первый луч счастья

Кадзуха сидел у себя на кухне за столом, а Скарамучча стоял у плиты, стараясь приготовить для голодающего еду. Мудрить темноволосый не особо хотел, поэтому готовил гречку и тушеную курицу, чуть подсоленную. — Кадзуха, можно один вопрос? Правда, он может показаться очень некорректным. — Ничего страшного, задавай любые вопросы, — сказал Каэдэхара, уставившись в одну точку — стол. — Сколько ты сейчас весишь? — Мало. — Кадзуха, мне нужен точный ответ, — разворачиваясь лицом к сидящему, сказал Скарамучча. — Я же тебя не осужу. — Мне стыдно такое говорить…стыдно перед тобой за такое. Я ужасен. — Мне надо об этом узнать, мне же надо знать насколько всё запущенно. — Последний раз было 39.5. — Спасибо, — ответил синеволосый отворачиваясь от Каэдэхары, на самом деле он просто хотел скрыть свои переживания и шок от него, чтобы тот не подумал, что неприятен Скарамучче. — Я тебе стал противен? — спросил парень будто прочитав мысли Скары. — Что? Нет конечно! Кадзуха, что за мысли! Ты мне никогда не станешь противным. — Прям никогда? — Хах, никогда-никогда. Кстати, твоя еда готова, попробуй. — Ммм, пахнет очень вкусно. — Спасибо. Поставив тарелку перед Кадзухой, Скарамучча присел рядышком. Каэдэхара пододвинул тарелку к себе поближе и заглянул в нее. Небольшое количество гречневой каши и тушеная курица давали слабый, но приятный запах. Светловолосый взял вилку и начал делить мясо на мелкие кусочки пока синеволосый наблюдал за ним. — Я как-то странно себя чувствую…мне от еды обычно плохо становится, а тут даже приятно как-то. — Ты наверное всё подряд пихал в себя или не ту еду, которая тебе сейчас нужна. Тебе нельзя ничего жирного, очень сладкого или солёного, короче пресную еду надо тебе. Я тебе буду готовить. Кстати, а ты завтра в вуз пойдешь? — резко перевел тему Скара. — М? Ну да, а что? — удивился Кадзуха такой смене темы. — Друзья будут волноваться мол, почему тебя в вузе не было так долго. — Да не, они уже знают. — Ааа… — Нет, про тебя ни слова не сказал. Вдруг что. — Спасибо большое. Я бы и вправду не хотел, чтоб эту информацию знал кто-то кроме тебя. — Но я хочу чтоб еще кое-кто узнал. — Что? Кто? Зачем? — испугался Скараммуча и посмотрел Кадзухе в глаза. — Психолог. Я, конечно, тоже буду тебе помогать, но я не смогу это сделать так, как это сделает психолог. — Да тебе самому нужна помощь, — возмутился темноволосый. — Да это не так важно, ты умереть пытался, тебе важнее. — Кадзуха, хватит уже обесценивать свои проблемы. Ты тоже можешь умереть. Мы вместе будем ходить к психологу тогда. Хорошо? — Ладно, — согласился парень. — Вот и славно, доедай, а я в комнату пойду, буду ждать тебя. — Нет. Посиди со мной, пожалуйста. С тобой есть проще. Навязчивых мыслей меньше. — Хах, хорошо. Я посижу с тобой. Вскоре Кадзуха доел и потом поставил тарелку в раковину. Он не ощущал неприязни от еды или тошноты. Еда как будто легко усвоилась в его желудке, чему беловолосый был даже очень рад. Каэдэхара прошёл в комнату за Скарамуччей и присел на кровать. Скарамучча же сел рядышком и лег на ноги светловолосому. Впервые он мог рассматривать Кадзуху снизу. Чётко выраженные скулы, впалые щёки и бледная кожа. И как же друзья не могли заметить, что с их другом что-то не так? — Кадзу, а твои друзья реально слепые или как? — Ты это о чём? — не понял светловолосый. — Про твою проблему. — Я им просто сказал, что с детства такой худой, они мне поверили. — Пиздец, как в такой бред можно поверить? Я в ахуе. — Научился убеждать как-то. — М-да уж. Блин, я так спать хочу. А то последнее время я вообще плохо сплю, — зевая сказал Скарамучча. — Я тоже не против поспать. Чур я лягу около стенки! — Хахаха, какой ты хитрый, ладно, так уж и быть, а то если упадешь, у меня будет конструктор «собери Кадзуху по косточкам». — Ээээ, вообще не смешно! — Ложись уже, дурашка. Еще как смешно. Скарамучча встал с колен Каэдэхары, чтобы тот смог лечь к стенке, а сам он лег поближе к спине беловолосого и обнял его своими руками, будто согревая. Синеволосый и вправду настолько плохо спал, что отрубился сразу же как только закрыл глаза, а Кадзуха ворочался и никак не мог перестать думать. А я точно этого заслужил? А он точно меня любит, а не решил пошутить? Что он во мне такого нашел? Мысли путались и он просто потерял счет времени, прошло две минуты или вообще несколько часов? Но от его размышлений его отвлек звонок, поступивший на телефон Скара. Тот же подскочил так резко, как будто его ледяной водой облили. Он повернулся к телефону и принял звонок. — Ну привет, сынок. — Зачем ты мне звонишь? Тем более посреди ночи? — прохрипел синеволосый. — Напомнить тебе, насколько же ты ущербный. Даже умереть не смог. Мне когда врачи позвонили и рассказали, я чуть со стыда не сгорела. Не было что ли способа более действенного? Таблетками закинуться? Хочешь могу тебе купить их? Или повеситься? Как это сделал твой дурной папаша. — Мам, хватит пожалуйста. Я тебя прошу, — Скарамучча начал плакать, что было слышно по голосу. — Ты еще и нюни тут свои распускаешь, ну супер. Когда же ты уже исчезнешь из моей жизни? Походу надо было тебя не забирать у сестры своей. Заебал. — Чего? — удивился темноволосый. Внезапно кто-то вырывает телефон у него из рук. Кадзуха. Он слышал весь разговор Скараммучи и его матери. — Здравствуйте, я попрошу больше сюда не звонить. До свидания. Звонок был сброшен. — Кадзуха… Ты чего? Зачем? — Скар, — утягивая за собой парня своими руками, сказал Каэдэхара. — Я не хочу, чтобы ты ее вспоминал, забудь ее как страшный сон. — Не могу. Она слишком много мне сделала. — Расскажешь? Может тебе легче станет? Я просто не знаю что я должен делать. — Давай я расскажу, а ты не будешь меня тогда перебивать. Хорошо? — Хорошо, — согласился Кадзуха, обнимая Скарамуччу за плечи. — У меня раньше все было хорошо, но в один момент мать будто подменили. Она начала меня за оценки ниже пятерки ругать и бить, и даже изменила моему папе. Тот не выдержал и… — синеволосый собирался с мыслями, — и повесился. После все стало только хуже. Появился отчим, он меня тоже бил, они каждую ночь ебались в своей комнате, а эта шлюха так орала, что я не мог заснуть. Я всегда боялся, что это может произойти и со мной. Так и произошло, они опять напились, мать вышла на балкон покурить, а отчим пришел ко мне, начал приставать. Дальше ты и сам прекрасно понимаешь. Я долго плакал, мне было 9, мне было больно. К счастью, это было всего раз. Дальше я перешел в вуз и опять же я обязан был учиться на отлично. Друзей я не имел права заводить, Эи была на короткой ноге со всеми преподами, они ей все докладывали, поведение, успеваемость, с кем я разговариваю, а потом приходил домой, так как общагу не дали, и получал пиздюлей. В этом году я перевёлся сюда. Все снова повторилось, слежка в вузе, разговоры с преподами, но появилось кое-что новенькое. Слежка вне вуза. Каждый мой шаг, действие, все прослеживалось, как так получилось, я понятия не имею. И вся моя жизнь сопровождалась моральными унижениями, обзывательствами. Раньше я просто перекрывал боль порезами, а недавно мать сказала «лучше бы ты умер», а я подумал, почему бы и нет? Все равно никому не нужен, но я решил извиниться перед тобой за такое резкое отстранение, а в итоге ты меня спас. Вот так. — Ты этого никак не заслужил, вообще. Ты самый прекрасный мой. И как вообще мама так могла измениться? — Она что-то сказала про свою сестру, но я не помню чтобы она была. Хмм… «не надо было забирать тебя у нее…» что это может значить? — задумался Скараммуча. — Понятия не имею. Но мы можем постараться ее найти. У меня есть один друг. который разбирается во всем этом. Можем попросить его, если хочешь. — Если честно, то я бы хотел. Меня очень заинтересовала эта ее сестра и кто она вообще. — Хорошо, тогда завтра в вузе попрошу найти ее. Стой, а должна же быть минимальная информация про нее? — Ну раз они сестры, тогда она будет Райден, бабушку мою зовут Баал, деда не знаю, но мне рассказывала мать, что ее мама известная актриса была вроде. Больше я вообще ничего не могу сказать. — Я думаю, это нам уже многое дало, например то, что бабушка у тебя известная. Найдем тетю твою. — Спасибо, Кадзу. Давай уже спать. Щас засну. — Сладких снов, Скар, — прижав к себе парня как можно ближе, сказал Каэдэхара.