Грехопадение

      Хосок стоял, облокотившись на стол посреди шатра, словно оглушенный услышанным. Взгляд демона был прикован к чужому лицу, покрытому кровью и множеством ран. В голове стоял невообразимый шум, заглушающий все мысли и чувства, оставляющий после себя только пустоту. И среди всего этого шума набатом повторялось лишь одно предложение: «Нож в твою спину воткнул тот, от кого ты меньше всего мог этого ждать». Раз за разом, по кругу, без остановки. И пусть в реальности прошло не больше минуты, внутри демона словно бы пронеслись столетия.       Так бережно взращиваемый и столь скурпулезно удерживаемый самоконтроль в эти секунды рушился у самого основания. И разрушение это не сулило ничего хорошего. Пальцы демона крепко впились в деревянную столешницу, грозя раздавить ее в мелкие щепки.       — Что… ты несешь? — процедил Хосок, пронзая Тэяна взглядом. — Твои слова — яд. Отрава, ловушка, чтобы заставить меня сомневаться в брате! Заставить мою верность ему пошатнуться! Не бывать этому! Чонгук никогда не поступил бы так!       — Ты так уверен в нем! — рассмеялся Тэян, легко откидываясь плечами на столб, ведь Юнги освободил его от хватки и отошел на пару шагов, сложив руки на груди и беспокойно хмурясь. — Оставил ему свою драгоценную подстилку. Такой преданный пес своего короля!.. Ах, погоди, а ведь он не король, да? Он так и остался принцем, не признанный своим же народом! Ах, если бы не добрый братец, что бы было с бедным, маленьким Черным Принцем?..       Юнги наблюдал со стороны за тем, как друг медленно, но верно выходил из равновесия. Слова низшего били точно в цель, бередя то, что не следовало бы. Ведь привязанность Хосока к младшему брату и то, на какие жертвы он шел ради него, было известно всем. От того и так сложно было демону принять то, что Чонгук мог пойти на предательство.       Юнги хорошо помнил то время, когда все случилось. После его падения Хосок нашел его, спас от смерти и выходил, принеся во дворец своего отца, Сынгу, прежнего правителя Нгара.       Сынгу был суровым королем и еще более суровым родителем. Оба сына сильнейшего на тот момент демона были рождены от разных матерей и воспитаны в строгости и дисциплине. Оба были одинаково сильны и проворны. Но король всегда отдавал предпочтение старшему, Хосоку, который должен был сменить его на троне и стать следующим Черным Королем. Чонгук же оставался в большинстве случаев не у дел, как бы ни старался. Он всегда был на втором месте, незначительный довесок к наследнику, питавшему невиданную для демонов привязанность к нему.       Ко времени появления во дворце Юнги король уже медленно лишался рассудка, одурманенный долгими веками безграничной власти и вседозволенности. Он развязывал войны, творил бесчинства, захватывал чужих женщин и суккубов и брал их силой. Глядя на все это, Хосок не раз говорил Падшему, что не хочет стать таким же, что желает быть свободным от такой участи. Но проблема была в том, что, чтобы остановить короля, нужно было стать сильнейшим демоном в Нгаре и победить его в бою. Именно тогда они с Юнги пошли по пути становления Верховными. Достигнув же пределов своей мощи и решив, что время пришло, друзья вернулись ко двору Черного Короля и Хосок вызвал отца на поединок.       Сражение было жестоким и кровавым, но Верховному удалось одержать победу. Весь Нгар праздновал тогда и чествовал нового Короля. Сам же он был безутешен, ведь такая желанная свобода теперь была ему не доступна. Именно тогда младший брат пришел к нему с предложением. Предложением, которое показалось тогда Юнги бредом, но Хосок вцепился в него мертвой хваткой. Идея была до смешного простой — братья должны были сразиться за право сильнейшего и старший якобы проиграл бы, а затем передал бы титул Чонгуку. Юнги, с самого первого дня видевшему в младшем брате наследника престола дикую жажду власти, такое решение не нравилось от слова «совсем», но возражать он не стал, решив не лезть в чужие семейные дела.       В последствии они так и поступили. Чонгук победил и стал правителем Нгара, но демоны так и не приняли его, как Черного Короля. Власть принца по большей части поддерживалась за счет влияния Верховных, которые присягнули ему на верность.       За прошедшие с тех пор несколько сотен лет Юнги не раз отмечал для себя, что свалившиеся вместе с короной привилегии делали Чонгука все менее и менее похожим на того мальчика, который волчком вертелся рядом с братом и старался быть во всем на него похожим. Верховный пытался говорить с другом, пытался открыть ему глаза на то, что его брата стало настигать то же безумие, что и их отца, но Хосок не желал ничего слышать. Единственный совет, к которому он прислушался, — как можно реже привозить Тэхёна ко двору Принца. Как жаль, что даже это сейчас оказалось бесполезно, ведь суккуб был полностью во власти Чонгука.       — Ты так старался, чтобы спасти вас всех, просил поддержки у своего братца, а тот взял и плюнул тебе в лицо! Думаю, это даже лучше, чем победа над вами двоими! — хохотал Тэян. — Надеюсь, Его Высочество хорошенько повеселится с твоим ненаглядным фаворитом!..       В следующий миг Хосок сорвался с места, схватил пленника за челюсть, раня отросшими темными когтями его щеки и нажимая на нужные точки, чтобы он распахнул рот, и одним движением под громкий вой боли вырвал демонский язык. Кровь хлынула с новой силой, заливая лицо Тэяна и руки озверевшего Верховного. Избавившись от бесполезного теперь уже чужого языка, мужчина, чьи глаза стали непроницаемо-черными, опустил руку ниже и резко выбросил ее вперед, с нечеловеческой силой пробивая крепкие ребра и тут же стискивая пальцами сердце. Крик замер на губах Тэяна и кровь густо потекла из широко раскрытого рта.       Вход в шатер распахнулся и в него влетел Чимин, тут же замирая на пороге. Распахнутые от шока и ужаса глаза блуждали между бьющимся в предсмертной агонии демоном, находящимся не в себе Хосоком и его рукой, глубоко погруженной в чужую грудь.       — Чимин, прочь! — рыкнул Юнги, хватая его за плечи и загораживая от мальчишки происходящее. — Уходи сейчас же!       — Ч-что?.. Х-Хосок, он…       — Не контролирует себя, поэтому уходи немедленно. Только я смогу его удержать, — отчеканил демон, краем глаза замечая, как друг стал покрываться черным огнем. — Беги к Сокджину и скажи, что Принц нас предал.       — Что?!       — Чимин!       Вздрогнув от окрика, нимфа все же взял себя в руки, кивнул и выбежал прочь. Юнги тут же обернулся к Верховному, который в это мгновение вынимал сердце из груди еще живого Тэяна. Орган все еще продолжал биться в чужой руке, соединенный с телом сосудами. Ошметки плоти и густые капли крови окропили одежду пленника, когда жизненно важные трубки одна за другой растягивались и с хлюпающим звуком обрывались. Хосок безотрывно смотрел в глаза своей жертвы, наблюдая за тем, как медленно из них исчезает жизнь.       — Мой суккуб… — нечеловеческим, глубоким и пробирающим до дрожи голосом проговорил Хосок, раздавив демонское сердце одним движением, и вскочил на ноги. — Мой. Суккуб!       — Хосок, остановись! — строго приказал Юнги, встав на его пути и примирительно подняв руки. — Ты не можешь поступать опрометчиво!       — Там. Мой. Суккуб. — Ярость демона исходила от него тяжелыми, давящими волнами такой силы, что ощутили все, кто располагался в лагере. — Не стой у меня на пути! Он мой! Я полечу туда!       — Хосок, опомнись! Ты не можешь отправиться туда один — Чонгук окружил себя демонами высокого ранга, ты не справишься с ними в одиночку, а мы просто не успеем добраться! Включи здравый смысл!       — Он убьет его!       — А так вы оба погибнете! Ты готов рискнуть жизнью Тэхёна?! Уверен, Принц точно не станет убивать его, он добивался его присутствия во дворце явно не для этого!       Слова Верховного достигли своей цели и Хосок медленно начал приходить в себя, усмиряя пламя ярости. Окровавленные до локтей руки безвольно повисли вдоль тела, а сам мужчина вдруг снова стал похож на того юного демоненка, каким Юнги встретил его много сотен лет назад.       — Я не могу потерять его, Юнги…       — Я знаю, друг, — кивнул старший, шагнул ближе и обнял истинного короля Нгара, крепко прижав к себе. — Я знаю… Мы что-нибудь придумаем, клянусь тебе. Мы спасем Тэхёна, чего бы то ни стоило.

***

      Тэхён решительно шагал за гвардейцами по широким коридорам, по которым гулким эхом разносились его шаги. Изнутри жгло такой дикой злобой, что даже самому становилось странно от такой своей реакции. Но думать об этом было некогда. Он должен спасти маленького суккуба, к которому успел привязаться за те редкие встречи, что у них были. Ёсан не заслуживал к себе такого отношения, будь Чонгук хоть десять раз Принцем и хоть сотню раз Черным! Да, Тэхён не имеет власти. Да, он всего лишь суккуб Верховного для всех. Но он защитит Ёсана, чего бы то ему ни стоило! В любом случае, никто не посмеет тронуть суккуба Верховного, таков закон!       Уверенности у парня поубавилось, когда гвардейцы привели его не куда-нибудь, а в личные покои правителя, но отступать было уже поздно. Сделав глубокий вдох, Тэ переступил порог и оказался в роскошной спальне Чонгука. Ветер, проникая сквозь широко распахнутую балконную дверь, гулял по помещению, колыша ткань легкого балдахина над исполинской постелью. Мягкий диван и тахта напротив нее были расположены так, чтобы с них удобно было смотреть на происходящее на ложе. Суккуб даже думать не хотел о том, для чего это было сделано, но пара картинок всплыли в голове, заставляя тело покрыться неприятными мурашками.       Принц обнаружился у небольшого столика недалеко от тахты. Он умиротворенно наливал себе в кубок какой-то напиток золотистого цвета. Ни беспокойства, ни злости, ни, хотя бы, грусти от того, что его предал собственный фаворит, как сказали гвардейцы. Ни тени эмоции на красивом, словно выточенном из камня лице. Он даже словно бы не заметил чужого вторжения, продолжая заниматься своим делом. Тэхён решительно сжал кулаки и шагнул ближе.       — Ваше Высочество, я прошу Вас помиловать Ёсана!       — Какая серьезная просьба, — насмешливо хмыкнул Чонгук, отпив из кубка.       Слишком спокойный тон для подобного разговора. Слишком безразличное выражение лица. У Тэхёна все внутри свернулось от напряжения, но отступать слишком поздно. Он должен хотя бы добиться отсрочки, пока Хосок не вернется с поля брани. Уж Верховный сможет переубедить брата.       — Объясните, в чем обвиняется ваш фаворит. Какие есть доказательства его вины? По какому праву вы приговорили его к смерти?       — Смелые требования. Слишком смелые для бесправного суккуба, — демон обернулся и цепким взглядом окинул все тело Тэхёна, от чего дрожь отвращения прошла по всему его телу. — Брат слишком многое тебе позволяет, ему стоит почаще наказывать тебя. Разве в твоем клане тебя не учили, как нужно разговаривать с теми, кто сильнее? Разве Хосок не объяснял тебе, кто я такой и как опасно говорить со мной неуважительно? Хотя, в прочем, Ёсан говорил, что брат относится к тебе слишком мягко, даже, хах, любит тебя. Какая мерзость…       От тона Принца по позвоночнику фаворита Верховного прокатилась холодная волна беспокойства. Сделав невольно шаг назад, парень неожиданно наткнулся спиной на плотно запертые двустворчатые двери. Ёсан рассказал правителю о чувствах демона и суккуба друг к другу?! Почему?! Но темно-синие, с фиолетовым отливом синяки на запястьях и шее мальчишки ясно говорили о том, что правду он рассказал не ради праздных разговоров…       — Ты меня бесил еще тогда, когда только поползли слухи о том, что брат взял в свой гарем полукровку и назначил его своим фаворитом, — Чонгук допил содержимое кубка, отставил его в сторону и стал медленно, шаг за шагом, приближаться к суккубу, продолжая: — Мой брат! Верховный демон, который не знает жалости, не терпит слабостей! Взял и притащил… тебя. И ладно бы, пусть притащил. Но он поставил тебя выше остальных, гарем свой распустил. Когда Ёсан мне сказал, что у вас с ним любовь… О, я сразу все понял. С твоим появлением Хосок стал отбиваться от рук. Он стал перечить мне, стал таким невыносимым! А всё ты.       Тэхён весь вжался в плоскость двери, безотрывно глядя на Принца. Маниакальный огонь в его больших глазах с алой радужкой неимоверно пугал. Никогда еще суккуб не видел правителя таким, хоть и знал, насколько тот помешан на своей власти в Нгаре. Тэ был напуган до дрожи и успел уже сотню раз проклясть свое необдуманное решение броситься к Принцу с требованиями. Теперь же отступать было некуда: он один на один с демоном, который явно его ненавидит, за спиной — верные своему господину гвардейцы. И помочь ему точно некому.       — Что же ты молчишь? Где твой боевой дух, а, дрянь? Язык проглотил? — усмехнулся Чонгук, обхватив подбородок парня длинными пальцами, и заставил его поднять голову. — Ты ведь пришел сюда, чтобы требовать от меня ответов. У меня, Черного Принца, правителя Нгара! Кем ты себя возомнил?       — Отпустите меня, прошу… — едва слышно пролепетал суккуб.       — Отпустить? Даже не подумаю. Ты посмел вести себя неуважительно по отношению ко мне и должен за это ответить.       — К-когда Хосок вернется, он будет в ярости, если вы что-то сделаете со мной, — сделал последнюю попытку Тэхён, пытаясь сдержать предательские слезы отчаяния.       Принц наклонился ближе к чужому лицу и провел кончиком носа по скуле парня, приближаясь к уху. Горячее дыхание опалило чувствительную кожу и Тэ судорожно сжал ткань ханбока на груди.       — Это могло бы подействовать, — зашептал Чонгук и коснулся кончиком языка тэхёновой мочки, оставляя влажный след, — если бы мне не было наплевать.       Вздох застрял где-то в горле Тэхёна, когда правитель резко отстранился и без замаха ударил его ладонью по лицу. Едва слышно всхлипнув, он свалился на мраморный пол. Перед глазами мерцали звезды, а в ушах появился противный звон, но оправиться суккубу не дали — схватив за волосы, Чонгук поволок его за собой в центр покоев.       — Что до вины Ёсана — я наигрался, он мне надоел. Хотя не спорю, он очень старался, изображая тебя в моей постели. Так стонал, извивался… Ему точно нравилось — зря ты верил его грустным глазкам. Ты пришел спасать эту услужливую тварь, хах. Кто же спасет тебя, а? Хосок? Боюсь, он не успеет к нам с известием о победе. Обидно на самом деле. Уверен, ему бы понравились твои сладкие стоны подо мной.       Стиснув зубы, Тэхён обхватил запястье демона, пытаясь ослабить хватку на волосах, но он никак не смог бы вырваться. Босые ноги, растерявшие мягкие и легкие туфли по пути, скользили по натертому до блеска полу. Слова Принца обжигали презрением и насмешкой, давили на сердце и заставляли дрожать от страха каждую клетку в теле парня. Остановившись у постели, Чонгук небрежно бросил на нее суккуба и с высоты своего роста снова цепко осмотрел его.       — Прошу… Прошу, не надо, — отчаянно всхлипывал Тэ, подняв на демона взгляд и отползая по скользкому шелковому покрывалу. — Прошу вас, Ваше Высочество, не трогайте…       Принц откинул голову назад и громко, как-то безумно даже, рассмеялся, а после снова посмотрел на младшего практически черными глазами — только радужка оставалась все такой же ярко-красной, как прежде.       — Не тот брат, — хмыкнул он, выбросил вперед руку, хватая чужую тонкую лодыжку, и дернул к себе.       Тэхён извивался, пытаясь вырваться из захвата, и цеплялся руками за бесполезное в этом деле покрывало. Им овладевали самая настоящая паника и дикий ужас. Нет, он не может позволить, чтобы Принц изнасиловал его! Так не должно быть! Он принадлежит одному лишь Хосоку и так должно быть всегда! Никто не имеет права касаться его тела, кроме его любимого Верховного! Суккуб отбивался всеми силами, не позволяя себе скатиться в истерику и залиться слезами. Слезы сейчас ему ничем не помогут, а лишь усложнят задачу. Он звал на помощь и громко кричал, но кто смог бы прийти к нему? Никто не посмеет перечить Черному Принцу, ведь каждому охота прожить подольше.       После нескольких долгих минут безрезультатной борьбы Чонгук, хохоча, перевернул парня на живот и хотел уже навалиться на него всем весом, но Тэ, вдруг ощутив небывалый прилив энергии и разливающееся внутри обжигающее тепло, резко развернулся и выбросил перед собой руку.       — Нет! — выкрикнул суккуб, отталкивая демона.       Волна нестерпимо горячего черного пламени сорвалась с руки Тэхёна и с невероятной силой отбросила Принца к противоположной стене покоев. Удар был настолько мощным, что стена покрылась мелкими трещинами, а с потолка посыпалась пыль и мелкие кусочки штукатурки. Чонгук грузно свалился на пол, но суккубу было далеко не до этого. Он, часто дыша из-за долгой борьбы и шока, широко распахнутыми от изумления глазами смотрел на свои мелко дрожащие руки, до локтей полностью полыхающие черным пламенем. Огонь продвигался дальше по телу, охватывая все новые и новые участки, но не причинял вреда.       Не выдержав потрясения, Тэхён судорожно вздохнул и тряпичной куклой упал на постель, лишившись сознания.