Бабочка, сияющая в вакфу

       Ветер нежно трепетал зеленую листву в этой деревеньке, в Амакне, где я временно решила остановиться: все таки, проклятый лес та еще проблема, которую я уже записала для богов, как новую проблему для срочного решения.        «Они ничего не будут делать, ты же знаешь».        «Вот когда их тоже в лужи кинут – тогда успокоюсь».        Несмотря на определенную свободу, я продолжала выполнять свой долг, чтобы сохранять баланс. Или его подобие, шушу его дери. Мимо меня проходили деревенские и хоть, мне не требуется восполнять свои физические нужды, но получить немного общества других мне хотелось: мне указали, где рядом находилась таверна, где я смогу перевести дух. Эта таверна ничем не отличалась от остальных, ибо буквально все в этом мире было однотипным: деревянное здание, скамейки, бар и не заплатившие люди; я села на свободное место, готовя “камы” – эквивалент местных денег, которые я позаимстовала у бога Энутрофа; он не умрет, если я тайно возьму лишнее.        «Это моя плата, которую он задолжал в моей помощи в одном деле. Он вовек не расплатится, как и остальные».        Ко мне подошел мужчина средних лет, в поварской шапке, что почти достигала пола: на вид вполне дружелюбный трактирщик, что вежливо спросил о заказе. Заказав “Рагу из гоббала”, что, наверное, неплохое по вкусу, я вытащила свой альбом, где делала зарисовки тех вещей, что хотелось бы запомнить; блюдо принес маленький мальчик в голубой шапке, что была ему невероятно велика.       — Ваш заказ, леди, — дружелюбно сообщил он, когда на моем столе появилась тарелка жаркое, но когда я хотела поблагодарить его, то на секунду опешила от знакомого лица.        Но я не могла точно вспомнить, откуда оно.        Сам же мальчик уставился на меня, будто на моем лице было какое-то уродство, что привлекало внимание всех; он кротко попросил наклониться к нему, чтобы о чем-то спросить.       — А вы путешествуете или переночуете в нашей гостинице? — пытался уточнить ребенок. Ах, я просто выгляжу как путешественник, банальный вопрос.        Где-то с барной стойки послышался смех и на нас смотрели пару мужчин, что были в возрасте; один из них и был хозяином места и, возможно, отцом ребенка.       — Малыш Юго опять донимает мимо проходящих путешественников? — смеялся лысый энутроф, что крепко держал свою позолоченную лопату, пока перед ним клали большую тарелку горячего рагу.        — Юго, полегче, дай перевести дух человеку, — мягко пожурил своего сына трактирщик, что задумчиво гладил свои усы, — и нас, на данный момент, есть свободная комната наверху.        Стало немного ясно, что ребенок просто любопытен, раз любил приключения, да и про бизнес не забывает. Надо же, уже развести меня на комнату здесь и, есть один момент.        — О, тебя зовут Юго, да? — я дружелюбно улыбнулась, чтобы не пугать такими вопросами мальчика, ибо некоторые могут быть пугливыми.       Сам мальчик в голубой шапке активно закивал: из его передника выскочила желтая птичья голова, похожая на тофу; Инферно на поясе дернулся от неожиданности, но это осталось незамеченным из присутствующих.       «Это элиатроп. Интересно, он в курсе, кто он?»       «Он живет в таверне, где работает официантом, а не членом Совета и героем-путешественником. Его приключение – рагу из гоббала»        «Мир так быстро изменился даже для нас, интересно, а другие переродились? Мы бы нашли его?...»       Я давно не чувствую его вакфу, да и остыла я ко всему этому, поэтому, наверное того элиатропа с несуразной огромной шапкой и очками больше нет — даже его имя забыть успела. Но я продолжала посещать Емельку время от времени, пока мальчишка продолжал расспрашивать куда я в этот раз ездила: от Аструба до Бракмара и может, еще острова Вакфу и Стазиса, но об этом я умолчала – это рабочие поездки. Может, богов очень волновал разлом в земной коре, что там возможна открыта червоточина в Шукрут – но я ничего не нашла.        Ребенок продолжал утверждать, что мы с ним похожи – но он так и не объяснил свои убеждения, но просто продолжал быть уверенным; русоволосый указывал на мои “рога” говоря, что я тоже прячу нечто важное как и он. Но знал бы Юго о том, что я с удовольствием бы не скрывала свои крылья и как этот спектакль мне порядком надоел. Вместо этого, я говорила, что я хаппермаг на обучении, но пока не удалось пройти его полностью.        Но был один момент, когда мальчик однажды подошел ко мне и хлопнул своей маленькой ладошкой мне по колену, пока я ела рагу.        — Нашел тебя, — он улыбнулся, хотя у него отсутствовали пару передних молочных зубов и вновь убежал на кухню.        Интересно, о чем он думал.        Почему я вообще продолжаю чувствовать все это по отношению к нему, какие ужасные ощущения преследуют меня, а я даже больше не человек — с таким-то телом и состоянием. Здесь нет любви или привязанности, но мне не хочется покидать это место, так как я давно не ощущала такой свободы, особенно после всей тяжелой работы с моими “боссами”.        «Я давно заслужила хорошие выходные.»        Мальчик, по имени Юго успел стать старше и пока я пила травяной чай, в таверну вломился одержимый иоп: все решилось быстро, пока я прикладывала холодный компресс на синяк под глазом у Юго. Все же, он был маленьким для таких сражений и так смело ринулся на защиту, пока я в это время старалась дать подножку демону своим посохом: посох треснул, но найти новый не проблема, а затем проклятый лес дал о себе знать. В любом случае, я не могу так явно использовать свою магию из-за некоторых причин.       Братство Тофу.        Интересное название для компании, хоть и удалось мне путешествовать с ребятами самую малость, но ребята успели привязаться ко мне: скряга-вонючка Руэль, хотя отличный торгаш; принцесса Амалия, что была хоть и капризна, когда дело доходило до ее комфорта, но обладала острым умом; телохранительница Евангелин, кто всегда был расчетлив и начеку, но была низкого мнения о своей внешности, хотя она прекрасна; Рубилакс шушу пятого ранга с рыцарем Тристепаном, что был перерожденным богом Иопом и я знала об этом, когда он еще втихую распрашивал Энирипсу и элиатроп Юго, дитя звезд. А последний следовал посланию, что оставил его родственник в поисках его настоящей семьи, что уже было странным – Богиню и Дракона он не найдет на этой планете, а его близнеца не было рядом; все это у меня вызвало вопросы, но у меня снова была работа, которую я сама себе придумала, отчего мне не удалось повеселиться с ними и мы расстались, будучи в Бонте. Я собрала почти все товары после их матча, особенно снежные шары и фальшивую шапку Юго, которая просто не налезала на мою голову.       «Все вещи пополнят мою коллекцию хлама».        Я прибыла в королевство Садида, когда они уже сразили Нокса, безумного часовщика и что успел нехило нашуметь в последние 200 лет, когда уничтожал одно королевство за другим; я не ввязывалась в это дело, ибо это работа бога Кселора, а тот и не спешил что-то делать.        «Вот еще, чью-то работу выполнять».        «Странно, что не стравили на него своих чемпионов».        «Большинство из них – люди в возрасте, пожалей их».        Ребята наперебой рассказывали о происходящем, а Тристепан, как оказалось, успел погибнуть и чудесным образом за счет шушу ожить: кому расскажешь, что бог Иоп в смертном виде спасся за счет демона - не поверят. Да и Ева сменила свой образ, отчего она только похорошела, а Амалия смогла спасти королевство при помощи Древа Жизни. Слушая все это, мне хотелось их перепросить — не выдумываете ли это все, чтобы казаться более героичными? Они и раньше иногда преувеличивали свои заслуги или просто занудное создание здесь – это только я.        Я увидела и брата Юго: Адамай никак не изменился, все такой же пухляш-дракончик, которого хочется потискать, да и он сам быстро привык ко мне, может, вспомнил из прошлых жизней что-то из своих ощущений. Я спросила их о другом драконе, но было лишь молчание, пока мне не сказал Адамай, что он погиб в битве с кселором: определенно дело не густо, раз из всех Перворожденных остались близнецы, что не имели понятия об их наследии, а старый дракон поведал младшему абсолютную несуразицу.        «Стали находить дофусы с людьми и драконами? Драконы стали откладывать яйца? Вот это фантастический роман, мы станем богаты на этих историях».        «Прошло чуть больше десяти тысяч лет, даже для дракона это большой срок. Бедолага Гру.. Как же его точно звали? В любом случае, жалко старичка» .        «Мне интересно, что будет дальше — есть только дети, что не ведают о своем прошлом. В любом случае, правдивой истории в библиотеках этого мира им не найти».        «Хотя, кое-кто из моей памяти говорил, что Совет давно действует в своих интересах. Лучше им создать свою историю, так даже веселее».        Я не могла напрямую рассказать правду, да и сама не знала точной последовательности, поэтому лишь мягко намекала, что в архивах об элиатропах говорилось другое: но главное, что было на повестке дня – найденный элиакуб, артефакт их народа. Удалось лишь тайно увидеть его через созданный портал, чтобы понять – из-за чего вся эта шумиха.        Какой ужас. Сердце было в сознании, Оргонакс, так он себя называет или был им – он был жив внутри.        Эта штука напоминала хороший сборщик вакфу, чтобы равномерно распределять на какой-нибудь механизм – так и работает сердце человека, когда качает кровь, но я не увидела в этом артефакте чего-то удивительного. или просто возможно, что для смертных это действительно мощный артефакт, на что я просто пожала плечами – дофусы предоставляли гораздо больше силы, чем это.       — У архимага наверняка гораздо больше секретов, чем можно себе представить, — сказал бог Срам.        Инглориум был полон божеств на ежегодном собрании, который устраивал бог Кселор, чтобы все могли подать отчет о работе: с каждым годом, все меньше участников присутствовали на нем. Срам вел речь об элиатропах, что вновь появляются в мире и это вызывает проблему: они и были и будут источником тряски баланса, который уже не выдерживает события, что происходят.        — Интересное предположение, но на самом деле нет. Ведь смысл большой тайны в том, что она очевидна — ее нет, это всем известный факт, но никто с этим не хочет мириться, вот создают всякие предположения о ее существовании, — я сделала замечание на ответ собеседника.        — На самом деле да, иначе как бы тебе удалось заключить свое божество под стражу? — ах да, я забыла, каким он может быть любопытным, несмотря на свое хладнокровие. — Даже мы не знали о таком. Но несмотря на проступок нашей великой матери, она повела себя расчетливо — создавая незаконно новую жизнь, она отделалась только наказанием от своей слуги, когда наказание богов было бы гораздо более серьезное… В своих же правилах создает лазейки, изумительная хитрость.        Божество удовлитворительно хмыкнуло, следуя уже по своему известному ему пути: некоторые боги думали, что я возьму элиатропов под свое крыло, но я не имела к ним никакого отношения, даже родственного, хоть, Богиня и использовала меня как основу для формы своих детей; у меня не было заинтересованности брать на себя такую ответственность. Все же, не стоит рвать кусок больше того, что ты сумеешь проглотить.        Я вернулась в королевство, когда Амалия буквально сбила меня с ног вместе со своими слугами, Ренатой и Канаром. Меня буквально затащили в замок, бурно рассказывая что произошло: Адамай с Юго без спросу взяли элиакуб и дофус.       — Нет, я конечно рада за них, ведь они обрели семью, — мягко начала принцесса, — но разве так можно, не спросив, брать такую вещь? — она сердито смахнула волосы с плеч, раздраженно продолжая, — но тут куда более интересное – из дофуса вылупились Чиби и Гругало… и дракончик, что был на острове Ома и еще…        — И еще новый элиатроп! — восторженно пролепетал Канар, — никогда не видел таких высоких людей, кроме нашего короля конечно же.        — Дети такие милые! — добавил Рената, пока они вместе со своим коллегой умилялись новостям.        Мы уже почти подошли к главному королевскому залу, где проходил прием поданных, когда садида резко остановилась: она сделала жест слугам, чтобы те покинули их.        — Ничего страшного не произошло, хотя Арманд, ты же знаешь какой он, когда сердится, — девушка обхватила свои плечи, — и если не отец, то их бы бросили в темницу.        — Но вы же спасли это место? — я сделала уточнение, удивленно взглянув на нее. — Тогда мне бы пришлось уговаривать Арманда…        Принц был приятной личностью, когда имел хорошее настроение и когда Амалия делала то, что он говорил: все же, он очень любил свою младшую сестру. Он так же, был добр и ко мне, сначала подумав, что я тоже кра, как и Евангелина — отсюда комплименты и ненужное внимание, пока я пыталась справиться с неловкими ситуациями.        «Нет, он приятный молодой человек, но люди садида не мой кусок пирога».        — Да, но брат… — она махнула рукой, – неважно, ведь Юго и Адамай очень ждали, когда ты приедешь – им очень хочется вас познакомить. Ах да, появившейся взрослый элиатроп – это их король, представляешь?       Пытаясь вспомнить, кто был у них главным – я не могу, ибо как давно то было, да и власть у них сменялась… На заметку всплыли белые волосы, словно первый выпавший снег.        — Хей, а он симпатичный? — я игриво толкнула ее в бок зная, что принцесса что-то говорила о замужестве исключительно для дипломатических связей.        Девушка задумчиво схватилась за подбородок, чтобы медленно нахмуриться.        — По его словам, ему больше десяти тысяч, да и старый он, фу — садида засмеялась, пока мы продолжали шутить на эту тему, что Руэля сложно переплюнуть в красоте.       — А как же Шак Шака? Разве, он был не симпатичным на вид? — припомнился из нашего приключения этот юноша, что был яро заинтересован в принцессе, но девушка позеленела и пыталась сдержать рвотный позыв.       — Мне эти сладости в кошмарах снятся, теперь только строгая диета, — садида поправила свое платье, гордо подняв голову.       — …то, на что жаловался твой отец? — определенно помню жалобы короля, что давно во рту не держал кусочек бекона или вяленого мяса. Садида такие плотоядные, словно мухоловки.        По пути, мы столкнулись с Тристепаном и Евой, что явно флиртовали с друг дружкой, что было для меня новым: кра обычно предпочитала скрывать свои истинные чувства из-за специфики своей работы, но это было любопытно. А сам иоп был свеж, как огурчик, хотя недавно он считался погибшим, раз у него теперь персональная статуя стоит в саду дворца, вот счастливчик, наверное, всем об этом хвастается.       «Даю им меньше года, когда разбегутся».        — Ох ребята, рада что вы еще здесь, — радостно вскрикнула я ребятам, что были в другом конце коридора, пытаясь отогнать вредные мысли своей половинки.       — Тебя почти невозможно поймать, ведь, ты всегда в отъездах, — с улыбкой произнесла Ева, когда она приветственно обняла меня.        — Но не беспокойся, ты ведь тоже часть нашего великого братства, — гордо стукнул Пан-Пан свою грудь, чтобы встряхнуть свой плащ. Рубилакс закатил свой единственный глаз от показушности своего владельца. — Да и мы скоро отправимся в путешествие, в которым ты сможешь стать его частью.       Я бы с радостью и приветственно обняла иопа, но это было бы лишним при его подруге, которая явно начала только теплеть к парню; я еще не так хороша в общении с людьми, но переходить черту дружелюбие тоже не желаю. Особенно лицезреть ревность второго человека в этом дворце, после Арманда, конечно же. Но принц лелеял надежду на эту прекрасную кра и телохранительницу своей сестры.       — Ну конечно, Вы же благородный рыцарь, что не раз спасал обычных беззащитных людей, за что они вечно будут слагать легенды о Вас, — воодушевленно сказала я, отчего глаза иопа засияли от такой похвалы, когда вдобавок, я еще сделала реверанс, — Да и что за приключение?...       На углу к нашему пути – стоял Руэль, что явно хмурился, но при виде нас добродушно улыбнулся, показывая свои оставшиеся зубы: я бы побрезговала даже руку его трогать, не то что обнять. Ограничившись маханием руки, я слышал часть разговора короля и других присутствующих.       — …боги были тогда лишь совсем детьми, когда они только вступили на эти земли….       —... меня не перестает удивлять ваши знания о нашем народе, мастер Ки…       «Интересно, кто этот клоун, который видел самих богов в детстве, когда они изначально были созданы в своей первоначальной форме? Но этот человек отличную лапшу вешает на уши, наверное, профессиональный шарлатан».       «Отборная ложь, я уже в предвкушении от шоу».       Заметив мой слегка скептичный вид, старик ободряюще хлопнул меня по плечу, пока остальные прошли мимо нас.       — Не знаю как вы, но возможно я просто слишком стар, отчего мне всякое кажется, — пробурчал энутроф, смотря на короля и его гостей, которых с моего ракурса, мне не было видно — и мальчишки очень ждали, когда ты приедешь. Они на королевской кухне, вместе с Альбертом.       Я мягко кивнула ему, чтобы сразу разобраться с парнями и с ситуацией с элиакубом.       — Вы совсем потеряли страх перед смертью? — я грозно рыкнула на близнецов, что спрятались за спину своего приемного отца, что виновато прикрывал детей. — А что если вы бы сгорели? Это опасная, неконтролируемая вещь… — я наигранно тяжело вздохнула и махнула рукой к детям, чтобы те подошли ко мне, — я просто так разволновалась за вас, что вам могло быть больно.        Близнецы мгновенно зажали меня в объятиях, пока Юго просил прощения, а Адамай — за свою излишнюю уверенность. В любом случае, если бы они сгорели, то возродились снова — иногда стоит показывать людям, что их действия имеют последствия, особенно детям.       — Но мы же справились и Гругал с Чиби вылупились, — восторженно рассказывал белый дракончик, виляя своим хвостиком, — и Килби мы вытащили.       — И представляешь, он король нашего народа и так много знает! — Юго перебил брата, отчего тот игриво пихнул в бок. — Много наших людей в другом измерении и их нужно спасти!        — Но нам нужно много вакфу и поэтому Килби сказал, что ему нужен его дофус, — объяснил Адамай, — иначе, ничего не получится, а у элиакуба не хватит энергии.        Интересная история выходит, хотя это имя кажется мне смутно знакомым — что же, элиатропов было много, может, кого и запомнила.        Ну может, легкая надежда на то, что кое-кто особенный прячется в том измерении.        «А тебя не смутило, что он про другое измерение говорил? Тогда, как мы все время их не ощущали, если они были под носом?»       — Дети, а где именно ваши люди? — попытка мягко узнать больше информации.        Близнецы переглянулись.        — Эмруб – это измерение, где не течет время, — сказал мальчик, мягко опустив глаза от моего пристального взгляда.        Я мягко похлопала его по голубой шапке, отчего мальчишка покраснел от смущения: я делаю это с самого его детства, но он ни разу не просил прекратить, даже когда для него это было смущающе. Не маленький ведь. Адамай тоже желал такой ласки, поэтому добрую минуту я занималась поглаживаниями двух больших боу-мяу.       «Эмруб. Мне не знакомо это название, нужно спросить Дракона».       «Уже – он не в курсе».        «Вот досада».        Мне удалось взглянуть на новорожденных – Чиби узнаю сразу, этого чудного короля, что не забывал подкинуть пару комплиментов; даже будучи таким, он тянул свои маленькие ручки ко мне. Другие воспоминания стали проявляться, отчего я усмехнулась — наверное, я лучше помню информацию, когда этот объект постоянно перед глазами. Попытка черного дракона прокусить мои пальцы закончились жалобным хныканьем второго, так как иллюзия кожи – это все же иллюзия, а маленькому детенышу еще сложно прокусить такой материал, как кристалл. Я мягко погладила дракона, отчего тот спокойно лег на мою руку – возможно, узнал меня, а может решил сдаться более сильному врагу.       — Гругал, я же говорил тебе! — в комнату вошел Адамай, что уже сердито рычал на младшего.        — Все в порядке, он просто защищал своего брата, — маленький черный дракон уже отлетел к своему близнецу, завершая эту дискуссию, — ну, я так думаю, а не потому, что я плохая.        Адамай натужно вздохнул: он уже пару дней занимается с дракончиком, а другого, кто мог бы противостоять этой маленькой фурии — больше некому. Себя не считаю, так как не хочу лишний раз выделяться, иначе проблем не оберусь. Белый дракон уткнулся мне в бедро, радостно принимая мои поглаживания между его рогов, когда в комнату вошел Альберт: он нес бутылочки с молоком для детей, а точнее — для Чиби, так как Гругал вбил себе в голову, что он сам должен найти себе пропитание. Маленький хищник и вредитель.        Мы с Адамаем последовали в тронный зал, где все собрались для какого-то обсуждения — я не особо интересовалась, так как все еще приходила в себя после полного безделья с моей стороны: король садида что-то обсуждал с маленьким человеком, которого я смутно помнила.        «Ах точно, малыш Джорик! Надо же, как много времени прошло!»        «При нем не ляпни его старое прозвище, а то сделает вид, что тебя не знает».        Ныне Джорис теперь советник Бонты, хотя, я ему пророчила быть королем, но кто знал, что у хаппермагов при королевском дворе так не работает.        «Мне следовало больше изучать в то время тему наследования королевского трона, а не тем, кто много работал».       Я пожала плечами про себя, разглядывая и другие лица: все братство Тофу, слуги принцессы, пару чиновников с принцем Армандом и еще незнакомая личность. Я стояла поблизости с Руэлем, который тоже был не при делах и просто внимательно слушал разговор, пока я только делала вид, что мне было любопытно; на самом деле, мне не слишком хотелось присоединяться к их приключению, так как вкус безделья был намного сильнее.       «Проболтайся об это Юго — за шкирку потащит, а Амалия за ноги. Не ей же одной страдать лежа на земле, а не в гостиницах».        Личность, что активно объясняла присутствующим об элиатропах — похоже и был тем самым королем, хотя, на секунду, его шапка мне показалась очень знакомой, но поймать эту нить так и не удалось. Мое бессмертное тело сложно справлялось с когда-то смертным мозгом, отчего мои воспоминания напоминали большое количество белых пятен и касалось оно — особенно старых, считая их менее актуальными.        Пока я мысленно пинала богов, словно гоббалов по полю, я почувствовала острый взгляд, направленный на меня: я оглянулась в сторону Юго и Адамая думая, что это они обращаются ко мне, но они даже не смотрели на меня. Пожав плечами на мою паранойю, я снова вернула взгляд в сторону говорящего, пока именно его карамельные глаза буквально не пробили в моей переносице дырку. Сложно сказать, на что он был похож. Узнавание? Ужас? Я должна камы ему?        Элиатроп вновь повернулся к королю садида, обсуждая предстоящий вопрос о делегации всех правителей мира Двенадцати, где будет буквально вся элита; учитывая, что большинство из них волнуются только о своей заднице, то эта встреча изначально провальная.       — Гораздо проще с каждым отдельно договариваться, — произнесла я вслух свои мысли, отчего Руэль одобрительно хмыкнул.       — Возможно, я не сомневаюсь в навыках его величества Килби, но я бы повременил ввязываться в такую авантюру, — старик скрестил руки, опустив голову в раздумьях, — в политике свои битвы, а юному Юго с таким не совладать, а ему придется.       — Он тушеное мясо умеет делать, хотя, Альберт дал ему должное образование и мальчик имеет острый ум… — я вспомнила то, так воспитание энутрофа повлияло на ребенка, отчего тот ввязывался в дело, если только есть выгода для его группы. Я не замечала подобного в его старых жизнях, так и тогда он был чаще раздутым от собственного превосходства перед простыми элиатропами, как сегодняшний мальчик – чаще не впутывался в то, где ему не будет выгоды.       — Юго мог быть хорошим энутрофом, если бы больше слушал меня, — Руэль хмыкнул, — могли бы сделать состояние, да и ему был бы капитал… — он взглянул на элиатропа в шапке цвета слоновой кости, — он все время смотрит в нашу сторону.       Я повернулась к старику, заметив, как его взгляд стал серьезным — мог ли энутроф что-то подозревать в нем? Если заметить, он и раньше скептично смотрел на этого мужчину, но учитывая его опыт с людьми, то остальным стоило быть тоже осторожнее. Я решила улыбнуться в ответ элиатропу, когда тот слегка удивился моему жесту и уже отвернулся от меня с легкой улыбкой на лице.       — Багровый пик.        Мне пришлось моргнуть пару раз, чтобы увидеть лицо Тристепана, что стоял впритык к моему лицу.       — Как рыцарь, я обязан показать чему я научился, особенно после битвы с Ноксом… — пока “герой-победитель” излагал свою мысль, я оттолкнула рукой его лицо подальше от себя, когда в это время подошла уставшая Ева, — да и ты очень многое пропустила с нашего прошлого приключения. С моей верной Евой, я…        — Забей на него, он красуется. Снова, — Рубилакс закатил глаз, явно зная, что у его хозяина очередной приступ хвастовства своих заслуг. Стоило ему сказать это, как иоп стал ругаться на своего шушу, отчего его спутница просто махнула рукой.       — Мягко говоря, я проголодалась и устала. Не хочешь пойти со мной и Амалией? Принцесса обещала небольшой спа-вечер. Только для девочек, — девушка указала рукой в сторону садида.       Учитывая, что у Амалии обычно это роскошный прием и мелочиться она не будет, я только довольно улыбнулась, показывая палец вверх; увидя наше трепыхание в группе, Юго с Адамаем мигом подбежали к нам, активно расспрашивая что мы будем делать. Амалия поправила свои роскошные волосы, чтобы тактично поведать Юго, что это касается только женской части группы, а мальчики могут сами развлечься: элиатроп мгновенно сдулся, так как хотел чуть больше провести и время со мной. Ах все таки, за время моего отсутствия — он очень успел соскучиться, ребенок же. На плечо мальчика легла рука старшего элиатропа, что мягко подбодрила русоволосого.

***

      За короткий промежуток времени, я стала чаще натыкаться на старшего элиатропа, где его явно не должно было быть: столовая, сады и прочие места, где не было ни одного человека. Я четко ощущаю вакфу всех во дворце, а он появляется всегда именно тогда, когда я прохожу рядом с тем местом, где Килби был по “чистой случайности” и просит сопроводить его в определенные места, так как он все еще путается в коридорах.       «Да будто я помню карту этого места, этот “король” дольше меня здесь».        Я ощущала давление на мою социофобную часть личности, отчего я задавалась вопросом — а не заинтересовала ли его моя персона; у меня был неприятный опыт с одним полубогом и продолжается до сих пор, отчего меня передергивает время от времени. Но я должна признать, что его карамельные глаза, что так внимательно смотрят на меня были приятно знакомы и отдавали теплотой в моей памяти.        Русоволосый мальчишка, в несуразно больших, круглых очках активно рассуждал влияние кристаллизации на тело обычного элиатропа.       Стряхнув голову от наваждения, предо мной открылся коридор, откуда выходила вполне знакомая маленькая личность.       — Малыш Джорик… — тихо пропела я, когда названный посланник дернулся, чтобы немедленно проверить свое окружение, на наличие других людей.        Хаппермаг быстрым шагом оказался напротив меня, явно хотев сделать замечание, но он не ожидал что я мгновенно стисну его в объятиях, отчего он жалобно пискнул.       — Я тоже рад видеть тебя, госпожа Изабелль, но можно не вести себя так в королевском дворце? — он тихо прошептал, явно беспокоясь о том, что могут подумать другие, увидя нас.        — Ты уже такой большой и уже посланник Бонта. Твоя мама так бы гордилась тобой, — собеседник поникнул при упоминании его родителя, отчего я погладила Джориса по голове.        Его мать, Джулит, однажды случайно призвала меня, используя дофус, а все что связано с Драконом — касается и меня, отчего пришлось откликнуться на призыв; наш договор строился на оказании услуг с обеих сторон, но свою часть — волшебница уже выполнила. Мне всего лишь заказали оружие, что могло сойти за одежду: плащ-убежище с неограниченным количеством места для хлама и плюс дизайнерское решение в виде кросмоза на фоне — сущий пустяк. Было бы сложнее найти вторую половинку или смысл жизни для желающего… А с Джорисом меня связывает пару историй, когда он был совсем ребенком, что жил у того экафлипа, главного любимца его бога и фаворит. Мелкий Джорис и нынешний Юго были как две капли воды; Юго мог чему-нибудь научиться у советника.       — Еще раз прошу, только ни при других, — хаппермаг снова серьезно просит меня об одолжении, когда я грустно кивнула, — и кстати говоря о знакомых: тебя спрашивал королевский алхимик, Ото…       О нет, только не этот полубог и главная любимая тема его появление на свет среди богов: Отомай, фека-алхимик и отец Огреста. Эта невероятно неуклюжая, сумасбродная личность что приклеилась ко мне, словно пиявка; неужели моя судьба привлекать внимание холостяков и мужчин в их “самые лучшие годы”? Он не был плох, просто разве он не любил свою умершую жену?       «Видимо, если ты вечная, то это правило не учитывается. Хотя я думала он просто хотел подружиться…»       «Даже если так, то его комплименты должны податься критике. Кто сравнивает красоту девушки с огрином? Спроси Амалию, она лекцию об этом прочитает».        «Огрин редкий, разве нет?»        «Если это вверх его обаяния, этого социопата — то у меня плохие новости».        История о том, что Огрест долгое время топил мир, пока его “отец” отсиживался дома — то еще дело. Иначе почему Отомай ничего не предпринял и продолжает жить в одиночестве, не вылезая из своей мастерской? Или же, ему было выгодно происходящее вокруг? Но его новая работа при короле садида — было очень любопытным, учитывая, что это не в его стиле.        «Кушать хочется всем».        — Скажи, что меня нет и тогда я ни разу к тебе больше не подойду.       — Договорились, — Джорис ответил незамедлительно, раз такая сделка его очень обрадовала.

***

       Следуя по коридору к месту встречи с Евой, меня буквально в сантиметре от моего лица не сшибла дверь, что неожиданно открылась передо мной — виновником был Килби, король элиатропов, что виновато смотрел на меня.        — Прошу прощения, не ожидал, что кто-то будет возле входа, — он поспешно вышел, прикрывая двери своей единственной рукой: мне было любопытно, почему не было другой, а мой нос явно чуял запах гари, — ты в порядке?        — Ах, все в порядке, ваше величество, вам не стоит беспокоиться, — я вежливо ответила, надеясь, что меня отпустят из этого диалога.        — Я рад и кстати, ты следовала по этому пути? Мне как раз в эту сторону, — он протянул руку, словно намекая, чтобы я шла вперед. Я внутренне сжала зубы, что мое мирное спокойствие снова нарушено другим человеком. — Знаете, когда я впервые увидел тебя, то ты — мне показалась, что мы встречались ранее…        Легкое ощущение, что мой собеседник начал прощупывать диалог издалека, так как я тоже ощущаю знакомство с ним, но не в состоянии вспомнить это — да и подсказки от другой “я” совершенно не имели смысла. Разговор шел больше в тему погоды — тоесть ни о чем, но улыбка короля на каждый мой ответ явно давала ему информацию, но как мне это использовать и в свою сторону?       — Все же удивительно, что Юго и Вы с другой планеты, — попытка сыграть в дурака, чтобы узнать больше о них, когда я покинула их мир. Я могла услышать смешок с его стороны, но едва уловимо — будто элиатроп знал, что я притворяюсь.       «Жутко. Как мы можем быть знакомы? Он как паук, что укутывает в сети свою жертву путем болтовни».       — Наши долгие путешествия по кросмозу дали свои плоды и наши технологии были более передовыми чем то, что я вижу сейчас, — Килби хмыкнул, оглядывая коридор, что соткан из растений, — например, мы смогли создать вакцины к множеству болезней, что встречались нам на пути или создать более подробную звездную карту.       Ого, ничего себе.        Так, они явно не теряли время и сильно развились с ковырянием палки в земле, до летания по кросмозу, пока я была в отключке. Пропустила множество интересных вещей, но хотя появление меня на корабле — это минус моего алиби, что я смертный элиатроп.       — Вау, Вы такой продвинутый лекарь? — подхалимство еще не вредило, но в ответ я получила вопросительный взгляд.       — Я не говорил, что лично я занимаюсь медициной… — он медленно произнес свои слова, отчего я осеклась — откуда мне знать, что он занимается подобным? Я впервые его вижу!       — Ах, Вы так говорили о болезнях, что я подумала, что Вы занимаетесь этим… — я неловко дала ответ, надеясь, что это его устроит.       — Кстати говоря, — он проигнорировал мой ответ, сменив тему, — как ты относишься к литературе?       Весьма резкий и спонтанный вопрос, но это не хуже погоды и любимого десерта — вряд ли такой взрослый мужчина захочет обсуждать страшилки и глупые романы, где хочется провалиться от стыда за главных героев через ткань времени.       — Да разные книги, наверное, Вам это покажется инфантильным, по сравнению с Вашими вкусами.       — Отнюдь, мне интересна разная литература, в особенности фантазии людей на существующий фольклор народа, — мы завернули за угол, где коридор был еще длиннее, отчего я стала подозревать, что кто-то специально выбирает длинные пути. — Хотя, в досуг мне интересна и мыльная опера.       Чтобы такой серьезный человек читал подобную ерунду, как мне однажды сказали? Однако, я расслабилась зная, что меня вряд ли будут осуждать.        — И что ва больше всего запомнилось из “мыльной оперы”? — я сделаю попытку, зацепившись за эту тему. Элиатроп гладит бороду, пока в его голове происходил мыслительный процесс.       — Фенора, “Сказания о тысячах звезд”, но боюсь, это литература нашего народа и у меня нет копии, — мужчина в белой шапке виновато посмотрел на меня, — вкратце — главные персонажи искали путь сотканный из звезд, что вел бы их к Богине, но через несколько страниц автор произведения наглухо забыл об основном сюжете, ведь, всем так интересно, что за отношения у этих двоих…       — Особенно, когда Антропос признался Лилии, что срывает свадьбу, так как писатель этой истории не умеет писать концовки своих книг, — я вспомнила об этом романе, пока мои воспоминания лились словно рекой.        — Как и в “Роскошной измене”, — добавил элиатроп в белой шапке.        — Точно! — я улыбнулась при воспоминаниях о книге, — Там вообще абсолютный бред, который не с чем сравнить!        — Этот элиатроп так и не научился грамотно прописывать истории своих персонажей, — сделал заключение Килби, поглаживая свою бороду.        — Да, это точно… — я согласилась, но тут же осеклась, остановившись в коридоре.        — Удивительно, что ты помнишь эти глупые рассказы, а меня — нет. Все же, как была у тебя рассеянность, так она стала еще хуже, Белла.        Произнесенное имя его тоном тут же открыли предо мной образ юноши в большой шапке из белого цвета и круглыми очками, что отчитывал меня, называя мою память решето. Ах, точно, его имя было…       — Килби? — я словно пробовала имя на вкус, пытаясь удостовериться в сказанном. Мой собеседник радостно и устало вздохнул.        — Ну наконец-то и не прошло столетия, хотя с тобой это было ожидаемо, — он устало потер переносицу, пока я осматривала его новый образ.       — Ну и рухлядь же ты, да и еще безрукая, — мое лицо скривилось, от чего мой собеседник поперхнулся слюной. — И как такой симпатичный юноша мог преобразоваться в это?        Килби восстановил самообладание, но его выдавала дергающаяся бровь, несмотря на его кроткую улыбку.       — Я снова не удивлен твоей реакции, так как ты ни разу не удосужилась остаться со мной до этого возраста, — он откашлялся, просверливая в моем лбу дырку.       Неужели все элиатропы в твоем возрасте так паршиво выглядят?       Хей, я все еще милая? — Я указала на себя пальцем, отчего элиатроп прыснул смешком, — Да иди ты к шушу!       — Мягко говоря, ты не изменилась ни на унцию, — мужчина пытался казаться более уверенным в своих словах, несмотря на то, как я пожирала его глазами.       — Почему ты в принципе выглядишь так, будто тебя во рту дракон пожевал? — я ткнула пальцем в его живот.        Все еще пытаясь не реагировать на мои резкие высказывания, но русоволосый определенно был на грани — как давно его не испытывали на прочность? Это надо немедленно исправлять, иначе больно счастливо без меня жил.       — А почему тебя не было столько времени? — задал он контр-атакующий вопрос.        — Ах, извини, но я работающий человек и все претензии к твоим… неважно, — я чуть не сболтнула лишнего, когда взгляд Килби серьезно смотрел мне прямо в глаза, — меня больше волнует, как вы по кросмосу передвигались.        — Стой, что ты имела под моими…        Не успел он договорить, как в коридоре королевского замка послышался глухой плач младенца, отчего наша тема разговора стала менее актуальной.       — Ах, это малыш Чиби снова неспокоен, — Килби направился в сторону плача, пока я пыталась его догнать. Даже без порталов, он что бегал, что ходил гораздо быстрее остальных.        — И судя по звукам, там и черный дракончик, что терроризирует Канара и Ренату, — было жаль этих двух, но они искренне пытались помочь энутрофу с детьми. — И все же, сумеет ли Альберт справиться…       — В воспитании детей справятся только двое, а может и трое, — на последнем слове он многозначительно взглянул на меня, отчего я мгновенно шарахнулась.        — Спасибо, но в создании и воспитании новых ячеек общества не интересует, — вспомнились его старые слова, что были однажды сказаны мне. Элиатроп усмехнулся.       — Не беспокойся, Чиби сам будет рад слушаться тебя, а Гругал вместе с ним, — сказал Килби, открыв своей единственной рукой дверь в спальни.

***

       На следующий день.       — Погоди, у тебя что-то на подбородке, — только мне стоило потянуться к его лицу, как он тут же встал со своего места с возмущенным лицом. — Ну хей, я так не дотянусь!        — Прекрасно я знаю, что ты собираешься сделать и нет, это моя борода, — я подняла бровь от его высказывания, пока он единственной рукой защищал свое «сокровище», — и между прочим, я взрослый элиатроп, это мое решение.        — Отвратительно, ты же знал, что я не люблю такое, — я скрестила руки, притворяясь обиженной, — из крысиной ерунды, оно стало веником. И что ты подметать собираешься? Стол?        В подтверждение своих слов, я дернула за край его бороды, пока он пытался отойти от меня подальше; сегодня он не может спать спокойно, пока идет моя охота на эту «гадость». В другой части комнаты, король садида и и принц что-то обсуждали с посланником Бонта, пока часть группы братства Тофу активно болтали и смеялись: вполне спокойная атмосфера, отчего я снова расслабилась в кресле. Килби стал держать дистанцию, боясь моего следующего шага: приятно знать, что он помнит тот случай, когда я вырвала те несчастные волосы с его подбородка и сколько крика было с этого. Его сестра только благодарила меня, пока он зализывал раны.        В другом углу помещения — Тристепан и Ева ворковали о чем-то, отчего кра чмокнула парня в щеку; все же, как то быстро развиваются у них отношения или путешествие в Рубилкаскию так повлияли на них?       — Местной молодежи никогда не понять, что такое единение со своим партнером на уровне вакфу, — Килби проследил за моим взглядом, чтобы увидеть влюбленную парочку, — хотя, некоторым обычно это не нужно.       — Или ты имеешь в виду «слияние крыльев вакфу»? Разве, это не тоже самое для вас, что и раздеться до гола? — прошептала я ему, пока его лицо комично вытянулось от смущения. Он прокашлялся, чтобы собрать остатки самообладания. — А ты ведь сам меня тогда просил с ними…       — И я очень сожалею о тех временах, я был наивным мальчишкой, что хотел найти исцеление от болезни, — Килби оглянулся в сторону младшего элиатропа, — и я надеюсь, что ты не болтала о «подобном» с Юго?        Я коварно усмехнулась.        — Чтобы сказать правду о том, что я знаю о ваших людях? На самом деле, ваше табу — я считаю сущим бредом, да и Юго не раз мне свои крылья показывал думая, что я такая же, — я махнула рукой, вспоминая те моменты, когда ребенок был невероятно уверен в своих убеждениях. Похоже, такой ответ древнему элиатропу не понравился.       Я решила напомнить одну важную деталь.       — Не забывай милый, я не элиатроп и никогда им не была.        — Мне придется объяснить ему наши обычаи, — он потер переносицу своей единственной рукой от раздражения, — а впрочем, он же всегда не слушал меня и приставал к тебе, верно?        Ах да, веселые были времена, особенно когда младший хотел тоже внимания — ну как младший, он уже был почти зрелым юношей, пока элиатроп не стал переходить границы, ведомые только Килби; парень в голубой шапке любил приключения, а еще больше, если кто-то с ним, помимо его брата-дракона.       — Сам же знаешь, что у него почти не было друзей и только мы были рядом всегда. И разве не ты был постоянно его наставником, — я хитро взглянула на своего собеседника, отчего тот вопросительно поднял бровь, — но признайся, что ты ревновал, потому что ты тоже вообще из дома не выходил и ни с кем не общался, маленький социопат.        Килби обиженно взглянул на меня, чтобы потом отвернуться — разговор окончен. Однако, было приятно снова встретить старую версию моего друга, а не то, чем он стал сейчас: отчужденный, скрывает за фальшивой улыбкой все свои истинные мысли и тревоги.       — Эх, все же жалко, что ты такой старый, — я грустно вздохнула, чтобы встать, но возмущенный кашель определенно что-то новое.        — Говорит тот «человек», что старше меня, — Килби коварно сузил глаза зная, как я не люблю говорить о своем возрасте, несмотря на внешность.        Или же, разговор не окончен.        — Я к тебе ночью приду, пока ты спишь, — я предупредительно сверкнула своими клыками, придавая больше эффекта.        — Вперед, буду ждать, у меня уже как одиннадцать тысяч лет как бессонница, — русоволосый тоже приоткрыл свои клыки, не отставая от меня.       — Тогда я помогу тебе уснуть, — я наклонилась ближе, продолжая сохранять зрительный контакт, — один и удар и спишь как младенец.        Мужчина хрипло засмеялся, тоже наклонившись ближе, отчего его глаза приобрели опасный блеск.        — О нет, будешь бить беззащитного? — наигранно грустно сказал Килби. Я криво улыбнулась на его ответ..       — Да ты силой мысли можешь порталы создавать! Видит Дракон, ты больше жалости выдавливаешь, чем Чиби! — воскликнула я от досады.       — Потому что, это у меня такой богатый жизненный опыт, он только жалостью всего добивался, а ты…        — А я чем? — я удивленно подняла бровь пытаясь вспомнить причину.        — А ты ко мне… аргх… — он отвернулся, будто что-то вспомнив и не в силах продолжить жаркую дискуссию.        Я некоторое время с небольшой жалостью смотрела на его спину, пока элиатроп отвел взгляд в сторону окна. Как же глупо он оборвал такую увлекательную дискуссию, отчего я от досады вздохнула, а могла вдоволь повеселиться.        Через некоторое время, на мое плечо опустилась горячая ладонь, которую сложно перепутать.       — Юго? Что-то случилось? — мое внимание полностью переключилось на мальчика, пока тот с серьезным лицом разглядывал меня. Мне не хотелось, чтобы он спрашивал причину нашей тишины и поэтому я обняла его. — Ты хотел объятий, верно?        Это был правильный ход, потому что лицо ребенка тут же озарила широкая улыбка: мы закружились в небольшом вальсе, когда остальные участники братства прошли мимо нас, зовя на предстоящий обед. Я могла ощутить, как Килби пожирает нас глазами, даже если он не смотрит на меня и Юго.       — Ваше величество Килби, — я поклонилась в реверансе, — как вы и просили, я приду к вам после полудня.       Мужчина вопросительно взглянул меня, словно пытаясь сказать, что он ничего не говорил, но мальчик снова схватился за меня, пытаясь забрать мое внимание на себя.       — Пойдем скорее к папке, жуть как есть хочу! — он потянул меня за руку, но я не сразу заметила взгляд мальчика.       Неужели он ревнует меня к старшему, потому что я много времени провожу с королем?       По дороге к энутрофу, Амалия успела перехватить меня, где скрылись в королевских садах.       — Я смирилась, что моя подруга встречается с иопоголовым, отпустила дорого мне телохранителя с… этим, но я не могу и тебя потерять, — принцесса положила мне руки на плечо, пока ее голова смотрела в пол, — у тебя всегда были странные вкусы, как и у некоторых парней, по типу Шак Шака, что приставали ко мне, но я не выдержу, чтобы ты была в отношениях со стариком! Если тебе нужен парень, просто скажи мне и мы найдем тебе симпатичного и богатого принца, что будет баловать тебя и не перекармливать тортами…       Так вот почему Амалия бросала в течении нескольких дней на меня эти странные взгляды — бедная девушка думала, что мне по вкусу “перезрелые” мужчины, а она только-только приняла новую реальность, где ее единственная подруга отдалась иопу, а не хотя бы ее брату-принцу. Иначе, они могли быть всегда вместе в царстве Садида.       — Это и правда так выглядит со стороны, что мы…        — Нет, но я это вижу, — садида смотрела на меня безумными глазами, — но, может, Юго волновался…        Ах понятно, это паранойя сразу двоих, но это объясняет, почему мальчик стал в последнее время более липучим, чем обычно.        — А может, мне интересен именно король? — я хитро улыбнулась.       — Хм, из королей нет никого моложе Руэля, возможно, только король фека… — девушка действительно всерьез восприняла мою шутку, — но просто вы так выглядите странно вместе…       Когда мы разошлись, Амалия обещала мне предоставить список кандидатов, что могли бы переиграть того, кто мне возможно нравится. Ох, мне будет чем терроризировать Килби.        В итоге, я забыла про встречу, которую сама же и придумала. После плотного ужина и просмотра того, как Тристепан делает комплименты Еве, отчего у Амалии заболела голова, а Руэль давал на это критику, как знаток таких вещей: Юго ушел с Адамаем в свои комнаты, чтобы подурачиться, поэтому, пройдя мимо стражи, я оказалась на улице. Я некоторое время бродила по улице, смотря в окна домов, где у каждого свой быт или кто-то сидит со своей семьей и готовит ужин, в другой сидят возлюбленные, что так трепетно шептали клятвы о любви. Но мой фаворит тот, кто попытался сбрить всю свою шевелюру, смотря на плакат с привлекательным фекой: эта затея уже была на грани фантастики.       Мои мысли ушли в те времена, когда я была обычной девушкой — без какой-либо магией или особым статусом, что меня бы определило в аристократы, которые есть в этом мире; люди просто жили, как умели и верили, что где-то за небом, в звездах есть что-то могущественное что и создает это «волшебство». Знали бы его истинную цель — вообще бы ни разу не поклонялись этому и создали бы табу. Магия, что пришла в наш мир и разрушила его, потому что он был слишком слаб для такой силы — вот и исполнилось желание старейшин узреть что-то большее, чем крохотный огонек вакфу в руках самых сильных и мудрых.       Я только хотела узнать больше тайн, обладать чем-то особенным, чтобы это успокоило мою душу и жажду к секретам: я даже пробралась тогда в запретную часть хранилища свитков, чтобы найти лишь упоминания о богах. Что они есть и все. И тогда, я протянула руки к звездам, надеясь стать немного более особенее для себя, раз никто и ничего не знал в моей стране, в моем мире.       Ах, я ведь сама этого пожелала — моя ненависть к старейшинам, людям, что не хотели видеть дальше своего носа и то, что я так и не смогла найти с ними общий язык: все это вылилось в мою жажду смены ситуации, более интересные, для меня, события. Я не имею власти, особого ума или силы: только рисовать, да петь умею. Может, наверное, в тот день, когда боги пришли к нам, я протянула свою руку — это мой эгоизм, но я не сожалею об этом. Пускай, Богиня Элиатроп пыталась привить ко мне интерес смертной жизни, но если, я ее не проявляла будучи смертной, то откуда она возьмется сейчас? Все таки, наверное, я впала в отчаяние, что оно переросло в апатию и безразличие ко всему, пока меня что-то не заинтересует; даже не страшно превратиться в кросмичезкую пыль, а я ведь не понимала Дживу, что так тряслась за своего коллегу по месяцу.        «А оказалось, тут была любовь, вот глупость».       «Ее жажда счастья смертных, пока мы пытались отбросить это».        Почему я вообще продолжаю чувствовать все это, какие ужасные ощущения преследуют меня, а я даже больше не человек — с таким-то телом и состоянием.        Пока я больше погружалась в философские размышления, я ощутила знакомое вакфу, что прыгало по крышам. Этот большой боу-мяу явно не обладал грацией, если упал в бочку с таким грохотом: его розовая шерстка была в пыли и он встал на двух своих, чтобы отряхнуть лишнее.       — Разве, вы не договорились не показываться на виду у смертных? — моя бровь поднялась в вопросе. Таинственная личность усмехнулась.        — Но ты же не смертная, а тут больше никого нет, хе-хе, — он вальяжно потопал своими лапками в мои сторону, в улыбке показывая все острые клыки, — и я не привлекаю внимания, это к слову.        Я подошла к боу-мяу, чтобы схватить его за маленькие солнцезащитные очки, махая ими перед его лицом: он прыгнул, чтобы схватить своими лапками свое сокровище. Я двинулась обратно, в сторону замка — подальше от ночных улиц города.       — Но я по другому тут вопросу, на самом деле, — бог Экафлип пытался идти со мной в ритм, но явно быстро уставал, — в мире становится все больше проблем, а мы просто не понимаем что делать дальше… — он жалобно мяукнул.        — Это намек на то, чтобы я помогла? Вы не сказали даже спасибо за прошлую услугу, — я холодно взглянула на толстого боу-мяу, отчего тот в защитном порыве собрался в клубок.       — Нет-нет, на самом деле я просто хотел поделиться своими новостями, — бог поднял свои лапы перед собой пытаясь заранее успокоить меня, — мы решили, что те чемпионы, что помогли нам в том хаосе — станут архимагами, хотя, честно признаться, меня пугает перспектива быть наказанным свои же помощником, что я выбрал.        Ах, шушу его дери.       Хаос Огреста, или Великий Хаос — как его называют сами боги и моя причина, почему я не действую открыто и не использую так часто свою магию. С огром, боги смогли справиться, но в то время у меня было паршивое настроение от их бесконечных нарушений и отлыниваний от работы и поэтому использовав силу Великого Дракона, был совершен тот самый великий хаос, что создал в мире баланс добра и зла. Эпоха Дофуса была слишком спокойной и счастливой и ему был нужен небольшой катаклизм для равновесия, если говорить точнее. Боги использовали своих самых ярых последователей в качестве чемпионов и наделили их силой, потому что по правилам — боги не могут идти против хранителей.       «Ха, с нашей силой, мы бы могли почесать кулаками с ними!»       «Да, Богиня посчитала бы это веселым зрелищем, но тратить все силы на битье мухобойкой ее непослушных старших детей — не мой работа. Не хочу оказаться при смерти от потери колоссальной энергии.»       Все прошло хорошо для баланса, я даже поддалась воинам, чтобы меня могли победить: взамен, на мой проигрыш, было создано соглашение, что я не появлюсь более в этом мире, чтобы не создать очередной бедлам и пока меня кто-нибудь не призовет из последователей моих богов, что в принципе невозможно, так как я ни за кого не отвечаю.       Но кое-кто случайно призвал меня, хотя не являлся последователем, но кросмоз считал иначе. В любом случае, правила всего лишь формальность и я без их запретов была в мире.        Меня прозвали ”Архимагом Хаоса” и давали прочие словечки, на которые я могла бы написать мемуары. Обычные люди все проблемы сбросили на маленького бедного огра, когда за большую часть беспорядка была в ответе я.        Взглянув на кота, я криво улыбнулась: боги слишком лелеяли свою свободу, чтобы вот так кому-то просто ее доверить, даже если этот помощник будет буквально выполнять всю их работу; остановившись на углу, я краем глаза взглянула на бога. Он что-то пробубнил себе под нос: «Но никто же ей не скажет, что нам самим архимаги нужны, потому что уже один существующий – создает опасность», отчего стало смешнее.        — Есть кто-то на примете? — стража прошла мимо нашего места, пока глаза боу-мяу загорелись от вопроса, — Надеюсь, это действительно ответственная личность…       — Черный экафлип, очень трепетно верующий в меня. Хотя, он не особо любит азартные игры, что меня заставляет еще задуматься, — его ушки опустились, пока он тяжко вздыхал.       — По мне – отличный вариант, если он понимает, что твои игры вызывали у людей множество проблем, особенно игра на жизнь, — я упрекнула в его грешке, когда Экафлип отправил ожно несчастного в загробный мир только потому, что тот ему не понравился.       — Почему только я? А Энирипса и Фека? — он возмутился, — Фека так вообще в мужчину перевоплощалась, чтобы… — я любопытно взглянула на него, когда он резко замолчал. Большой боу-мяу нервно поправлял очки, густо краснея. — Это же надо до такого додуматься. Женщины.       Я засмеялась на абсурдность всей ситуации: бог в виде большой толстой кошки говорит с архимагом в человеческом виде, чью богиню она заключила в тюрьму за ее преступления, в темном переулке, скрываясь от стражи садида, пояснял первой, что смена пола для плотских утех – это бред. Это было слишком, даже для моего юмора.        — А архимаг твой не только будет делать за тебя почти всю работу, но и находить новых последователей, — я вспомнила неожиданно слова Кра, что упоминала об этой теме. Может, они наконец-то взялись за ум.       Глаза Экафлипа буквально засияли, особенно его широкая улыбочка — этот лентяй никогда не изменится: от радости, он как можно скорее пробежался дальше по крышам, пока я окончательно не перестала чувствовать его вакфу, а я же прошла в портал, чтобы оказаться на ступеньках в дворце. Уже была глубокая ночь, пока я бродила по коридору явно ощущая, что я начинаю засыпать — это паршивый признак, что мое тело снова не выдерживает огромные потоки силы и ему нужен покой на его усвоение и плюс учитывая, что я сплю в том случае, когда мне скучно ждать и я дрыхну в своем измерении.        «Один такой стоил мне десяти тысяч лет, не хотелось бы снова так заснуть».        Меня стало шатать, словно я выпила три бочки бамбукового молока, но я усиленно старалась дойти до своей комнаты, когда в глазах стало буквально темнеть: кто-то схватил меня за руку, спрашивая мое самочувствие, но в дреме, я поняла, кто мог меня найти в таком состоянии.       — Не беспокойся Юго, я правда в порядке, только устала немного. Иди к себе, — я махнула свободной рукой, пока мои ноги буквально не подкосились, но все же устояла.       Я могла слышать чей-то возмущенный тембр голоса, что был направлен на меня и куда повел меня, но мои мысли и память стала превращаться в кашу — если не потороплюсь к себе, то автоматически создам портал к себе и уже сюда не смогу вернуться: не в эту эпоху.       Когда я открыла глаза, то поняла, что лежала уже на кровати: все комнаты в замке садида были одинаковыми, но я точно ощущала в этой темноте, что она не моя; покои немного освещал лунный свет, что лился с открытого балкона и кресло, в котором располагался явно хозяин этих хором. Килби дремал полулежа в сидении, прислонив лицо к здоровой руке и одетый в ночные одежды из белого хлопка.        «А говорил, что страдает бессонницей».        От усталости всего этого маскарада, мои крылья опустились… подожди, крылья? Мои волосы и ленты с моих «рогов» были распущены, чтобы открыть кристальные крылья, наполненные вакфу: вернув чары, прическа тут же вернулась в свое прежнее состояние. Судорожно вздохнув, мой взгляд вновь вернулся к старому элиатропу и пока есть удачная возможность, я вглядывалась в его черты: я никогда не видела его таким старым, но не сказать что он рухлядь, а как человек в свои средние года, но все же рухлядь; морщины и мешки от недосыпа под глазами, его классическая худоба и странное отсутствие руки, что даже до сих пор можно учуять запах гари. Запах огня дракона, что имел свой, природный запах: не удивлюсь, если кто-то из своих ему отгрыз за лишнее самомнение. Я стала слишком одержима любопытством его потерянной руки, что пролетела над полом, чтобы аккуратно оказаться рядом: он даже не шелохнулся, а дыхание такое же ровное, пока я осматривала его рубашку. Она оказалась достаточно широкой в районе горла, чтобы просто стянуть в левую сторону, пока я не поймала себя на мысли, что происходит что-то неприличное.       «Так мы будем смотреть как ему съели руку или нет?»       «Я слишком поздно вспомнила о правилах поведения у людей, я должна немедленно покинуть комнату».       «Жаль, а ведь мы могли бы ему ее помочь восстановить…»        Единственное, что элиатроп бы получил — такую же кристальную конечность, как и у меня, но его народ очень боялся кристаллизации. Мне удалось только оголить плечо, пока мое чувство стыда и чувство чистого любопытства боролись внутри меня, будто, он был всего лишь экспериментом богов, а не живой человек со своими мыслями и чувствами.        Я развернулась, все еще левитируя в сторону балкона, чтобы оттуда пролететь к своей обители, что мне выдала принцесса Амалия, пока не услышала тихий смешок.       — Вот досада, а я думал, что не из тех, кто так сразу сдается, — мужчина внимательно смотрел на меня, все так же не меняя позы, — твоего любопытства оказалось недостаточно?       Я обернулась на него, скрестив руки — от прямого лунного света не было видно моих красных щек.       — Конечно, я не видела тебя без одежды в этой форме, если ты об этом, — совершенно без смущения сказала я, заставив элиатропа потерять немного самообладания, чтобы затем смутиться, но он быстро пришел в себя. Что было удивительно для него.       — Ты такая же сквернословная, как и всегда, — он натянул обратно на свое левое плечо ткань, — практически не изменилась.       — Зато ты теперь другой, — тема разговора ощущалась ножом в густую атмосферу, что стала после моих слов, когда я продолжала смотреть ему в лицо. Зрачки Килби на секунду сузились, а глаза расширились, чтобы затем он отвернулся в противоположную сторону.       — А был ли у меня выбор, когда ты перестала появляться? — его голос показался глухим, из под его шапки, отчего мне пришлось подлететь поближе. — Даже когда сразу после церемонии, я тут же возвращался в дофус, чтобы дождаться тебя — но ты так и ни разу не появилась в нашей беседке. Сестра была очень расстроена, что я оставлял ее и больше я так не делал, ведь какой смысл, — скучающе добавил мужчина.        О кросмоз, такое будут делать либо глупенькие, либо очень отчаянные люди и похоже, его отчаяние от повторения циклов почти свело его с ума, раз он так ждал банального присутствия человека, что появлялся раз и в одном этапе жизни, пока он не станет старше: счетчики Кселора не дадут соврать.       — Я много думал, может, я сказал что-то не так или напугал тебя, — его рука опустилась на сиденье, — но с появлением мехазмов, я снова ощутил интерес и любопытство.       Ах да, те смешные создания — что-то было такое в его истории и про Оргонакса, что преследовал их; стало немного яснее, как они покинули ту планету и до этого жили с ними в мире. Интересно, что же произошло?        Мои размышления прервал пристальный взгляд этих тусклых, карамельных глаз — наверное, это единственное, что не стареет в нем.        — В любом случае, хоть смерть для меня неприятная, но вещь постоянная, — элиатроп вздохнул, — я перестал давать ей какой-то сакральный смысл, как моя семья.       — Но почему ты решил, что перерождение будет выходом? — я недоумевающе взглянула на этого чудака, что явно делает то, что хочет.        — Разве это не было твоими словами? — без всякого интереса произнес он.       «Почему бы тебе не умереть? Вы все равно так делаете постоянно».        Ах, сморозила тогда я глупость по незнанию, а ведь, гаденыш, это запомнил: тогда я не особо понимала как работает нормальная социализация между людьми и что прямолинейность не одобряется обществом, а такое он решил напомнить и ведь сколько еще помнит подобного. Тут ли моя вина, что моя человечность иногда теряет силу?       Я коснулась кожи на моей руке, что была создана чарами: кристаллизация пошла по всему моему телу, стоило только в него влить такое количество вакфу и стазиса одновременно, отчего оно, не найдя лучшего решения удержать все и сразу — стало кристаллом; не задетой оставалась голова, но и там оно проникло глубоко в мой разум. Из-за этого, я часто теряю свою человечность и больше не осознаю мирские проблемы, но я зареклась говорить об этом Богине Элиатроп зная, что она снова может провести какой-нибудь эксперимент надо мной, поэтому я умалчиваю свою проблему, но «спячки» позволяют уменьшить влияние на мое сознание, хотя они и длятся чересчур долго. Ах, но разбудить меня некому, а бог Кселор резко забыл про те счетчики, что я отдавала в ремонт.        Мне не слишком хотелось продолжать эту тему философии жизни и смерти, а вопрос: “Как я оказалась в его комнате” – оставался открытым, поэтому натянув на свое лицо самую лучшую улыбку, я вздохнула.       — Ох нет, я совершенно не могу вспомнить то, о чем ты говоришь, но… — я задумчиво постучала по подбородку, стараясь казаться озадаченной. — Как же я оказалась в твоей постели?        Килби все продолжал смотреть на меня, не меняясь в лице, пока до него дошло смысл последнего слова: от него послышался то ли кашель или же хриплый смех, пока он полностью не развернулся всем телом в мою сторону, сидя в кресле.       — Я напомню, что могу ощущать твое вакфу, особенно когда оно шатается по коридору замка садида глубокой ночью, что было для тебя нетипично, — мужчина положил голову на свою руку, — да и не впервый раз ты так крепко засыпала, хотя было сложно затащить тебя одной рукой.       Последний фрагмент меня смутил, потому что я никогда не засыпала рядом с Килби, это просто невозможно — “спячка” была только в моем измерении и я контролирую это.       — Я всегда поздно ложусь, поэтому так крепко сплю, — я старалась выкрутиться из этой ситуации, нервно смеясь.       — На целую неделю? Мы тогда с Шинономе не на шутку перепугались, а память к тому моменту еще не возвращалась – мы целители, а помочь тебе не могли. Мы были в ужасе, — его тон стал серьезным, а глаза похолодели, — была даже идея показать тебя Совету, чтобы кто-то придумал план.       — Но вы не сказали, верно? — я сделала уточнение, когда лицо моего собеседника снова стало мягче. Он вздохнул.       — Мы нашли решение, точнее я, — Килби странно смутился, скрывая лицо за своей ладонью, — ты проснулась, как ни в чем не бывало, да и мы с сестрой решили не спрашивать тебя – что произошло, но я никогда еще так не боялся.       Я подлетела к нему, коснувшись пола комнаты, когда я пыталась взглянуть в его лицо в кромешной темноте: я мягко коснулась его руки, отчего элиатроп вздрогнул от неожиданности, но все же не решаясь повернуться ко мне.       — Что это было за решение? — после того вопроса, русоволосый еще больше вжался в кресло, скрывая горящее лицо. — Я беспокоюсь теперь о том, что это было что-то приличное, верно, Килби?        Он тут же выпрямился в сидении, чтобы возмущенно взглянуть на меня, но слова так и застряли в горле, отчего элиатроп в ярости от своей слабости снова отвернулся от меня. Обожаю, когда он теряет самообладание из-за меня — он не в состоянии держать свою маску, стоит мне хотя бы немного вывести его из себя; старые привычки реагировать на одни и те же ситуации сложно вывести, как сок с белой ткани.       — Помнишь, как мы сливались крыльями вакфу? Я сделал то же самое и ты проснулась через пару часов, — он объяснил, нервно почесывая шею, — возможно, я коснулся важных потоков, отчего ты пришла в себя.       Ах вот в чем дело: он вмешался в мои потоки, нарушив цикл и мое тело посчитало, что я достаточно отлежалась — знала бы раньше, то, может, вообще бы не уходила к себе в измерение.       «Да это же лучше будильника Кселора. В помойку его».       «Можно было бы построить храм или хоромы, чтобы меня там могли потом будить… Хорошо, это глупая идея».        — Я не виноват, что будучи ребенком – ты страдаешь перепадами настроения, а в подростковом… — он продолжал свое объяснение и пытался подобрать слова, хоть и не выходило удачно, — начинался пубертат.       Килби поражении сгорбился в своей кресле, отчего его ”уши” опустились еще больше: ему было очень стыдно за свои деяния, хотя я не считала “слияние крыльев вакфу” чем-то сокровенным. Глупые правила и обеты его народа.       — Как я и говорила, что я считаю этот “обряд” ваших людей надуманным, да и ты целитель и значит, все получилось, — я нежно коснулась его щеки, отчего он неловко взглянул на меня.       — Для тебя – да, для нас это многое значит, — мужчина устало добавил.       — Ты же соврал тогда, верно? — мое лицо было в сантиметре от его, пока его глаза предательски блестели, а дыхание остановилось. — Но знаешь, мне не важно, что именно произошло или что ты пытаешься скрыть, пока я была в «отключке», но мне больше не хочется расставаться снова, — он удивленно открыл рот, чтобы потом закрыть, когда я вернула ему личные границы лица.       Я уткнулась ему в грудь, закрыв глаза, вслушиваясь в его сердцебиение, пока мое собственное ничего не издавало с самого начала служения богам: его здоровая рука убирала пряди пшеничных волос с моей щеки, напевая какую-то мелодию. Хоть, кресло было недостаточно для двоих и мне приходится сидеть буквально у него на коленях, но элиатроп был более чем не против — Килби умудрился задремать, прислонив свою голову, с этими большими «ушами», на мою макушку головы, а рука покоилась на моих ногах, словно защитно укрывая меня, пока я снова слушала его биение в груди, что звучало успокаивающе.       — ….и я только сделал хуже, — он пробормотал во сне, нахмурив брови, — я не хотел, чтобы они погибли ни за что…       Ах, наши кошмары будут с нами до последнего вдоха, но Килби так и не научился жить с ними. Может, попробовать поговрить с ним и помочь найти свою гавань спокойствия? После заключения Богини, у меня появилось столько свободного времени, пока не придется выпускать мученицу из комнаты наказаний.       Не знаю, что будет на встрече совета королей или дальнейшее будущее элиатропов — но если будут избраны новые архимаги то что же, мы все будем коллегами и может, я смогу с ними договориться о маленькой помощи для этих детей Богини и Дракона.       Пока я хочу этого.