***
Удивительно, но с этим элиатроп, по имени Килби – мы успели подружиться; я не могла не припомнить ему погоню за мной и то, как меня посадили в явную клетку для куриц, а не нарушителей. В ответ, он оправдывал свою новую позицию как старосты деревни, кем он и является сейчас, а своими действиями, я создавала хаос. Мы стали часто встречаться под беседкой, крыша которой проросла виноградной лозой, в том же городке, где он и жил со своей сестрой – частенько, она присоединялась к нашей компании; Килби был очень любознательным и до шушутиков жадным до знаний. Как движется то насекомое? Давайте поймаем и проверим. Новый вид цветка? Немедленно записать в журнал. Даже мне стало интересно за столько времени происходящее вокруг меня, когда рядом кто-то так активно заполняет пространство собой: он ни на секунду не мог усидеться, чтобы что-то не найти новое для исследований. К нашей компании иногда присоединялись его друзья, которые тоже увлекались наукой: девчонка в лиловой шапке, зануда в квадратных очках и дылда с ломающимся голосом. Часто, в их компании я не ощущала себя комфортно, так как они обсуждали то, в чем я плохо разбиралась или шнырялись по местам, где явно запрещено быть обычным элиатропам; но самое любопытное в их проектах, это изучение эффектов стазиса. Дальше интереса это не шло, как как Совет жестко запретил исследования в этом направлении: моя другая “я” уже предложила показать свою силу в полной красе, но меньшее, что я хочу – так это, чтобы меня за такие фокусы вышвырнули. Но было одно дело, что нас точно объединяло – рисование. Для его журнала нужно было делать заметки и зарисовки, поэтому мы часто засиживались где-нибудь для этого, но именно сейчас мы сидели на большом камне, возле небольшой полянки, над которой пролетали величественные облака, немалых размеров, что создавали тень. Килби смог достать из библиотеки какую-то фантастическую историю с очередной выдумкой, но такое было забавно читать, особенно с кем-то. Пока мы были погружены в обсуждение очередного глупого момента, за край штанов Килби дергал неизвестный мальчик, пытаясь привлечь внимание. Видя, что мой собеседник совершенно не ощущает внешние раздражители, слишком погрузившись в объяснение, я деликатно указала головой на ребенка: Килби тут же очнулся, чтобы мягко вздохнуть. Он что-то прошептал ему, но тот активно отказывался слушать старшего; но когда я вновь взглянула на ребенка, то ребенок смотрел уже мне в глаза. — Это мой младший брат, интересно, где его брат близнец… — Пытался объяснить блондин, оглядываясь в поисках последнего. Мальчик в голубой шапке продолжал смотреть на меня с разинутым ртом и опомнившись, он быстро протянул мне единственный цветок ромашки. По нему было видно, как он разволновался и не мог устоять на месте, пока я смотрела на него, пытаясь обработать информацию: по закону подлости, обычно я попадаю в неловкие ситуации, но тут произошло невероятное. Другая я заметила взгляд моего спутника, что стоял рядом и сквозь линзы очков, она могла увидеть его беспокойство и возможно… легкую ревность? Довольно наивно ревновать ребенка, по отношению к себе, но я не имею информации, что у них происходит в семье: можно спросить Нору и Эфрима, они поведают мне все что надо и что не надо. Взяв наконец-то цветок в руки, мальчик потупил взгляд на носки своей обуви, все еще смущаясь. — Ладно, все Юго, возвращайся к Мине, она тебя уже ищет, — не выдержав, сказал мой спутник, гоняя мальчика рукой в сторону деревни. Мальчик противился, но все же послушался старшего: уходя, он продолжал провожать меня взглядом, чтобы затем улыбнуться и побежать как можно скорее домой. — Прости, я не думал, что он начнет к тебе лезть, — виновато промолвил Килби. «Он просто приревновал его к тебе, ха-ха!» — Все в порядке, он довольно милый малый, хотя при этом очень смелый, раз уж решил подкатить к такой старой тете, как я, — сказала я, все еще смотря на цветок. Ответ блондину не понравился, явно говорящий, что я несу чепуху. — К его возрасту, я имею ввиду. Я же намного старше. — Я понял-понял, — отмахнулся элиатроп, явно не заинтересованный в дальнейшем разговоре. А облака все продолжали пролетать над нами, гонимые ветром, как и мой цветок в руке.***
— Я даже пробовать не буду, — заключил Килби. — Не разбив дофус, яичницы не сделаешь, — пошутила я, когда лицо собеседника вытянулось от возмущения. — Да кто вообще так говорит? Это кощунство, так издеваться над священными дофусами, — он ушел вперед, буквально закипая от моих слов, что я усмехнулась. Он был странным для меня: хотел все изучать, увидеть много, потрогать все, получить больше знаний; ему все время не хватало фактов, новостей, словно губка, которая может впитать больше воды, чем изначально требовалось. Хотя, когда касалось социального взаимодействия — Килби становился неуклюжим. так интересно узнать около миллиарда одних и тех же растений или животных, которые в каждом мире отличаются только свойствами и внешними признаками? Где каждый мир, по сути, это почти одно и то же? Я их видела, я была там – это такая скука, что за столько десятков тысячелетий однообразия, это просто не впечатляет. Возможно, виновато то, что я больше творческая натура, а не натура исследовательская, поэтому меня сложно удивить, хотя, есть особые измерения или места в кросмосе, где вид такой завораживающий, что от этого невозможно устать. Жаль, мне не взять моего друга с собой, чтобы показать истинную красоту, которая никогда не потеряет своей актуальности, но он просто умрет там от недостатка кислорода, каким бы он не был божественным ребенком. Но пока я была погружена в свои думы, он протягивал мне какой-то желтый цветок, говоря, что оно имеет даже лечебные свойства: обыкновенный мусор, что я могла ему притащить сотню таких же, но такой подарок от него был гораздо приятнее и важнее, поэтому отложу свои вредные мысли в дальний ящик. Я часто встречала его младшего брата, Юго, что так и пытался пристроиться к старшему брату в поисках внимания, но похоже, что сам блондин был уже на грани. «Но не прогонять же его, потеряется ведь», – так говорил мне Килби, в очередной раз вздыхая от маленько прилипалы у его ноги, что мне мило улыбалась. Мальчишка был смышленым для своего возраста и все время старался быть в нашей компании. — Мина должна за ним присматривать, но так хорошо скинуть его на меня. Надеюсь, Шинономе справляется с Адамаем… — с досадой сказал элиатроп, подавая кусок булки, щедро покрытой вареньем маленькому брату, что с удовольствием засунул большую часть в рот. — Хей, ты же подавишься, маленький хулиган! Блондин безрезультатно пытался ругать своего младшего брата, но просто не мог долго на него злиться — жалко было ему ребенка. «Чувство, что не надо злиться на него, — однажды признался он мне, когда маленький негодник разбил чашку во время игры, — но я бы хотел». Юго положил свои маленькие ладошки мне на колени, прося внимания — уж что, а этот ребенок не мог им насытиться, ему постоянно хотелось, чтобы кто-то с ним поиграл. В очередной раз гоняя Инферно в руки ребенка, пока не видит его старший брат, я выигрываю время на прочтение очередной мыльной оперы для нас троих, так как Шинономе была единственная, кто предложил этот жанр. Брат Юго, Адамай, в любом случае гонялся следом за мальчишкой.***
Был холодный, зимний вечер, хотя такой холод мне не приносил урона, но такая снежная буря заставляла оставаться дома; сестра Килби, Шинономе, была на данный момент в горах с другими драконами, что-то отмечали — приятно, если поминают Великого Дракона, отец как никак. Мы сидели на большой кровати, которую делят близнецы: по бокам от нас расположились светильники, так как от такой бури почти не было света, а между нами был большой альбом, где расположились все последние исследования блондина, собранные до зимы. Он активно рассуждал о том, что будет делать следующей весной, но я напомнила о всей грязи и слякоти, что будет потом. «Интересно, как выглядят его крылья». «Откуда такие спонтанные мысли?» «Мы ведь, по сути, не видели их вживую, только вакфу зрением да и все. Спроси его». — Слушай, а ты можешь снять шапку? — спросила я, держа левой рукой свою голову, лежа на животе. Такой ответ заставил забыть его прошлые мысли, буквально поперхнувшись слюной. — Если не хочешь, то ладно. — Да дело не в этом, просто… — он сделал многозначительную паузу, немного покраснев, боясь поднять взгляд на меня и особенно то, как его “уши” прижались к голове. — Ты всегда так спонтанно меняешь тему разговора? — Сколько мы общаемся, то ты должен был привыкнуть. — Да, но… — пытался продолжить элиатроп, но переминал свои пальцы от нервозности. — О Богиня, ты даже хуже Норы. Я улыбнулась, вспомнив эту девчонку – она за минуту могла сменить целых пять тем и начать дебаты о том, кто будет милее – щенки цветочных тюленей или тофу в желтом оперении. Но я могла просто утонуть в мыслях, одновременно сбивая с прошлой темы и да, точно. Есть один момент. — Ну там, откуда я, просто нет такого стеснения перед крыльями, — начала я, привлекая свое “происхождение” деревенщины, которые не знают каких-то правил общества элиты. — Не было тайны, а у вас тут так все запутанно… Было слышно, как парень вздохнул, явно что-то обдумывая и что пробурчав: «А чему я еще должен удивляться», как схватился за край шапки, медленно и неуверенно стягивая со своей головы. — С твоими знаниями, тебе должно быть стыдно и я это делаю исключительно в твоих образовательных целях, — что-то промямлил блондин, пока пытался скинуть с себя свою большую шапку. Предо мной предстали два, внушительных размеров, энергетических крыла, отчего я открыла рот для мух. — Что не так? — Они что, прямо из головы растут? Килби усмехнулся, явно ожидая начать свою очередную лекцию по биологии их людей. — Да, крылья проникают глубоко в мозг, соединяясь с позвоночником и… Я не совсем слушала то, о чем он там бубнил, так как я была заворожена его крыльями, что трепетали от несуществующего ветра в его спальне, где, наверное, даже окна никогда не открывали, зная, затворнический образ жизни парня; крылья ощущались как что-то физическое и по ощущению как вода, что проходила сквозь пальцы, оставляя их сухими. Мне даже стало немного обидно, ибо мои крылья большую часть времени были в состоянии кристалла, который ломался постоянно в местах сгибания, чтобы я хоть как-то могла ими пошевелить: в свое оправдание скажу, что это давно не причиняет мне неудобств и так же естественно, как и сгибать колени или моргать, но, боюсь, эти звуки могут напугать неготового слушателя. Пока я изучала его дополнительные конечности, то не заметила, как бубнеж моего спутника довольно быстро превратился в тихий скулеж и то, как он начал дрожать: его уши и шея были красными, как вишня на солнечном свете. — Килби, ты в порядке? Я, может, как-то нарушила твои потоки? Тебе не больно? — активно спрашивала я, боясь что-то испортить в нем, из-за своих способностей. Парень, не поворачиваясь ко мне лицом, только выставил указательный палец, обозначая, что кому-то надо замолчать на секунду: он прижимал ко рту свою левую руку, пытаясь, видимо совладать с эмоциями. Прождав почти целую вечность, элиатроп наконец-то глубокого вздохнул, поворачиваясь ко мне со своей самой теплой улыбкой, которой одаривают почти провинившихся детей. — Наши крылья очень чувствительны, что неудивительно, что в нашем народе это самое интимное место. Не так страшно оказаться без штанов, как оказаться без шапки, — сказал Килби, почесав шею, — но я тебе открылся по причине, что… эм… Он не мог подобрать нужных слов и что-то промямлил, махнул рукой. — Разве ты не говорил про что-то образовательное? — уточнила я ранее наш разговор о биологии народа элиатропов. И весь бред про табу с шапками. — Зачем скрывать головы, если крылья быстро помогают ловить потоки вакфу? «Интимное место, вот придумали. Я большую часть времени с открытой головой хожу, куда мне девать эти куски кристалла?» «И еще, я использую их в бою и в полете, какой смысл их закрывать? Может, они еще и палатку наденут, впридачу ха-ха». — Это правда, что с ними лучше получается овладеть и техникой вакфу и многое другое, — согласился блондин, — но и так же, они самое уязвимое место. Если их повредить, то, мы можем даже погибнуть и плюс, они еще… очень чувствительные… Последние слова он уже почти прошептал, видимо, все еще смущаясь того факта, что я буквально облапала его крылья, как какую-то новую игрушку. Не выдержав всей этой односторонней смущающейся ситуации, я развернула ленты из «рогов», чтобы тоже открыть свои крылья, что моментально снова обрели форму кристаллов. — Ты можешь трогать мои сколько влезет, я ничего с ними не ощущаю, может, тех моментов, что их что-то касается, — сказала я, сделав ему такой обмен трогательной сессии. — Можно даже их сломать, если хочешь их себе на память, они сразу восстанавливаются. «Я не думаю, что это отличная идея…» Парень с открытым ртом смотрел на то, что торчало из моей головы, но его ответ — это было не то, что я ожидала. — О Богиня, у тебя кристаллизация? Но она встречается только и стариков, и то совсем старых, когда они не могут сопротивляться стазису. Как она оказалась у тебя и в такой запущенной стадии? — в ужасе прошептал Килби, пытаясь осмотреть со всех сторон мою голову. — А ты что, лекарь, чтобы так спрашивать? — усмехнулась я его по особенно обеспокоенному лицу, но вместо этого он лишь помотал головой. — Я предполагаюсь быть им, когда я достигну совершеннолетия и мне откроется «истина», — он сделал воздушные кавычки пальцами, когда произносил последнее слово, — но мне никто не говорит что именно конкретно, но я как-бы сам пойму потом и там буду лечить наших людей от подобного. С Шинономе такая же история, но ей не особо это интересно. «Ей интересно принимать гостей с чаем и печеньем и читать научные книги», – хотел он добавить, но слова так и остались в воздухе. Но парню, видимо явно взволновали состояние моих крыльев, так как его жадный взгляд просто ничем не скрыть. — А что если… ну знаешь, еще раз с крыльями но… ах… — от волнения у парня перехватило дыхание, что его лицо становилось еще более красным, чем было ранее. — Знаешь, держаться крыльями вместе?... — Я не против, но я же говорила, что почти не ощущаю того же, что должен и ты, — с досадой сообщила ему этот очевидный факт обо мне. — Но я готова попробовать. — Ты ведь правда не понимаешь, что это значит для нас, элиатропов? — смущенно спросил Килби. — Мне просто нужно, чтобы ты понимала… «Он так про это говорит, будто вы собираетесь заниматься любов…» — Разве ты не утверждал, что это для научного исследования тех элиатропов, кого настигла кристаллизация? Чтобы помочь им, да? — задала я очень очевидный вопрос, перебивая мысли другой “я”. Парень громко сглотнул слюну и хлопнул ладонями по обе стороны щек, явно пытаясь держать холодную голову от стандартных реакций человека на подобную ситуацию. Снова сделал вздох и выдох, он был готов продолжать. — Прости, очень непрофессионально с моей стороны так себя вести. Да, я тут же запишу в журнал итоги, — он подтянул к себе названную тетрадь, — а теперь – подсядь ближе ко мне и протяни крылья к моей голове. Пока мои крылья двигались, издавая скрежет ломающихся кристаллов, элиатроп слегка скривил лицо от неприятных звуков. — Прости, они шумные, — начала извиняться я, но он остановил меня рукой. — Все в порядке, а теперь закрой глаза и направь потоки своего вакфу в свои крылья, — продолжил инструктаж Килби. «Оно же постоянно там бурлит, какой в этом смысл?» Проигнорировав ее слова, я ощутила, как что-то эфемерное входит в мои крылья – это сравнимо с тем, если бы ты не ощущал боли и кто-то залез тебе в органы, просто слегка касаясь их; но в этом не было дискомфорта, но и сравнить мне больше из-за моего опыта не с чем. «Но по ощущением хоть не скверна, что лезет в каждую щель». — Знаешь, они говорили что если связаться, то тебя буквально пробьет молнией от приятных ощущений, — смущенно начал блондин, — но с твоим вакфу так спокойно, словно я лежу на берегу моря, а волны медленно омывают меня. Я никогда так не чувствовал себя умиротворенно. Я могла только улыбнуться его сравнению и радости, так как ощущение чего-то лишнего в моих крыльях только заставляло их почесать. — Ты скоро закончишь? А то уже все чешется, с ума схожу, — проныла я, уже дергая руки из его хватки. — Можно еще пару минут… — Я издала еще один вой, от которого элиатроп досадно вздохнул. — Ладно, но тебя я не отпущу с твоей болезнью. И что у вас за лекари в деревне… Да хоть пусть проводит медицинскую реформу прямо сейчас, но именно в этот момент, я очень хотела встряхнуть все это странное наваждение со своего вакфу, как паутина, что упала на твои плечи и ты пытаешься это убрать. Хотя возможно, что для таких как они – это норма жизни, но и я ведь не всегда была такой… Да? Голубое небо, что простиралось над полем из золотистой пшеницы, что достигали груди, колыхались на ветру. Тряхнув головой, я совершенно ушла из темы, о которой уже говорил Килби, делая записи в журнале. — Если при помощи тебя, удастся разобраться с кристаллизацией – то я смогу исцелять всех, особенно тех, кто подвергся ей в молодости, — он активно записывал все мысли слишком поглощенный идеей блага для всего мира. Я не собиралась его огорчать, но пусть радуется своим стремлениям к лучшему.***
Ах, снова беда. Он слабый; для боя или какой-нибудь драки, его сразу же положат на землю, потому что он даже толком не сможет себя защитить. Его удел — книги и написания летописей, тонуть в своих бесконечных исследованиях, где блондин имеет куда гораздо больше власти, чем над своими кулаками. Мне не сложно быть его щитом, думала я, учитывая, что я со столетиями стала лучше в сражениях, хотя бы с той же скверной, что часто стала появляться вблизи Инкарнама, хотя сама довольна пацифична и предпочитаю не лезть в драки, но в случае с Килби, к нему постоянно кто-то прилипал из хулиганов думая, что это очередной ботаник, которого можно помучить. Совершенная не зная, что это один из старейшин и что потом, его братья и сестры, разберутся с ними по всем заповедям закона. «Сила никогда не сравнится с умом!» — говорил Килби, пока его в очередной раз не толкнут хулиганы в лужу; он был словно хрупкий цветок, который норовились все наступить, но он упрямо продолжал стоять, назло всем. «Зато ты, как маленькая бабочка, все порхаешь возле него, не можешь никак насытиться нектаром. Могла бы давно новое поле найти». «Он слишком упрям для своего блага. Кто-то же должен со стороны за ним присмотреть». Я сделала глубокий вдох, пытаясь себя немного успокоить: благодаря моей магической силе и особенности моего тела, состоящий из кристалла, я действительно как ходячий щит. Вот, например, я уже смогла спокойно разобраться с этими элиатропами-хулиганами, один из которых, наверное, в полете познал кросмоз; остальные покинули нас, как увидели своих летающих товарищей. А сама жертва всей ситуации уже успела встать с побитыми коленями и ссадинами на руках; он поправил свои очки, которые успели изрядно испачкаться в грязи и в попытках их очистить, он только тяжело вздохнул. — Оставь их, пойдем уже домой. Блондин коснулся моего плеча, пытаясь привлечь мое внимание и явно не пытаясь объяснить мне снова, что надо было поговорить с людьми, а не бить их за оскорбления, пока в моих руках барахтался явно лидер группы; не теряя времени, я отпустила его слыша, как он сам грохнулся пятой точкой в центр грязной лужи, чтобы потом в ужасе, на всех четверых конечностях, как можно скорее скрыться от моего взора. Несмотря на то, что Килби успешно выполняет роль старосты – все же некоторые люди не воспринимают его серьезно, а так как он и не воин, а по натуре ученый, то отхватывает тумаки чаще и больше. Но должна похвалить его за то, что он научился быстро бегать и довольно хорошо занимается физическими упражнениями. «У меня нет физического превосходства, оно у Юго есть, как говорил мой старший брат Чиби и особого чутья вакфу, как у Мины или Норы», — однажды с досадой признался он мне, но он очень надеется, что с совершеннолетием он обретет хоть какое-то превосходство перед остальными. — Смотри, там этот карлик идет, который меня палкой бил на занятии. — Это брат Глип, мы с ним вылупились в одно и то же время, кстати, — поправил меня Килби, продолжая наматывать веревку для очередного эксперимента над местной живностью, — Бальтазар, его дракон-близнец, не такой ворчливый, как он. Они сейчас пытаются придумать новые методы обучения молодняка, но я знаю, что они одержимы оставить свой след для истории элиатропов, что именно это их перерождение дало старт чему-то совершенному. — Разве им не хочется просто насладиться свои существованием? — спросила я думаю о том, что при постоянной гонке можно и перегореть к любимому делу. — Разве, потом им это не надоест? Элиатроп покачал головой. — Нет. Мы были рождены с определенными наклонностями, которые будут полезны нашему народу. Я, например, должен буду лечить людей, так как мне это нравится, — он обернулся на меня, закончив со своей ловушкой, — да и Шино тоже. Мы все обязаны. «И в итоге – мы все инструменты богов-создателей, как увлекательно. Мы обязаны, да, отличная отмазка к тому, что ты не можешь выбрать другое». «Но разве они не могут? Ни Богиня, ни Дракон ничего про этого не говорили, а значит, у них есть выбор в отличие от меня». — Кстати говоря, а разве не было идеи у вас, Совета, чтобы кто-то другой занимал ваши должности? К примеру, кто-то из народа? — спонтанно я задала вопрос. Он задумался. — Честно, я не знаю. Я бы спросил Короля Чиби об этом, но я точно знаю, что есть поселения, где есть свои лидеры, но основные вопросы о народе обрабатывает совет, — вздохнул парень, беря сумку в руки. Мы двинулись в сторону его дома, когда мимо нас проносились дети, радуясь их собственной игре; этот мир был той еще диковинкой, от которой у меня, иногда, приходило чувство ностальгии. Того, чего я не могу вспомнить. Колонны этого храма старые, как и самые старые старейшины, но никого то уже не волновало из молодежи. Все хотели узнать тайны. Ветер снова поднялся в долине. Наверное, к буре. — Знаешь, у меня иногда есть ощущения, что я не настоящий, будто совершеннолетие поможет мне открыть глаза и я вздохну полной грудью, — неожиданно сменил тему блондин. — Ты про «истину»? — переспросила я, пытаясь проснуться от наваждения, что в последнее время доставляло мне проблемы. — Да, что это сделает меня живым, но и одновременно… меня бросает в ужас. Почему я должен бояться? Мина и Чиби получали в этот день свои новые способности и не такие они и страшные. Но… — он сглотнул, чтобы продолжить. — Я иногда вижу мужчину, что всегда позади меня с таким взглядом, что мурашки по коже бегут. В детстве, я называл это грустью, но сейчас я понимаю, что это — что-то глубже и хуже, но самое жуткое, что с каждым годом он становится все ближе и ближе ко мне. — Тебе надо начать писать истории с ужасами, — я толкнула его локтем в бок, отчего мой партнер нервно усмехнулся, — ты отлично нагоняешь жуть. — Юго уже жаловался, что я плохо рассказываю сказки на ночь, спасибо, — от отвернулся от меня, явно обидевшись, но чтобы тут же повернуться ко мне с улыбкой. — Кстати я забыл тебя спросить – ты пойдешь со мной на фестиваль в честь танца Богини и Дракона?***
Само мероприятие было оформлено подобающе, подстать его названию. Единственное, что меня очень интересовало, так это фуршет длиной как взрослый дракон, который мне обещали, но я так же не забываю, что я здесь ради изучения: “Как элиатропы проводят подобные мероприятия”. Я пыталась поправить платье, которое больше напоминало шлейфы легкой ткани и множество веревочек, из-за которых платье либо сползало, либо задиралось: Нора увидела меня в другой одежде и я она была в ужасе. — Ты не можешь пойти в этом! — Что не так с моей одеждой? — недоуменно спросила я, осматривая свой наряд, который был вполне приличным. Но девушка только поцокала языком, схватив меня за руку. — Если ты в этом собираешься охмурять моего брата, то я ни в коем случае тебя не пущу в таком виде. Оно даже не подчеркивает твои формы, а только делает хуже! — воскликнула девушка, — Мина, ты тут? У тебя же было лишнее платье? — Что? Охмурять?... — я совершенно была сбита с толку что в голове этой розовой фурии, которая все время фантазирует себе все сто пять вариантов свадьбы или свидания. — Меня просто позвали на пир. Нора только громче ахнула и только больше начала возмущаться, когда Мина вышла из комнаты с куском ткани в руках. — А теперь оно еще и чешется, великолепно, — мне пришлось встать за колонну, чтобы поправить ткань на своей заднице, которая теперь стала колоться. Выйдя из угла, я уже могла видеть тот стол, что был завален различной вкусной едой, от которой текли слюни: куски мяса, что пылали жаром с хрустящей корочкой, пирожные с обильные воздушным кремом и пунш, который лился словно фонтан божественного пойла, который есть у богини Энирипсы (эта чертовка всегда любил выпить за компанию). Стоило мне только подойти и засунуть в щеки все, до чего мои руки смогли добраться, как я услышала кашель, что пытался привлечь мое внимание, но я была слишком поглощена своим делом, что кашель незнакомца перешел в приступ. Обернувшись с полными щеками, передо мной стоял Эфрим в своей человеческой форме: явно холеный, хорошо одетый и чересчур довольный. — Эфрим рад тебя видеть на празднике, выглядишь просто чума, — сделал, в своем стиле, комплимент дракон. — Дашь этому дракону первый танец на открытии праздника? Я на полном серьезе смотрела на него, с набитым ртом и грязными пальцами от крема и размышляла; неужели го настолько не смущает мой внешний вид? Что я явно не в форме для каких-либо танцев. Но Богиня, похоже, услышала меня, потому что к нам присоединился третий человек. — Ну-ну брат, разве ты не видишь, что леди занята? — его мягко осадил король Чиби, что был куда более при параде, учитывая его статус. Он посмотрел на меня в надежде на подтверждение и я активно закивала головой, учитывая, что меня позвал так-то Килби. — Может, после вашего ужина, вы удостоите меня танцем? Я хотела выплюнуть всю еду прямо в лицо, так как я была невероятно возмущена и их поведением и этим дурацким платье, которое чесалось уже до ужаса; но не успела и глазом моргнуть, как Эфрим ахнул и куда-то увел своего старшего братца на разговор. Когда я уже была в форме, я успела заметить, что эти дурни играли в камень-ножницы-бумага и победивший Чиби только успел повернуться в мою сторону, как был снесен бурей, под названием Мина, чему я очень была рада и усмехнулась. — Что-то смешное произошло? Ко мне подошел Килби, что явно торопился сюда, судя по его запыхавшемуся виду и капельками пота, что стекали по виску; он выпрямился, чтобы выдохнуть. С ним пришла и его сестра, что успела меня зажать в своих крепких, драконьих объятий и закружила же в них. — Знаешь, я так устала от этой культуры, когда драконы говорят о себе в третьем лице, что это просто невыносимо, — завила красный дракон, наматывая на палец свой золотистый локон, — ведь, это уже давно устарелое и никто так не говорит! Согласившись на этот бред, что они таким образом отдают честь своим создателям, что они не имеют права ставить себя выше других и поэтому из-за своей более преобладающей силы в вакфу делают себя наравне с остальными – просто предрассудки. Близнецы временно попрощались со мной, так как весь совет обязан дать старт фестивалю, так как уже был вечер: мне не было одиноко, так как мои любимые элиатропки-сплетницы оказались на этом мероприятии. Была речь, потом наставления элиатропам и даже слова Богини, переданные королем-пророком. «Разве это не те слова, которые попросила Богиня нашептать в уши Чиби, пока он спит?» «Она же наказана богами, ха-ха». Сделав вид, что я очень обрадовалась обратной связи создателя как и остальные люди на празднике, учитывая, что кто-то даже начал рыдать – то все в порядке. Но его последние слова о том, что людям надо больше нюхать цветы, потому что их мать так попросила – это были мои слова, сказанные в шутку. Но какие же у всех серьезные лица, о кросмоз. — Я уважаю нашу Богиню, но цветы? У меня одышка начинается, когда я просто рядом стою, — возмутилась одна из женщин. — А я сомневаюсь в словах короля, не его ли это фантазии, — возмутился другой элиатроп. После большого фейерверка и поздравлений Совета Шести с рождением в этом танце и грандиозного шоу, что устроили драконы в воздухе и начался праздник. Килби уже успел меня выхватить из кучи людей, чтобы отвести в место, где уже сидели другие элиатропы – явно что-то готовится, возможно что какое-то шоу, так как эта была сцена, где вокруг собрались люди. — Сейчас будет основная часть фестиваля – два танцора, что олицетворяют Великую Богиню и Дракона буду исполнять их кросмичсекий танец, — объяснил блондин, присаживаясь ближе. — В прошлом году их исполняли Чиби и Мина, в этом другие элиатропы. — Их принципиально исполняют парочки, но так даже интереснее, — мечтательно произнесла Шинономе, — ибо некоторые слишком заигрываются и забывают, что вокруг множество людей. Килби нервно засмеялся. — Чиби и Мина забылись, неловко тогда получилось, — он почесал шею, больше не найдя других слов. Не сказать,что я не особо запоминала танец, но учитывая аксессуары парня, то таскать на себе маску дракона было гораздо сложнее, чем легкие тряпочки девушки, но то, как они танцевали – вне всяких похвал. Такой страсти, такого рвения я еще не видела и их финал, когда из вакфу появились шесть дофусов, что олицетворяли рождение перворожденных. Но все это красивая сказка, что я видела не раз и вопрос времени, когда и эти игрушки устареют со своими нестареющими сказками. Я снова погрузилась в свои глубокие думы о будущем, но учитывая мою предстоящую и без того длинную жизнь, я временно решила отложить их в сторону.