Чимин зевнул в ладонь, прислонился головой к стене кареты и прикрыл глаза. Лучше поспать — так скорее пройдет время, и они доберутся до места назначения. Путешествие началось еще засветло, а сейчас солнце уже понемногу клонилось к горизонту и кое-где сквозь тучи дарило свои лучи суровым землям Нгара. Пейзаж за окном был до ужаса унылым и однообразным, поэтому глазеть на него надоело уже спустя пару часов. Как сказали Верховные, добираться им придется до следующего утра, значит замок Черного Принца находится достаточно далеко. Чимину, на самом деле, было интересно посмотреть на место обитания демона, что стоял над всеми, даже над Верховными, но лучше бы поводом для этой поездки служила экскурсия, чем доклад лазутчиков о том, что Шактехин все же находится в руках Тэяна.
Чимину сразу не понравилось то, как потемнели лица демонов после этого известия, а уж когда Юнги сказал, что им вчетвером придется отправиться к правителю, пока Сокджин и Намджун поведут войска к Северным горам, нехорошее предчувствие плотно поселилось у него внутри. Потому что Юнги явно не хотел обращаться за помощью к Принцу, хотя Хосок не видел в этом большой проблемы. Чимин желал расспросить у Падшего о причине такого его отношения к этому, но шанса не выдалось — сразу после принятия плана действий все разошлись по своим покоям, а по утру полусонного нимфу усадили в карету к Тэхёну и Верховным, и все они отправились в путь в сопровождении свиты духов-хранителей.
При мысли о духах, легкая улыбка коснулась губ парня, и он погрузился в события, что произошли двумя днями ранее.
Чимин, как обычно, прогуливался по замку, разглядывая внутреннее убранство, которое каждый раз завораживало его, да и это помогало ему отвлекаться от вороха мыслей, что не давали ему покоя в течение дня. Правда, это совсем не мешало ему думать о хозяине этого места. О том, как интересно с ним говорить обо всем, как приятно ощущать его ладонь в своей руке, а губы — на своих. А еще о том, зачем же он подарил ему этот бесспорно красивый, но немного жутковатый браслет в форме паука, который постоянно притягивал к себе взгляд.
— Юнги-я подарил тебе Хранителя? — раздался чужой голос, заставив парня подскочить на месте и невольно спрятать руку за спину. — Хах, прости, дитя, я не хотел напугать тебя!
— Нет, ничего, я в порядке, можешь не извиняться! — Чимин замахал перед собой руками, нервно улыбнувшись.
Тэхён, заставший его за мыслями и остановившийся от него в паре шагов, мягко улыбался и поглаживал Азара по загривку. Он был все тем же милым и привлекательным парнем, с которым Чимин общался несколько дней назад, но теперь нимфа не мог прогнать из головы воспоминание о том, как застал его с Хосоком в библиотеке, где они так страстно любили друг друга. Щеки полыхнули румянцем, и младший отвел взгляд, скрывая стыд. Суккуб же, как ни в чем не бывало, обхватил пальцами запястье парня и поднес его к глазам, чтобы разглядеть украшение.
— О, я оказался прав! Это один из питомцев Его Темнейшества!
— Что? — младший даже позабыл о смущении и посмотрел на Тэ. — Какой еще питомец? Разве это не просто браслет?
— Разумеется нет! — получил он в ответ фырчащее. — Думаешь, Верховные просто так раздаривают всякие штучки? Это определенно дух-хранитель, которого Юнги приставил к тебе, чтобы он тебя оберегал.
Нимфа опустил взгляд на браслет, пытаясь понять, с чего же Тэхён решил, что это обязательно призванный дух Верховного. Он ведь видел Хранителей Юнги воочию и все они были, как минимум живыми, а как максимум — просто гигантскими. Украшение же было простым и элегантным браслетом из чистого серебра, что так красиво сверкало в свете солнечных лучей.
— Не веришь? — догадался суккуб, а затем усмехнулся и отошел на несколько шагов вместе со своим питомцем.
— Тэхён, что ты?..
— Азар, capio! — легко приказал Тэ, указывая на Чимина изящным пальцем с нанизанным на него золотым перстнем.
Тигр тут же сорвался с места и бросился на ошарашенного парня, который в ступоре стоял посреди галереи и успел лишь мысленно произнести первое слово молитвы, готовясь стать жертвой острых клыков и когтей. В следующий миг помещение озарила яркая вспышка. Чимин, зажмурившийся до этого, широко распахнул глаза и уставился на паука колоссальных размеров, что с шипением оттеснял от него Азара. Ходильные ноги и головогрудь существа были темно-красного оттенка и покрыты черными волосками, а мохнатое тело и жвала отливали обсидиановой чернотой.
— Cessim, Азар, — Тэхён щелкнул пальцами, довольно улыбаясь, и дух-хранитель отступил. — Вот, что и требовалось доказать!
— Т-Тэхён, ты в своем уме? — дрожащим голосом спросил младший, наблюдая как паук легко уменьшается в размерах, а после семенит к нему. Забравшись по штанине и тунике, существо прыгнуло на его руку, обхватило лапками запястье и снова стало серебряным украшением, заставив владельца покрыться неприятными мурашками. — А если бы ты ошибся?
— Ну не ошибся же, — беспечно пожал плечами суккуб, подходя ближе. — Значит, Похоть… Хмм… Интересно…
— «Похоть»? О чем ты?
— О духе, конечно же. Это его имя. У Его Темнейшества много Хранителей, он славится этим, но у него есть семь сильнейших, самых могущественных любимцев, он дал им имена в честь названий Семи Смертных Грехов. Довольно прозаично, не правда ли? — промурлыкал Тэ. — А знаешь, что еще интереснее? Даже среди этих семи есть сильнейший дух, которого Юнги всегда держит при себе. И имя ему Похоть.
— Хочешь сказать, что… Верховный подарил мне самого лучшего из своих Хранителей? — недоверчиво уточнил Чимин, снова посмотрев на свое украшение.
Тэ подошел к нему вплотную, обхватил подбородок пальцами и приподнял лицо, заглядывая в глаза.
— Я хочу сказать, мой мальчик, что один из сильнейших демонов Нгара беспокоится о том, чтобы ты не пострадал и не подвергался опасности. А это очень многое значит.
Колесо наехало на большую кочку и карету тряхнуло, отчего Чимин распахнул глаза и принялся испуганно озираться. Оказалось, за небольшим окошком экипажа уже успело совсем стемнеть и разглядеть что-либо было невозможно, внутри же мрак едва-едва разгонял парящий в воздухе световой шар. На сиденье напротив Тэхён уютно устроился в объятьях своего демона и мирно спал, прижавшись к сильному и теплому телу Хосока, никакая тряска им была ни по чем. В отличие от Чимина, конечно же, который больно стукнулся лбом об обшитую бархатом дверь кареты, а теперь вдруг ощутил, насколько понизилась температура и внутри, и снаружи.
— Сильно ушибся? — вдруг раздался шепот сбоку и нимфу окутало теплом от чужого плаща, которым его накрыли.
Чимин поднял глаза и встретился с обеспокоенным взглядом Верховного, что сидел рядом. Юнги, как и Хосок, был одет по протоколу резиденции повелителя демонов: черный ханбок, расшитый золотыми узорами по широким длинным рукавам и груди, длинные светлые волосы убраны в высокий хвост и закреплены золотой заколкой, на пальцах даже в тусклом свете волшебного огонька сверкали кольца и перстни. У Чимина перехватило дыхание от этого зрелища так же, как и ранее утром, потому что демон поражал своей красотой каждый раз, стоило хоть на секунду на него взглянуть.
— Чимин? — позвал Юнги, не получив от младшего ответа.
— А? Что? — словно очнувшись ото сна, тот часто заморгал и перевел дыхание. — Ушибся? Нет, что вы, я в порядке. Больше испугался от неожиданности, не беспокойтесь.
Демон нахмурился, будто не веря словам парня, а после, даже не спросив разрешения, потянул его в свои объятья, сильнее закутав в дорожный плащ. Выудив небольшие ладони Чимина из складок теплой ткани, он обхватил их своими и поднес к лицу, чтобы обогреть дыханием. Чимин так и замер, боясь пошевелиться и развеять момент, боясь неосторожно разрушить тот хлипкий мирок, что возник вокруг них. Здесь, в объятьях Верховного, не существовало ничего из того, что пугало его, когда парень оставался один. Рядом со старшим не накатывали волны отчаяния, на которых он обычно дрейфовал, когда ночами оставался в выделенных ему покоях. Рядом с ним нимфа забывал, что теперь он один во всем этом огромном и необъятном мире. Юнги, пусть поначалу и был холоден и даже опасен, теперь дарил необходимое чувство защищенности и покоя.
— Тебе стоит поспать еще, — мягко прошептал мужчина, почти касаясь губами мягких подушечек пальцев. — До утра еще далеко, а завтра нам предстоит долгий и насыщенный день…
— А вы?..
— А что я? — изогнул бровь Юнги, усмехнувшись. — Переживаешь о демоне, светлый?
Чимин смущенно отвел взгляд и слабо поджал губы. Несмотря на то, что Падший открылся ему, что был добр и обходителен с ним в некоторые моменты, он оставался все тем же острым на язык демоном. Парню так хотелось ударить его иной раз за его язвительные подколки и замечания, но он опасался, что Юнги этого не стерпит, и тогда он не избежит неприятностей. Так что приходилось сдерживать порывы, поджимать губы и каждый раз напоминать себе, что, несмотря ни на что, рядом находится далеко не Светлый Хранитель, каким Юнги был когда-то очень давно.
Заметив чужое смятение, Верховный едва слышно хмыкнул, спрятал руки младшего под плащом, но не выпустил из своих, нежно поглаживая и даря тепло.
— Я закален войнами и веками, проведенными в походах, так что вполне могу обходиться без сна, — чуть мягче произнес мужчина. — А ты мальчик домашний, взращенный в любви и заботе, и если не выспишься этой ночью, то не сможешь предстать ко двору Черного Принца в надлежащем виде. Так что засыпай, никаких разговоров больше.
— Тогда и вы, — упрямо нахмурился Чимин и удобнее устроился в чужих объятьях, подняв ноги на сиденье и спрятав их в полах плаща, не желая терять такое приятное тепло. — Вам тоже нужно поспать. Время сейчас неспокойное, когда еще выдастся шанс отдыхать всю ночь?
Юнги цокнул и закатил глаза, что отчетливо было видно даже при тусклом освещении.
— Ладно, ладно, уговорил. Давай уже, спи, а то своим копошением перебудишь Хосока с Тэ. А они, когда не спят, либо разговаривают обо всем на свете, либо занимаются любовью. Не уверен, что ты хочешь второго, а первого точно не желаю я.
Вспыхнув от воспоминаний о попутчиках в библиотеке, Чимин быстро опустил голову на плечо старшего и прикрыл глаза. Думать о том, как они выглядят со стороны, не хотелось. В объятьях демона тепло и уютно, а еще не так трясет во время езды, так что в Бездну все предрассудки и размышления. К тому же, нимфа доверил этому мужчине отмщение за свой род, доверил свою жизнь, так что последнее, что он должен был сейчас испытывать к нему, это настороженность. Если задуматься, за все время, что они знакомы, Верховный ни разу не сделал чего-то такого, чем мог причинить ему вред. Помимо первой встречи, само собой разумеется, но тогда Чимин сам просил его о смерти, это не в счет. В последствии же Юнги лишь заботился о нем и помогал, оберегая от всего. Это было так удивительно, ведь демоны, по поверьям, жестокие и алчные создания, которым чуждо тепло и поддержка. Но, судя по тому, что рассказывал Тэхён, таким был не только Юнги, сменивший свою сущность, но и Хосок, что родился демоном. Наверно, все же все зависит от того, с кем рядом находится существо…
Несколько минут спустя нимфа отметил, что дыхание старшего замедлилось, стало более глубоким, размеренным. Сердце в чужой груди билось спокойно, неторопливо. Парень осторожно повернул голову и снизу-вверх посмотрел на Верховного, что сейчас мирно спал, прислонившись затылком к спинке сиденья. Черты его лица разгладились, стали более нежными, мягкими, позволяя удостовериться, что когда-то он и правда принадлежал к роду Небожителей, а не был воителем. Розовые, чуть полные губы, аккуратный нос, лисий разрез глаз, опушенных темными ресницами, что отбрасывали легкую тень на бледные щеки. Было так легко представить, как совсем еще юный Юнги, добрый и чистый, бродит в своем прекрасном лесу, заботясь о деревьях и животных. Как жаль, что все это осталось в прошлом… Хотя, бесспорно, Юнги остался все так же прекрасен, несмотря на то, что теперь являлся демоном.
Чимину до покалывания в кончиках пальцев хотелось коснуться этих нежных черт, провести кончиками пальцев по переносице, проследить линию носа, очертить уста, что так походили на нежные лепестки… Греховно темному созданию иметь столь манящие губы. Хотя, быть может, в том и была суть?..
Нимфа, прикусив губу в нерешительности, приподнялся выше, опираясь рукой на самый край сиденья между расставленных ног старшего. Тот все равно спит, а опереться, увы, больше было некуда, чтобы его не потревожить. А Чимину так хотелось рассмотреть чужое лицо поближе, пока есть шанс сделать это без стеснения и насмешек со стороны демона. Их лица оказались на одном уровне, едва не соприкасаясь носами. Чимин зачарованно смотрел на мужчину и старался даже дышать как можно тише. Он не может разрушить этот волшебный момент, когда можно полюбоваться этим произведением искусства. Так близко… Стоит лишь чуть податься вперед и их уста сольются в поцелуе… Каково это — самому поцеловать эти губы?..
Парень даже не понял, как это произошло, но секунду спустя он немного наклонился и приник к губам демона. Поцелуй был совершенно невинным, целомудренным даже, но Чимина словно разрядами молнии пробрало от простого прикосновения. Внутри все перевернулось с ног на голову, всколыхнулось, словно рой бабочек поднялся откуда-то из низа живота и принялся биться о сдерживающие его оковы.
Испугавшись собственных ощущений, нимфа отпрянул от Юнги и тут же наткнулся на его глубокий, потемневший взгляд. Дыхание его оставалось все таким же спокойным и размеренным, словно бы он все еще спал… или притворялся прежде. Чимина тут же накрыло паникой, он не знал, как поступить и как оправдаться. Пряча глаза, он хотел уже отстраниться и спрятаться от своего позора под капюшоном плаща, но старший поймал его за затылок, а после сам подался вперед и накрыл губы поцелуем. Таким же целомудренно-нежным, сладким и пленительным, как предыдущий, но во сто крат сильнее волнующим и невероятным. Чимину не оставалось ничего иного, кроме как поддаться и позволить целовать себя. Да и не слишком ему хотелось сопротивляться. Губы демона стали для него ядом, что манил своей сладостью, дарил немыслимое удовольствие, тягучим сиропом скатывающееся вниз по ребрам и обжигающее все внутри. Так хотелось снова и снова ловить чужое дыхание своими губами, делить его на двоих и растворяться в сильных руках. Так легко позабыть обо всем, находясь в чужих объятьях. Позабыть о долге, войне, смерти и потерях…
— Не бойся меня, прошу… — едва слышно прошептал Юнги, оторвавшись от губ парня и прислонившись к его лбу своим. — Обещаю, я никогда не причиню тебе вреда.
Чимин судорожно вздохнул, крепко вцепившись в плащ и стараясь перевести дыхание. Он уже давно не ощущал холода, что окружал его. Сейчас ему было невыносимо жарко, но так потрясающе хорошо и приятно. Слова старшего доходили до него словно сквозь толщу воды, но оседали внутри чем-то настолько волнующим и манящим, что он не мог не кивнуть.
— Я постараюсь…
— Хорошо, — улыбнулся уголками губ мужчина, еще раз коротко и невесомо поцеловал нимфу, а после снова прижал к своей груди, укачивая в объятьях. — А сейчас и правда засыпай, Чимин-а.
Устроившись на груди Верховного, Чимин зарылся носом в ворот плаща и закрыл глаза, вдыхая легкий, чуть терпкий аромат чего-то фруктового, перемешанный с ароматом прогретой солнцем древесной смолы. Такой упоительный, близкий, насыщенный аромат… принадлежащий Юнги и так великолепно убаюкивающий.
Спустя несколько минут парень и правда тихонько засопел. Демон улыбнулся и бережно провел пальцами по его волосам, невесомо поцеловав в макушку.
— Что, Юнги, светлая кровь бурлит? — донеслось насмешливо с сиденья напротив.
— Заткнись, Хосок, — фыркнул мужчина беззлобно и вновь откинул затылок на спинку. — Никакого уважения к старшим.
— Как ты сам говорил, возраст ты считаешь со дня своего падения, а значит старший здесь я, — усмехнулся Хосок и ласково погладил по голове заворочавшегося во сне Тэхёна.
— Прости, я тебя не слышу — тут слишком темно, — меланхолично отозвался Юнги и закрыл глаза под тихий смех друга.
***
— Так чего же вы желаете от меня? — каким-то скучающим тоном спросил демон, восседающий на высоком черном троне с золотыми вензелями, выслушав своих гостей. Голос его, глубокий и бархатный, легким эхом отдался от высокого свода зала. — Вы ведь не просто так пришли ко мне.
Чимин не мог отделаться от какого-то странного ощущения с тех самых пор, как увидел Черного Принца впервые час назад. Этот мужчина, бесспорно, был красив: большие глаза, горящие красным огнем, высокие скулы, выдающийся нос, четко очерченные полные губы. Спадающие ниже глаз пряди черных, как смоль, волос, застилали прямой взгляд и не позволяли сразу определить в каком настроении Принц. Казалось, что он может в одну секунду улыбаться ярче солнца, а уже в следующую — вогнать клинок в сердце своего собеседника. Нимфа невольно жался ближе к Юнги, едва ли не прячась за ним от пронизывающего взгляда Повелителя демонов. Его удивляло то, какими спокойными выглядели Юнги, Хосок и Тэхён. Хотя, быть может, они лишь мастерски притворялись.
Желая отвлечься, нимфа скользнул взглядом по богатому убранству тронного зала, по сверкающим и начищенным канделябрам, по огромным полотнам, изображающим сцены битв и восхваляющим силу и мощь Черного Принца. От всего этого веяло гордыней и величием, которые все сильнее давили на парня, и ему хотелось поскорее сбежать куда-нибудь, выбраться на свежий воздух и дышать… свободой. Да, именно свободой, потому что сама атмосфера этого замка вынуждала подчиняться.
Продолжая исследовать обстановку, пока Верховные выспрашивали поддержки у своего Повелителя, Чимин вдруг наткнулся на чужой взгляд, полный того же отчаяния, что испытывал сейчас он, только в сотню раз большего. Подле трона, на мягкой подушке сидел словно бы совсем еще юный суккуб, облаченный в персикового цвета ханбок из дорогих тканей. Тонкие черты лица, золотисто-карие глаза, нежные уста и светлые, чуть отдающие розовым волосы, свидетельствующие о том, что юноша не чистокровный. Его запястья и шея были увешаны золотыми браслетами и цепочками, с мочек ушей спускались тонкие серьги с нанизанными на них мелкими жемчужинами, а голову венчала небольшая корона, тоже усыпанная камнями.
— Кто это такой? — тихонько спросил Чимин, потянув Тэхёна за рукав и кивнув в сторону юноши. — Фаворит?
Старший отвлекся от разговора сильных мира сего и чуть повернул голову к нимфе, едва заметно кивая.
— Да, это фаворит Чонгука — Ёсан. Он, как и я, полукровка, его отец из рода вампиров. Мальчика ждало неприглядное будущее, как и любого нечистокровного суккуба, но Принц, ко всеобщему удивлению, взял его к себе. Мальчик уже в течение четырех лет является фаворитом.
— Сколько же ему лет? Он выглядит так юно…
— Потому что он и правда юн, — вздохнул Тэ и в нервозности отбросил от лица серебристую прядь волос. — Ёсану всего восемнадцать, Принц забрал его за три года до расцвета. Мы с Хосоком пытались остановить и образумить Чонгука, но ничего не вышло…
За три года до расцвета… Мальчику было четырнадцать лет! Всего четырнадцать! Холодная волна ужаса скатилась вниз по позвоночнику Чимина, когда он в полной мере осознал всю суть сказанных Тэхёном слов. Ребенок в обители сильнейшего демона. Демона, который вовсе не такой, как Хосок… Совсем не удивительно, что глаза Ёсана полны неизмеримой тоски и горести. Представить страшно, какой была жизнь у этого дитя в золотой клетке.
— Мои войска… хм… — ворвался в мысли нимфы голос Чонгука. — Да, я понимаю ваши опасения, Шактехин — серьезная угроза для всех нас… Но что я получу взамен?
— «Взамен», Ваше Высочество? — изогнул бровь Юнги.
Голос его звучал холодно и отстраненно, но Чимин видел, как демон крепче сжал рукоять меча на своем поясе. Не трудно было понять, что Верховный не испытывает к Принцу никаких теплых чувств. Но почему же?
— Взамен, друг мой Юнги, — кивнул Чонгук, лениво барабаня пальцами по подлокотнику трона. — Посудите сами: я даю вам часть своей армии, лишаю себя и свои территории значительной части защиты… но какие вы даете мне гарантии? Вдруг вы, настроив моих подданных против меня, вернетесь сюда с войной? Быть может, все ваши слова сегодня — лишь предлог, чтобы ослабить королевский дворец?..
— Зачем бы нам это делать? — нахмурился Хосок, растеряв часть своей невозмутимости. Он явно был уязвлен подобными заявлениями Повелителя. — Ни один из нас никогда не претендовал на трон!
— Прежде, — заметил Принц, легко и грациозно, словно кот, поднимаясь на ноги, и спустился вниз на пару ступеней. Ёсан у его ног покорно опустил глаза и съежился, словно боясь, что в любой момент его могут ударить. — Ни один из вас не претендовал на трон
прежде. Откуда мне знать, что в этот раз все не будет иначе?..
— Брат, неужели я хоть раз позволил усомниться в своей верности?!
Чимин едва удержался от изумленного вскрика. Брат?! Хосок назвал Принца
братом?! Насколько нимфе было известно, среди демонов не бывало побратимов, а значит… Они и правда братья? Беглый взгляд по лицам обоих дал ответ на вопрос уже спустя пару секунд. Схожие разрез глаз и форма губ, почти одинаковый овал лица и телосложение…
Верховный демон Хосок — родной брат Черного Принца!
— Не стоит так тревожиться, дорогой брат, — улыбнулся монарх. — Ты всегда был верен мне, я знаю. Но времена идут, все мы меняемся. Мне нужно лишь доказательство того, что вы не предадите мое доверие. Предоставьте его мне и можете отправляться вместе с моей армией.
— И что же вы хотите, Ваше Высочество? — спросил Юнги, прожигая демона взглядом.
— О, всего лишь малость! — заверил Чонгук. — Брат должен оставить здесь самое дорогое, что у него есть.
Чимин заметил, как едва заметно дрогнул Хосок, услышав слова Принца. Странное требование… Что такого может быть у Верховного, что могло бы послужить Повелителю достаточным аргументом в пользу верности подданного? Если только…
— Твой суккуб, Хосок, оставь его в моем доме. Ты получишь армию, а я — символ твоей преданности мне. К тому же, Тэхён будет в безопасности и комфорте до самого твоего возвращения.
Хосок ошеломленно смотрел на Принца, не в силах сказать хоть слово. Столько веков он верой и правдой служил ему, поддерживал его власть, карал изменников и бунтовщиков, а младший брат смеет говорить и требовать подобное. Разве он заслужил это в ответ на свою просьбу? Как смеет этот мальчишка ставить ему такие условия?! Прав был Юнги, когда не хотел идти к нему за помощью… но как же им быть? Шактехин никуда не испарится, а военная мощь армии Черного Принца была несравнима ни с чем…
Тишина в тронном зале, нарушаемая лишь звуками дыхания всех присутствующих, затягивалась. Как вдруг Тэхён, расправив плечи и гордо приосанившись, выступил из-за плеча своего Господина, тихими шагами вышел вперед и церемонно поклонился Повелителю, расправив полы своего бордового ханбока. Чимин в волнении сцепил вместе ладони, заламывая пальцы и боясь поверить своим предположениям о том, что собрался сделать старший.
— Для меня станет честью быть залогом верности моего Господина. Тэхён, суккуб-фаворит Верховного демона Хосока, прибыл в ваш дом и под ваше попечение. Прошу, позаботьтесь обо мне.
Чонгук склонил голову к плечу. Губы его растянулись в довольной улыбке, когда глаза цвета красного вина встретились со взглядом старшего брата, который явно собирался схватить своего суккуба и увести куда подальше.
— Добро пожаловать в мою скромную обитель, Тэхён. Я позабочусь о тебе, — произнес Принц, отвешивая парню изящный поклон в звенящей тишине.
***
— Что ты натворил?!
— Господин…
— Зачем ты это сделал, глупый мальчишка?!
— Хосок, прошу тебя…
— Какого черта ты влез, Тэхён?! — не унимался демон, беспокойно вышагивая по покоям. — Кто тебя просил?! Я говорил тебе помалкивать все время, пока мы здесь! Так трудно сделать то, о чем я тебя попросил?!
— Я сделал то, на что ты бы не решился! — не выдержал младший и с чувством бросил на пол небольшой кубок, который держал в руке до этого момента. Металл со звоном встретился с камнем, расплескивая рубиновую жидкость вокруг. — Ты же костьми бы лег, отказался бы от его помощи, принял бы смерть от меча Тэяна, но не оставил бы меня здесь!
— Хочешь сказать, что я был бы не прав, поступив так? — закричал Хосок, сжимая кулаки.
— Ты был бы последним идиотом, сделав это! — не уступал суккуб, подскочив на ноги. — Как бы вы ни старались, с тем количеством воинов, что у вас есть, вам не одолеть этого выродка с Шактехином наперевес! С королевской армией у вас будет хоть какой-то шанс! И я ни за что не позволил бы тебе его упустить! Можешь сколь угодно проклинать меня за то, что я ослушался твоего приказа, но не смей упрекать меня в том, что я не хочу потерять тебя!
— А я хочу терять тебя? Ты вообще представляешь, чем может все обернуться?! Я совершенно не представляю, зачем Чонгуку могло понадобиться оставить тебя здесь! Я не смогу защитить тебя, если это будет необходимо!
— Так сделай все возможное, чтобы вернуться скорее и не позволить ничему случиться со мной, черт тебя дери! Если ты погибнешь там, то погибну и я!
— Ха! Так чего же ты боишься больше? Моей смерти или того, что из-за метки отправишься за мной следом? — зло бросил Хосок.
Щеку тут же обожгло пощечиной. Да такой, что голова демона дернулась в сторону. Горячий, краснеющий след ярким клеймом расцветал на загорелой коже. Верховный сжал челюсти так, что стало видно, как под кожей гуляют желваки. Белки глаз медленно начинали заплывать непроглядной тьмой из-за неконтролируемых эмоций, и всю фигуру мужчины словно в миг окутало опасной и злой аурой. Тэхён стоял перед ним, не испытывая ни капли страха и глядя в ответ с не меньшей яростью.
— Как ты смеешь… говорить подобное? — дрожащим полушепотом произнес суккуб, сверкая рубинами глаз. — Как. Ты. Смеешь? Я бы умер три тысячи раз, лишь бы ты жил, проклятый демон! Ты не имеешь права попрекать меня меткой, что связывает нас!
Любовники прожигали друг друга взглядами, одинаково злыми и вместе с тем одинаково полными отчаяния. Им обоим было до дрожи страшно друг за друга, обоим хотелось кричать до хрипоты, только беда в том, что от этого ничего не изменилось бы. Выбор сделан, слова сказаны, обещания вступили в силу. Изменить ничего нельзя, как и вернуть назад все то, что было сказано в пылу ссоры. Остается лишь принять это и двигаться дальше.
Не сговариваясь, демон и суккуб бросились в объятья друг друга, вцепляясь мертвой хваткой, почти до боли стискивая пальцами чужую плоть. Губы встретились в диком танце страсти, что подогревалась злостью и обоюдной обидой, которую так необходимо было выплеснуть. Так отчаянно нуждаясь в близости, они не могли разорвать объятий, не могли отстраниться даже для глотка воздуха. Губы двигались в унисон, ловя каждый судорожный вздох и тихий стон. Все на свете потеряло свой смысл, кроме той точки во Вселенной, где они могли быть вместе.
Одна за другой полетели на пол части церемониальных одежд, яростно срываемые нетерпеливыми руками, с переливчатым звоном падали золотые украшения, чудом не порванные вслед за одеждой. Тэхён вытянул тяжелую заколку из прически демона, чтобы его смольные волосы шелковым водопадом рассыпались по спине и плечам, а после запустил в них пальцы, с силой стягивая у самых корней. Ему до дрожи хотелось причинить Верховному как можно больше боли, чтобы он понял, как сильно задел младшего. Но и Хосок не оставался в долгу: стянув с чужих плеч нижние одежды, он принялся усеивать нежную кожу краснеющими следами поцелуев и укусами, что заставляли суккуба вскрикивать каждый раз, как зубы смыкались на его плоти.
Не желая терять и секунды даже на путь до постели, демон опустил супруга на темный ковер с длинным ворсом под их ногами. Жадными поцелуями покрывая искусанные им же губы Хосок разорвал остатки чужой одежды, а Тэ ловко расправился с его штанами, нетерпеливо стащив их с бедер. Обнаженные и задыхающиеся от возбуждения оба порождения тьмы приникли друг другу кожа к коже, словно боясь, что любой лишний миллиметр между ними вдруг может стать непреодолимой пропастью. Не в силах больше ждать, суккуб снова больно дернул за чужие волосы и обвил ногами талию Верховного, притягивая его к себе и вырывая из груди грубый рык.
— Давай! Бери то, что по праву твое, чертов демон! — прошипел парень в такие любимые губы и зло прикусил нижнюю, оттягивая к себе. — Погибнешь ведь и не сможешь снова прикоснуться ко мне!
Взгляд старшего полыхнул новым яростным огоньком. Хосок схватил мужа за одно из запястий и пригвоздил к ковру, пока второй рукой направлял свое напряженное естество к влажному от смазки входу. Он проник только наполовину, а Тэхёна уже выгнуло дугой от разрывающего на части наслаждения. Он жадно хватал ртом воздух и, выпутав свободную руку из черных демонских волос, вцепился ногтями в сильное плечо старшего, заставляя того шипеть и сыпать проклятьями, проникая глубже в его тело.
С любовью это соитие не имело ничего общего — оба намеренно причиняли боль, царапая, кусая и дергая друг друга за волосы. Каждый толчок сопровождался громким вскриком и новой порцией красных борозд на рельефной спине Верховного, кое-где из которых после начинала течь кровь. В агрессивном танце двух тел искрились злоба и страх от мысли, что это последний раз, когда они так жадно и неистово наслаждаются друг другом. Всполохи черного пламени, что в порыве ярости не желали угасать и лизали кисти Хосока, поднимаясь выше к локтям и предплечьям, прожигали дыры в толстом ворсе ковра, продолжая и дальше расползаться, уничтожая дорогое напольное покрытие… и не причиняя никакого вреда суккубу.
— Ты… мое Божественное проклятье! — прорычал Хосок, ощущая все сильнее накатывающие волны наслаждения.
Тэхён рассмеялся глубоким, грудным смехом, а после толкнул демона в плечо, меняясь с ним местами, и оседлал его, насадившись на внушительное возбуждение с громким стоном, вырвавшимся сквозь стиснутые зубы.
— Я — твое Проклятое Предназначение, Верховный! — заявил он, упираясь ладонями в сильную грудь и двигаясь в том же самом темпе, в каком только что вбивался в него Хосок. — Тебе от меня не избавиться!
Наслаждение яркой вспышкой поглотило обоих, заставив срывать голоса в крике. Покрытые потом и часто дышащие, они еще долго лежали на почти сгоревшем ковре, пытаясь прийти в себя. Вся злость испарилась, оставив после себя лишь чувство вины и угрызения совести.
Тэхён свернулся клубочком среди подпаленных остатков одежды, боясь поднять на старшего взгляд и вновь увидеть в его глазах ту бесконечную бездну злости и разочарования. Но когда Хосок приподнялся на локте и бережно коснулся кончиками пальцев его подбородка, приподнимая его, в его взгляде был точно такой же океан сожаления, что и у младшего.
— Я люблю тебя, Тэ. Я так безумно сильно люблю тебя и дорожу тобой! Я не переживу, если потеряю тебя…
— Я знаю, — шепнул суккуб, пытаясь проглотить комок в горле. — Я знаю, любимый. Умоляю, возвращайся ко мне скорее. Целый и невредимый. И исполни свое мне обещание.
Демон мягко улыбнулся и кивнул, а после склонился к чужим губам, что совсем недавно искусал почти до крови, и оставил на них нежный поцелуй. Что бы ни произошло, чем бы ни обернулась предстоящая война, он обязательно вернется к своему Предназначению.
