? Любой, пусть даже самая унизительная. Если начало новой жизни столь неудачно, то что будет в дальнейшем? Утренняя уверенность о том, что он в будущем сможет гордиться собой, постепенно исчезает. Уён боится лишь одного — вернуться в дом, в прежнюю жизнь. Прошлое остается за дверью кошмарного дома, а настоящее зовет и ждет. Теперь будет непросто отказаться от этой свободы, где ему позволено решать, как жить. — Дэхва! Хватит дурачиться, скажи отцу, чтобы доставил пиццу! — громко ругается бабушка, прибираясь на соседнем столе. Мальчик, держа в руках машину робота, прыгая от радости, уходит, крича слово «папочка». Уён громко вздыхает. За всю свою бессмысленную жизнь, он ни разу не называл своего отца так ласково. Он ни разу не играл с подобными дорогими игрушками. У него был единственный пластиковый грузовик, который был украден со двора. На нем список его игрушек закончится. Гребаная жизнь. Кому-то ведь реально везёт. А кому-то придется каждый день проживать с болью, чтобы быстрее наступила ночь, и все домашние ублюдки легли спать. Нет. Он не вернется к ним ни за что. — Извините, подскажите, сколько я должен? — спрашивает он у бабули, когда та собирается уйти. Она сразу же бросает свои дела и идет к нему мягкой улыбкой. — Четыре тысячи вон, сынок. Как тебе? Плотненько покушал? — Да, спасибо, было вкусно, — давит улыбку через силу Уён, берет мятые купюры с кармана, чтобы заплатить за ужин. — Льет как из ведра, боженьки, а у тебя даже нет с собой зонта, — ворчит бабушка и отходит от него в сторону кухни, бормоча под нос что-то про глупое молодое поколение, которое ни на что ничего кроме моды не смотрит. Уён думал, что она отправилсь складывать деньги в кассу, но, увидев, как она топает обратно с зонтиком в руке, неловко сжимается. Не то, чтобы ему было неприятно получить от незнакомца какую-либо вещь, он просто не умел принимать чужую помощь. С ним редко бывали добры. — Бабуля, не нужно, я… — Эй, как это не нужно? Ты видишь какой сильный ливень? Промокнешь весь и заболеешь! Мда, болеть сейчас последнее, что ему нужно. Уён, молча, берет зонт и делает вежливый поклон, добиваясь улыбки дамы. Бабуля гладит его по спине, говоря, насколько важно в его возрасте следить за здоровьем. Такая милая… — А у вас есть работа? — Что? — недоумевает она. — Я… недавно переехал сюда. Чтобы оплатить некоторые счета, мне нужна работа, — пытается объяснить Уён. — Сынок, это же семейный бизнес, всё необходимое, делают мои сыновья и внуки. Чону остается ничего, кроме как понимающе покивать головой. Надежда постепенно умирает, как бы он не старался её сохранить. Не сдаться же ему после единственной попытки, верно? Первый день не был продуктивным, зато в его распоряжении есть завтрашний день, послезавтрашний, а вообще целый месяц. Он найдет работу. Безусловно. К тому времени, как он вернулся домой (точнее в квартиру Тэджуна), стемнело окончательно. После небольшого ужина Уён продолжил шататься по улицам, дав мозгу расслабиться после такого разочаровывающего дня. Ветер стих, дождь в итоге тоже, гулять стало приятней. Открыв дверь, Уён сразу же учует запах еды, а еще слышит смех, вперемешку с шумом телевизора. Парни громко обсуждали какую-то тему, увлеченно приводя примеры и спорив, что сразу не заметили появление Чона. Тэджун смешивает лапшу у плиты, в то время как сосед сидит позади него и жует печенье, комкая края футболки. Парень внешне очень даже ничего: резкие, острые черты лица, прямой нос, лисьи глаза и широкая улыбка. Он похож на одного персонажа из манхвы, но увы, Уён никогда не запоминал имена ни из манхв, ни персонажей. — Привет! — наконец, замечает его сидящий за столом парень. — О, ты вернулся? — сразу же бросает свои дела Тэджун. Уён кратко поздоровается с незнакомым парнем и кивает другу, который обтирает свои руки на подол фартука. — Тэ рассказывал мне о тебе, Уён-и. Я Дэсон, Ким Дэсон, — с широкой улыбкой представляет себя парень. — Рад познакомиться. — И я рад, — в ответ улыбается Уён, протягивая руку. Кажется, с соседями не возникнет проблем. Они только что познакомились, но Дэсон у него уже ассоциируется солнцем. Ну правда копия солнца! Улыбается весь, сияет, такой приятный тип. А Тэджун это Тэджун, он как символ доброты. Этот факт заставляет Уёна облегченно вздыхать. Целый день предвкушение этого знакомства напрягало его. Чего только он ни напридумывал себе. Что если я не понравлюсь его соседу? А если он будет против жить втроем? Где я в таком случае жить буду? Но Дэсон оказался вполне хорошим пареньком, куда лучше, чем представлял его Уён. Этот парень будто нес в себе энергетику очищения. Конечно, с первого взгляда, после пары фраз неправильно оценивать человека, но Чон составил примерно такое мнение о соседе. — Давай, садись, а я быстренько накрою стол, — Дэсон мягко подталкивает Уёна со спины в сторону стола, а сам, обойдя Тэджуна, открывает холодильник. — Долго тебя не было. Мы уже собирались звонить тебе. — Я же говорил тебе возвращаться раньше. Сегодня и погода была мерзкая. Под дождем ходил? — сосредоточенно смотря на лапшу, ругается Тэджун. — Работа найдется, хватит себя так загонять. — В течение первой недели ты наш гость, на второй — уже наравне с нами будешь принимать решения, — в разговор вмешивается Дэсон. — Не спеши. Тэджун прав. Извини, что обсуждали тебя, но я услышал о твоих трудностях. После такого дурдома вряд ли удастся собраться быстро. В первую очередь ты должен поработать с самим собой, только потом идти зарабатывать. Ты же понимаешь о чем я? — Я просто не хочу быть обузой для вас, — признается Уён, приглаживая одной рукой черные волосы, растрепавшиеся из-за ветра. — Я же говорю, что в данный момент ты наш гость, — Дэсон ставит фрукты на стол, ярко улыбаясь, и подмигивает, хлопая Чона по крепкой спине. — Веселись пока. Погнали ко мне на работу, потусишь, почувствуешь жизнь по всей красе. Позволь себе отдых после длительной домашней травли. — Он прав, — поворачивается к нему лицом Тэджун. — Наша работа требует общения с людьми. Знаешь, насколько тупыми иногда бывают коллеги и клиенты? — Однажды ко мне пришел один мужлан с просьбой споить одну телку, а когда я отказался, устроил драку, — добавляет из своего бармен. — А ещё был случай, когда хотели, чтобы я налил целый бокал вина. Хэй, бро! Есть определенный стандарт и правила, которую я соблюдаю! Но как это объяснить пьяному? Никак. — В общем, нужно чтобы ты психически немного отдохнул и привел свой разум в порядок. Иначе людский тупизм добьет тебя и ты сорвешься. Признайся, у тебя чудовищные проблемы с агрессией. И нет, ты не будешь для нас обузой. Наоборот, втроем даже веселее. Уёну не останется ничего, кроме как слушать и соглашаться. Как бы разумно не звучали их слова со стороны, ему всегда казалось, что его жалеют. Уён в своей голове способен придумать всякое, чего в мыслях новых соседей и в помине нет. А ведь парни всего лишь пытаются помочь ему начать новую жизнь. Он тоскливо вздыхает, кидая на соседей взгляд. Они оба выглядят убедительно. За десять минут все справляются со своими задачами и вот, стол накрыт. Тэджун подает рамён, и нет, это не просто лапша для Уёна. Это первый рамён из его новой жизни. С новой семьей. В компании друзей, которые всего за один разговор подарили ему чувство покоя и умиротворения. Он хватается за палочки и облегченно выдыхает аромат специй, но не может не морщится, когда острая лапша обжигает горло. — На этот раз бульон разы острее, чем обычно. Ты, придурок, и правда славно влюбился, — отшучивается Дэсон, с ухмылкой смотря на Тэджуна, и мгновенно зарабатывает несильный подзатыльник. — Ну что? Как тогда объяснишь рассеянность? Ты тут пятнадцать минут стоял перед плитой, попробовал на вкус каждую секунду, но все равно снова сделал острым? Такими темпами мы все гастрит заработаем. — Закажи-ка себе что-нибудь, если не устраивает, — Ли закатывает глаза, но всё равно наливает по стаканам воду для всех. — Обожаю острый рамён, не вижу причин жаловаться, — говорит Уён, пихая в рот лапшу. — Дело вкуса, — хмурясь отвечает Дэсон. — Я из-за него скоро возненавижу рамён. — Ой, завали, а, — ворчит Тэ, приступая к ужину. Дэсон на это лишь хрипло смеется, забавляясь реакцией друга. — Мы с этой серьезной мордой знакомились в сайте знакомств, веришь? — безостановочно смеется Ким. Уён удивленно приподнимает брови. — Кое-кто ради прикола прикинулся молодой школьницей, а я просто поверил, — цокает Джун, объясняя ситуацию. — Когда я пришел на встречу, меня ожидала не красивая девушка с бархатной кожей и пухлыми губами, а этот дрыщ с тупой улыбкой. Потом этот же придурок год издевался надо мной, говоря что я педофил, который флиртовал шестнадцатилетней девицей. В то время мне было восемнадцать. — История прикольная, зато есть что вспомнить, — улыбается Уён качая головой. — Но я бы поспорил на тему, кто больший извращенец, ты или индивид, прикинувшийся школьницей. Этот парень реально тот ещё приколист, оказывается. С такими жить — это как получить бесплатный билет на ежедневный стендап. Парни рассказывают о себе всё больше и просят Уёна делится интересным. Разговоров становится больше, а тарелки на столе постепенно пустуют. Чон выглядывает из окна, с интересом разглядывая город внизу, будто в первый раз. Он следит за потоками машин, людьми, которые гуляют во дворе. Парень закусывает нижнюю губу, подпирая подбородок кулаком, пока соседи неохотно прибираются на кухне, снова же запрещая ему помогать, мол, ты гость. Уён постепенно расслабляется, улыбается счастлива, как никогда за свою жизнь. Ещё пару часов назад он сомневался в своих начинаниях. Новая жизнь пугала его, настолько, что он даже представил себя, вернувшегося домой и стоящего перед разъяренным отцом. А сейчас он оглядывает двор жилого комплекса, смотрит на играющих в поздний час детей, слышит их смех из открытого окна. Жизнь меняется, не остается на одном месте. Уён думает о сестре. Думает, как ей она сейчас, что она делает. Вопреки своим словам перед уходом Чона, он знает о её буйном характере. Почему-то даже уверен, что она сейчас лежит и игнорирует все упреки пьяниц, просто залипая на свой телефон. Интересно, сможет ли Уён когда нибудь исполнить свое обещание? Сколько ему придется преодолеть ради этого? Или он всё-таки обманывает себя и сестру? — Идем в гостиную, Ён-а! — громко кричит ему в ухо Дэсон, заставляя его вздрогнуть от неожиданности. — Я вообще-то старше тебя, но позволю тебе обращаться ко мне неформально, — парень закидывает руку на плечо Чона, обнимая, и тянет с собой в сторону двери. Тэджун лежит на ковре, настраивая телевизор. Дэсон давит на плечи Уёна, заставляя сесть на диван, хохоча, говорит, что следующие часов десять ему будет скучно без него. — Он сейчас будет ждать свой сериал, а когда закончит его смотреть, будет тебе ныть до тех пор, пока не уснет, — со смехом кивает в сторону лежащего парня Ким. — А мне, к сожалению, нужно пойти на работу. — Тяжело работать ночью? — спрашивает Уён откидывая голову на спинку дивана. — Полуголые девушки, пьяные танцы, дым от сигарет, море алкоголя и громкие басы музыки. Звучит плохо? — По тебе не скажешь, что тебе работа не нравится, — усмехается Чон, сидя на удобном мягком диване лицом к раздевающему новому соседу. — Он всегда так наряжается на работу? — обращается Уён к Тэджуну. — Да, и вернется оттуда, как полутруп, — бросает Ли, наконец, отбросив пульт и устраиваясь поудобнее. — Завтра утром ты увидишь уже другого Дэсона. Сейчас, конечно, он выспавшийся, а завтра после тяжелого дня работы, ты узнаешь его только по этой гребаной красной рубашке. — Ну красная рубашка очень даже хорошо на мне смотрится, не так ли? — позирует перед зеркалом парень, улыбаясь своему отражению. — Как же я хорош собой. — А он, оказывается, еще и самовлюбленный, — замечает Уён, еле сдерживая смех. Дэсон несколько минут вертится, ища чем бы дополнить прикид. На вопрос, зачем ему выглядеть так красиво, раз все гости будут пьяны и заинтересованы исключительно бутылками алкоголя, стоящими полках за барменом, Дэсон ответил, что он должен выглядеть соответствующе. Всё таки его клуб — довольно приличное заведение, имидж должен был идеальным. Правда Уён все равно не понял о чем он, но какая разница? Ему не особо то важно знать о личной жизни соседа. Может, парень просто хочет выглядеть крутым и сексуальным перед пьяненькими девушками, ведь если повезет во время краткого перекура можно и успеть… проехали. Кашлянув в кулак, Уён пододвигается ближе к другу, который терпеливо ждет ухода Дэсона, чтобы приступить к просмотру. Уёна медленно клонит ко сну, но оставлять Тэ одного не хочется, особенно после того, что друг сделал для него. — Уён, — торопливо подходит к ним Дэсон, — забыл тебе сказать. Завтра у меня выходной. У нас в клубе мы и наши общие друзья устраиваем вечеринку для своих. В честь воскресенья, — смеется он, — нам не всегда удается собраться. — Да, я забыл тебе сказать, ты пойдешь с нами? — Ну я даже не знаю… Я практически ни с кем не знаком, — глядя на парней, Чон поджимает губы. — Да, брось ты, — закатывает глаза Ким. — Тэ скажи ему, чтобы он прекратил мямлить, иначе я его правда стукну, — продолжает Дэсон, повернув голову к другу. — Ты поедешь, — кратко бросает Джун, даже не желая слушать чужие возражения. — Выпьем, танцуем, повеселимся. Самое время забить хуй на батю, мать и плохое прошлое, — Дэсон подмигивает ему и топает обратно в комнату, крича, что не может найти свои носочки базового черного цвета. Спустя минуту ворчания Тэджун, ругаясь, следит за ним. А потом идет помогать с поисками, лишь бы заткнуть его к чертям. Забить на семью? Идея звучит просто прекрасно.