Нотным всплеском достигни сердца

Хэ Тянь: Эй, мне понравился ваш концерт) (20:16) Он точно знал, что рыжик ещё не спит, даже не смотря на разницу во времени. Мо Гуань Шань: Фанатки уже поскидывали видосы в чат концерта их города? (20:18) Хэ Тянь: Смотрел прямую трансляцию Как у тебя дела? Расскажешь, что нового? (20:18) Мо Гуань Шань: Ничего нового, собираемся в аэропорт. Ты после каждого концерта будешь мне писать? (20:21) Хэ Тянь: Да, но, знаешь, лучше приезжай ко мне, я оплачу все затраты (20:22) Мо Гуань Шань: Нахуй. (20:23) Хэ Тянь: иначе я приеду сам. (20:23) Мо Гуань Шань: Угрожаешь мне? (20:24) О, всё? Аргументы закончились? (20:27) Хэ Тянь: Покупал билеты. (20:30) Мо Гуань Шань: Ты угараешь? (20:31) Хэ Тянь: В полне серьёзен, рыжуля. Это ведь ваш последний концерт в этом туре, хочу ещё раз почувствовать его атмосферу (20:32) Мо Гуань Шань: Ты конченный. Просто, блять, что у тебя в голове нахуй? (20:33) Хэ Тянь: Я тоже рад, что мы увидимся, рыжик (20:33) Мо Гуань Шань: Ещё раз повторю НА-ХУ-Й (20:34) Хэ Тянь: Хорошо долететь, пойду Цзяню расскажу, что купил билеты (20:34) Мо Гуань Шань: Пидарас (20:34) Хэ Тянь: * три эмодзи черных сердечек* (20:35) Мо Гуань Шань: *эмодзи среднего пальца* Тянь встаёт со своей кровати, подмечая, что нужно будет решить проблему её скрипа, телефон быстро ускользает в карман домашних шорт, а открывая дверь комнаты, осознаёт на сколько у него было душно и что стоило бы проветрить. — Цзянь! Солнце! — кричит он, одновременно направляясь в прихожую, чтобы достать там из шкафа их сумки. — Ты чего орёшь-то? — увидев бешеный взгляд Тяня, Цзянь даже немного пугается, прогоняя бывшую сонливость — Ты куда? — Не я, а мы! Собирайся, нам через три часа радо быть в аэропорту — Хэ подкатывает к нему сумку и улыбается — С Чжанем хочешь увидеться? — Конечно, хочу, что за глупый вопрос — Цзянь хмурится, всё ещё не слишком понимая, что происходит — Я взял билеты на самолёт, собирайся и полетели. — Тянь даже сам не осознает на сколько сильно его прошибает энергия, хотя в моменте кажется, что он за прыгает на месте от восторга. — Чего? У нас же завтра экзамен, да и. — и он замыкается, видя, что в глазах брюнета будто салюты взрываются, хотя ни разу в этих темных глазах он не видел что-то помимо безразличия и притворного счастья — Хорошо… Я — до И доходит, что они совершенно спонтанно купили билеты и летят к его любимой группе — Да, я пойду соберу сумку! -Ускакивает обратно в комнату, чем-то громыхча там, то ли дверцами шкафа, то ли своими осколками внутри тела. И Тянь тоже не медлит, скидывает всё самое нужное в спортивную сумку на плечо и понимает, что его колотит ещё и на нервной почве. Ему дико хочется прикоснуть к шрамированной коже, пройтись подушечками пальцев по этим длинным фиброзным тканям, до которых раньше была нормальный эпидермис. Он хочет увидеть малиновые от смущения уши Мо, посмотреть, как тот недовольно хмурится и сам не замечает, что вместе с этим, дует губы. Они всю неделю переписывались, Тянь доставал его и дразнил, но сейчас ему страшно, что его отошьют, скажут, что это была шутка, а он всё всерьез воспринял. Он глубоко вдыхает через нос, раз, два, три, четыре, пять, выдыхает через рот, снова задерживает дыхания и повторяет несколько раз. Такие манипуляции с лёгкими ему иногда помогали успокоиться, этот раз был исключением.

***

— Тянь, я не хочу. — Что? — немного потерянно спрашивает Цзяня, отстранясь лбом от стекла — Я никогда не летал на самолёте. Мне, пиздец как, страшно — Цзянь поворачивается с полным ужасом на лице — Я вдруг понял, что не хочу на самолёт садиться. — Цзянь И, мы сейчас приедем, зарегистрируемся, поедим в кафешке там какой-нибудь, ты заодно выпьешь лекарства и в самолёте уснёшь. У нас места рядом, если захочешь, то сядешь у окна, самым первым увидишь, как двигатели загорятся. — Я тебя ненавижу — Он сгибается пополам, закрывая лицо — Мы все умрём. — Рано или поздно уж точно. Успокойся, самое опасное время в полёте — дорога до Аэропорта, а самолеты– самое безопасное транспортное средство — Тянь умничает, хотя сам хотел бы помочь Цзяню справиться со страхом. — Ты не умеешь успокаивать. — Меня не учили. — Берёт его за руку и впитывает эмоции через прикосновения. Потихоньку так, будто боясь, что соединение прервется, если шелохнуться хотя бы чуть-чуть. Старания не прошли за зря, Цзянь перестал зажимать плечи, с его стороны послышался тяжёлый вздох, от него веяло страхом, но уже не так, как раньше. Сейчас, он точно знает, что Тянь действительно пытается ему помочь, хоть чем-то, даже этими судорожными прикосновениями, прерывающимся поглаживаниями по выпирающим костяшкам, потому что у самого руки тоже дрожат. Тоже вздрагивают от переизбытка адреналина в крови, но всё ещё гладят, чтобы блондин смог абстрагироваться от напирающей паранойи. — Фууух… — Цзянь затягивает ремень на себе туже, тянет его всё сильнее, пока бляшка не начинает давить на бедренную косточку — Таблетка действует? — Читая его, как книгу, Тянь сам затягивает ему ремень уже, а после чуть распускает, чтобы можно было вдохнуть, и укладывает конец на ноги. — Да, будто сутки не спал, вот в таком состоянии щас. — Он укладывает голову на тяневское плечо, то даже не вздрагивает, чнемного поднимается и опускается от дыхания, но всё ещё стоит, как камень. — Ты ведь разбудишь меня в случае чего? — Конечно, не переживай, я всегда на страже твоего сна — Хлопает немного по щеке, разблокируй телефон Хэ Тянь: Скоро увидимся (00:27) И включает авиарежим. Стюардесса звонким голосом оглашает всем известные правила поведения в самолёте: «Дамы и господа! Ваша кислородная маска находится — над Вашим креслом. В случае разгерметизации пассажирского салона, автоматически откроется крышка аварийного кислородного блока. Когда Вы увидите маски, возьмите одну из масок и плотно прижмите ее к носу и рту. Кислород начнет поступать. Благодарю за внимание.» Молодая девчонка, только отучилась, наверное, ещё что-то балакает, Цзянь засыпает под её «пение», сопит под ухом Тяня, вводя того в такой же коматоз, вдох, И задерживает дыхание, Хэ успевает досчитать до трёх секунд перед тем как услышать выдох и самому закрыть веки. Вот, он в слепую чувствует, как самолёт трогается, разворачивается, чтобы выехать на нужную дорожку и медленно берет разгон. Толчок, взлёт, что-то заставляет его проснуться — Удар головой об иллюминатор. Снова заснуть не получится. Проходит какое-то время, небо светлеет, а телефон окончательно садиться. Ни бе, ни ме, как сказала бы мама, Тянь немного хмыкате от этих воспоминаний, а когда стюардесса проходит рядом, раздавая еду, сразу берёт себе и Цзяню. — Эй, Цзянь И — Ммм? — Парень хмурится, он уже не в той фазе сна, чтобы не почувствовать боли в затеченной шее, но всё равно старается лишний раз не двигаться — Еду принесли, щас поедим и ещё два часа лететь, просыпайся — Тянь чуть трясёт его, заставляя Цзяня ровно сесть и хныкать от того, что уже не только шея, но и спина, тупой болью отзываются. — Бля, есть попить? — Перед тобой стакан с водой на столике. Открой глаза — Тянь, это какой-то ужас, у меня всё болит, лучше бы не будил и дал спокойно долететь. Ууу. моя шея — Блондинчик трёт больные места, не сразу разлепляя веки полностью. — Давай, не хныч. Поешь и станет лучше — Хэ спокойно ест рис с курицей, которые выбрал. Ему хочется, но не можется спать. В какой-то степени Тянь сильно завидует Цзяню за его умение уснуть где и когда угодно, потому что даже после его причитаний о дискомфорте в теле, особенно, после перекуса, И снова задремывает, но уже сложив голову на столике перед креслом. Это, в самом деле, поразительно, хотя, его можно понять — Действие таблеток всё ещё продолжалось, а смена часовых поясов сказывалась на организме не самым лучшим образом. Наконец-то, прилетев, они сходят на землю, таща на плечах спортивные сумки. Оставалось только пройти снова через аэропорт, вызвать такси, да поехать в номер отеля, который Тянь успел забронировать заранее. — И что мы будем делать оставшееся до вечера время? — Цзянь И усаживается в машину, складывая сумку себе на колени и, конечно же, пристегиваясь. — Ну, можешь сходить к клубу, думаю, парни уже начали готовиться к концерту. Пока мы с тобой мотаться будем, то они точно будут уже там — Он повернулся к другу и зевнул — Эааах. а я до вечера посплю, а то в самолёте не удалось. — Мм, тогда придумаю, как удивить Чжэнси — Цзянь поуютнее уселся на кресле, смотря в окно. Высокие сосны чередовались с редкими и такими же утонченными Берёзками, не смотря на то, что большинство листьев опало, они прекрасно играли тёплыми цветами на земле, пестрились и блестели на солнце от утренней росы. Для Тяня, они напоминали волосы и слезы Шаня, Цзянь же видел в них огонь, который увидел в глазах Чжаня в то самое утро, в тех самых жгучих поцелуях. Хотелось ещё, не только этой физической близости, больше хотелось просто голос услышать. Смущение на лице. Мягкую улыбку. Хэ можно было назвать мазохистом, он хотел Мо Гуань Шаня. Желал тех укусов и полностью размеченной шеи, на которой места живого видно не было, никогда ему стояк такой боли не причинял, как в ту ночь, никогда он так не хотел отдать всего себя другому человеку вместе со своей душой. Конечно, Хэ Тянь как только в номер зашёл, так сразу вырубился на кровати, кинув свою сумку куда-то к батареи, отсалютовав Цзяню. И, какое-то время ещё посидел рядом, привел себя в порядок, да пошёл до клуба пешком по картам в телефоне. Вот он заходит в магазин, перекусить хочется, да и попить не мешало, потом приходит мысль взять чего-нибудь вкусненького для всех, потому что надо угостить ребят. Приходит и идея купить что-то именно для Чжаня, взгляд падает на брелки с корги, они парные, у одного на ошейнике жёлтый бантик, у другого голубой. Идеально. Лучшее, что можно было найти, хоть и капля сомнения присутствовала. А понравится ли ему? Примет ли? Цзянь И: Рыжуля, привет! Можешь, пожалуйста сказать Сиси, чтобы он вышел к заднему входу, типо доставка? (12:36) Мо Гуань Шань: Ок. (12:38) Цзянь ждёт за углом прямо рядом с дверью, сердце стучит так сильно, что отдаёт гулом в голову, от этого глаза слепит, в животе сворачивается узел, такой, когда ждёшь очередной скример в темном коридоре хоррора. Петли противно скрипят при открытие, Чжань выходит на улицу, равно втягивая воздух грудью. — Надо было кофту накинуть — потирает немного предплечья, чтобы опустить вставшие от прохлады волосы, стереть противные мурашки и тут же вздрагивает, увидев перед собой две ладони, держащие двух собачек. — Какую выберешь? — Прямо в ухо говорит Цзянь и наконец-то при развороте видит этот удивленный взгляд — Ты. Почему тут? Как? — и первой реакцией выдаёт — ступор — Тянь билеты купил импульсивно и меня с собой прихватил, у тебя такое лицо, будто ты и не хотел меня видеть. — Хотел, просто неожиданно — Крепко обнимает, кажется, что все кости переломает, чувство холода сразу исчезает. Тепло, даже жарко, это все появившийся адреналин. Чжань чуть отодвигается, ощупывает пальцами лицо И, торчащие пряди ему за уши бережно так убирает — Точно не галлюцинация? Я плохо спал последние дни, так что может. — Не называй меня галлюцинацией — Хмурится и сразу расплывается в улыбке — Я взял эклеры, у вас ведь есть чайник там? — Да. Да, есть, ты спрашивал, какую собачку выберу, с желтым Бантом, на тебя похож. — И почему это мы похожи? — и вдруг сердце замирает, когда Чжэнси своим лбом к его прикасается, кончиком носа об чужой трётся и расслабленно вздыхает — Просто так. Что-то общее у вас есть — смотрит прямо, как получается, чтобы наблюдать за расширяющимися зрачками Цзяня. Да они оба, как под кайфом лишь от одной встречи, наркотик — слишком быстро разливающийся по телу — ебашит по сосудам, давление опускает до критично низкого и рывком поднимает, словно кувалдой по челюсти зарядили. Губы рефлекторно тянутся друг к другу, пока не приходится резко разойтись друг от друга. Дверь открылась и к ним вышел Мо. — А где… — останавливает себя, чтобы не спросить об отсутствии Хэ Тяня, просто сигареты из ветровки достаёт и направляется к курилке за тем обоссаным углом. Мо Гуань Шань: Цзяня отправил, а сам не явился (12:58) Чего я вообще ожидал? Что ты придёшь раньше? (13:00) Столько лапши мне на уши навесил, а я её, знаешь, очень бережливо снял, положил в тарелку и сожрал без остатка. (13:01) Иди нахуй короче (13:03) Он возвращается в клуб, Чжань и И уже там, болтают с Цзы, да едят эклеры. Счастливые такие, что даже завидно становится. Но Шань быстро эти мысли отгоняет в сторону, ещё чего, будет он тосковать по идиоту какому-то