Гэвин Рид никогда так не ошибался

И только если бы на этом все закончилось. Но нет. Гэвин с ужасом понимал, что пластиковые пальцы на шее преследуют его во снах, полные злости глаза андроида всплывают перед ним каждый раз, стоит прикрыть веки, а рука касается члена и уже нет пути назад. Коннор блядский не выходит из головы теперь никогда. И больше ни о чем не получается думать. Гэвин кончает с глубоким протяжным стоном и понимает, что это пиздец. А куда делась вся ненависть к андроидам, Рид? Хуй знает, но чужие пальцы на шее всегда были громким звоночком, чтобы задыхаться от возбуждения и хотеть еще. К удивлению Коннора, Рид его не трогал. Видимо, человек был достаточно умен, по мнению андроида, раз решил не испытывать его терпение лишний раз. И Коннор думал, что его метод был как нельзя более эффективным, однако странным. Почему стоило только чуть придушить детектива, он наконец закрыл свой поганый рот и перестал его оскорблять. Едва ли Гэвин Рид был из тех, кто дрожит от страха при малейшей угрозе. Далеко нет. Здесь было нечто другое. Краем глаза Коннор постоянно ловил пространный взгляд детектива, совершенно нечитаемый, чувствовал как прожигает спину, натыкался на зеленые глаза, стоило резко повернуть голову. Изрядно достал этим. Не то, чтобы Коннор питал симпатию к детективу. Не после всех сладких речей в свой адрес, не после того, как эмоции стали играть огромную роль во взаимоотношениях с людьми. Но и нельзя сказать, что он его ненавидел. Рид просто был засранцем. К такому выводу пришел Коннор. А тем временем детектив проклинал себя за непозволительную слабость в виде разгоревшейся симпатии к андроиду. И как не было печально признавать, что ты вляпался, Гэвин пытался отпираться и не замечать, что с ним происходит. «Ничего блять не происходит, просто этот ублюдок меня знатно достал», так он думал каждый раз, когда ему хотелось задеть андроида, чтобы тот снова прижал его как можно сильнее к стене и не давал дышать как можно дольше. Но не решался рисковать. Коннор был милым и сладеньким песиком, который всюду прыгал за Хэнком, однако прошлый раз дал понять, что какой бы красивой не была картинка, каким бы человечным он не казался, все это чушь. Несусветица. Доверять машинам нельзя. А то и вправду убьёт. Нельзя. Рид. Ты помнишь? Поэтому затыкал свой рот при каждом порыве вылить очередную порцию помоев или плечом толкнуть пластикового ушлепка. Сдерживать эмоции было самым слабым местом Гэвина. Наряду с импульсивностью и вспышками агрессии, которые он хотя бы научился брать под контроль, эмоции были впереди него и зачастую это играло с ним злую шутку. Не выдержав наглости одного из преступников, которых полиция задержала накануне, он взъелся и только потом понял, на ком сорвал свою злость. Допрос, который ему было положено проводить не дал никакого результата, преступник упирался и вопил о своей невиновности, его стойкость восхищала, с таким упорством не расколоться и не поддаваться на провокации еще надо уметь. Рид оскалился и, громко шлепнув ладонью по металлическому столу, вернулся в наблюдательную, весь взвинченный и дёрганный. Очевидно, его бесило, что он не смог добиться признания. Гэвин дернул плечом андроида и прошипел: — Какого черта ты здесь стоишь, ублюдок? Блять. Не стоило этого, конечно, делать. Коннор подхватил Рида за локоть и аккуратно вывел его из помещения, кроме них там присутствовали Миллер и Андерсон. Делать разборки на публике не считалось хорошим тоном и Коннор решил провести воспитательную беседу наедине. Он крепко держал детектива, не позволяя вырваться, и надо сказать, детектив вел себя на удивление тихо только выругался и слабо пытался отдёрнутся: — Какого черта, пусти! Но безрезультатно. Андроид завел его на лестничную площадку, закрыл металлическую дверь. Холодно и тихо, темный пролет и ни единой души. Идеально. Слабый свет от маленькой лампочки освещал их лица. — Забыли прошлый раз, детектив? — Коннор схватил Рида за плечи и толкнул в стену, грубо прижав того лопатками в холодный бетон. Рид неслабо ударился затылком и снова выругался, боль глухо отдавалась в голове. — Мне кажется я вам четко дал понять, что мне не нравится ваше поведение, — Коннор в самом деле не шутил, едва ли синяки по телу и четкий след ладони на шее считались шуткой. Гэвин молча смотрел в карие глаза андроида, в которых плескалась злость и странное удовольствие? Белые блики превратили щенячьи глаза в леденящий душу взгляд, от вида которых стало не по себе. Правда, Гэвину такое нравилось и он не собирался вести себя по-хорошему. Не сейчас, когда Коннор поддался эмоциям, что было крайне редко. — До пизды мне, что тебе там не нравится, — Рид собирался гнуть свою линию дальше и было плевать, если это будет стоить ему больше недели в одежде с высоким горлом. Слова возымели должный эффект. Коннор сжал запястья Гэвина так сильно, пригвоздил их над головой к стене, что Гэвин мог поклясться, он слышал хруст. — Сдаётся мне, детектив, вам нравится, когда к вам применяют насилие? — вкрадчивым голосом произнес андроид прямо в ухо и мягко улыбнулся. Он понял. Понял, чего добивался от него Гэвин и почему прошлый раз так хорошо на него подействовал. Коннор теперь одной рукой держал оба запястья Рида, а второй потянулся к шее, мягко касаясь и проводя кончиками пальцев по коже. Шея чувствительна и каждое прикосновение к ней вызывало жгучее чувство, Гэвин поерзал бёдрами, В паху тяжелело с каждым новым касанием. Внезапно в штанах места оказалось очень мало. Запястья начинали ныть, но все сглаживало нежное касание пальцев, сначала просто проходившихся по пульсирующей венке, а затем мягко обхвативших всю шею. Не полностью, слабо. Чтобы хотелось большего. — С чем связано ваше пристрастие, детектив? — Коннор оглаживал шею. Рид откинул голову назад, закрыл глаза, и шумно выдохнул. Это определённо то, чего ему так не хватало все эти дни. Пластиковые пальцы, бархатный скин и мягкая хватка на собственной шее. И все равно этого было недостаточно. — Хватит трепаться, ублюдок, — Гэвин приоткрыл глаза и посмотрел на андроида и тут же ощутил как его горло сдавили, сильно, впившись ногтями в загривок. Коннор расставил ноги Рида в сторону и приставил колено в паху, вырвав тихий стон. — Положите руки мне на плечи, — командный тон и Гэвин слушается, кладет руки на плечи и вцепляется в серый пиджак. Плечи андроида сильные, твердые, пальцы сжимаются до белых костяшек, но андроиды не чувствуют боли. Коннор касается застежки джинс и оглаживает член через ткань. Боль вперемешку с удовольствием вспыхивает ярким пятном, Гэвин подается навстречу бёдрами, но тот убирает руку. — Так не пойдет, детектив, — даже с закрытыми глазами Гэвин видит ухмылку. Он ещё ухмыляется, вот ублюдок. Но Рид не в том положении, чтобы дерзить. Не когда он хочет разрядки. Коннор снова оглаживает твердый член через джинсы, затем расстегивает их и спускает вместе с трусами одной рукой, и справляется с этим на удивление быстро, все еще придерживая Гэвина за горло. Воздух холодит кожу бёдер и Рид покрывается мурашками, чувствует, как чужая рука касается его члена. Коннор размазывает проступившую смазку по всей длине, медленно проводит вверх-вниз, обводя ладонью головку и получает хриплый стон детектива. Андроид сильнее сдавливает шею, сильнее надавливая на яремную вену. Постепенно мир сужается до звона в ушах и движений на члене. Гэвин уже не думает ни о чем, сознание сужается до ощущения в двух местах и этого более чем достаточно, чтобы кончить. По телу расходится слабая судорога, мышцы живота напрягаются, голова ватная, в ушах все еще звенит и он где-то на грани между реальностью с полной ее потерей. — Детектив? — будто сквозь толщу воды слышит Рид и пытается открыть глаза, упрямо не поддающиеся. Он пересиливает себя и уставляется не видящим взглядом в лицо Коннора и смотрит, будто со стороны, он не слышит, не понимает, что тот говорит, и Коннор слабо шлепает его по щеке. Звон отходит на второй план, а сознание прорезается, перед глазами перестает плыть и размываться. Он тупо смотрит на Коннора, хлопает глазами. — Детектив, нас ждут, — Коннор легко касается плеча Гэвина и поглаживает, вглядывается в глаза детектива, — С вами все в порядке? Гэвин снова поднимает взгляд. Лестничная площадка, слабый свет лампы, холодная стена. Коннор. Твою мать. До него доходит, что он практически отключился, а Коннор и вправду чуть не придушил его. Но приятная слабость по всему телу говорит лишь о том, что чертов ушлепок знал, что делает. — Давайте, детектив, приходите в себя. У нас еще две минуты, прежде чем нас хватятся. Гэвин обнаружил себя полностью чистым, приведенным в порядок, штаны снова застегнуты. Гэвин не знал, сколько времени прошло, сколько времени было, постепенно он приходил в себя и понимал, что за последнее время не чувствовал себя лучше, чем сейчас. Он улыбается как умалишенный и у Коннора уже нет сомнений, что детектив интересный случай. Пожалуй, когда Гэвин Рид уязвим, с ним приятнее иметь дело в сто раз. — Давай, пошли жестянка, — говорит Рид. Коннор вдруг не кажется больше ублюдком и на миг, Рид задерживает взгляд и понимает, какой андроид красивый. Вполне вероятно, его ненависть никогда не была ненавистью, и это утверждение Рид определённо готов принять.