Грехопадение

      — Берегите себя, Господин, — шептал Тэхён, последние мгновения крепко прижимаясь к Верховному и вдыхая чуть терпкий и свежий аромат, исходящий от изгиба плеча, в который он зарылся носом. — Не рискуйте по чем зря, будьте осторожны и… вернитесь живым, хорошо? Помните, как бы сложно ни было, вам есть куда возвращаться. Пообещайте, что мы снова встретимся.       — Я обещаю…       — Я люблю тебя… Бесконечно, Хосок-а…       «Я тебя тоже…» — мысленно повторял раз за разом демон, вспоминая день прощания, и едва не воя от отчаяния.       Прошло всего шесть дней, а ему уже невыносимо было без своего маленького суккуба, что так уютно жался к его боку ночами, окружал заботой и лаской. Немыслимо любить так сильно, уж тем более демону. До появления Тэ в его жизни Хосок даже и не предполагал, что может испытывать нечто большее, чем дикое желание утолить жажду внутреннего зверя, который жил лишь за счет крови и смерти поверженных врагов. Но пришел этот мальчишка и перевернул всю его жизнь одним своим взглядом.       — Хосок, что ты думаешь об этом?       Верховный отвлекся от мыслей и поднял взгляд. Все, кто присутствовал на совете, выжидательно смотрели на него. Растерянно опустив взгляд на карту, демон поджал губы и вздохнул, про себя браня свои несвоевременно накатившие чувства и пытаясь вникнуть в намеченную стратегию.       — Оставьте, — махнул рукой Юнги. — Я разъясню ему все позже. Сами знаете, какой он без Тэ.       Намджун и Джин понимающе улыбнулись, а близнецы лишь бесстрастно кивнули. Эти двое даже нравились Юнги, когда не лезли к малышу-нимфе. После пары часов, проведенных в подвешенном за ноги состоянии, драконы стали словно шелковые и обходили Чимина стороной. Кстати о нем… Верховный обернулся к парню, который за все время, что длилось совещание, не подал ни разу голоса, сидя в углу шатра. Как оказалось, он уже давно уснул, уложив голову на сложенные на столе руки, сморенный долгой дорогой и скучными для него разговорами. Улыбка тронула губы демона, когда он увидел эту картину.       — Думаю, нам всем давно пора отдыхать, — произнес Юнги, отвлекаясь от младшего и обернувшись к друзьям. — Завтра нам предстоит сложный день. И я надеюсь, что все мы не в последний раз собрались вместе этим составом.       — Увидимся на рассвете, господа, — кивнул Джун, крепко сжимая руку короля вампиров в своей.       — И это говоришь ты, чешуйчатый? — усмехнулся Сокджин и потянул младшего за руку за собой. — Да тебя же не поднять раньше полудня!       — Напомните мне, почему я терплю его уже больше двух столетий? — рассмеялся дракон, обращаясь к следующим за ними тенью близнецам.       — Мы каждый день задаемся этим вопросом, господин, — хмыкнул Тэсон.       — Хочется верить, что это все-таки из-за любви, — вторил брату Тэмин.       — Ах вы мерзкие ящерицы! — возмутился вампир, выходя вместе с возлюбленным из шатра. — Да как вы смеете? Я вас на шампур насажу и поджарю на костре, неблагодарные создания! Кто принял вас в свой дом? Кто дал вам звания и привилегии?..       Удаляющиеся голоса друзей заставили Юнги улыбнуться. Джин, как всегда, в своем репертуаре — чтобы не переживать о предстоящей битве, он будет всеми силами веселить и себя, и окружающих. Поднятие духа им действительно сейчас не повредит, ведь никто не может знать, чем обернется для всех них завтрашний день. Увы, никто из них не обладает даром предвидения, а дроу, что когда-то предрекла Хосоку встречу с Тэхёном, уже давно отошла в мир иной.       — Нужно переложить, а то завтра у него будет болеть все тело, — заметил Хосок, кивая на нимфу. — Пусть он и остается в лагере, ему все равно стоит набраться сил.       — Да, я знаю, — ответил Юнги, подходя к младшему, и осторожно поднял его на руки, прижимая к своей груди.       Чимин сонно пробормотал что-то и опустил голову на широкое плечо, словно так нужно. Такой нежный, пропитанный светом и теплом, жался к демону, будто единственное место, где ему должно быть, — рядом с ним. Верховный снова мягко улыбнулся, коснулся губами виска парня, а после отнес его в другой конец шатра, чтобы уложить на расстеленное ложе. Едва коснувшись головой подушки, нимфа свернулся клубочком и засопел, подложив ладони под щеку.       — Дитя, — тихо хмыкнул Верховный, накрывая парня одеялом. — Добрых снов, Чимин-а.       — Ты так ласков с ним, — произнес темноволосый демон, когда старший присоединился к нему, остановившись у входа в шатер. — Я не узнаю тебя.       — Я все тот же, — отмахнулся Юнги. — А вот ты сам не свой. Скучаешь по Тэхёну?       — Зачем задаешь вопросы, на которые и так знаешь ответ? — вздохнул Хосок, глядя на виднеющиеся в дали огни вражеского лагеря у подножия гор. Тэян точно знает, что они уже здесь, что они готовятся, но не предпринимает никаких попыток напасть. Похоже, и правда уверен в силе Шактехина. — Я тревожусь о нем, даже когда покидаю дом всего на пару дней, а сейчас… Я не страшусь смерти. Я боюсь утащить Тэ за собой.       — Спешу тебе напомнить, что метку подчинения предложил тебе он. Это значит, что малыш доверяет тебе настолько, что готов умереть вместе с тобой, Хосок. Пойми уже, что он так же отчаянно предан тебе, как и ты ему. Если Тэ согласился разделить с тобой смерть, значит ему жизнь без тебя не мила.       — Я знаю… Если бы я мог, то направил действие метки совсем в другую сторону, чтобы он знал, что я дорожу им так же сильно.       — Уверен, он знает это, — Юнги опустил руку на плечо друга и чуть сжал. — Без всяких меток и клятв.       — Он… просил меня о ребенке…       — О, правда?       — Да. И я обещал ему, что, когда завершится война, мы заведем его, но… Я не был уверен, что готов делить Тэ с кем-то, даже с ребенком. А сейчас я думаю о том, что может произойти… и мне так больно от того, что я, возможно, видел Тэхёна в последний раз… Что я не увидел его с моим ребенком на руках…       — Эй, что за унылый настрой? — Юнги вполсилы пихнул младшего в бок. — У вас еще все впереди! Разберемся с этой кучкой недомерков и вернемся домой, а уж тогда у тебя будет уйма времени, чтобы взяться за продолжение рода. А зная вашу с Тэ одержимость друг другом, смею предположить, что к этому процессу вы приступите уже спустя четверть часа после того, как вновь встретитесь.       — Ты невыносим, — фыркнул Хосок.       — Это я-то? Напомни-ка мне, кто предавался любовным утехам в объятьях мужа прямо посреди празднества в честь Красной Луны, запершись в ближайшей комнате? До сих пор помню, как застал вас двоих, а вы даже и бровью не повели, бесстыдники, продолжая заниматься своим делом.       — У тебя снова забурлила светлая кровь, друг мой? Вспомнил о нравственности и благовоспитанности? — усмехнулся младший Верховный. — Боюсь, ты их утратил еще несколько сотен лет назад. Я ведь тоже могу припомнить тебе парочку твоих оргий…       — Ой, заткнись, — хохотнул старший и снова пихнул друга.       Они как раз проходили мимо одного из костров, у которых устроились воины. Уже завтра часть из них сделает свой последний вздох, но ни на одном из лиц не было страха или отчаяния. Все же природа демонов тем и хороша, что они не ведают никаких сильных эмоций. Они всегда готовы вступить в бой, подчиняясь тому, кто сильнее, и кто поведет их за собой.       — Вернемся все же к твоим отношениям с Чимином, — Хосок остановился на окраине лагеря и обернулся к другу, сложив руки на груди. — Что ты собираешься делать с этим всем? Ты говорил с ним о гареме?       — А должен? — изогнул бровь Юнги, прислонившись спиной к стволу дерева и повторяя чужую позу.       — А разве нет? Разве между вами ничего нет? Чимин ведь…       — Скажи мне, как ты понял, что Тэ — тот самый? — перебил демон. — Как ты понял, что он для тебя — все? Я говорю не о предсказании той старухи, а о том, как ты почувствовал это.       Хосок задумался ненадолго и перевел взгляд в чащу леса. Он часто сам задавал себе этот вопрос прежде, пытаясь понять, как же так вышло, что он обрел то, чего не мог постичь ни один демон прежде.       — Говоря откровенно, я не знаю… Когда я впервые увидел его, он был лишь напуганным ребенком. Самым красивым суккубом, что я видел за всю свою жизнь, бесспорно, но ребенком. Увидев его однажды, я понял, что не хочу, чтобы он принадлежал кому-то иному. Я не был уверен, что сам-то прикоснусь к нему, но и не мог допустить, чтобы кто-то другой трогал его, брал его руки в свои, гладил его нежные щеки, целовал его губы… Я забрал его, оберегал, словно хрупкий цветок, назвал своим фаворитом, но боялся даже дотронуться до него или дышать в его сторону… Ты спрашиваешь, что я почувствовал? Что ж… у меня земля ушла из-под ног, мой мир лопнул, как мыльный пузырь, а дыхания не осталось. Моим воздухом стал Тэхён. Этот мальчишка с серебряными волосами заставил мое давно застывшее сердце биться вновь с такой силой, что мне, демону, прожившему без малого тысячу лет, становится страшно от этого. Потому что я знаю, что мое сердце остановится с тот же миг, стоит ему лишь сказать, что больше не испытывает ко мне чувств.       Юнги кивнул и прямо посмотрел на друга, заговорив:       — А теперь представь, что Тэ не суккуб. Что он практически из другого мира, из другой жизни. Он не знает и не понимает устоев Нгара, воспитан так, что не принимает связи между представителями одного пола. Представь, что он всю свою жизнь жил с одной лишь истиной: демоны — зло. Представил? А теперь пойми, что в итоге Чимин уйдет. Я не тешу себя надеждой, что этот мальчишка проникнется ко мне симпатией или любовью, тем более за такой короткий срок. То, что ты видел в экипаже, — лишь его любопытство. Возможно, отчасти, еще он считает, что не может мне отказать, раз я поклялся взять месть за его род на себя. Я не могу, как ты, просто взять его себе, спрятать и ждать, пока он полюбит меня или смирится с судьбой. Да я и не посмел бы так поступить. Пусть я и пал, но, как ты говоришь, во мне иногда говорит светлая кровь… Когда все закончится, я отпущу его восвояси, я не буду удерживать его рядом с собой.       — Вот так просто? Даже не поборешься за того, кто тебе дорог?       — Не всегда за то, что дорого, стоит бороться, — слабо улыбнулся старший, отстраняясь от дерева. — Иногда стоит отпустить, не быть эгоистом. Хотя бы раз за свою долгую жизнь я хочу поступить не так, как желает моя жадная натура, а так, чтобы сделать счастливым другого. Какой бы прекрасной ни была птица, но поет она слаще лишь на свободе.       — Безумец, — покачал головой Хосок.       — Возможно, — усмехнулся Юнги и пошел прочь. — Пойдем, обсудим план наступления, а после отправляйся спать, силы нам пригодятся.       Хосоку не оставалось ничего иного, как пойти следом. Следующий день решит судьбу всего Нгара. Быть может, даже целого мира…       Еще не поздно помолиться Проклятым богам?..

***

      Лязг металла о металл. Оглушительные крики и грохот от летящих с небес огромных кусков скал, которые запускали вражеские войска из тыла, не беспокоясь о том, что могут задеть и своих. Увы, легкая пехота на то и легкая пехота, чтобы не жалеть ее и использовать в качестве пушечного мяса. Воины сталкивались друг с другом, словно волны, схлестываясь на какое-то время, а затем, понеся потери, оседали в ожидании подмоги, что подступала почти сразу. Лучники, что отступили за пехоту стоило врагу подойти ближе, пускали стрелы далеко в тыл, стараясь скосить как можно больше противников. Пролитая кровь уже порядком пропитала почву под ногами, отчего та стала податливой и скользкой, мерзко чавкала при каждом шаге. Хмурое небо словно бы готово было вот-вот разразиться дождем, чтобы смыть весь тот ужас, что творился в низине у подножия гор.       Снова лязг, снова громкие голоса, выкрикивающие приказы, которые тут же трубят в рог, передавая на дальние фланги, снова стоны боли от ран и приближения смерти. Сотни демонов падали замертво и сотни же бросались вновь в бой, не желая сдаваться и принимать поражение.       Юнги раз за разом разрубал противников на части, отражал атаки, мастерски управляясь со своим мечом, по самую рукоять покрытым кровью. Глаза Верховного горели яростью и диким огнем жажды убийства. Сотни лет, проведенные им в сражениях, отточили его мастерство настолько, что ему хватало одного-двух ударов, чтобы повергнуть врага, при том, что многие в армии Тэяна были по истине искусными воинами. Снеся очередному демону голову легким взмахом меча, Юнги взглянул на приближающуюся волну новых противников и усмехнулся краем губ, в то время как глаза его заволокло белесой дымкой, превращая их в два бездонных омута. Направив свободную руку в сторону трех десятков демонов, мужчина словно бы ухватил невидимую нить, а после дернул ее, будто хлыст. Воины, в одно мгновение сменив направление движения, понеслись обратно в тыл, сметая на ходу своих соратников смертельной волной.       Верховный же о них и думать забыл, отправляя мысленные указания своим духам-хранителям поспешить на левый фланг, чтобы помочь Хосоку с его духами и огромными и смертоносными псами алого окраса, которых специально растили в одной из провинций Нгара, обогнуть высокий холм и напасть на засевших за ним лучников. Как только верные питомцы послушно направились в сторону вспыхивающего черного пламени вдалеке, Юнги вновь крепче сжал рукоять меча, поднял его выше, собираясь с силами, и, не отрывая взгляда от очередной волны недругов, медленно провел языком по клинку, слизывая чужую кровь. В этот же миг он ощутил, как большая часть силы, которой он мгновениями ранее зачаровал демонов, утекает из него, истончается. Теперь мужчина не смог бы даже бабочку околдовать, что уж говорить об армиях? Шактехин добросовестно выполнял свою задачу… Вот только это и признак того, что Тэян, эта трусливая крыса, что столько времени скрывалась за спинами своих подданных, где-то рядом.       — Я испробую и твоей крови, ублюдок, — усмехнулся Падший, шагая навстречу врагу.       Хосок, получив подмогу, злобно оскалился, выпустил на свободу свои кожистые крылья и легко взмыл в воздух.       — Вперед! — приказал он, направляя меч в сторону пологого склона холма. — Никого не оставлять в живых!       Воины, призванные духи и алые псы, натасканные на то, чтобы в клочья рвать свою добычу, тут же сорвались с места и поспешили исполнить приказание. Верховный, не оставшись в стороне, взлетел выше и, с каждым взмахом крыльев набирая скорость, понесся на ряды лучников. Рой стрел, выпущенных в него, он легко отразил мечом и, не теряя ни секунды, сорвался с небес, стремительной молнией рассекая пространство. Несколько ровных рядов демонов были сметены с лица земли, словно карточный домик. Догоняемый собственными войсками, Хосок выпрямился, твердо стоя на земле, снова спрятал крылья, из-за которых становился неповоротлив в условиях ближнего боя, провернул в воздухе смертоносный клинок и стал прорубать себе путь вперед.       Там, за много лиг от места битвы, его ждет самый прекрасный из суккубов, его супруг. Они с Тэ должны прожить чертовски длинную жизнь! Он не имеет права проиграть! Не сегодня и не от руки поганого низшего демона ему предстоит сложить голову!       — Джун, катапульты!       Дракон отозвался громким рыком на голос возлюбленного и стремглав промчался над вражескими войсками в тыл, чтобы одной волной нестерпимо горячего пламени снести мощное оружие противника. В воздухе разлился запах горелой плоти, смешанный с запахом крови и дыма. Демоны, которые находились вблизи от катапульт, опаленные огнем, бежали кто куда, разнося смертельную стихию все дальше. Сделав еще один круг над полем боя, Намджун выпустил еще несколько струй огня на фланги и огляделся. Их войска, пусть и лишенные сейчас половины сил из-за Шактехина, явно одерживали верх.       Ослепительная молния сверкнула в небесах и ударила прямо в отвесную скалу над ущельем, огромные осколки которой с грохотом завалили проход в горе, через который Тэян, скорее всего, рассчитывал отходить в случае неудачи. Оглушительный гром заставил содрогаться земную твердь, но это не остановило яростного сражения.       Джун зашел на новый вираж, когда увидел, как на Сокджина неслись сразу две пантеры из духов Тэяна. И вампир точно не успел бы расправиться с четырьмя демонами поблизости, чтобы заметить нападение, и, как назло, Тэсон и Тэмин были слишком далеко от него, чтобы подоспеть на подмогу. Издав громкий рёв, дракон метнулся к возлюбленному. Джин лишь на мгновение оглянулся на такой знакомый зов, оценил ситуацию и беспрекословно вскинул вверх руку, когда огромный ящер пролетел низко над землей, чтобы подхватить его. Облегченно выдохнув, король позволил себе расслабиться на несколько секунд в надежных лапах младшего, пока не заметил, как в них несется сразу несколько копий. Додумались же, проклятые!       Отчаянный крик Сокджина и рев дракона слились в одно, когда копье все же достигло цели и пробило покрытое чешуей плечо там, где оно переходило в крыло. Потеряв баланс, ящер стремительно свалился на землю, умудрившись в полете обернуть оба крыла вокруг старшего, оберегая от удара. Огромное тело упало посреди поля боя, снеся собой пару десятков воинов. Дракон больше не мог подняться, тяжело дыша и все еще закрывая свою драгоценную ношу.       — Джун! — воскликнул Джин, барахтаясь в слабеющих лапах, а после все же выбрался из кокона, весь перемазанный в крови любовника. Бросившись к огромной морде, он обхватил ее ладонями и посмотрел в темно-фиолетовые, такие любимые глаза. Глаза, цвет которых имел чароит в кольце вампира. — Намджун! Не смей умирать, чертова амфибия, слышишь?!       Ящер ответил слабым вздохом, лизнул ладонь мужчины и сомкнул тяжелые веки. Отняв трясущиеся руки от обсидианово-черной чешуи, король вампиров, сам не понимая своих действий, обтер с ладоней кровь о брюки, а после снова выхватил из ножен свои мечи и встал спиной к раненому. Горе и боль не могут сейчас застилать ему глаза, иначе они оба погибнут. Нужно лишь дождаться, когда эта битва закончится, и тогда уж можно будет поддаться искушению и сходить с ума от беспокойства. А Намджун… он дождется. Он вытерпит, он упертый малый, Джин это знает. Нужно лишь защитить его сейчас… Сразу трое демонов полегло от первого злого взмаха мечами.       — Никто не тронет моего дракона!       Войска Тэяна, загнанные в ловушку, терпели сокрушительное поражение. Весь этот бой — очередное доказательство тому, что нельзя быть чересчур самонадеянным или полностью полагаться на артефакты. Сильно поредевшие ряды демонов отступали к скалам, надеясь спастись там, но обозленные близнецы-генералы уже ждали их и встречали сплошной стеной пламени.       Первые крупные капли дождя упали на землю, когда Юнги и Хосок вместе ринулись к мелькнувшему в толпе предводителю вражеских войск. Лишь на секунду переглянувшись, Верховные зашли с двух сторон, а затем один взмыл в воздух, чтобы эфесом меча ударить Тэяна по лицу, а другой проскользил по пропитанной кровью земле, подсекая его колени сзади. С громким криком боли демон упал навзничь, а Верховные возвышались над ним победителями.       — И вот из-за этой дряни столько проблем, — недовольно сплюнул на землю Юнги, сорвав с шеи поверженного врага внушительную золотую цепь с расписанным древними рунами и усыпанным драгоценными камнями медальоном. — Давно нужно было его уничтожить!       — Оставь, — покачал головой Хосок и пихнул Тэяна носком сапога, вызвав тихий стон. — Шактехин нам еще пригодится, когда мы будем выбивать из этого дерьма правду.       Светловолосый демон усмехнулся, смахнул со щеки капли крови и только сейчас заметил рану у себя на животе. Не страшно, конечно, но и приятного мало. Подозвав к себе Гнев, он приказал ему связать и унести Тэяна в лагерь, а сам принялся стирать кровь со своего меча.       Хосок поднял лицо к низкому и грозному небу и облегченно выдохнул, ощущая холодные капли на своей коже. Все закончилось. Они победили. И он сможет снова увидеть свое счастье.

***

      Чимин, словно вихрь, метался между ранеными и помогал всем, кому только мог. Он обрабатывал раны, делал раненым перевязки, а кому-то, если это было действительно необходимо, исцелял практически не совместимые с жизнью ранения. Всего лишь один маленький нимфа среди тысяч демонов. И если поначалу воины относились к его помощи пренебрежительно, то чуть позже уже сами стремились к его целительским рукам.       Известие о победе над врагом настигло парня, когда он, скользя по размякшей от дождя земле, нес свежую воду для тех раненых, которые не могли передвигаться сами. Тяжелое ведро выпало из рук, расплескивая воду по и без того размытой тропе. Победа. Они смогли, одержали верх, несмотря на все трудности! Неужели все это, наконец, закончилось? За столько часов ожидания Чимин даже не заметил, что дышал через раз от волнения. Отвлекаясь от тревожных мыслей, он хватался за любую работу, любую возможность занять руки и мысли чем-то другим. Теперь же, когда день уже близился к концу, он осознал, насколько выдохся, колени подкашивались от усталости, а руки подрагивали из-за чрезмерного использования дара. Скольким он помог сегодня? Не сосчитать. Но все равно снова подхватил свое ведро и отправился обратно к источнику за водой. Раз битва окончена, значит, скоро прибудут новые раненые, которым он тоже будет нужен.       — Где нимфа? Чимин! Найдите его!       Юноша отвлекся от перевязки, услышав голос Сокджина, передал раненого в руки одного из вампиров, что помогали ему в лагере, и выскочил под утихающий дождь. Найти старшего не составило труда — он метался перед их с Намджуном шатром, дергая каждого встречного, чтобы отыскать нужное существо.       — Ваше Величество? Что-то случилось? — спросил Чимин, приблизившись.       — Чимин! Наконец-то! — Джин схватил его за руку и потащил за собой в шатер. — Нам очень нужна твоя помощь!              Нимфа беспрекословно пошел следом, а внутри огляделся, пытаясь понять, чего от него хотят. Ответ нашелся сразу же в виде лежащего на одеялах Намджуна. Его кожа была белее мела, все лицо и шея покрыты липким потом, делавшим мужчину похожим на восковую фигуру, а плечо было наспех перевязано тканью, уже насквозь пропитавшейся кровью. С губ целителя сорвался ошеломленный вздох, и он тут же поспешил к раненому.       — Прошу тебя, малыш, спаси его… — отчаянно произнес на выдохе Джин, сам тяжело оседая на пол из-за подкосившихся от усталости колен.       Чимин осторожно развязал повязку и отодвинул ткань, чтобы оценить масштабы работы. Раздробленные верхние ребра и ключица, разорванные мышцы и море крови. Еще бы немного промедления, и даже самый искусный целитель не смог бы помочь. Удивительно было еще, что легкое оказалось не задето и Джун не захлебнулся собственной кровью, но, скорее всего, его спасло то, что на момент ранения он был в ипостаси дракона. Никогда прежде Чимину еще не приходилось лечить такие ранения, но за сегодня ему уже многому пришлось научиться. Матушка могла бы им гордиться.       Не теряя больше ни секунды, нимфа подскочил на ноги, схватил таз с водой, стоявший в углу шатра, и полотенце и вернулся к пострадавшему. В первую очередь ему нужно промыть рану, чтобы избежать заражения из-за мелкого мусора, который мог попасть в нее, — эту истину вдалбливали юным нимфам еще когда они только учились ходить. Но уже смочив полотенце в воде, парень замешкался.       — Ваше… Джин, драконья сущность Намджуна признает вас? — спросил он, обернувшись к старшему.       — Что?..       — Мне нужно промыть рану. Эта процедура не самая приятная, и я опасаюсь, что природные инстинкты дракона сработают и… — пояснил целитель.       — Ах, да, конечно, — закивал вампир и вновь поднялся на ноги. — Но можно позвать еще на всякий случай близнецов.       В ответ на кивок младшего король позвал генералов и все они обступили ложе раненого. Выдохнув, Чимин осторожно провел полотенцем по краю раны, стирая кровь, и одновременно с этим коснулся другой рукой предплечья Джуна, останавливая кровотечение. Мужчина, не приходя в сознание, поморщился и едва слышно зарычал, но Сокджин тут же наклонился к его уху и стал шептать что-то успокаивающее, ласково перебирая волосы. Малый кризис миновал, когда дракон успокоился, и Чимин снова взялся за работу.       Он не зря спрашивал про связь Джина с сущностью ящера: под воздействием боли зверь внутри всегда спокойного и уравновешенного Намджуна мог взять под контроль сознание и остервенело пытаться защитить себя от любого воздействия. Ему было бы все равно враги перед ним или друзья, он уничтожил бы всех. Но присутствие рядом существа, которому дракон доверяет, позволяло ему хоть немного успокоиться. А Чимина успокаивало наличие рядом двоих других драконов, которые в случае чего смогли бы усмирить разбушевавшегося пациента.       Закончив с обработкой повреждений и вытащив из чужого плеча мелкий сор и деревянные щепки копья, которым его пронзили, целитель выдохнул. Осталось самое сложное. Закрыв глаза, он невесомо коснулся краев раны и мягко позвал свой дар. Энергия, которую и без того за этот долгий день знатно использовали, нехотя шевельнулась и потекла по нужным потокам к кончикам пальцев. Легким зеленоватым свечением она полилась в чужое тело и начала постепенно сращивать кости, затем восстанавливать крупные и мелкие сосуды, а уже после возвращая прежний вид мышцам. Но сращиванием всех тканей дело не оканчивалось, поэтому Чимин продолжал передавать свою энергию дальше, запуская в чужом организме нарушенные процессы и восстанавливая утерянное количество крови.       Лишь когда чужие щеки потеряли свой мертвенно-бледный оттенок, нимфа отнял руки и открыл глаза, чтобы тут же самому обессиленно завалиться назад.       — Чимин! — всполошились близнецы, помогая ему подняться. — Вы в порядке?       — Да, да, не волнуйтесь, — слабо улыбнулся парень, подрагивающей рукой стирая выступивший на лбу пот. — Я просто потратил много энергии, мне всего лишь нужно отдохнуть.       В этот момент веки Намджуна дрогнули, а после медленно распахнулись. Фиолетовые глаза расфокусировано уставились в потолок шатра, словно мужчина пытался понять, где находится, а затем сосредоточились на лице склонившегося над ним Сокджина.       — Эй, красавчик, ты в курсе, что выглядишь ужасно, когда плачешь? — хрипло спросил он.       — Мерзкая ты ящерица! — широко улыбаясь сквозь слезы отозвался вампир. — Я так сильно тебя люблю, идиот…       — Я знаю… Я тебя тоже.