Я хотел бы в небе забыться
И ничего в мире не знать
Но надо ли от знаний избавиться?
Помоги мне это понять
Летать на воздушном шаре было намного страшнее, чем Мику могла себе это представить. Но, вместе с тем, и невероятно завораживающе: красоты девственного мира глубоко западали в душу и будто не давали отвести от себя взгляд. Несильный ветер всё норовил поднять пряди волос, из-за чего они постоянно путались перед глазами и затрудняли обзор, так что уже ко второму полёту на шаре Мику подготовилась и завязала волосы в высокий хвост, заранее попросив резинку у Кохаку. — Ну как, есть что-то? — рядом на боковую часть корзины облокотился Сенку, тоже пытаясь высмотреть нужный им рудник нефти. — Не-а, — девушка не отводила взгляда от равнины. Уже который полёт она старалась сосредоточиться на поставленной задаче, не отвлекаясь ни на что другое. Мысли метались от одной одной к другой и трудно было их устаканить. Мику так же пыталась отогнать от себя одну конкретную мысль, которая постоянно ходила в её поле зрения и не давала отвлечься, хотя Мику искренне старалась последовать совету Рюсуя и отпустить ситуацию. Но недавно она про себя даже отметила, что уже неплохо с этим справляется, ведь рядом облокотившийся на стенку корзины шара Ишигами уже не вызывал переполох в её мозгу, а лишь заставлял разлиться по телу приятному теплу. Из-за постоянной рыбной еды Рюсуй всё чаще стал говорить за важность здорового и рационального питания. Он постоянно высматривал дичь и направлял наземную разведывательную группу на её поиски, после чего все возвращались в деревню с большим количеством сытного мяса, которого хватало на всех. Но чтобы иметь постоянный источник пищи, нужно начинать развивать земледелие — это отметил и Сенку, так что сейчас помимо нефти Мику высматривала и что-то такое, что может играть роль разного рода посевов. — О, вон там что-то есть! — она указала пальцем на обширную светлую территорию, выделяющуюся на фоне остальной зелёной поляны. — Это похоже на поле пшеницы! — Почва явно плодородная, раз тут поселилось стадо коз, — сказал Сенку, вспоминая недавно найденных ими животных. Они тут же оповестили Укио с Хромом и Кохаку о найденных посевах и начали понемногу опускать рядом с полем пшеницы воздушный шар. — Ха, хлебопечение! — довольно воскликнул Рюсуй. — Да, теперь мы сами сможем выращивать себе пищу, — повернулся к нему Сенку. — Нашими человеческими руками. Они довольно скоро приземлились и, оценив масштабы поля, тут же начали срезать колосья и складывать их в аккуратные объёмные стопки, перевязанные толстыми нитками. Всем не терпелось уже в скором времени попробовать давно забытый вкус хлеба. Уже к вечеру следующего дня Кохаку отнесла посевы к той части команды, что осталась на территории Империи Цукасы, где сразу началась работа по засеиванию ростков пшеницы. Мику же продолжала проводить время с жителями деревни, играла с детьми или помогала в тяжёлой работе старикам. Письменность они уже достаточно хорошо выучили, ещё и дополнительно запомнили оставшиеся иероглифы катаканы и хираганы, которые Мику им написала перед отходом к Сенку после победы «Царства науки» над Империей Цукасы. Сейчас она сидела на каменной ступеньке у входа в один из домов, смотря куда-то вдаль. Мысли сбивались и у неё не получалось сосредоточиться на чём-то одном, так что девушка лишь двигала головой, бездумно рассматривая всё подле себя, пока из состояния некого транса её не вывел звонкий детский голос: — Мику! Мику! — от резко появившегося звука девушка непроизвольно дёрнулась и обернулась на голос Адзуры. — А какой на вкус хлеб? Рюсуй сказал, что мы уже скоро его попробуем! Мику задумчиво поднесла палец к губам, не зная, что и ответить. Как объяснить вкус выпечки, если здешние люди до появления Сенку даже не знали о существования овсяной или какой-либо другой муки? — Он… сладкий. — Сладкий? Как сладкая вата? — девочка уселась рядом, смотря на Мику своими большими любопытными глазами. — Не настолько, — девушка слегка рассмеялась. — Но из выпечки можно делать вкусные сладкие булочки, и они ничуть не будут отставать от сладкой ваты. В обычный хлеб сахара добавляют не так уж и много, так что его можно есть почти с любым блюдом. — Даже с рыбой? — Даже с рыбой, — Мику утвердительно кивнула. — Наверное, в ваше время после появления земледелия все сразу перестали голодать, — Адзура положила локти на колени и упёрлась подбородком о ладони, задумчиво смотря в небо. — И у нас скоро никто не будет голодать. — Ну, как сказать, — девушка тоже посмотрела вверх. — Земледелие — та ещё работа, она требует много сильных рук. Раньше у каждой семьи был свой клочок поля, над которым все работали с утра до вечера и лишь изредка уделяли себе время на отдых, а неурожайные сезоны, засухи или сильные ливни были той ещё катастрофой, — Мику дёрнула головой и посмотрела на Адзуру: девочка с испугом смотрела на собеседницу: — Получается, от голода мы не избавимся? — Конечно, избавитесь! — Мику поспешно её успокоила и подбадривающе улыбнулась, активно жестикулируя руками. — Сейчас у нас полно сильных рук и все они день и ночь ухаживают за пшеницей, чтобы вы попробовали вкусный хлеб. Тебе не о чем беспокоиться, голод теперь вам не грозит. Адзура улыбнулась и кивнула, накинувшись на Мику с объятиями: — Да, вы же с Сенку всегда что-то придумаете! Девушка похлопала её по спине, как бы подтверждая слова девочки. Они ещё некоторое время разговаривали и Мику активно поддерживала беседу, но мыслями она почему-то была где-то далеко. Странное желание на погружение в себя сбивало с толку и не давало покоя, хотя девушка раньше с этим сталкивалась достаточно часто, чтобы не подавать виду и не заставлять других о себе беспокоиться. В действительности, раньше и правда наличие земледелия ни капельки не облегчало существование: постоянное ухаживание за полем, удобрение саженцев, присмотр за скотом и за жильём, муторная готовка в примитивных печах — тяжёлой работы хватало на целый день, из-за чего организм быстро изнашивался. А если добавить проблемы с наличием контрацепции — а точнее, его отсутствием — то ко всему прибавляется и уход за детьми. В то время в одной семье могло быть по пять детей, а то и по десять, и все они уже с четырёх-пяти лет наравне со взрослыми ухаживали за полем и следили за бытом. Так что из всей большой семьи выживало человека два-три, и то, если повезёт. Перспектива не радужная, но что было поделать? Только с появлением рыночной торговли и разделением труда жить стало намного легче, и сейчас, по сути, группа силачей во главе с Тайджу как раз таки взяли на себя тяжёлую работу, помогая и разделяя труд. Так что да, беспокоиться им не о чем.* * *
Когда пшеница выросла и «Царство науки» собрало свой первый урожай, все с нетерпением ожидали приготовления хлеба. Сенку стоял перед широким столом, заранее надев на себя фартук, и расставлял нужные ему ингредиенты. — Вкусный хлеб я не обещаю, — учёный осторожно начал засыпать глубокую посудину мукой. — Я же, всё-таки, не повар. — Разве хлеб так просто делается? — Укио рассматривал ингредиенты, которых было не так уж и много, как он ожидал. — Разве не нужно добавлять масло или яйца с молоком? — Самый простой хлеб — это мука да вода, прожаренные в печи. Я лишь для вкуса и воздушности добавлю дрожжи с солью, — Сенку старательно отмерял нужное количество приправы, что было довольно трудно сделать при неимении определённых мерил граммовки. Ишигами добавил к муке немного соли и щепотку сахара, но когда он собирался всыпать немного дрожжей, его остановила Мику: — Подожди, можно же сделать опару. — Опару? — учёный непонимающе на неё посмотрел. — Чтобы активизировать дрожжи, — пояснила девушка и поставила перед ним небольшую миску, куда Сенку засыпал немного дрожжей. Она махнула указательным пальцем от стакана с водой к миске, показывая, что её нужно туда залить, а сама тем временем добавила пару ложек муки. Мику размешала получившуюся смесь и накрыла миску лежащим рядом полотенцем: — Нужно дать ему постоять двадцать минут. — Что, увлекалась кулинарией? — Сенку хмыкнул, временно снимая с себя фартук. — Не особо, просто некоторое время жила в общежитии, — пожала плечами Мику, — нужно было как-то себя прокормить. — А ведь если бы не Цукаса, ты бы с самого начала обеспечил жителей этой деревни пшеницей, — Рюсуй задумчиво посмотрел на тесто. Мику удивлённо вскинула брови: откуда он знает про Цукасу? «Наверно, он уже обо всём здесь выведал. Рюсуй ничего не упускает из виду» — отмахнулась про себя девушка. После отведённого времени, когда опара начала пениться, Мику залила её к муке и Сенку принялся месить тесто. Он делал это старательно, явно отдавшись процессу, ведь вскоре мука была уже практически повсюду и на всех, кто следил за его действиями. Липкая масса кусками оставалось на руках, заставляя учёного чертыхаться и пытаться убрать с себя лишнее тесто. Ишигами так раскатывал будущий хлеб и оставлял его в миске для подъёма раза два-три под частые возмущения Хрома, которому больше всех нетерпелось почувствовать вкус хлеба. И вот наконец Сенку последний раз достаёт тесто и готовится положить его на большую деревянную лопату, чтобы отправить его выпекаться. Мику взяла небольшой ножик и сделала вдоль будущего хлеба два неглубокий разреза в виде креста. — А это для чего? — Сенку, после её действий, поддел лопатой тесто, полностью уместив его на деревянной поверхности. — Чтобы хлеб пропёкся изнутри, — на самом деле Мику и сама не до конца понимала, для чего разрезается хлеб, но на всех видео, где рассказывали, как его выпекать, она видела, как люди делали такие разрезы, вот и, на всякий случай, решила повторить. — Ты ж только сверху накрой его чем-нибудь, а то сгорит. Сенку кивнул и поспешно взял попавшийся под руку высокий глиняный горшок, накрыв им тесто. Все не отходили от печи ни на шаг, ожидая приготовления выпечки. Кохаку с Хромом забрасывали современников Ишигами вопросами об особенностях хлеба и впитывали информацию, вкушая аромат разогревающегося теста. — Думаю, уже стоит вытаскивать, — через, примерно, полчаса после начала его выпекания, сказала Мику. — Наконец-то я попробую настоящий хлеб! — Рюсуй нетерпеливо следил за действиями Сенку. Учёный потянулся за деревянной лопатой и поддел в печи готовое тесто: — Только ж вкусный я печь не умею, — повторил он. — Я требую его не только из-за своей жадности: качество всегда важно. Хлеб, которым набивали трюмы в эпоху открытий, был чёрствым и невкусным на столько, что матросы готовы были голодать. Назвать это нормальной пищей — язык не поворачивается. — И так, первый хлеб из каменной печи в мире камня! — Сенку с предвкушением вытащил лопату с его содержимым и их взору предстало почти полностью сгоревшее тесто, отдалённо напоминающее вид нормального хлеба лишь в местах разрезов, которые сделала Мику. На вкус выпечка была просто отвратительной и сухой, заставляющей до судорог скривить лицо и надеяться, что спустя время живот не будет болеть от такой чёрствой и пережаренной еды. — Мы от этого хлеба все передохнем, — промямлил Рюсуй. — Я ведь прав? — Да, прежде чем отправиться в плаванье на ту сторону света, — подтвердил Сенку, пока на фоне они слышали довольное чавканье жителей деревни, впервые попробовавших хлеб. — Разбудим профессионального повара! — неожиданно для всех в унисон сказали Сенку с Рюсуем.* * *
Настроены они были решительно и практически сразу принялись искать ещё хотя бы немного жидкости для снятия окаменения, что взял на себя мореплаватель. Он заверил, что знает как минимум одного человека, который точно бы не упустил возможность припрятать себе немного этой чудо-воды. Мику же осталась в деревне; дети попросили с ними поиграть, и девушка просто не могла им отказать. Обычная игра в догонялки — кажется, самая древняя и вечная — вызывала у детей уйму смеха и веселья. Лишь изредка они давали время друг друг на отдых, отходили к своим домам и просили у родителей воды, чтобы утолить жажду, что опять вызывало у Мику грустные эмоции. Она была безмерно рада, что у этих детей есть семьи, но также она очень скучала за своей. Казалось, что со временем девушка должна была свыкнуться с новым миром, но боль от мысли, что она никогда больше не встретит своих родных, тише не становилась. Время не лечило. Мику с пустым взглядом смотрела себе под ноги, а длинные чёрные волосы спадали с плеч, закрывая её лицо, когда она услышала приближающиеся к ней шаги. Она тут же нацепила улыбку и повернулась к источнику шума, ожидая увидеть Адзуру или её друзей, но перед ней стоял Сенку: — Не хочешь нам помочь? — он выжидающее смотрел на девушку, невинно почёсывая ухо. — Так и не нашли повара? — Нет, повара-то мы нашли, — он окинул взглядом поле, где носились дети, — а вот лишние руки для готовки не помешают. — С вами же много кто остался. Неужели вы так много всего готовите, что даже их помощи не хватает? — Мы всего-то готовим штоллен, — пояснил Ишигами и вздохнул. — Но Франсуа довольно требовательна к нам. — Так вот, в чём дело, — Мику опёрлась ладонью о колено и слегка откинулась корпусом назад, широко улыбаясь. — Тебе нужен был повод, чтобы хоть на время от неё убежать! — Не убежать, а… — он задумался, — отдохнуть от тяжёлой работы. — Ну, раз так, то садись, — девушка чуть подвинулась в сторону и пару раз хлопнула рукой на место рядом с собой, приглашая сесть. — Сделаем вид, что ты ещё ищешь человека для помощи вашей Франсуа. Сенку кивнул и сел рядом, облокотившись на стену дома за спиной и завёл руки за голову. Кажется, он был рад хоть на какое-то время посидеть в тишине. Когда к ним подбежала маленькая чёрноволосая девочка — Судзу — прошло не так уж и много времени. — Мику, ещё поиграем? — она встала напротив девушки и с улыбкой ожидала ответ. — Боюсь, сейчас не получиться, — Мику встала со ступеньки у входа в дом и потянулась, разминая конечности. — Нужно остальным помочь с готовкой. Верно, Сенку? — Да, да, — лениво протянул учёный и, окинув взглядом небо, нехотя подвёлся с места. — Кстати, выпечка скоро будет готова, так что и вы к нам подтягивайтесь. Судзу кивнула и побежала к остальным детям, оставив Мику и Сенку. Те переглянулись, вздохнули и медленно пошли в сторону поляны, растягивая время.* * *
Мику не сказала бы, что с Франсуа было так уж тяжело: она была очень требовательна к своей работе, постоянно проверяла, что и как делают её помощники, и трепетно контролировала процесс. Конечно, это было хорошо, но, действительно, очень выматывало. Так что к концу готовки штоллена Мику с радостью распласталась на траве, наслаждаясь отдыхом после долгой и кропотливой работы. Запах готовой выпечки разносился по всей поляне и обострял вкусовые рецепторы. Всем не терпелось попробовать вкусные булочки двадцать первого века. Девушка поднялась на ноги и подошла ближе к печи, разглядывая только что вытянутые от туда румяные булочки. Она немного подула на них, прежде чем взять кусочек штоллена и попробовать его на вкус. Без всяких сомнений она убедилась, что Франсуа — лучший повар, которого только могли найти Рюсуй с Сенку. Мику осмотрела поляну и увидела подходящих к ним Судзу, Адзуру и Лопату. Девушка тут же взяла ещё три кусочка сладостей и понесла их к девочкам, предлагая попробовать свежую выпечку. Адзура с Лопатой тут же утонули в сладостном аромате и быстро съели свою порцию штоллена, только Судзу как-то странно смотрела на выпечку в своих руках и по маленькому кусочку откусывала пышное тесто, постоянно морщась. — Что такое? — Мику подошла к ней ближе. — Не понравилось? — Нет же, понравилось! — девочка активно замотала головой. — Очень вкусно! — Не переживай, я не обижусь, — девушка подбадривающе улыбнулась. — Не всем же может одинаково нравиться одно и то же. — Штоллен слишком… сладкий, — девочка понурила голову. — Так он и должен быть сладким! — повернулась к ней Адзура. — Слишком приторно? — уточнила Мику и получила утвердительный кивок. — Даже сладкая вата была не такая сладкая, хотя её мне тоже было тяжело доедать. Мику задумчиво приложила палец к губам. Ей вспомнился рассказ, которую на уроке истории им рассказывала учительница: после окончания Второй мировой детям, никогда не евшим из-за тяжёлого времени сладости, дали по плиточке шоколада, но те лишь отплёвывались и не хотели его есть. Для детей, никогда не пробовавших нечто подобное, обычный шоколад казался слишком приторным. Это как если человеку, привыкшему пить чай без сахара, насыпать сразу три ложки — он не сможет пить такой чай, хотя есть немало людей, для которых три ложки сахара — это норма. — Не переживай, со временем ты привыкнешь к сладостям, — улыбнулась девочке Мику. — Можешь не доедать, если не хочешь. Судзу кивнула и протянула свой кусочек штоллена Адзуре, которая мигом съела выпечку. Все наслаждались вкусной едой и наперебой благодарили Франсуа. Лишь Ген стоял немного в стороне ото всех и лениво жевал свой кусок штоллена. — Что-то случилось? — Мику уселась рядом с ним. — Я два дня без отдыха бежал за Франсуа и показывал ей сюда дорогу, — жалобно протянул менталист, обессилено облокотившись на крону дерева. — И откуда только у неё столько сил! — Ну, она отличный повар. Это того стоило, — девушка похлопала его по плечу. — Это уж точно, — он откусил очередной кусок штоллена. — А у тебя что случилось? — Почему ты думаешь, что со мной что-то не так? — Сестрёнка, такие вещи от моего внимания не ускользнут. Мику хмыкнула и окинула взглядом полную поляну людей, глубоко вздохнув: — Я… не знаю. Всё вроде хорошо, даже отлично! Но всё кажется таким… чужим? — Ты про Каменный мир? Девушка кивнула: — Я ведь уже давно должна была к этому привыкнуть. Все ведь уже привыкли! Да и грустно от того, что теперь не увижу свою родню, родную страну и город. Ха, да я даже разговариваю не на родном языке. — Да, ужасно, что так вышло, — Ген отложил в сторону штоллен. — Но неверно считать, что мы тоже привыкли. — Разве? — Конечно. Оглянись, — менталист кивнул головой в сторону остальных людей и улыбнулся. — У многих, очнувшихся после окаменения, есть что-то, что навсегда осталось в прошлой жизни. Но так же у них появилось то, что у них могло появиться только в новой. У нас у всех есть непосильный груз прошлого, так не неси свой в одиночку, ты можешь разделить его с нами, — Ген повернулся к ней и ободряюще улыбнулся. — Ты как-то слишком добр. И не находишь свои метафоры слишком банальными? — Что поделать, я же, в конце-концов, менталист, — он рассмеялся и вскинул вверх руки. — После двухдневной беготни за Франсуа я так устал, что просто поговорить для меня сейчас такая отдушина! — Ген опять потянулся за выпечкой. — Так что вот мой совет: если опять будешь шмыгать носом — вспомни, что сейчас у тебя есть такое, чего бы никогда не было в своём двадцать первом веке. Должно же быть хоть что-то? Мику отвела взгляд с менталиста и ещё раз внимательно осмотрела поляну и людей на них, пока её взгляд не остановился на Сенку. Он о чём-то болтал с Рюсуем и Кохаку, довольно улыбаясь и почёсывая ухо, что стало заразно для самой девушки и на её лице появилась искренняя, широкая улыбка. — Вижу, что-то таки есть, — Ген улыбнулся и принялся доедать штоллен. — Какой же он всё-таки вкусный! — с набитым ртом проговорил он, заставив Мику рассмеяться. Разговоры с Геном и Рюсуем положительно на неё подействовали и теперь, кажется, она почти полностью окрепла духом после первого своего пробуждения в Каменном мире. И теперь Мику точно знает, ради чего и кого она будет стараться и жить дальше, рядом с компанией довольно странных, но очень приятных людей.