Грехопадение

      Тэхён просыпался с трудом, словно толчками, временами выплывая на поверхность сознания, а после снова погружаясь в безмятежную глубину и тишину. В темноте, окружавшей измученную переживаниями душу, было тепло и спокойно. В короткие моменты пробуждения же парень испытывал дикий холод и боль, от которых хотелось поскорее укрыться и никогда не вспоминать, не касаться, не чувствовать. Реальность слишком жестока и немилостива к нему…       Когда он, наконец, открыл глаза, первое, что суккуб отметил, это изменившееся освещение. Точнее, полное его отсутствие. Лишь несколько свечей на столике у постели и на комоде озаряли своим светом погруженные во тьму покои. Постель была незнакомая, но чужой аромат от простыней и подушек был каким-то близким, но сил на то, чтобы распознать его, не было. Медленно скользя взглядом по новой для него обстановке, суккуб попытался пошевелиться, но тут же застонал от боли в каждой клетке своего тела. По жилам словно текло битое стекло, а каждая мышца ныла так, будто по парню прошлось не одно стадо крупных животных.       — Лучше не двигайся, — раздался едва слышный шепот из темноты, а следом на свет вышел Ёсан с небольшой чашей в руках и перекинутым через локоть полотенцем. Остановившись в шаге от постели, он нерешительно замялся и боялся поднять на старшего взгляд золотистых глаз. — Я принес отвар… Им нужно обтереть тебя, чтобы боль отступила…       — Где я? — едва шевеля губами спросил Тэхён.       — В моих покоях, — ответил фаворит принца и все же шагнул ближе. Поставив чашу на пол у постели, он наклонился и смочил в отваре полотенце. — Ты проспал несколько часов.       Ощутив мягкое прикосновение прохладной ткани, от которой шел легкий аромат лечебных трав, Тэхён облегченно выдохнул и снова прикрыл на несколько минут глаза, позволяя младшему суккубу обтирать себя и отстраненно отмечая, что одежда с него исчезла. Боль в всех частях тела от этого, конечно, не проходила окончательно, но хотя бы становилась более терпимой. Юноша старался быть нежным и осторожным, но все же Тэ несколько раз сдавленно прошипел сквозь зубы.       Когда с процедурой было покончено и Ёсан наклонился за чашей, чтобы унести ее в темный угол покоев, Тэхён слабой рукой перехватил его запястье и заставил юношу взглянуть на себя.       — Как я здесь оказался? Последнее, что я помню… это как вошел в покои Его Высочества…       Фаворит прикусил губу и крепко сомкнул веки, выпрямляясь, а после повернулся к старшему, не поднимая глаз от темного покрывала на постели.       — Это все, что ты помнишь?       — Остальное… словно в тумане. Мне было страшно… и больно очень… И волосы… — Тэхён пропустил серебристые пряди сквозь дрожащие пальцы. — Меня тащили за волосы…       Младший суккуб свободной ладошкой закрыл лицо и тихо всхлипнул, не в силах больше сдерживать эмоций.       — Мне так жаль, Тэ! Так жаль! Это все моя вина! Если бы не я… Если бы я не рассказал Его Высочеству!..       Тэ свел брови к переносице, пытаясь понять смысл слов младшего. Сознание медленно, картинка за картинкой, подсовывало ему воспоминания о том, что происходило в покоях Чонгука. И приятного в этих воспоминаниях не было ничего.       «Когда Ёсан мне сказал, что у вас с ним любовь…»       — Ты… рассказал Чонгуку о наших с Хосоком чувствах… — прохрипел суккуб, сжимая пальцы на тонком запястье и раня нежную кожу ногтями. — Ты рассказал ему! Зачем? Как ты мог? Я доверял тебе!       До этого тихо лежавший за его спиной Азар приглушенно зарычал и принялся нервно бить кончиком хвоста по перине. Он не отходил от хозяина с тех пор, как его перенесли в покои фаворита, и чутко реагировал на каждое его движение и на тихий, надломленный голос.       — Я не х-хотел! — рыдал Ёсан, отрицательно качая головой, не делая попыток вырвать запястье из болезненного захвата. — Клянусь тебе, Тэ, я не желал выдавать вашу тайну! Я не желал вам зла! Вы с Хосоком были так добры ко мне, я никогда бы добровольно не предал вас! Но Его Высочество был так жесток со мной… Он делал мне так больно!..       «…Хотя не спорю, он очень старался, изображая тебя в моей постели. Так стонал, извивался… Ему точно нравилось — зря ты верил его грустным глазкам. Ты пришел спасать эту услужливую тварь, хах».       Нет, это не может быть правдой. Тэхён на собственной шкуре испытал, каково это — попасть в руки Чонгука. Ёсан не стал бы лгать ему, тоска и отчаяние в его больших глазах были самыми настоящими. Этот мальчик всегда стремился к нему, всегда искал поддержки в старшем полукровке, который был так добр к нему и отзывчив. Именно поэтому Тэ так опрометчиво бросился защищать его — он слишком заботился о тех, кто дорог его сердцу.       — Ёсан… оставь, хватит… — старший с трудом приподнялся на локте и в тусклом свете свечей разглядел на своих запястьях темно-фиолетовые разводы синяков. Именно таких, какие были и у фаворита. — Он бросил меня на постель… Я ничего не помню больше… Как я здесь оказался?       — Тебя не было очень долго, — ответил фаворит, утирая рукавом продолжающие литься из глаз слезы. — А потом пришли гвардейцы и они сказали, что Принц приказал мне отправляться к себе. Я д-думал, что и ты будешь тут, но тебя не было… и в твоих покоях тоже… Тебя принесли к закату, в одной прос-стыне…       Голова все еще с трудом соображала, но смысл сказанных юношей слов Тэхён разобрал на удивление легко. Вот откуда эта боль во всем теле, синяки на руках и груди… Осознание произошедшего холодной волной ужаса прокатилось вниз по позвоночнику, стискивая грудь стальными тисками и не позволяя сделать вдоха. Суккуб словно сорвался с крутого обрыва и стремительно летел вниз и вниз, на дно темной бездны, в нетерпении распахнувшей ему объятья.       Чонгук сделал это. Он надругался над его телом… И, похоже, не один раз… Сколько времени исчезло из сознания суккуба? Сколько жестокости стерлось из его памяти?       — Тэхён… — отчаянно всхлипнул Ёсан, потянулся дрожащими руками к его лицу и стал стирать полившиеся из глаз слезы, которых старший даже не заметил. — Тэхён, мне так жаль! Мне так безумно жаль! Это все моя вина! Лучше бы я умер!..       Азар толкнулся лбом в плечо своего хозяина и принялся тихо-тихо, так непривычно для тигра, мурлыкать. Суккуб же не чувствовал ничего. Он все еще падал в бесконечную пропасть внутри себя, разбиваясь на миллионы осколков и теряя самого себя. Он должен был принадлежать одному лишь Хосоку, только Верховный мог прикасаться к его телу… Теперь Тэхён опорочен, его тело, прежде тронутое лишь Хосоком, запятнано чужими прикосновениями и семенем…       Ёсан крепко прижимал к себе старшего, плача навзрыд и прося прощения за все на свете, но Тэхён ощущал лишь пустоту и холод.       — Я слышал, как стража обсуждала, что Верховные уже направляются сюда, все наладится… — тихонько шептал младший суккуб, пытаясь успокоить друга.       Но это стало последней каплей в чаше горького отчаяния. Сдавленный всхлип сорвался с губ супруга Верховного, а после парень наконец дал волю своей боли и разразился громкими рыданиями. Все кончено. Жизнь Тэхёна кончена. Теперь он не нужен будет Хосоку. Все, что так долго и бережно сохранялось между ними, в одно мгновение рассыпалось в прах.

***

Celine Dion — Ashes

      — Знаю, говорить подобное сейчас бесполезно, но… не лезь на рожон, Хосок.       Демон пронзил друга холодным взглядом и продолжил затягивать ремни на наручах из грубой и жесткой кожи. Внутри все продолжало клокотать от ярости, всполохи черного пламени пробегались вверх по рукам, а движения были резкими, отрывистыми.       — Ты не можешь рисковать, — снова пытался донести до друга Юнги.       — Что бы сделал ты, если бы в руках Чонгука оказался Чимин? — спросил Хосок, поднимая с подставки свой меч и затягивая ремень ножен на поясе.       — Сжег бы дотла дворец и столицу, — без раздумий ответил Верховный, сжимая рукоять верного меча. — Вырвал бы сердце твоему брату и скормил ему же.       — Вот и не смей просить меня о меньшем, — бросил младший и быстрым шагом покинул шатер.       Холодный ветер бросал в лицо пригоршни мелких капель, срывавшихся с низких и грозных туч. Крылья сами несли его по воздуху, пока голова была забита совершенно другими, далекими от полета мыслями.       Он собирается убить своего брата? Убить Чонгука? Того мальчика, что бегал за ним по пятам и всегда хотел быть на него похожим во всем? Мальчика, которого сам учил держать меч и владеть собственным даром? Того широко и ярко улыбающегося Чонгука, носившегося с ним наперегонки по дворцу отца?.. А если Тэян солгал им? Если специально решил посеять зерно раздора между сильнейшими демонами Нгара? Ведь всем известно, что власть Черного Принца поддерживается именно за счет подчинения ему Верховных. Неужели Хосок поступил опрометчиво, убив низшего и сломя голову бросившись в столицу?..       Но одна лишь мысль о том, что брат мог причинить вред Тэхёну, сметала все сомнения, оставляя внутри лишь тяжелый груз беспокойства и вины. Вины за то, что пошел на поводу у этого глупого маленького суккуба и оставил его одного лицом к лицу с грозящей ему опасностью. Пусть с ним и был Азар, который точно защитит в случае опасности, но Верховный прекрасно знал, каков нрав его супруга и как скор он на принятие решений. Сильнейший демон, не испытывавший страха никогда за свою долгую жизнь, теперь чувствовал, как сердце сжимает стальными тисками ужаса. Его Тэ, его маленькое Проклятье, смысл его жизни и отрада в веренице дней жестокости, крови и убийств. Если он потеряет его, то не сможет жить дальше. Все утратит свое значение в этом мире, если Хосок больше никогда не сможет увидеть своего нежного мальчика.       Из раздумий Верховного вырвал рев дракона и поток воздуха от взмаха сильного крыла, сбивший монотонность полета. Хосок огляделся по сторонам, ловя взгляды друзей, один из которых летел на Намджуне в драконьем обличье, а другой восседал на быстро перебирающем огромными лапами пауке. Гнев, самый крупный из любимцев Юнги, пусть и не такой сильный, как Похоть, оставшийся с Чимином в лагере. Старший Верховный не позволил нимфе ни на лигу приблизиться к столице, пока все не уляжется.       Наконец сосредоточившись на происходящем, Хосок понял, что они уже почти добрались до владений Черного Принца. И чем ближе они были, тем сильнее ощущалась давящая атмосфера, ведь такой шумный и оживленный обычно город у стен королевского дворца словно бы вымер. Все демоны и те существа, что населяли Нгар, заперлись в своих домах, источая дребезжащую и раздражающую энергетику страха. Хосок успел отстраненно подумать о том, что именно поэтому бескрайними землями демонов управляли они с Юнги, — какими бы темными и жестокими не были все эти существа, они всегда подчиняются сильнейшему и бегут при первых же признаках опасности.       Что удивительно — никто не пытался остановить их всех, давние друзья легко пересекли высокую стену дворца и опустились на мощеные камни площади перед главными воротами. Все гвардейцы в гробовом молчании оставались на своих местах по периметру обширного двора.       — Слишком тихо, — произнес Намджун, приняв свой второй облик и напряженно осмотревшись. — Словно нас здесь ждут… причем не с распростертыми объятьями…       — Потому что так и есть, — хмуро отозвался Юнги, спрыгнув с духа. — Ждут нас явно не из-за известий о победе.       Хосок сложил крылья за спиной, поведя плечами, чтобы они легче скрылись и не мешали, и напряженно не отрывал взгляда от массивных двустворчатых дверей. Там его суккуб, его Тэхён, ради которого он готов перевернуть вверх дном весь подлунный мир. Не проведи Древние Боги он пострадал — демон сровняет с лицом земли каждую стену этого дворца и омоет кровью всех его обитателей многие лиги вокруг.       — Раз нас так ждали… то почему никто не спешит нас встречать? — усмехнулся Джин, закинув на плечо скрытый в ножнах меч.       — Он желает, чтобы я сам вызвал его, — ровным тоном ответил Хосок. — Чонгук хочет соблюдения правил поединка.       — «Поединка»?       — Поединок за право сильнейшего демона Нгара. За право быть Черным Королем, — Юнги шагнул ближе к другу, хмурясь, и перехватил его за предплечье. — Зачем ему это? Он думает, что сможет побороть тебя?       — Он обезумел, — качнул головой Верховный. — Так же, как и наш отец. Я опасался этого, но наивно полагал, что все обойдется.       — Твой брат всегда был болен властью… Он алкал ее больше, чего бы то ни было на свете, и воспользовался твоей слабостью по отношению к нему, как отличным шансом добиться своего. Я всегда говорил тебе не доверять ему слепо, но ты не слышал меня.       — Кажется, сейчас уже поздно читать мне нотации, — рыкнул Хосок и наконец перевел чернеющий взгляд на старого друга. — Отпусти, я должен сделать это.

      League of Legends, 2WEI, Edda Hayes — Warriors

      Юнги посмотрел младшему в глаза прямо, без тени осуждения или сомнения. Они пережили бок о бок слишком многое, чтобы теперь подвергать сомнениям любой шаг. Их связь была столь сильной, что не было слов, чтобы описать ее. Они больше, чем друзья, больше, чем братья. Они — две противоположности, свет и тьма, дополняющие и вместе с тем противостоящие друг другу. Некогда Светлый Хранитель, ставший одним из темнейших созданий, и некоронованный правитель Нгара, обретший светлейшее из чувств.       — Я всегда на твоей стороне, — твердо сказал Юнги, чуть крепче сжав пальцы на его наруче. — Что бы ни произошло, я буду твоим тылом, твоим щитом. Чонгук будет пытаться выбить тебя из колеи, он знает о твоей главной слабости и будет использовать это, чтобы нанести решающий удар. Держи себя в руках, не поддавайся ему. Помни, ради кого ты здесь.       Хосок прикрыл на секунду глаза, выдыхая, а затем коротко кивнул, ответив на рукопожатие старшего, и шагнул вперед, прочь от друзей и ближе к вратам. Обратного пути нет. Он либо победит, спасет своего супруга и займет трон Черного Короля, либо погибнет, утянув за собой и Тэхёна. Демон извлек меч из ножен, взмахнул им, описывая в воздухе полный круг, и направил на вход во дворец.       — Я, Верховный демон Хосок, законный наследник королевского трона Нгара, вызываю Черного Принца на поединок за право сильнейшего и титул Повелителя бескрайних земель демонов!       Несколько минут ничего не происходило, над площадью нависали тяжелые облака, ветер колыхал развешенные на флагштоках знамена. Демоны, драконы и король вампиров напряженно ждали хоть каких-нибудь действий, но все безмолвствовало. Хосок же продолжал уперто направлять меч на врата, крепко сжимая рукоять. Если он сейчас опустит оружие, это может означать, что он сдался, но это далеко не так. Ему наплевать на трон, наплевать на свою собственную жизнь. Сейчас важнее всего для него — спасти Тэхёна.       Тяжелые врата медленно распахнулись и на широкое крыльцо ступил облаченный в легкие доспехи Чонгук. Его красивые губы изогнулись в усмешке, а глаза полыхали совсем безумным огнем. И как Хосок не замечал этого прежде? Привязанность к брату застилала ему глаза? Или тот мастерски скрывал свою истинную суть?       — Брат мой! — громко поприветствовал Принц, спускаясь по каменным ступеням и разводя руки в стороны. — Как же так? Мы так ждали тебя с вестями о победе, готовили пир в честь тебя и всех, кто участвовал в этой поистине кровопролитной битве, а ты возвращаешься с вызовом на бой! Как же так можно? А ведь ты оставил мне своего фаворита, как знак своей верности мне! Что могло произойти всего за несколько дней?       Хосок сжал губы в узкую линию и ничего не ответил. Он лишь отвел меч в сторону, встав наизготовку и прожигая брата взглядом. Сейчас он видел перед собой не того мальчишку из далекого прошлого, а искаженное отражение своего отца. Того демона, который купал Нгар в крови долгие годы в угоду своей жажде убивать. Принц стал таким же и его не спасти. Это проклятье правящего рода и с этим ничего нельзя сделать.       — О, так ты не настроен на диалог? — наигранно опечаленно вздохнул Чонгук и покачал головой, извлекая меч из ножен. — Как жаль, как жаль… Мы ведь уже сражались с тобой, брат мой. И прошлый наш бой завершился твоим поражением. Неужто ты думаешь, что в этот раз все будет иначе? Я одолел тебя тогда и сделаю это сейчас так же легко.       Верховный повел клинком по дуге, высекая искры от соприкосновения с каменными плитами. Власть затуманила разум правителя слишком сильно… Неужели он совсем не помнит того, как сам предлагал брату поддаться? Как за всю жизнь ни разу не одолел его в ближнем бою и всегда был вторым после них с Юнги? Старший столько веков был верен ему, поддерживал во всем, а теперь…       Чонгук нанес удар резко, не прекращая улыбаться все так же ехидно и надменно. Его выпад был прост и предсказуем, словно бы они просто развлекались и оттачивали технику, как прежде, поэтому Хосок легко отразил его, отбросив противника на несколько шагов назад и нанося удар в ответ. Раз за разом клинки с громким лязгом встречались и расходились в стороны, так и не причинив вреда своей цели. Верховный, не позволяя себе отвлекаться на усмешки младшего, все наступал и наступал, оттесняя противника к краю площади. Чонгук пусть и искусен во владении мечом, но в ограниченном пространстве все же уязвим, как дитя.       Звук распахнувшихся снова ворот отвлек Хосока всего на доли секунды, но Принцу хватило этого, чтобы легким взмахом меча рассечь воздух и полоснуть по чужому боку, глубоко прорезая кожу. Демон зашипел сквозь зубы и отскочил от противника как можно дальше, прижав ладонь к ране. Горячая алая кровь окропила пальцы и стала капать на каменные плиты.       — Хосок! — раздался отчаянный крик с парадных ступеней, и мужчина обернулся на зов.       Тэхён. Такой бледный, измученный и словно бы ставший меньше с их последней встречи. Хрупкий, будто хрусталь, суккуб жался к Ёсану и смотрел на своего господина полными ужаса и боли глазами. Всегда такой яркий и улыбчивый — сейчас Тэхён больше был похож на бледную копию самого себя. Большие, всегда переливающиеся багрянцем глаза словно потухли, утратив свет жизни. Темные отметины синяков расцветали на его шее и запястьях, не скрытых под одеждой. Нет, не может быть…       Пелена ярости затуманила взгляд Верховного, разливаясь в груди обжигающим, нестерпимым жаром. Черное пламя охватило все тело демона, облизывая языками сверкающий на солнце клинок. Взгляд в миг потемневших глаз метнулся обратно к самодовольно усмехающемуся Принцу, легко и играючи размахивающему своим мечом. Безумие. Яростное безумие — злой рок правящей семьи Нгара. Вот только у одних оно проявляется в непреодолимой жажде власти, у других — желании убивать всех, кто встанет на пути. У Хосока же все вышло совсем иначе…       — О-хо-хо! Да! Давай, братец! — рассмеялся Чонгук, разводя руки в стороны. — Покажи, что ты можешь, перед смертью!       С громким, звериным рыком Хосок поднял свой меч и с невероятной скоростью бросился вперед, нападая на врага. Все, чего ему хотелось сейчас, — уничтожить того, кто причинил вред его любимому. Если Чонгук рассчитывал таким образом вывести старшего из строя и сбить с толку, то он чертовски ошибся. Всего несколько мгновений понадобилось мужчине, чтобы рассечь правителю живот, оказаться позади него, нанести рубящий удар поперек спины и подсечь колени, чтобы он упал. Захлебываясь кровью и прижимая к ране руку, Черный Принц грузно осел на камни, продолжая сжимать рукоять меча в кулаке.       Тишина разлилась над обширной площадью отчего еще отчетливее слышалось хриплое дыхание и звуки разбивающихся о твердую поверхность капель крови. Верховный, все еще полыхая огнем едва сдерживаемой ярости, медленно обернулся, обошел брата и встал от него по левую руку, крепко сжав рукоять клинка. Вдруг в звенящем безмолвии раздался громкий булькающий смех Чонгука.       — Гляди-ка… кха… А я-то думал, что твои чувства сделали из тебя… слабака… — обнажив окровавленные зубы смеялся он. — Глупое упущение… Ну ничего… главное я все равно совершил, ха-хах…       — О чем ты? — нечеловеческим голосом вопросил Хосок.       Тихий всхлип Тэхёна словно громом пронесся по площади под новый приступ безумного смеха. Принц поднял взгляд на брата, слизнул алую кровь со нижней губы, а после подался чуть ближе, прямо глядя в глаза старшему.       — Черное Пламя в чреве твоего суккуба, брат!       Демона словно окатило ледяной водой. Нет. Нет, этого не может быть. Это нереально. Тэхён… Его Тэхён, его нежный мальчик, окруженный его любовью… Хосок обещал ему дитя, лишь когда все завершится, а значит…       Клинок яркой молнией вспыхнул в лучах солнца, и уже в следующий миг голова Черного принца покатилась по каменным плитам, окропляя их кровью. Обезглавленное тело завалилось на бок и упало к ногам нового короля.       Хосок же не замечал ничего. Весь мир будто замер, застыл в одном мгновении. Ни дуновения ветерка, ни лишнего скрипа или шороха. Даже сердце самого демона словно бы остановилось, не желая совершать следующий удар. Черный Король не чувствовал боли от раны, он видел лишь наполненные слезами и отчаянием глаза Тэхёна. Глаза, сказавшие ему без слов все даже через расстояние.       Черное Пламя, родовой дар правящей семьи, в чреве его суккуба…       Тэхён носит дитя.